Замуж за миллионера

« Извини, я не подумал… » бормочет Франсуа.

Я вижу по его смущенной небритой физиономии, что это не банальный трюк, чтобы затащить понравившуюся блондинку в постель, а совершенно искреннее раскаяние.

« Ну, у нас говорят, в тесноте, да не в обиде », – пожимаю плечами я, – « Как-нибудь разместимся ».

Я готова поспорить на все имеющиеся в моем арсенале сумки, что, как только погаснет свет, робкий мужчина, оказавшись под одним одеялом с неуродливой дамой, в миг обретет уверенность в себе и потянет ручонки в сторону лакомого тельца соседки. Или начнет клянчить « дружеский » поцелуй на сон грядущий. Или предложит опять же « дружеский » массаж… Все это банально, пошло и скучно. Я уже начинаю разрабатывать стратегию обороны (столь быстрая капитуляция вряд ли заложит прочный фундамент будущим отношениям, которые обязаны привести к свадьбе), но складный ход моих мыслей прерывает тихий, но внятный храп. Однако простачок Франсуа! Сюрприз на сюрпризе, и сюрпризом погоняет! Каким же надо быть бревном, чтобы вот так вот быстро и безинициативно задрыхнуть под боком у живой женщины недурной наружности! Меня до ушей переполняет негодование, вот-вот перемахнет через край и выплеснется на этого спящего хама. Ни малейшего намека! Ни крошечной попытки! Ни хилого комплимента! Не хватает смелости, мог бы хотя бы ворочаться всю ночь и отчаянно вздыхать. А это безразличное безмятежное сопение просто откровенный плевок в лицо! Сейчас разбужу этого гада и залеплю ему пощечину! Последний совет, конечно, исходит от покрывшейся испариной от возмущения блондинки. Брюнетка же, элегантно закинув ногу на ногу, затягивается сигаретой и выразительно поднимает узкую бровь. «Крепкий орешек тебе достался, белочка!»

