Полная версия:
Ангел Капелька
Она уже представляла, как Сергей наденет этот замечательный свитер! Он и так-то красавец писаный, а в этом свитере будет просто неотразим!..
Всю ночь девушка просидела за вязанием. И часам к восьми утра обновка для Сергея была готова… Ася натянула свитер на себя и подошла к зеркалу. Свитер сидел на ней безупречно. Казалось, что он сам принял размеры девушки. Ася несколько удивилась, что свитер был ей как раз, ведь она вязала по меркам Сергея.
– Надо же, – подумала она, с удивлением рассматривая в зеркале своё отражение, – один в один – свитер Сергея!
Совсем не о таком подарке для любимого мечтала она, но вдруг в голову ей пришла гениальная идея! А ведь это сходство вовсе не случайное!
– Ай да Капитолина Викентьевна! – с восхищением подумала Ася о своей новой знакомой. – Эта бабушка Капа, оказывается, не так уж и проста, как хотела казаться… Она заранее всё знала! А клубок – то, клубок!
И девушка, удовлетворённо рассмеявшись, прижала к себе свитер и закружилась в вальсе с воображаемым кавалером. Роль кавалера успешно исполнял свитер…
Единственное, что не устраивало Асю— это расцветка будущего подарка любимому мужчине: тот самый пресловутый «Лас-Вегас», к тому же подаренный соперницей!
Но свитер был таким мягким и уютным, что девушка тут же выбросила из головы все тревожные мысли. Теперь осталось только каким-то образом заставить Сергея надеть его на себя…
И эта задача, как оказалось позднее, была «проще некуда»… Когда, несколько дней спустя, Сергей всё-таки изволил к ней явиться, Ася ещё раз убедилась, что свитер, который подарила мужу Виктория, и тот, который всю ночь вязала она – просто близнецы – братья! И как только Сергей удалился в ванную (он никогда не принимал перед свиданием с Асей душ дома – у жены тотчас бы возникло подозрение – своей ревностью она изведёт кого угодно), Ася, как коршун на цыплёнка, набросилась на свитер Сергея, суетливо засунула его в пакет, ногой быстро запихнула пакет под кровать, а на то место, где ещё секунду назад лежал Викин подарок, уверенно улёгся его двойник, спешно связанный Асей из клубка, вручённого ей замечательной Капитолиной Викентьевной, за одну ночь… Прямо, как в сказке… И Ася иронично назвала себя Василисой премудрой…
– А что? Где Вася, там и Ася… – подумала она, намекая на созвучие имён…
Далее действие развивалось по давно сложившемуся сценарию: триумфальный выход Сергея из ванной, умопомрачительный секс, кофе в постель, изысканный ужин, долгое прощание с очередным обещанием, что скоро они навсегда будут вместе… Но именно в этот раз Асе показалось, что Сергей говорит искренне. И уже потом, прощаясь, без всяких подозрений он совершенно спокойно надел «свой» свитер и отправился восвояси…
А ещё через три дня, когда Ася, не успев накинуть на себя пеньюар, выскочила из спальни на звонок в дверь, она увидела на пороге своей квартиры Сергея с чемоданом в руках.
В этот раз он, как и обещал, пришёл к ней навсегда…
Часть – 4
…Весенний вечер был тёплым и необычайно солнечным… В парке на скамейке сидела молодая женщина. В её глазах застыла тоска… Со стороны женщину можно было принять за манекен – вот уже почти два часа она не меняла позу… Но внимательный глаз, конечно же, тотчас подметил бы, что, несмотря на «полную замороженность» фигуры, глаза женщины жили своей, отдельной от хозяйки жизнью: они зорко следили за двумя резвившимися в центре площадки мальчуганами. Конечно же, Капитолина Викентьевна не смогла пройти мимо этой бедняжки…
– Деточка, какие у Вас милые мальчишки! – женщина, едва заметно кивнув головой и слабо улыбнувшись, одними губами поблагодарила старушку за комплимент. И опять полная неподвижность и безучастность ко всему происходящему вокруг, кроме сыновей. Всем своим видом эта грустная особа показывала, что не имеет никакого желания поддерживать беседу. Но старушка не уходила и, совершенно не обращая внимания на настроение молодой женщины, продолжила свои размышления вслух. Она восхищалась погодой, цветущими кустами сирени, изумительными резвыми детишками… Незнакомка никак не реагировала. Казалось, что она совершенно не слышит обращённую к ней речь. Наконец, упорная старушка решилась обратиться к своей молчаливой собеседнице напрямую. Её голос был ласков, а глаза смотрели доброжелательно и участливо:
– Милая деточка! У Вас, наверное, что-то случилось?
