Половинка

"Это даже хорошо, что ночь. Доберусь до столицы как раз ко времени открытия главных ворот".

Краем глаза отметила мелькнувшую тень слева, словно кто–то или что–то преследовало её. От страха волосы дыбом поднялись; заставила лошадь прижаться к правой стороне, уступая левую тому, кто так же, как и она, спешил куда–то в предрассветный час. Ходило в народе такое поверье, что дорога служила как людям, так и нечистой силе, и поэтому её символически разделяли на две половины: правую – для людей, левую – для потусторонних существ и зверей. Особенно это хорошо действовало в такое время, когда ночь не ушла, а день ещё не наступил.

Конь хрипел от страха и, выпучив глаза, мчался как безумный. А Заряна изо всех сил удерживала животное, заставляя оставаться на тракте и не сворачивать в тёмный лес, а сама каждой клеточкой ощущала на себе чужой взгляд.

“Точно, зверь какой–то! По крайней мере очень похоже. – Сильнее приняла вправо. – Главное, чтобы не душа неупокоенная: это гораздо хуже!”

На обочинах дорог, особенно на перекрёстках, иногда хоронили самоубийц и других заложных покойников.

– Я иду своей дорогой, а ты ступай своей! – не выдержала Заряна, закричала в темноту, и тут же начала плести заговор от нечисти и зверя в ночи.

Она погоняла коня и больше не оглядывалась на своего преследователя, который теперь не старался приблизиться, а двигался за ней на некотором расстоянии. Проходило время, ночное чёрное небо понемногу начинало светлеть, превращаясь в мутно–серое, а возле горизонта постепенно окрашивалось в светло–розовый цвет.

Бросила взгляд через плечо. Вся дорога теперь просматривалась до самого горизонта и была пуста.

“Фух, беда миновала! – Послала коня шагом. – А может, всего лишь привиделось?”

Нужно было срочно дать коню после быстрой скачки немного остыть, а после – напоить.

“Да и самой не помешало бы успокоиться. – Нужно было срочно промочить горло. Полезла в сумку и вытащила дорожную баклажку, которая оказалось пустой. За всеми событиями Заряна совсем забыла наполнить её перед отъездом. – Да и как мне было помнить об этом?”

Осмотрелась. Она не доехала до столицы совсем немного. С правой стороны от дороги протекала река Камка. Вот только она была довольно далеко.

"Но зато где–то здесь есть ручей", – вспомнила Заряна, внимательно осмотрелась и смело направила коня в лес.

Стихал ночной ветерок, а в низине, там, где из–под земли бил ручей, неровными клоками клубился туман. Где–то вдалеке заливался соловей и слышалась возня просыпающегося зверья. Заряна оставила коня и начала осторожно спускаться вниз.

Набрала баклажку, отпила и снова наклонилась к воде. Заряна не услышала, а, скорее, почувствовала, что рядом с ней кто–то есть. Медленно обернулась. Рядом с её конём стоял Наволод: ноги босые, волосы растрёпаны, а из одежды – только мешковатый балахон. Выражение на его лице было спокойное, даже умиротворённое, а вот глаза смотрели недобро.

Первой мыслью было, что князь послал его лично проследить, выполнила ли ученица лекарки наказ. Но интуиция подсказывала, что Наволод здесь не просто так.

“Да и как он мог здесь оказаться? Ведь на дороге не было всадников”. – Закралось подозрение: а не его ли она видела в ночи в образе зверя?

– А ты знаешь, это даже хорошо, что вы ещё полюбовно переспать успели, – волхв скривил губы в злой усмешке, – теперь Славка никуда не денется, ради тебя будет готов на всё. – Его глаза полыхнули гневом.

Слова волхва показались Заряне непонятными и странными, она никак не могла взять в толк, о чём идёт речь.

– Не понимаю. – Закрыла баклажку и выпрямилась. В душе нарастала тревога, но она старалась не показывать этого. Посмотрела на небо: “Быстрее бы уже солнце взошло, можно было бы тогда заговор на защиту сплести, да и обратиться за помощью к жителям леса”.