Глава 6

Золушка меняет принца на пару туфелек

Я задыхаюсь. На меня напало страшное волосатое чудовище и, обхватив своими громадными лапищами, медленно, но целенаправленно перекрывает доступ кислорода к моим легким. Боже мой, неужели это конец? Навстречу мне из столпа ослепляющего света выплывает размытый силуэт. « Нет, тебе еще рано » вещает это люминисщирующее нечто голосом робота из мультика, « Кто будет спасать камчатских бобров, если не ты ? » Реальность обрушивается на меня ушатом холодной воды. Я вздрагиваю, распахиваю глаза, и принимаюсь жадно хватать ртом воздух. А вот и виновник моих кошмаров – тяжелая, покрытая редкой темной ростительностью рука, придавливающая мое горло к подушке. Черт бы тебя побрал, скромный спрут Франсуа! Развалился своими загорелыми телесами по всей кровати. Я с трудом выбираюсь из-под беспардонной конечности. На часах пол восьмого. Продемонстрируй мне экран мобильника цифру десять или одиннадцать, я бы мгновенно ощутила себя свежей и выспавшейся. А от этой страшной семерки веет головной болью, опухшими веками и сеточкой морщин. Внутри закипает вязкая тошнота. Мне хочется собрать вещи и вырваться из этого крошечного душного помещения, захлопнуть за собой дверь, оставив этого некчемного чужого мужлана в компании с гадкими ночными видениями. Стереть из памяти этот незначительный пошлый эпизод собственной биографии. Вернуться в светлую привычную жизнь, блестящую стразами и пузырьками шампанского. И пестрящую листочками неоплаченных счетов… По пути в ванну, я, встретив на дороге препядствие в виде воровато выбравшейся из-под одеяла ступни, ударяюсь лбом о дверной косяк. Чертов осьминог! Мой возмущенный возглас будит спящее чудовище. « Что происходит ? » сонно бормочет мой сокамерник. «Утро пришло, будь оно неладно ! » мрачно констатирую в ответ я, скрываясь в душе. Через пятнадцать минут усиленной борьбы над собой, я вновь возникаю в комнате, излучая благодушие и свежесть легкого макияжа. Пожалуй, обильный завтрак в Парк Хаятте или Крийоне (хотя нет, там мне в прошлый раз не понравилось) сможет впрыснуть в мое обмякшее от недосыпа тело щедрую порцию энергии и хорошего настроения. «Я иду завтракать в Старбакс» доносится до меня сквозь шум воду голос Франсуа, «Составишь компанию, или тебе уже пора на интервью?» Ах, да, интервью! Свою жалкую роль бедной секретарши я уже благополучно успела запамятовать. Что делать? Соврать, что мне пора на это присловутое собеседование, и как следует подкрепиться в нормальном отеле? Или давиться жидким кофейным напитком и жирным маффином в обществе лохматого фискалиста-миллионера? Мне кажется, что Франсуа специально проверят меня на прочность. Возможно, он догадался, что я в курсе его несметного богатства, и теперь специально разыгрывает передо мной нищего, чтобы поглядеть, на сколько сильна во мне жажда денег. Пожалуй, завтрак в Старбаксе я еще переживу, но вот если за ним последует обед в Макдональдсе… Мы сидим за потертым, щедро посыпанным крошками деревянным столом. Над нашими головами распростерся круглый пыльный светильник, несчадно разбрасывающий по нашим физиономиям нездоровые желтые блики. Объясните мне, пожилой неумелой женщине, как кокетничать с мужчиной в такой вот обстановке? А, расхитительница мужских сердец Жаннка, что бы ты сделала в подобной ситуации? Может, еще раз кофе его окатить и помочь оттереть пятно в туалете? В ватную голову не протискивается ни одна достояная мысль. Блондинка и брюнетка как на зло молчат, должно быть, дрыхнут еще эти лентяйки. «Ты наверно волнуешься» удачно находит объяснение моему смурному молчанию почитатель американского общепита. «Да, очень» радостно хватаюсь за соломинку я. «После собеседования сразу обратно в Канны?» Я невыразительно передергиваю плечами. «А ты?» «Да, у меня поезд в 14 часов». «Правда? У меня тоже!» импровизирую я. Это мой последний шанс. Я чувствую, как золотая рыбка по имени Франсуа, упрямо выскальзывает у меня из рук. Еще немного и она, махнув на прощание позолоченным хвостом, навсегда исчезнет в глубинах морских. А я останусь на берегу на пару с разбитым корытом и надеждами. «Если хочешь, поедем вместе. Расскажу тебе, как прошло интервью», проявляю инициативу я. От этого тюфяка такой прыти вряд ли дождешься. «Вряд ли у нас места совпадут» Франсуа подхватывает уплывающую водную обитательницу и