– Ничего особенного, – безучастно, почти механически, произнесла молодая женщина, – просто меня бросил муж…
– Ну, это не такая уж страшная трагедия, – пытаясь успокоить девушку, проговорила старушка. – Это случается со многими женщинами… Надо учиться жить дальше… А меня, к стати, Капитолина Викентьевна зовут, можно просто – бабушка Капа…
– Какое редкое имя, – удивилась девушка. – У меня всё проще – Виктория…
– Прекрасное имя, – одобрила Капитолина Викентьевна. – Виктория – значит победа! От этого и оттолкнёмся…
– Не стоит, – отмахнулась Виктория. – Он ушёл к женщине, которую давно любил… Держала его, сколько могла… Даже дети не остановили…
– Ну, что же… – рассудительно промолвила Капитолина Викентьевна. – Вы уже на пути к выздоровлению.
– В смысле? – не поняла Вика.
– Да в прямом, – тоном опытного психолога пояснила Капитолина Викентьевна, – Вы избегаете ошибки, которую делают многие женщины. Они готовы бороться за мужчину, который их не любит… Неужели приятно отдаваться мужчине, который, держа вас в объятьях, думает о другой женщине, а вас в этот момент ненавидит? Надо себя больше любить… А Вы вот уже перешагнули этот этап…
– Да уж, – неуверенно поддакнула Виктория, – а я ведь даже не задумывалась об этом… Тоже пыталась удержать… Думала: перебесится…
– По-всякому бывает, – философски заметила словоохотливая старушка. – Но у каждого – своя история…
– Как сказать!.. – покачала головой Виктория.
– Так и скажите, как есть, – предложила Капитолина Викентьевна.
– Да сценарий тот же, – махнула рукой Вика. – Я теперь свободна… А мой любимый мужчина женат… Его зовут Олег… Кстати, мой младший сын – ребёнок моего любовника… Да-да, – Виктория с вызовом взглянула в глаза своей несколько чопорной собеседнице, но, не найдя в её взгляде осуждения, продолжила свою тираду, – теперь я – разлучница… Но мой любимый, в отличие от моего бывшего, из семьи уходить не собирается… И, как я думаю, вовсе не из-за детей, а потому, что многие мужчины хотят и семью иметь, и любовницу на стороне… Да и жена его – бизнес-вумен. Подарками дорогими его задаривает. А недавно что учудила! – И Вика всплеснула руками.
– Что же Вас, милое дитя, так удивило? – весьма живо заинтересовалась Капитолина Викентьена. – Что ж такого могла учудить вся из себя серьёзная бизнес – вумен?
– А она ему весьма оригинальный подарок сделала, – усмехнулась Вика.
– Неужели личный самолёт? – преувеличенно удивлённо всплеснула руками Капитолина Викентьевна.
– Нет, конечно, – махнула рукой Виктория. – Хотя… – она на мгновение запнулась, – думаю, что если бы поднатужилась, то и самолёт осилила бы. Его жена очень богата… А вот подарок сделала смешной – просто, как говорится, шутка юмора…
И она залилась смехом. Но смех этот не мог обмануть тонкое чутьё умудрённой опытом пожилой дамы.
Как там говорят психологи? Чем громче смех, тем серьёзнее проблемы его обладательницы… И верно, после трёх минут этого преувеличенно радостного хохота, с Викторией началась самая настоящая истерика с рыданиями, судорожными вздохами и подвываниями… Да уж… женская истерика – зрелище не для слабонервных! Капитолина Викентьевна, прикрыв собой зашедшуюся в истерике Вику, чтобы не видели дети, молча наблюдала за этим спектаклем одного актёра, вернее актрисы. К тому же она прекрасно понимала, что никакой это не спектакль: Виктории просто нужно было выговориться, выплакаться – это боль из девочки выходит, несладко ей пришлось… А ещё ребёнок на ней, нет, даже не ребёнок, а дети… Да уж… Как бы ни говорили о равных правах на воспитание детой после развода родителей, все проблемы своих детей решает, как правило, мать… Ей бы в новые отношения окунуться, а у неё – двое маленьких детей на шее! И Капитолина Викентьевна приготовилась слушать новую историю о коварстве и любви…
Часа полтора Виктория с пятого на десятое рассказывала о своих запутанных отношениях с мужем и любимым мужчиной…
– Ничего нового или необычного… – про себя решила Капитолина Викентьевна. – Хочет мужик и жену, и любовницу сохранить… Так такими желаниями полон каждый второй мужик… Чем бы тебе помочь?…
– Нет, – Виктория, кажется, совсем не слышала слов этой странной старушки, она уже опять ушла в свои мысли и продолжала прерванный рассказ, – Вы только подумайте! Она подарила взрослому мужику голубой свитер с огромным серебристым оленем посередине… – Вика, выразительно взглянула на Капитолину Викентьевну, ожидая её одобрения своей оценки странного поступка жены нерешительного бой-френда… – Детей ему родить не смогла, вот и одевает сорокалетнего мужика, как ребёнка!
