скачать книгу бесплатно
– Только попробуй меня не взять. – Телегин угрожающе сверкнул глазами. – Мне же к ней не подобраться никаким другим путем – спугнуть боюсь. А так – сына ищем, святое дело. Тем более ты говоришь, у нее гости были. Были?
– Были. Насколько я понял, как раз такие, как ты любишь. Всякие обеспеченные люди с нехилыми связями, при должностях, с ног до головы в импорте. Так что у тебя появится шикарный и безопасный повод пообщаться потом с каждым из них. Но в моем присутствии, – с напускной строгостью прибавил Виктор.
– Ой, да на фиг тебе сдались эти торгаши? – заблажил Гога.
– Лишними не будут.
– Не финти! Я же помню, как мы того завскладом искали и ты все ныл, что у тебя в среде торгашей ни одного толкового источника нет. Так что ты мне полезен в смысле мадам Смелянской, а я тебе за это подкину информашку об остальных гостях, если ты кого себе на вербовку присмотришь, подсоблю личностными характеристиками. Лады?
– Хитрый ты, Гога, – рассмеялся Гордеев.
– Да уж не хитрее тебя.
* * *
Жанна вышла из лифта и, прежде чем нажать кнопку дверного звонка, вытащила из сумочки пудреницу, щелкнула крышкой, глянула на себя в зеркальце. Подумала сперва, что надо бы освежить помаду на губах, но сообразила, что, пожалуй, ни к чему. А вдруг Кирилл сегодня будет в настроении? Он терпеть не может ни вкуса губной помады, ни ее следов, остающихся на коже, а порой и на одежде. Секс с Кириллом был не сказать чтобы уж сильно привлекательным, но ничего, вполне можно вынести и даже придурнуться в нужные моменты. Жанна зависит от Кирилла, прекрасно понимает, что таких, как она, у этого типа с десяток, если не больше, а вот он у нее один. Пока отношения с ним деловые и доверительные, Жанна Янишина может спать спокойно и знать, что будет включена в состав труппы, выезжающей на зарубежные гастроли. А без гастролей не видать ей заграницы как собственных ушей. Суточные выдают крохотные, из расчета «с голоду не сдохнуть и купить пару самых дешевых сувениров», но люди-то опытные, знают, как и что делать, чтобы разжиться и косметикой, и какой-никакой модной одеждой. С собой везут икру и водку на продажу и консервы с бакалеей на собственный прокорм, чтобы из суточных не тратить, так что выходит более или менее. Опять же, если не попадать в гастрольный состав, то она станет Кириллу не так интересна. Ему ведь важно знать не только то, как ведут себя актеры в Москве, чтобы понимать, кого можно выпускать за рубеж, а кому лучше остаться дома, но и то, как они ведут себя в поездке. Что покупают, куда ходят, с кем общаются, какими впечатлениями делятся, не восхищаются ли образом жизни и изобилием товаров в заграничных магазинах, не пытаются ли уклониться от исполнения обязательного правила «не уходить одному» и с кем-то встретиться и все такое. Если Жанна станет невыездной, то интерес Кирилла к ней резко упадет. В общем, деловой контакт у актрисы и офицера пятого управления КГБ обоюдовыгодный, но Жанна на всякий случай старается и на интимном поле. Кирилл легко найдет себе другую дуру, которая с удовольствием станет стучать на коллег по театру, особенно если ее не берут на гастроли и она смертельно завидует тем, кто выезжает, а вот где Янишиной потом найти того, кто станет помогать и снова сделает ее выездной – еще большой вопрос.