впечатывает ее золоченый бок в мою щеку. Что остается делать отвергнутой девице после такого откровенного отворота-поворота? Броситься в след за рыбой и утопиться с горя. «Можем встретиться на вокзале. Я обычно заранее приезжаю. Тем более, что в Париже мне делать больше нечего!» подумав, он все-таки кидает спасательный круг утопающей. Конечно, что делать в Париже с лишними 150 миллионами за пазухой? У меня в который раз начинает призывно чесаться правая рука. «Ок» мило улыбаюсь я, засунув для верности зудящую ладонь в карман, «А какое у тебя место?» Франсуа, покопавшись в недрах своего чудовищного рюкзака, извлекает на свет Божий помятый билет. «12 вагон, 45-ое место». 12 вагон это естественно второй класс. Жаль, что во французских поездах нет третьей категории, где бы желающие сэкономить ехали стоя, и их бы, скажем, при этом еще поливали помоями и изысканной бранью. Я уверена, что существуй такой безобразный, но дешевый, способ передвижения, этот жадный хомяк неприменно остановил свой выбор именно на нем. «Мне пора» расплываюсь в вымученной улыбке я, «До встречи на вокзале». «Удачи! Я буду держать за тебя кулаки!» несется мне в след. «За себя держи, Скрудж МакДак. Да покрепче сжимай свои денежки, чтобы ни одна копейка не выпала!» мое горло давит тяжелый слезный комок. Мне никогда еще не было так противно. Ни разу даже после неудачного секса и рухнувших недежд на преобретение какого-нибудь дизайнерского чуда я не чувствовала себя такой жалкой и опустошенной. «Пошел ты к черту, жучара!» скриплю сквозь зубы я, отмахиваясь от начавшей было возражать брюнетки. Я забираю свои немногочисленные вещи из отеля и ловлю такси. Я не успеваю до конца додумать сценарий действий, как пальцы уже сами собой находят номер в телефонной книжке и нажимают вызов. «О, Лиз, как я рад тебя слышать! А я как раз в Бристоле с одним знакомым, но он уже уходит. Да, да, тебе пора (последняя фраза обращена к невидимому собеседнику). Подскочишь? Отлично! Жду!» С парижанином Антуаном Бовэ я познакомилась пару лет назад на кубке по поло на снегу под веселым названием «миллионеры против кризиса». Он был молод (38-40 лет), недурен собой, в меру расточителен, и предсказуемо обладал неотъемлимой строчкой этого славного списка – законной супругой и постоянной любовницей. Впрочем на кубок миллионеров ни одна, ни другая приглашения не получили, что позволило мне провести совсем неплохие выходные в обществе этого обаятельного гедониста и, если мне не изменяет память, даже сделаться владелицей нового лыжного костюмчика с логотипом Фенди. С тех пор Антуан пару раз бывал на Лазурке, и наше совместное времяприпровождение, включающее в себя две главные составляющие – секс и шоппинг, оставило достаточно приятные воспоминания. «Наконец-то нормальное место!» радуюсь я, выгружаясь из такси у элегантного входа в парижский палас. «Это вам не Старбакс» Антуан ждет меня на террасе ресторана Jardin Français. Я издалека замечаю его прямую спину в бархатном пиджаке цвета пьяной сливы. Однако, когда мужчина оборачивается мне на встречу, я едва не сворачиваю с траектории, решив, что обозналась. Нет, это все-таки он. Расплывается в белозубой улыбке, привлекает меня в свои объятия. За год, что мы не виделись, с некогда молодым спортивным мужчиной произошли невероятные метаморфозы. Его красивой формы голову по каким-то непонятным причинам покинула добрая половина волосяного покрова, волевой подбородок и чувственные губы спрятались под темной дымкой щетины (ах, вот, оказывается, куда иммигрировали волосы с черепушки), пронзительные темные глаза лишили былой магнитной притягательности толстые стекла очков, и в дополнению к этой из без того невеселой картине на талии Антуана повис заметный спасательный круг. «Неплохо выглядишь» констатирует он, когда я усаживаюсь напротив, изо всех сил пытаясь сбросить с физиономии выражение удивленного разочарования. «А вот тебя жизнь не пожалела» вертится у меня на языке правдивое замечание. Я предусмотрительно сдерживаюсь и мямлю невнятное «спасибо». Антуан Винни Пух рассказывает, как непросто ему живется (богатые, я заметила, вообще обожают жаловаться на жизнь), на работе один стресс, биржа скачет так, что он бедняга за ней не успевает. От того потерял сон, и удвоил аппетит. Официант тем временем водружает перед нами на столик серебряное ведерко с бутылкой