И Виктория коротко хохотнула.
– Виктория, – неожиданно перебила Капитолина Викентьевна пошедший уже по третьему кругу рассказ своей новой знакомой, – а Вы вязать умеете?
Вика с удивлением уставилась на свою собеседницу: «Это-то какое отношение имеет к моему расставанию с мужем? Что-то совсем старушка перемудрила…» Но взяв себя в руки, она, глазом не моргнув, отчеканила:
– Нет, конечно, – она с удивлением пожала плечами. – Да и зачем это нужно? Я женщина с высшим образованием, у меня приличная работа, неплохая зарплата… Я вполне финансово обеспечена. Носки ребятам могу купить у старушек возле торгового центра… И мне – экономия времени и нервов, и им – неплохая добавка к пенсии…
И Виктория ещё раз с недоуменной гримасой пожала плечами:
– Не думаю, что мне это в жизни пригодится.
– Зря, милая барышня, – неожиданно в голосе благообразной старушки послышались металлические нотки. – Придётся научиться. Я думаю, что сегодня ночью Вы обязательно должны связать из этих ниток свитер…
Не успела Вика возмутиться по поводу бесцеремонного вмешательства незнакомого человека в её жизнь и странных советов, в которых она совершенно не нуждается, как старушка жестом фокусника достала из своей миниатюрной винтажной сумочки клубок пушистых мохеровых ниток – небольшой, размером со среднее яблоко, ярко-голубого цвета с проблёскивающими кое-где серебристыми искрами…
Вика, как под гипнозом, приняла этот незамысловатый подарок в руки. Пока она разглядывала голубой, переливающийся серебристым сиянием клубок, старушка словно растворилась в весеннем, пропахшем ароматом сирени вечернем воздухе…
– Как там? Изнаночная? Лицевая? Бабушка же учила, да и вязала я когда-то в юности… – уложив мальчишек и спев им положенное число колыбельных, Вика достала из дальнего ящика комода бабушкины вязальные причиндалы, которые она уже несколько раз пыталась выкинуть, но каждый раз что-то её останавливало.
«Вот и пригодились бабушкины уроки, – вздохнула, устраиваясь в кресле перед телевизором Вика, – не уснуть бы только!»
Неумело ковыряя спицами, женщина, теряя терпение, пыталась набрать нужное количество петель для основы, но никак не могла угадать точное число… Несколько раз она распускала связанную полоску, бросала спицы на диван, а слёзы сами собой предательски капали на голубые нитки… Но два часа мучений не прошли даром. Пальцы, наконец-то вспомнили старую бабушкину науку, и спицы в руках Вики замелькали, как две шустрые пташки, над вертящимся серебристо – голубым клубком…
И вот на пороге бессонной ночи в её руках наконец-то оказался мужской свитер – голубой с серебряным оленем на груди!
Когда Вика поняла, что за рисунок получился в центре пушистого тёплого свитера, изумлению её не было предела: это был тот самый свитер, который Олегу подарила его жена! На ярко-голубом фоне передней левой ногой сказочный олень – Серебряное копытце выбивал камни-самоцветы…
…Стоит ли говорить, что не прошло и недели, как Олег заявился к Виктории с предложением руки и сердца…
Часть – 5
…Май подходил к концу. Он был необычайно тёплым и солнечным, что для Заполярья – огромная редкость. Ещё большей редкостью в этом мае были частые тёплые грозовые дожди и раннее цветение сирени. В комнатах, несмотря на отключенное тепло, жара и духота, как будто они живут в Крыму, а не на северном побережье Кольского полуострова. Капелька подошла к окну и широко распахнула обе створки.