Сегодня Кирилл, как выяснилось, был настроен на секс. Но сначала, конечно, дело. Жанна отправилась на кухню варить кофе и сразу поняла, что в квартире недавно был еще кто-то, кроме самого Кирилла. Она знала, что здесь никто не живет, здесь Кирилл только проводит встречи с теми людьми, контакты с которыми лучше не афишировать. И следы пребывания этих людей Жанна цепким женским взглядом всегда сразу находила. Например, Кирилл имел привычку тщательно вытирать кухонным полотенцем вымытые стаканы и рюмки, поэтому следы засохшей воды недвусмысленно свидетельствовали о том, что посуду мыл и убирал не он. Или занавеска для ванной: Кирилл оставлял ее полностью расправленной, во всю длину ванны, нижней частью внутрь. Если шторка собрана или нижняя часть болтается поверх ванны, значит, мылся кто-то другой. Ну, в общем, таких мелочей было много, Жанна хорошо изучила своего куратора из КГБ, его вкусы и привычки.
Обнаружив на решетке для посуды еще не просохшие высокие стаканы, Жанна быстро заглянула в ванную, проверила шторку. Так и есть, висит поверх ванны и изнутри вся в каплях. Совсем недавно здесь кто-то принимал душ. Мужчина? Глупости какие! Зачем мужчине душ средь бела дня? Не для секса же с Кириллом… Значит, баба. Ладно, учтем, постараемся как следует, чтобы Кирилл еще раз усвоил: баб можно иметь сколько угодно, но терять Жанну Янишину нельзя ни в коем случае.
– Ну, чем порадуешь? – спросил Кирилл, обаятельно улыбаясь, когда Жанна принесла в комнату джезву с кофе и чашки. – У меня для тебя есть подарочек, а у тебя для меня что?
Он нагнулся и достал с нижней полки кофейного столика прямоугольную коробку, черную с ярким радужным рисунком. Американские духи! Писк моды и неимоверная редкость на просторах СССР.
– Спасибо, Кирюша! – обрадовалась Жанна.
Чмокнув своего куратора в щеку, она заботливо стерла оставшийся след от помады и уселась в низкое кресло напротив, постаравшись, чтобы колени соблазнительно выглядывали из-под юбки.
– В среду была у Смелянских, – сообщила она. – Представляешь, у них сын пропал!
Кирилл весь подобрался, улыбка из обаятельной мгновенно превратилась в хищную.
– Что значит: пропал? – требовательно спросил он.
– То и значит. Пошел в кино с девочкой и не вернулся.
– А девочка вернулась?
– Тоже пропала.
Он недовольно поморщился.
– Жанна, ну когда ты уже научишься нормально рассказывать?
Она испугалась. Впрочем, не сильно. Кирилл всегда требовал, чтобы она рассказывала подробно и – главное – последовательно: что было сначала, что потом. Педант чертов. А у Жанны натура артистическая, она жаждет эффектов и аплодисментов, она ценит неожиданность реплики, поэтому начинает обычно с того, что ей самой кажется самым ярким, самым убийственным, самым интересным.
– Не сердись, котик, – пропела она, добавляя в голос обольстительности. – Я просто хотела начать с самого важного. У начальника КРУ сын пропал – что может быть важнее?
– Ты не знаешь и не можешь знать, что для меня важно, а что – нет, – сухо ответил Кирилл. – Твоя задача – рассказывать, сообщать мне информацию, а я уж сам определю, что мне пригодится. Давай все по порядку. И старайся ничего не упустить.
Жанна вздохнула и принялась объяснять, по какому поводу собирались, перечисляла имена и фамилии гостей, кто где сидел, кто что говорил. Все это было невыносимо скучно, но только до того момента, пока Таня Муляр и Михаил Филиппович не вернулись без детей. Вот тогда начал нарастать драматизм, и Жанна с удовольствием передавала в лицах, как развивалась ситуация, даже имитировала голос Елены Смелянской, обзванивавшей больницы и бюро несчастных случаев.
– А потом? – нетерпеливо спросил Кирилл, когда она замолчала.
– Что потом – не знаю, я уехала домой. Поздно было, транспорт не ходит, меня подвезли Журовы, им тоже нужно было возвращаться, у них маленькие дети.
– Что значит «подвезли»? У них служебная машина с водителем?
– Да ты что! Рылом не вышли, – фыркнула Жанна. – Они на своей были.