Билькар Сомон и россыпь аппетитных закусок. Я не задумываюсь, стоит ли начинать пьянствовать в десять часов утра. Мне срочно требуется снять стресс. Целых два стресса. Один большой и жирный с пометкой Франсуа Дюбуа, другой поменьше и совсем свеженький под названием «видоизменения Антуана Бовэ». После пары-тройки бокалов над Парижем взмывает в голубое небо яркое летнее солнышко, щедро осыпая нас золотистыми лучами. В этих волшебных лучах мой собеседник чудным образом превращается обратно в молодого и привлекательного мужчину, и я сама ощущаю невиданный прилив радостной энергии. Мы беззаботно хохочем над какими-то забавными общими воспоминаниями. Антуан обещает в конце лета снять на прокат яхту в Сан Тропэ и покатать меня по побережью недельку или две. Время пролетает незаметно, разбрызгивая по сторанам крошечные пузырьки шампанского. Я ощущаю себя уютно и спокойно с своей тарелке с позолоченной каемкой. «Я тут, кстати, присмотрела туфельки одни в витрине бутика Лубутан… Здесь совсем рядом» решаю забросить привычную удочку я, после очередной порции веселящей шипучки. «Ты неисправима, Лиз!» хохочет Антуан, и, бросив беглый взгляд на Патек Филип, добавляет: «Ладно, у меня еще полчаса есть. Пошли». Он оплачивает счет, и мы нетвердой походкой двигаемся по Фобур Сант Онорэ. Конечно, никакой витрины я не видела, но уверена, что при желании что-нибудь толковое у знаменитого парижского башмачника обязательно найдется. Интуиция меня не подводит. Сквозь стекло на меня взирают самые прекрасные в мире туфельки. «Хочу» воспламеняется мозг требовательным сигналом. «Сожалею, но эта модель не продается», сочувственно качает головой директор бутика, типичный парижанин модной ориентации. «Это туфельки Золушки. Мосье Лубутан лично изготовил их. Всего в 20 экземплярах. У нас только одна выставочная модель». Я готова разрыдаться от подобной несправедливости. «А какого размера ваша выставочная модель?» не унывает Антуан. «39-го. Но это не имеет никакого значения». Дальше начинаются длинные, мучительные переговоры. Мосье Бовэ не любит проигрывать, неважно о какой игре идет речь. Это качество мгновенно ликвидирует и лысину, и очки, и жирный животик, превращая Антуана в самого замечатльного мужчину на свете. А когда переливающееся стразами сокровище робко касается моей ступни, я готова признаться победителю в вечной любви. На выходе из магазина я душу дарителя в объятиях. «Не люблю, когда мне отказывают» удовлетворенно бормочет он себе под нос. Часовая стрелка на Патек Филип ползет в сторону цифры 2. Боже мой, запоздало вспоминаю я, меня же ждет на вокзале лузер Франсуа. Антуан тоже куда-то торопится. К жене, к любовнице, к бирже… какая, собственно говоря, разница. Я страстно целую его в губы, оцарапав подбородок острой щетиной и шепчу на ухо какие-то бессмысленные обещания. Прыгаю в такси. Конечно, шансов за пятнадцать минут добраться с Фобур Сант Онорэ до вокзала Gare de Lyon гораздо меньше, чем завладеть непродающимися туфлями. Я успешно проваливаю эту невыполнимую миссию, прибыв по нужному адресу с получасовым опозданием. Ни поезда, ни Франсуа на платформе не видать. Пока брюнетка и блондинка отчаяно спорят, дергая друг друга за волосы, стоит ли продолжать эту унизительную погоню за чужими миллионами, мое расторопное, слегко протрезвевшее тело заскакивает в автобус, движущийся по направлению Лионский вокзал – Аэропорт Орли. Билет до Ниццы стоит непростительно дорого. Я нехотя протягиваю девушке-клерку свою кредитку, очередной раз проклиная в душе несговорчивого Франсуа Дюбуа. Всю дорогу, которая длится около часа, я вдохновенно дрыхну, впечатавшись лбом в иллюминатор. Меня будит легкий толчек от воссъединения шасси с посадочной полосой. Едва успев присыпать сонный анфас легким слоем пудры, я загружаюсь в очередное такси. Будем надеяться, что все эти недозволительные в моем нестабильном положении денежные затраты, окупятся с лихвой. Вот и мрачный корпус Каннского вокзала. Судя по приложению SNCF на моем телефоне, поезд моего миллионера прибывает через пять минут. За это время я успеваю выпить бутылку минералки и выгнать изо рта кислый алкогольный привкус при помощи ментоловой жвачки. Так, вот, кажется, и он. Эти темные космы трудно спутать. Я смешиваюсь с толпой, и она послушно выносит меня плотной людской волной прямо в объятия моего лохматого героя.