– А тебе и не надо ничего понимать, – его губы скривились в подобии улыбки. – Мне медальон нужен.

– Но у меня нет медальона. – Она сделала шаг в сторону своего коня, но была остановлена жестом руки. – И никогда не было. Наша семья, как и положено, передала половинку законному владельцу, но это ты и без меня знаешь.

– О да. – Рука волхва вцепилась коню в горло, животное надсадно захрипело. – Теперь–то я всё знаю о твоей семье и той давней истории. – Даже в предрассветном сумраке было видно, как побледнела девушка. – А вот когда со Славкой отправлялись к волхвам, никто даже и предположить не мог, что князь Белозёр достал из семейного cхрона не целый медальон, а лишь часть его. Было, конечно, непонятно, зачем нам нужно по дороге заезжать в Яжменские леса. Ведь кроме того, что там когда–то жила зазноба Василия Белгорского, ничего не было известно.

“Зачем он мне это рассказывает?” – Девушка незаметно посмотрела влево, перевела взгляд вправо, ища пути к отступлению.

– Даже думать забудь! – Конь рухнул к ногам волхва. Наволод посмотрел на несчастное животное равнодушным взглядом. У девушки в глазах заблестели слёзы, она до боли прикусила нижнюю губу, но промолчала. – Я знал, что медальон обратно вернётся. – Зло усмехнулся. – Вот только я не думал, что его повезёт сам Ставер с волхвами в сопровождении личной княжеской дружины. И тем более я не ожидал, что медальон обратно запрячут в семейный схрон, куда доступ есть только по крови рода.

– А я здесь при чём? – она едва смогла выговорить свой вопрос, незаметно отступая влево: там она приметила крутой откос, когда набирала из ручья воду.

– А при том, – Наволод медленно пошёл к ней, – Ярослав мне теперь сам принесёт медальон, если будет знать, что от этого твоя жизнь зависит.

– Глупости! – Внутри всё клокотало от ненависти к этому человеку. – Он меня даже не вспомнил.

– Но зато снова полюбил, – волхв довольно рассмеялся. – И знаешь, это хорошо, что ты вчера не уехала и пришла через костёр прыгать. Даже огонь подтвердил, что ты его суженая. Я видел это собственными глазами. Ну прям не иначе как судьба.

– А как же Анисия, с детства названная невестой Ярослава, и скорая свадьба между ними? И личный приказ от самого князя Белгорского?

– Мне дела нет до Анисии. – На лице Наволода не дрогнул ни один мускул. – Мне нужно было, чтобы ты подле него не осталась.

Заряна в ужасе вдруг осознала, что произошло. Поверив в слова волхва, она подвергла опасности и себя, и любимого.

“Но как я могла не поверить? Ведь он волхв! Он пришёл вроде как от отца Ярослава”. – В голове роем проносились мысли, что можно сейчас предпринять, чтобы выиграть время и дождаться восхода солнца. Просто так она не дастся ему в руки. Она смело встретила его колючий взгляд и твёрдо произнесла:

– Никогда на такое Ярослав не пойдёт!

– Думаешь? – на лице волхва промелькнуло сомнение и тут же исчезло. Рот искривился в злой усмешке. – Я ведь могу ему тебя по частям присылать. – Сделал ещё несколько шагов. Его льдистые глаза внимательно следили за каждым её движением. – Руку, ногу, но, пожалуй, начну с пальцев, а чтобы точно понял, чьё это, прядь волос приложу.

Они начали двигаться одновременно: Заряна в сторону откоса, а волхв за ней. Она не добежала совсем немного, её сбили с ног, и они вместе покатились по крутому склону вниз. Девушка едва дышала, придавленная тяжестью тела волхва. Закашлялась, открыла глаза.

– Зря ты, конечно, – Наволод полез в карман своего балахона и что–то вытащил, – всё, что в нашей жизни происходит, предопределено свыше! – Раскрыл кулак и сдул в лицо травнице серый порошок: – Спи, дорогая!