В раскрытое окно вместе с порывом предгрозового ветра ворвался аромат белой сирени. Её любимый запах. Володя, за десять лет семейной жизни хорошо изучивший вкус жены, всегда тридцатого мая, в день их знакомства, дарил ей флакончик «Рижской сирени». Это были её любимые духи.
Вот и в этот день он вручил ей заветную бело-сиреневую коробку, но почему-то не поцеловал, а старательно отводя глаза, запинаясь, сообщил ей, что полюбил другую и уходит к ней. Капа была ошарашена! И это ещё слабо сказано – она была убита, раздавлена! Первые несколько минут ей казалось, что она умерла – воздух, недавно наполнивший её лёгкие, никак не хотел выходить наружу, дыхание остановилось. Она только беспомощно моргала сухими глазами, в которых застыл немой вопрос: за что? Как такое могло случиться с ней? Вернее – с ними! Ведь ещё несколько дней назад они строили совместные планы. Володя через пару лет выходит в отставку, и они, наконец-то, сменив несколько гарнизонов в разных концах страны, переберутся в родной и любимый Питер, поближе к родителям… Что изменилось за эти несколько дней! Как это могло произойти? Наверное, это какая-то злая шутка!
– Нет, – это первое слово, которое она произнесла, сумев, наконец-то, сделать первый вздох. – Ты не мог никого полюбить!
И в ответ на его слабую попытку что-то возразить или объяснить, она дала ему пощёчину. Он с жалостью, виновато взглянув на неё, отступил назад, даже не пытаясь защититься. А она всё наступала и наступала на него, размахивая кулаками. Правда, её неумелые удары – нелепое размахивание слабыми руками – не приносило сколько-нибудь ощутимого вреда Владимиру. Капа, Капитолина – девочка из приличной семьи, драться не умела, ругаться тоже. Зато она умела всё, что должна была уметь хорошая жена – жена офицера: наладить быт в самой последней дыре, куда забрасывала их кочевая жизнь военного лётчика; из захудалой комнатёнки в коммуналке сделать уютное жилище, из минимума продуктов офицерского пайка приготовить почти царский ужин… А ещё – шить, вязать, вышивать… Бабушка Капы – жена генерала воспитывала внучку так, как будто заранее знала, что и той предстоит судьба, ранее определённая ей.
И Владимир, чувствуя свою огромную вину перед безумно любимой женщиной, которую так долго и так трудно добивался, уже сомневался, правильно ли он поступил, пойдя на поводу у напористой любовницы, на которую и позарился-то, непонятно почему… То ли от скуки, то ли по пьянке… Он и сам не мог точно ответить на этот простой вопрос… У мужчин ведь часто так бывает! Нашла какая-то странная минута – и вот он уже отец малыша на стороне! А если ещё и законный брак бездетный! Так получилось и у него с Татьяной. Знал ведь, какие слухи ходят про неё в гарнизоне. Давно ищет девушка подходящего мужа. И не в одну семью раздор внесла… Да вот до сегодняшнего дня ни один из её прежних кавалеров ради неё от семьи не отказался… Только вот он, дурак… Да что уж теперь говорить!
Слухи о Володе и Татьяне доходили и до Капы. Гарнизонная жизнь вся на виду. Если что случается, даже самая малость, это замечается сразу и всеми! Но, зная строгий нрав мужа, Капелька, как звал её Володя вслед за бабулей, была уверена, что это происки той самой, «всем известной с определённой точки зрения» Татьяны Баевой», и в непогрешимости мужа даже не сомневалась… Тем страшнее было для неё услышать это ужасное признание из его собственных уст…
…Капа сквозь наконец-то появившиеся слёзы смогла взглянуть на мужа. Что-то в его облике было чужим, каким-то противоестественным. Ещё минута – и она поняла, что стоит между ней и её Володей. Это был новый свитер, явно самовяз. Зелёный, почти болотный, а на плечах были вывязаны погоны с тремя полковничьими звёздами. Этого звания как раз и дожидался со дня на день Владимир…
Капа протянула руку к погону, погладила мужа по плечу.
– Что-то я раньше не видела у тебя этой тряпки…
Владимир молчал…
– Она связала?