– О, привет!

Это навеяный парами шампанского визуальный обман или же робкая, но искренняя улыбка Франсуа на самом деле свидетельствует о его радости от этой «неожиданной» встречи? Следующая фраза подтверждает второй вариант.

– Я тебя ждал на gare de Lyon.

– Собеседование затянулось. Я в последний момент прибежала.

– Собеседование? – вскидывает бровь Дюбуа, выразительно уставившись на бежевый пакет с белой надписью «Кристиан Лубутан Париж».

Какой жалкий позорный провал после такого виртуозного маршрута! Штирлицу в моем лице в пору застрелиться из табельного оружия. «Не могла додуматься запихнуть туфли в чемодан, калоша! Золушка пустоголовая!» брызжет в мой адрес ругательствами брюнетка. В этой неоднозначной ситуации, не обладая в отличии от упомянутого Штирлица табельным оружием, зато вооруженная до зубов женским обаянием, я умело пускаю в ход последнее. Милая легкомысленная улыбочка «я у мамы дурочка» является универсальным решением к любой подобного рода задачке.

– Ты пешком домой? – предусмотрительно меняю тему я.

Не дай Бог фискалист окажется достаточно дотошным и нетактичным, чтобы задаться логическим вопросом – откуда у безработной секретарши, которой нечем расплатиться за отель, средства на одно из творений мосье Лубутана, цена которых начинается от 450 евро.

– Да. Я тут недалеко живу.

Похоже, Господь услышал мои мольбы и завязал любопытный язык Франсуа в аккуратный узелок. Однако, красноречия и экспрессии он ему попутно не прибавил. К сожалению. Сейчас мы опять разойдемся как в море корабли, и мне придется разрабатывать новый план «случайного» столкновения.

– Может быть, оставишь мне свой номер? – опасливо интересуется знаток налогообложения, когда я уже успеваю отчаиться.

При этом в его глазах мелькает пугливая тень, а губы уже складываются для следующей за моим отказом реплику «Ну, ничего страшного. Я понимаю. Пока».

– Да, конечно. Записывай. Если тебе будет одиноко в поезде и захочется горячего кофе…

Не самая удачная шутка, но ему, кажется, понравилась. Франсуа как-то сразу расслабляется и даже немного хорошеет, на сколько это вообще возможно.

– Обязательно позвоню, – обещает он и чмокает меня в щеку, обдавая запахом кофе и табака.

Хватит ли у этого застенчивого миллионера смелости набрать мой номер? На этот и другие животрепещущие вопросы ждите ответов в следующей серии.