Последнее, что успела сделать Заряна, перед тем как погрузиться в забытьё, был её безмолвный крик: “Мама!”

Глава 22. По следу любимой

На улице становилось светлее, но в комнате стоял полумрак. На огромной кровати, едва прикрытый тонким лоскутным одеялом, спал Ярослав, а вокруг его тела клубилась серая дымка. Сегодня впервые за долгое время ему не снились кошмары, он не преследовал ускользающий образ – девушку с лицом юной травницы, не мучился, пытаясь вспомнить, откуда знает её. Он теперь точно знал, кто она. Перед глазами мелькали один за другим образы: вот они, взявшись за руки, идут по ржаному полю; мчатся на всех парах на лошадях, спасаясь от преследователей; плывут по реке; идут по проклятому лесу; стоят рука об руку на древнем капище. Его губы тихо шепчут в темноту: “Заряна. Душа моя!” А она в ответ то улыбнётся ему ласково, то сердито сморщит нос, а то и вовсе посмотрит с затаённой грустью во взоре да снова исчезнет с глаз долой.

И по мере того как возвращались воспоминания, серая дымка, окутывающая тело княжича, медленно истаивала. А стоило первому солнечному лучу заглянуть в комнату, так от колдовского тумана и вовсе следа не осталось, и как только это случилось, Ярослав проснулся.

– Заряна! – подскочил он на кровати и, всё ещё находясь во власти грёз, уставился в полумрак комнаты затуманенным со сна взором. Перед глазами было лицо любимой. Она грустно улыбалась и медленно отступала в темноту.

Предметы в комнате приобретали свои очертания. Крепко зажмурился, боясь посмотреть на ложе рядом с собой. Всё произошедшее этой ночью казалось сном, наваждением, словно никогда и не было горячих объятий и слов признаний.

Протянул руку… и провёл по уже остывшей постели рядом с собой. Испуганно открыл глаза. На соседней подушке лежали три сухих цветка, связанные между собой тонкой бечёвкой. Княжич поднял их и долго рассматривал, вспоминая, как однажды подарил ей этот букет. А потом он внезапно осыпался пылью в его руках, оставляя на ладони одну верёвку, словно волшебство, всё это время державшее сухой цвет целым, вдруг закончилось.

Подскочил с кровати, надел на себя порты и кое–как нашёл один сапог, второй напрочь куда–то задевался. В нетерпении отшвырнул в сторону и помчался как был – в портах и босым.

Прокричали первые петухи. Светозар короткими перебежками возвращался к себе домой. Ему очень не хотелось в эту предрассветную рань с кем–нибудь ненароком повстречаться. Остановился за постройкой для хозяйственных нужд и осторожно выглянул из–за угла: двор был пуст. Облегчённо вздохнул и пошёл быстрым шагом.

– Вот до чего купальское разгульство хороших людей доводит. – Пробежался быстрым взглядом по тёмным окнам верхних этажей. – Стыд какой! Словно вор крадусь в собственные покои.

Мимо пронёсся Ярослав – босой и в одних портах.

– А–а–а, – Светозар в недоумении проводил взглядом княжича, – э–э–э, – протянул руку, застыв истуканом на месте и позабыв напрочь все слова, – Сла–а–ав!

– Где Заряна? – Ярослав так же бегом вернулся обратно. – Ты видел её? Куда она пошла?

– Заряна? – переспросил Светозар, прищуриваясь. – Она тебе что, своё имя назвала? – сразу поняв, что речь идёт именно об ученице Матрёны, добавил он. Да и немудрено: они весь вечер и всю ночь рук не разомкнули, словно не могли надышаться и наглядеться друг на друга.

– Она мне его давно назвала. – На лице княжича было написано сожаление. – Только я позабыл.

– А сейчас, значится, вспомнил? – Ярослав кивнул. Светозар в задумчивости почесал затылок и вытащил сухой лист, удивлённо повёл бровью и быстро выкинул его. Встряхнул головой и смущённо покосился на друга, но княжич сделал вид, что ничего не заметил – ни этого листа, ни других сухих травинок в волосах ведьмака. – Не иначе как колдовство между вами приключилось. Древнее, могущественное.