– И Журов сел за руль выпивши?
– Нет, за рулем была Светлана, она опять беременна, поэтому не пила совсем. Ну вот, а утром я позвонила Ленке Смелянской, спросила, вернулись ли дети, и оказалось, что так и не вернулись.
– В милицию заявили?
– Конечно. Говорят, ищут. Сегодня уже суббота, а ребят так и не нашли. Как ты думаешь, найдут?
– Смотря как будут искать, – неопределенно ответил Кирилл и со стуком поставил пустую чашку на блюдце. – Тебя уже опрашивали?
– Меня? – изумилась Жанна. – А чего меня-то опрашивать? Я, что ли, детей украла?
– Ну почему обязательно украла? Подростки могли уехать куда-то, сбежать. Мальчику почти четырнадцать, большой уже. Мало ли какая дурь в голову стукнет. Может, у них любовь.
Жанна от души расхохоталась.
– Любовь? Ты бы их видел! Аленка – кровь с молоком, рослая, белокожая, крупная, выглядит лет на пятнадцать, у нее грудь уже больше, чем у меня, а Сережка – шпендрик малорослый, ниже ее сантиметров на десять, наверное. Нет, ну она-то ему нравится, конечно, это даже со стороны заметно, он прямо млеет, когда смотрит на нее. Но Аленка его не воспринимает, голову могу дать на отсечение, я в таких вещах разбираюсь. Сережка для нее брат, друг, да кто угодно, только не объект романтических мыслей. Она, между прочим, все на Журова поглядывала, он же красавчик, на Алена Делона похож.
– Акселераты, – согласно кивнул Кирилл. – А Журов что же? Тоже поглядывал на девочку? Реагировал как-то?
Жанна прикусила язык. Журов работает в Комитете молодежных организаций, а все нормальные люди прекрасно знают, что там простых сотрудников нет, все так или иначе связаны с КГБ. Выходит, она только что дала повод Кириллу заподозрить коллегу в нехорошем. А вдруг Журов узнает, что она такое ляпнула? Впрочем, ничего особенного она ведь не сказала. Разве красавчик Журов виноват, что на него заглядываются и женщины, и девушки, и совсем сопливые девчонки? Он себе внешность не выбирал. Да и сама Жанна вовсе не была против, когда лет десять назад у них случился короткий, но бурный роман. Света Журова тогда была беременна первым ребенком. Токсикоз, нервы, капризы, пигментные пятна, отечность… Ну, понятное дело, в такие периоды многие мужики с цепи срываются. Светка снова беременна, уже в третий раз. И Славик Журов наверняка снова завел интрижку. Но не с малолеткой же! Просто смешно. От обычного бабника до педофила – как до Луны вообще-то.
– Никак он не реагировал, – сердито проговорила она. – Все были озабочены… сам знаешь чем, это ж десятое число было. Не до улыбок. Кира, у нас в феврале-марте гастроли в Австрию и Бельгию.
– Я в курсе, – равнодушно откликнулся Кирилл.
– И?
– Можешь собираться. Если будешь умницей, конечно.
– Спасибо, милый! Сварить еще кофе?
– Свари. И иди в душ.
Уж она постарается. Изо всех сил. С сегодняшнего дня в стране новое руководство, и теперь ее куратору будет куда удобнее и легче поддерживать своих информаторов. КГБ заберет себе всю власть, и кто знает, в каком театре и на каких ролях может уже совсем скоро оказаться Жанна Янишина!
* * *
Подполковник Череменин уже закрыл было сейф и приготовился опечатывать, но внезапно снова повернул ключ, потянул на себя железную дверцу и достал папку. Ту самую, которая вот уже несколько месяцев не давала ему покоя. Не сама папка, разумеется, а ее содержимое. Информация об убитых мальчиках-подростках. В разных городах СССР, в разных республиках. Без признаков сексуального насилия. Что это? Маньяк? Секта? Сумасшедшие сатанисты?