Владимир как-то неловко, неуклюже кивнул головой и судорожно, нервно вздохнул…
Но недаром Капу воспитала генеральша Софья Варламовна Громова, которую в былые времена штабные офицеры боялись пуще самого генерала. Тот покричит, ногами потопает и успокоится. А уж если генеральша что-то задумала, то, пока не разберётся до самой сути, не успокоится. И память, и характер, и логика у генеральши были железными. Она ведь и про то, как её деда не раз пытались «охмурить штабные и гарнизонные вертихвостки» многократно Капельке рассказывала.
Капитолина взяла себя в руки. Что значит порода! Она, как-никак, внучка, дочь и жена офицера!
– Вот что я тебе скажу, мой милый, – её голос зазвучал уверенно. – Сегодня ты никуда не уйдёшь. Ночуешь дома. Сейчас мы ужинаем, смотрим телевизор. Ложимся спать. А утро, как известно, вечера мудренее…
Владимир не решился спорить с супругой, посчитав, что её странное спокойствие может быть поводом к какому-нибудь неприятному, а то и страшному развитию событий.
«Днём раньше, днём позже, – рассуждал он, – небольшая разница, когда уходить… Пусть немного успокоится… А Татьяна подождёт… Она же своего добилась…»
Он сел перед телевизором. А Капитолина отправилась на кухню накрывать на стол. Несмотря на кажущееся спокойствие, её мозг лихорадочно работал, и план действий уже был почти готов. Она пьёт вино, а муж коньяк. Значит, в коньяк нужно добавить немного снотворного… Она ловко и неслышно вскрыла ампулу – замужество – замужеством, а в мединститут поступить бабуля её заставила… И хотя сама Капа бредила, как и многие юные девушки, театральным вузом, видя себя в мечтах новой Милен Демонжо или Брижит Бардо, бабушка настояла на своём.
– Актрисулек нынче развелось – тьма египетская, а хороших врачей всегда не хватает!.. – неоднократно говаривала она внучке и, в конце концов, своего добилась. Капа поступила в мединститут с последующей специализацией в кардиологии.
Правда, доучиться ей не пришлось. Чуть ли не накануне госэкзаменов Капелька, наперекор родительской воле и бабушкиным увещеваниям, выскочила замуж за военного лётчика Владимира Шахова. Красавец капитан буквально за несколько дней вскружил голову юной студентке. Он был почти на десять лет старше потерявшей от любви голову Капельки. Она бросила институт и уехала со своим ненаглядным капитаном в заполярную глушь. Несколько раз Капелька порывалась завершить своё образование, но вечно что-то мешало: то Володина Академия, то перевод на новое место службы, то ещё какие-то важные дела и проблемы. Она кочевала по северам за своим любимым Шаховым, а чтобы уж совсем не свихнуться от скуки и тоски гарнизонной жизни и не растерять свои медицинские знания и умения, Капелька работала медсестрой в гарнизонных госпиталях, поликлиниках или медпунктах.
Разве могла она предположить, что итог её семейной жизни будет таким? Ну, и зачем были нужны все эти её жертвы и её безумная любовь и преданность? Обида захлестнула её душу. «Нет, точку ставить рано… Я ему докажу… Он увидит, как он не прав…» – размазывая слёзы по щекам, самой себе повторяла Капитолина…
…Один короткий звонок лучшей подруге… План действий в её голове созрел мгновенно…
После ужина, дабы не продолжать неприятный разговор Владимир улёгся в постель. Капа, быстро раздевшись, рыбкой скользнула к нему под одеяло. Он не отшатнулся, а даже приобнял, как будто и не было этого страшного разговора, и их ожидало самое, что ни на есть, обычное утро. Вот такие они – мужики… Через пять минут он уже спал глубоким сном, о чём говорило его ровное спокойное дыхание.
Капа встала, оделась. Перед уходом она ещё раз с каким-то болезненным любопытством взглянула в лицо спящему мужу. Как быстро меняется её отношение к этому человеку! Страшно подумать, что ещё вчера она, не задумываясь, смогла бы за него жизнь отдать…
– Надо же, – с какой-то презрительной брезгливостью подумала она, – спит, как будто ничего не произошло… Кобелина проклятый… Володя, Володя… оказывается, ты такой, как все… А я-то, дурочка, всю жизнь тебе под ноги бросила… Ну, ты у меня получишь…
Через пару минут, поднявшись на этаж выше, она осторожно постучала в дверь подружки и начальницы – местного терапевта Светланы Зотовой. В том, что Света не откажет ей в помощи, она даже не сомневалась. Год назад та же самая змея Танька пыталась отбить мужа у только что приехавшей в их городок врачихи. Да не вышло… Характерец у Светы Зотовой – почитай, бабушка Софья в молодости – почище, чем у её мужа, комдива Сергея Ивановича Зотова. Незадачливая разлучница Танька ещё долго зализывала раны после беседы с замечательным доктором Светланой Евгеньевной, и, как поговаривали злые языки, не только душевные… Ну, и поделом Таньке – змеюке.