– Мне нужно найти её. – Княжич снова попытался бежать, но был остановлен другом. – Мне надо рассказать ей.

– Погодь! – Светозар крепко ухватил его за руку. – Негоже к своей суженой в таком наряде являться. Приведи себя сначала в порядок.

– Некогда, – отмахнулся княжич. – Мне нужно срочно найти её, – снова заладил он, – рассказать ей.

– Ярослав, – ведьмак строго свёл брови, – ты сын своего отца. Негоже младшему княжичу в одних портах разгуливать. Никуда твоя Янушка не денется. Спит она да десятый сон видит.

– Да ты не понимаешь! Вот чувствую, что не просто так ушла из опочивальни, ведь и слова не сказала. А так не делают, тем более после того, что случилось… – замолчал, бросил взгляд на друга, который стоял всё это время с задумчивым видом. – Ведь я обидел её крепко. Она ведь за мной сюда приехала, чтобы я вспомнил, а я девок на её глазах тискал, а она всё равно была рядом. И ведь ни разу не услышал от неё ни слова упрёка. А теперь ушла.

– Слав, а между вами это дело… случилось? – Светозар не знал, как поделикатнее спросить об этом. – Княжич кивнул. – И всё получилось? – Ярослав снова кивнул, но сделал недовольное лицо, показывая, что такие вопросы ему совсем не по нраву. – Да я же не ради любопытства спрашиваю, а для дела. Эх, точно колдовство какое–то. – И тут же оживился, вспомнив о чём–то: – А ты совсем всё–всё вспомнил?

– Да. От начала до самого конца. Второй половинки медальона не оказалось в их семье. Нам пришлось за ней идти в Проклятый лес. Её продолжала хранить Велижана. – Светозар от удивления присвистнул. – Да–да, та самая, которую любил мой предок.

– Но как же так? – ведьмак был в шоке. – Как она смогла столько прожить? – Но сам же и ответил на свой вопрос: – Видно, та сила, что оставалась в половинке медальона, поддерживала её.

– Янушка как–то обмолвилась, что родовое проклятие не давало ей умереть.

– Это какое такое проклятие? – ведьмак насторожился.

– Не знаю. – Ярослав всё больше нервничал. – Слушай, давай об этом потом поговорим. Некогда мне разговоры вести. Нужно срочно Янушку найти. Она ушла… – Но досказать ему не дали.

– Ушла, – Светозар перебил княжича, – потому что стыдно было поутру при вашей челяди из твоей комнаты выходить да к себе идти. – Посмотрел на друга. Княжич стоял, словно мешком по голове пристукнутый. – Вот спрашивается, зачем к себе в опочивальню привёл? В лесу остаться не могли? Да любая бы ушла, только бы не встретиться ни с кем из твоих родичей.

– Вот что–то я не подумал об этом, – княжич расслабился. – Думаешь, так и есть? Из–за девичьей скромности?

– Да тут и семи пядей во лбу иметь не надо, чтобы понять это.

– Хорошо. – Видно было, что Ярослава наконец отпустило. – Тогда я пошёл наряжаться. – Довольно улыбнулся: – Нужно идти в дом Матрёны, сговариваться с Заряной да сватов засылать. – Посмотрел на друга: – Ты пойдёшь со мной? Будешь моим свидетелем?

– И куда же это вы собрались? – Никто не заметил, как появился Бажен. – Что я пропустил? Чего засвидетельствовать нужно?

– Всё потом. – Ярослав со всех ног припустил к себе. – Скоро вернусь. – Обернулся на ступенях и посмотрел на друзей. – Идите–ка тоже собирайтесь!

– Батюшки! – Бажен провожал взглядом княжича. – На сговор с его суженой, что ли, идём?

– Так и есть! – Светозар тоже пошёл. – А ты чего встал? Поторопись. Встречаемся здесь же.

– Хорошо. – Бажен только руками развёл. – Приведу себя в порядок и вместе отправимся разговоры вести о предстоящей свадьбе.