Леонид Петрович Череменин служил в Главном управлении уголовного розыска МВД СССР, в отделе по раскрытию убийств. В главк попадали преступления либо резонансные, либо особо сложные и вот такие, многоэпизодные, совершенные предположительно одним и тем же лицом, но в разных городах страны.
О том, что имеет место серия, стало известно далеко не сразу. Если бы тяжкие преступления против несовершеннолетних не находились на особом контроле на местах, то серию могли бы никогда не выявить. Спасибо внимательному и памятливому сотруднику из МВД СССР, который в ходе плановой инспекторской проверки в одном из регионов запросил материалы дел, находившихся на контроле у руководства областного ГУВД, уцепился за нераскрытое убийство подростка и вспомнил, что в каком-то другом регионе сталкивался с чем-то очень похожим. Изучили информацию сначала из того региона, потом разослали запросы по всей стране, проанализировали, обдумали. И выходило то, что выходило. То есть плохо. Череменин и его коллеги выезжали на места, где обнаруживали трупы мальчиков, проверяли, что и как сделано для раскрытия убийств, старались придумать еще какие-то версии, которые позволили бы понять, где искать преступника, но ничего не выходило. По огромной стране разъезжал человек, который почему-то убивал мальчишек 13–16 лет и о котором ничего невозможно было понять. Длилось это вот уже четыре года. Что у него в голове? У потерпевших ничего не брали, да и что можно взять у подростка? Карманные деньги? И ради этого убивать? Их не насиловали, не расчленяли, не оставляли свойственных маньякам знаков. Просто истязали и потом убивали. Во всех случаях, а их насчитывалось уже восемь, на телах убитых судмедэксперты фиксировали следы побоев, нанесенных непосредственно перед смертью. Если бы речь шла о единичном случае, можно было бы предположить, что несчастный подросток столкнулся с шайкой подвыпивших идиотов, завязалась ссора, перешедшая в драку, парнишку избили всем скопом и убили. Один случай – да, вполне. Но восемь! И в разных городах, в разных республиках. Если только спортсмены-юниоры, выезжающие примерно одним и тем же составом в разные места на сборы. Это была единственная достойная версия, и ее проверяли вот уж сколько времени, но толку пока не было.
В субботу Череменин, как и каждый день, просмотрел с утра сводку по Москве. Убийств, которые могли бы заинтересовать главк, за истекшие сутки не произошло, и слава богу. В сводке по стране, куда попадали только самые значительные происшествия, тоже ничего такого не оказалось. Но вот исчезновение подростков, которое прошло по московской сводке в пятницу, засело в памяти и беспокоило… Мальчик тринадцати лет и двенадцатилетняя девочка. Конечно, бить тревогу пока рано, во?первых, с детьми все может завершиться вполне благополучно, во?вторых, девочка не вписывалась в модус операнди неизвестного преступника. Но поговорить все-таки надо.
Череменин задумчиво посмотрел на листки, сложенные в папку, вышел из кабинета и через десять минут вернулся, неся в руке ориентировку на розыск Сергея Смелянского и Аллы Муляр. Снял трубку и позвонил Гордееву.
– Привет, Витя.
– Здорово, коль не шутишь, – устало отозвался Виктор. – Ловко ты меня поймал, я только-только от руководства, заскочил к себе одеться, уже у двери стою.
– Домой собираешься?
– Угу. А что? Есть вопросы?
– Есть, Витя. Поговорить бы надо. Приватно.
– Срочно?
– Боюсь, что да. Уж извини.
– Эх…
Гордеев помолчал несколько секунд.
– Ладно, перезвоню своей Надежде Андреевне, скажу, чтобы не ждала, спать ложилась. Где встречаемся?
– Подъезжай на «Щелковскую», выход к магазину для новобрачных, я тебя там подхвачу.
– Ого! – присвистнул Гордеев. – А что у нас на «Щелковской»? Любовное гнездышко?
– Оно самое, – усмехнулся Череменин.