Эти воспоминания прибавили Капе уверенности в правильности придуманного ей плана. Вот только одной воплотить его в жизнь не получалось. Поэтому Капа и решилась просить о помощи именно Светлану.
Рассказ об измене Владимира, считавшегося образцом мужа и офицера, произвёл на Свету сильное впечатление. Она, хоть и слышала намёки на роман мужа её подружки с любвеобильной прапорщицей, никак не могла представить, что эстет Шахов может позариться на дамочку столь низкого пошиба… Словесное выражение, данное Светланой неприятной новости, впечатлило не только Капу, но и товарища комдива Зотова, даже не подозревавшего, что его интеллигентная жена, помимо традиционной латыни так виртуозно владеет простонародной русской речью. Поняв, в чём суть дела, так до конца и не прощённый блудный муж тоже пообещал своё содействие.
Немного успокоенная и ободрённая дружеской поддержкой, Капа вернулась домой и уже хотела было шмыгнуть к мужу под одеяло, как взгляд её зацепился за небрежно брошенный на ручку кресла снятый мужем зелёный свитер, тот самый, связанный вражескими руками.
Капа, как по наитию, повернула голову к комоду, на котором стояла старинная корзинка для рукоделия, подаренная ей бабулей, а бабуле, как гласила семейная легенда, подаренная её бабушкой. Корзинка была полна разноцветных клубков шерсти, многие из них были смотаны ещё бабушкиными, а может, и пра-бабушкиными, руками – небольшие, размером не больше среднего яблока, но увесистые, плотные… Капа даже зажмурилась, настолько явственно возникла перед ней её бабуля во всём своём величии, присущем настоящей подруге боевого генерала:
– … И запомни, девочка моя, – строго глядя на внучку, назидательно выговаривала генеральша, – конечно, купить на зарплату твоего мужа можно многое, но!.. – тут она поднимала вверх указующий перст и после театральной паузы продолжала вещать, – у каждого мужчины должна быть вещь, связанная женой. Это непреложная истина, если хочешь, символ счастливой и прочной семьи. Поэтому не ленись, а шевели пальчиками. И мужу приятно, и мелкую моторику потренируешь, а это ещё никому не вредило… Вязание, знаешь ли, девочка моя, очень располагает к философским размышлениям… Ты тренируешь не только пальцы, но и мозг… А наличие этого органа ещё ни одной женщине не помешало!
Не давая отчёта своим действиям, Капа импульсивно подскочила к креслу. Она сгребла в охапку ненавистный свитер и бросилась на кухню. Схватив большие и острые «рыбные» ножницы, женщина в бешенстве начала кромсать несчастный свитер. Три-четыре минуты – и от свитера осталась бесформенная кучка из обрывков пряжи. Капа смела этот мусор в алюминиевую миску и, прихватив недопитый коньяк, вышла на балкон. Она облила остатки свитера коньяком и подожгла содержимое миски. Свитер загорелся, но привычного запаха палёной шерсти не было…
– Синтетика, – поморщилась Капа, – фу ты, любимому мужчине подарок! Даже на нормальные нитки денег пожалела…
Когда от ненавистного свитера ничего не осталось – пепел был развеян, а миска начисто вымыта – Капа взяла в руки бабушкину корзинку для рукоделия. Покопавшись в недрах шерстяных запасов, она вытащила на свет божий, в вернее – настольной лампы, освещавшей кухню в этот поздний час, мотки зелёной шерсти. И почти всю оставшуюся ночь в её руках, как заведённые, мелькали спицы. А к утру на спинку кресла лёг новый зелёный свитер, только на плечах его красовались не полковничьи погоны, а генеральские эполеты…
Часть – 6
Утром Владимир торопливо укладывал чемодан. Связанный Капой свитер, бережно уложенный в полиэтиленовый пакет, первым лёг на дно чемодана. Погружённый в свои мысли, Владимир, кажется, не заметил тех небольших изменений, которые внесла Капелька в работу Татьяны. Капа, скрестив руки на груди, опершись на косяк, молча, наблюдала за мужем. Глаза её были сухими.