На том и разошлись.

***

Матрёна даже тесто не стала сегодня заводить, да и в дом специально не заходила: пусто там было и как–то по–особенному тихо. За то время, что Заряна гостила у неё, она успела привязаться к девушке всей душой. И немудрено: дочь была копией своей матери.

Знаменитая на всё княжество лекарка сидела на бревне с закрытыми глазами, облокотившись спиной на стену, и не знала, что предпринять. А ещё вспомнилось, как давно точно так же уехала Ведана… и тоже в ночь. Именно тогда она и поняла, что мужчина, которого любила всем сердцем, больше никогда ей не будет принадлежать. Да и был ли он когда–нибудь её? Нет!

Со Ставером Матрёна была знакомы с детства, вот только он к ней всегда относился, скорее, как к младшей сестре, не более, и никогда других чувств не проявлял. Это она его любила – молчаливо, на расстоянии, не подавая виду. И вполне было ожидаемо, что его внимание привлечёт такая, как травница из яжменских лесов. Не помогло удержать их на расстоянии даже её признание Ведане о тайных чувствах к этому суровому волхву. Мелькнула мысль: а не пойти ли к Ставеру и не рассказать ли всё как на духу, повиниться, покаяться и держать совет, как можно сейчас помочь этим двум влюблённым. Ведь однажды она уже ничего не сделала, смолчала. Результат: Ставер бобылём так и проходил свой век, а Ведана в лесной глуши одна воспитывала их дочь. Сколько раз она себе задавала вопрос: чего она хотела этим добиться? На что надеялась? Что Ставер придёт к ней, раз был отвергнут любимой? Но ведь она знала, что не смогла бы жить рядом с тем, кто в своём сердце держит образ другой.

На лицо легла тень, отвлекая от тяжёлых мыслей. Открыла глаза. Перед ней стоял княжич в окружении своих верных друзей.

– Проснулся? – без предисловий поинтересовалась Матрёна, прикрывая ладонью глаза от солнца. – Ну, я тебе скажу, горазд ты спать, Славка.

– Здравствовать тебе, Матрёна, долгие годы! – поднёс руку к груди и вежливо поклонился княжич. – Мне бы с твоей ученицей словом перемолвиться.

– А нет у меня больше ученицы, – Матрёна поднялась с бревна. Ярослав выглядел растерянным. – Уехала она сегодня в ночь к себе домой.

– Как уехала? – На княжича больно было смотреть. Он переводил непонимающий взгляд с Матрёны на своих друзей. – Почему уехала? – И подозрительно прищурился: – Матрёна, что случилось?

– А случился приказ от твоего батюшки: ей велено было уехать из княжества Полесского и больше не искать встреч с тобой.

– Глупости! – Перед глазами княжича всё поплыло. Пошатнулся. Его подхватил под локоть Бажен. – Что за жизнь у меня будет без неё? – Он смотрел на друга, но не видел его. – Я ведь словно задыхаюсь, когда её нет рядом.

– Не знаю, Слав! Но супротив слова отцовского никак нельзя идти! – с нажимом в голосе произнёс Бажен, а в глазах плескалась тревога за друга.

– Вот–вот, – Матрёна сочувственно посмотрела на княжича, – поэтому и уехала, что не хотела ставить тебя перед выбором между ней и твоими родителями.

– Отец не мог такого приказа отдать! – Ярослав высвободил руку и выпрямился, вспоминая события вчерашнего дня. – Вечером он ко мне заходил, интересовался, есть ли у меня девушка на примете, долго говорил о том, что семья – это очень серьёзный шаг, и что свадьбы лучше играть по осени.

– Вот он, наверное, и говорил о твоей свадьбе с Анисией. – Матрёна поднялась на крыльцо и открыла дверь. – Тебе бы для начала с родителями надо было переговорить, а потом уже любиться с той, которую ты никогда не назовёшь своей.