* * *
Когда Леонид Петрович подъехал к выходу из метро, то сразу увидел крепкую шарообразную фигуру Гордеева. Невысокий, с налитыми мышцами и круглой почти полностью полысевшей головой, Виктор напоминал свинцовый шар. Вдвоем они проехали еще пару кварталов, и Череменин остановил машину.
– Здесь, – сказал он, выключая двигатель.
Пока поднимались в лифте, Гордеев спросил понимающе:
– «Кукушка», что ли?
«Кукушками» оперативники называли конспиративные квартиры, в которых проводились встречи со спецаппаратом, проще говоря – с агентурой.
– Увидишь, – загадочно хмыкнул Череменин.
Когда дверь квартиры открылась, на лице Виктора было написано презрительное понимание: ну конечно, притащил в дом к молоденькой любовнице.
– Привет, папуля!
– Привет, ребенок! – Леонид Петрович чмокнул дочь в нос. – Знакомьтесь. Гордеев Виктор Алексеевич – Настя, моя дочка.
– Здрасьте, – вежливо сказала Настя. – Проходите, пожалуйста. Только у меня еды нет. Совсем никакой.
– Ладно, разберемся, – легкомысленно ответил Череменин.
* * *
Майор Гордеев и подполковник Череменин не были близкими друзьями, скорее, добрыми знакомыми, много и тесно общавшимися по работе, но почти ничего не знающими о личной жизни друг друга. По нескольким словам, брошенным когда-то давно и вскользь, Виктор понял, что Леня Череменин женился в свое время на женщине с ребенком, и слово «ребенок» настолько прочно осело в голове, что сейчас Гордееву трудно было поставить все на свои места, включить внутренний календарь и осознать: тот ребенок давно вырос и превратился в молодую женщину. Высокая, худая, бесцветная, с невыразительным лицом, длинные светлые волосы собраны в хвост на затылке.
– А где твой рыжий гений? – спросил Череменин, обращаясь к дочери.
– Вчера был, – коротко ответила Настя.
– И что? Ты считаешь, что это ответ на мой вопрос?
– Ну папуля, не каждый же день…
Блеклая тощая Настя скрылась в комнате, плотно притворив дверь, а Виктор и Череменин принялись разбираться с содержимым холодильника. Содержимое было, прямо скажем, так себе. Гордеев неодобрительно фыркнул, разглядев в холодных глубинах кусочек сыра, одну сморщенную от горя сосиску, полпачки сливочного масла и банку томатной пасты.
– Что-то не больно хозяйственная у тебя дочка. Вот моя Надежда Андреевна…
– И моя Надежда Ростиславовна тоже, – не дал ему договорить Череменин. – Наверное, все дело в именах. Назвали Анастасией – вот и получили. Надо было другое имя придумывать.
Оба рассмеялись, вспомнив, что женаты на тезках. Леонид Петрович проверил кухонные шкафы и предложил сварить макароны или гречку.
– А можем просто чаю попить без ничего. Или кофе. Кофе у Настюхи всегда есть, она без него жить не может.
– Давай кофе, – махнул рукой Гордеев. – Чего уж теперь. Так какая у тебя печаль, Леня? Что стряслось?
И подполковник Череменин начал рассказывать. Потом раскрыл папку и достал ориентировки с фотографиями, разложил на столе.
– Вот эти восемь – мои, а эта, на двоих ребят, – твоя вчерашняя.
– Хреново, – протянул Виктор, разглядывая фотографии. – Думаешь, мои ребятки из той же серии?
– Не знаю. Но исключать нельзя. Так что просто имей в виду, ладно? Если найдутся живыми и невредимыми – порадуемся, а если… Тогда не забудь то, что я рассказал.
– Леня, а ты почему на этих ребят внимание обратил? – спросил Гордеев. – Тебе кто-то сказал?
Череменин приподнял брови, посмотрел удивленно.
– Не понял вопроса…
– Поясняю: у мальчика родители не простые, они даже в милицию не стали сами обращаться, все сделали через кого-то в МВД. И мне интересно, как далеко ушла волна и какой она высоты.