Глава 7

Лечинки южно-африканских мух

И баба, которая умеет одновременно спасать коня из огня и варить борщ

На следующий день непредвиденное событие заставило меня абсолютно забыть о моем потенциальном женихе. По дороге в супермаркет я напоролась вглядом на совершенно потрясающее платье в витрине бутика Миссони. Мощное «хочу» сразило меня на повал, и я бессознательно на автомате как лунатик зашла в магазин и закрылась в примерочной наедине с этим великолепием. Конечно, оно село безупречно, укутав мое тело в тончайшую нежнейшую шерстяную паутинку. Четерехзначный ценник выпровадил меня пинком из этой нирваны. 1800 евро не запредельная цена для такого сокровища, но пробитая этой дурацкой поездкой в Париж прореха в бюджете пока не залатана, и непонятно, кто и когда вообще ее залатает. Проклиная все на свете и прежде всего несговорчивого Франсуа, я стащила с себя мягкую ткань вместе с кожей и сердцем. И вот теперь лежу на отвратительном публичном пляже (из экономии и чистого мазохизма) и томлюсь мыслями о прекрасном создании модного дома Миссони, с которым нам было бы так хорошо вместе. От мрачных мыслей отрывает дребезжание телефона. Знакомая Вика приглашает сегодня вечером на супер-пупер вечеринку на пляже Карлтона. Виктория работает продавщицей в бутике Дольче Габбана на Круазетт. Это среднестатестическая блондика (по 10-бальной шкале я бы поставила ее анфасу твердуя шестерку), которая по праву может считать себя одной из родоночальниц распространенного на Лазурке стереотипа «все русские-проститутки». Она, выражаясь бабушкиным сленгом, слаба на передок, и ей легче сказать мужчине «да», чем объяснить, почему нет. При этом никакой финансовой выгоды эта горячая дамочка, как правило, в кроткосрочных отношениях не ищет, и потому не гнушается ни официантами, на барменами, ни охранниками. «Голубая» администрация бутика в курсе беспорядочных похождений сотрудницы, но, похоже, претензий по этому поводу они ей не предъявляют. Им достаточно того, что Виктория умеет мастерски лебезить перед клиентками женского пола и щедро разбрасывать сексуальные флюиды в сторону мужского, что частенько мотивирует и тех и других к покупкам. Ариша и Жанна не одобряли моего общения с Викушей, боясь, что подобные связи могут бросить тень и на нашу репутацию. Но где они теперь, мои привередливые подруги? Одна нянчит больного грудника, а другая просиживает свой век в золотой клетке. А жизнь тем временем неспешно, но целенаправленно движется вперед, стуча тонкими каблучками об асфальт на набережной Круазетт. И супер-пупер вечеринка в Карлтоне выпала очень даже к месту. Кто его знает, может, удастся вычленить из общей массы богатеев некий замечательный образчик, горящий желанием осчастливить меня платьем Миссони. Потому что если для этой цели я буду дожидаться свадьбы с Франсуа, этот наряд успеет двадцать раз выйти из моды и замусолиться на чердаках винтажной лавки.

Итак, пляжная вечеринка. Для незнакомых с подобным видом времяприпровождения, краткий ликбез дресс-кода: никаких тонких каблуков, если не хотите застрять на входе и скормить деревянным доскам ваши любимые Занотти, светлое платье (на загорелом теле всегда смотрится эффектнее), сумка через плечо (времена школьных дискотек, когда складывали баулы в кучку и танцевали вокруг давно миновали, и если у вас нет ВИП столика, ручная кладь так и останется весь вечер в руках) и шаль на плечи (по ночам с моря порой поддувает холодный ветерок). С Викушей я сталкиваюсь сразу у входа. На ней излишне декольтированное платье-труба с громадными вишнями по бокам (безусловно не самое удачное творение Доминика и Стефано, доставшееся продавщице с весомой скидкой). Мы обмениваемся традиционными причмокиваниями, и Вика принимается демонстрировать на экране своего айфона размытые снимки туфель из новой коллекции, которые «я непременно должна зайти померять». Обувка чередуется со «случайно» затесавшимися по соседству обнаженными мужскими торсами (и не только торсами). Я закрываю глаза на неуместные части тела, обещаю заскочить поглазеть на туфли и аккуратно ускользаю в толпу. Ну, что за ассортимент тут сегодня наблюдается? Пара-тройка красавчиков, симпатичные лица которых мелькают на каждой маломальски стоящей вечеринке. С одним из них я имела даже неосторожность встретиться «на бокал», и он прожужжал мне все уши насквозь цветастыми рассказами о своей Мазератти. Когда пришла пора везти даму домой, обнаружилось, что любимый питомец как раз сегодня оказался в ремонте. От последней чашечки кофе у него на квартире я предусмотрительно отказалась, побоявшись, что последняя тоже кишит рабочими и воняет краской. Лазурный берег полнится мифоманами. В процентном отношении к настоящим богачам их численность приходится 50 на 50. За все мои годы охоты я научилась более ли менее четко различать, кто обитает в настоящем, а кто в воздушном замке. Итак, красавчиков забыли. Чем еще может похвастаться эта великосветская тусовка? Свежими устрицами. Я не очень люблю пережевывать их склизские солоноватые тельца, зная, что бедняги агонизируют у тебя на зубах, но именно сейчас под бокал холодного Болланжэ во мне просыпается желание совершить подобное живодерство.

– Хороши устрицы, – доносится до меня справа.

Высокий сухой как жердь старикан в хренового качества коричневом костюме с через чур высоко натянутыми брюками взирает на меня сквозь круглые стекла очков. Я ограничиваюсь вежливым кивком, сразу отметя подобный вариант.

– Сейчас устрицы хорошего качества днем с огнем не найдешь, – цепляет он меня за рукав настойчивым продолжением.

«Сейчас скажет «то ли было в Советское время» мелькает у меня в голове. Я пытаюсь вежливо ретироваться, но хваткий взгляд маленьких стальных глаз меня не отпускает. Дедушке явно хочется выговориться, и мишенью своего красноречия он выбрал меня. Что ж на невезуха такая! Нечего было невинных устриц заглатывать. Пару минут спустя мой навязчивый собеседник переключается с морепродуктов на машины и увлеченно, с блеском в крошечных зрачках повествует о своей новой Феррари, которую он на днях преобрел в Монако.

– Машины надо покупать только в Монако! Во Франции нормальным людям становится жить просто невозможно! С этими налогами! И раньше-то было тяжело, а теперь от этого нового президента вообще ничего хорошего ждать не приходится! 75% налог на богатство! И кто богатый человек? Я богатый? Потому что у меня Феррари, Ягуар и Бентли в гараже стоят? Это по их мнению богатство? Мы недавно с супругой ехали в Ницце на Феррари, остановились на светофоре. И, представляете, мимо проезжал какой-то араб на мотоцикле и вывалил на нас мешок с мусором! Вот такое отношение к нормальным работающим людям! А сами живут на пособия! Которые мы им платим с наших налогов! И это по-вашему справедливо?

По-моему нет.

– А чем вы занимаетесь? – любопытствую я.

«Нормальный человек» в понятии этого недовольного буржуя сильно расходится с представлением «нормальности» принятым у моих родителей. Старичок расплывается в сатанинской усмешке, от которой у меня кровь в жилах снижает температуру на несколько градусов.

– Знаете, молодая леди, на чем в наше время можно заработать деньги? На смерти! Этим я и занимаюсь!

Боже мой! Вечер окончательно перестает быть томным. Этот пожилой господин в плохом костюме искусный киллер? Ни за что бы не подумала. То-то он так ловко и со смаком устрицы жевал.

– У меня клиника. Для неизлечимых пациентов. Родственники, как правило, не экономят на последних днях своих близких.

Мне становится противно до тошноты. Я, конечно, люблю красивые платья, и украшения, и Феррари тоже замечательный автомобиль… но такой ценой? От старика веет могильным смрадом.

– Простите, меня подруга ждет, – бормочу я и пячусь назад.

Двумя бокалами Болланжэ и тремя хилыми канапэ с лососем и авокадо позже я продолжаю нарезать круги по пляжу, старательно избегая платья с вишнями и вялого коричневого пиджака. Похоже, что сегодня вечером удача повернулась ко мне затылком.