– Да быть такого не может, – Ярослав обвёл уверенным взглядом присутствующих, – чтобы отец со мной хотя бы словом не обмолвился о своих планах. Мне нужно срочно переговорить с родителями. – И направился быстрым шагом со двора.

– Матрёна, – позвал женщину Светозар, та обернулась и посмотрела на ведьмака. – Откуда такие новости? Кто пришёл с такими вестями к твоей ученице?

– Наволод, – коротко бросила лекарка, заходя в дом и притворяя за собой дверь.

Бажен спал с лица и какое–то время стоял как столб, не шевелясь, глядя перед собой в землю.

– Нам срочно нужно ехать за ней, – тихо произнёс он и побежал догонять Ярослава.

– Бажен? – Светозар окликнул друга, но тот даже не оглянулся. – Да что происходит? – Помчался следом. – Мне кто–нибудь что–нибудь объяснит?

***

В ожидании дочери Ведана беспокойно расхаживала по двору, а рядом на низком стульчике под небольшим навесом сидела Милада. Она перебирала целебный цвет и связывала между собой в букетики.

– Да успокойся ты! – Проводила недовольным взглядом дочь, которая в очередной раз бросилась к дороге выглядывать Яну. – Скоро прибудет. Небось остановилась в пути – отдохнуть да перекусить и, как обычно, заснула. Из–за тебя и я не могу сосредоточиться. Вот как смешаю сейчас отхаркивающее со слабительным, потом вместе думать будем, что за эффект такой странный получился, – решила пошутить травница, чтобы отвлечь дочь от тревожных дум.

– Что говоришь? – Ведана остановилась и рассеянно посмотрела на мать.

– Ничего, – проворчала женщина, приступая теперь к связыванию болиголова. – Продолжай в том же духе, коли тебе ног не жалко. – Вытащила из букетика сорняк, внешне напоминающий собой лечебную траву: – А ты как сюда затесался?

– Ма–а–ам, – позвала Ведана, к чему–то прислушиваясь. – Послушай, словно топот копыт целого отряда слышится. – И снова побежала выглядывать к дороге, на этот раз – незваных гостей.

Милада приподнялась, чуть наклонила голову и долгое время не шевелилась, потом посмотрела на дочь и тихо произнесла:

– Что–то слышу, но разобрать не могу, – отложила лечебные травки в сторону и тоже пошла за дочерью к дороге. – Тьфу на тебя! И меня, кажись, заразила. – Подслеповато прищурилась. – Э–эх, – недовольно протянула женщина, – совсем глаза мои слепнут. Ничего не вижу.

– Я тоже ничего не вижу, – Ведана с досады прикусила нижнюю губу, чуть наклонила голову набок. – А теперь ещё и не слышу.

– Или ветер с нами шутит, или же и правда беда какая грядёт.

Ведана посмотрела долгим тревожным взглядом на мать. Никогда она не ошибалась в своих предположениях.

– Пошли в дом, – подошла и взяла под руку пожилую женщину. – Нечего стоять под палящим солнцем.

– Погодь! – Милада повернулась в противоположную сторону. – Звук–то оттуда идёт, со стороны объездной дороги.

И словно в подтверждение её слов, из–за поворота показался отряд вооружённых людей. Они стремительно приближались. Три всадника летели впереди всех.

– Ой, ма–ма! – в ужасе проговорила Ведана, цепляясь теперь сама за руку Милады. – Точно беда приключилась.

Всадники совсем немного не доехали до женщин. Ярослав поднял руку, давая знак своей дружине остановиться. Их было всего четырнадцать, но зато какие! Суровые лица, высокие, мощного телосложения, каждый одет в лёгкий доспех, и волосы подстрижены в точности, как у княжича. Крупные, сильные животные под седоками вели себя беспокойно, прядали ушами и недовольно всхрапывали. Всадники спешились и стояли чуть поодаль в ожидании дальнейшего приказа, с подозрением поглядывали на травниц, которых в народе называли не иначе как лесными ведьмами.

Ярослав спрыгнул с лошади и перебросил поводья Бажену, который тоже уже спустился и стоял рядом, осторожно бросая любопытные взгляды на семью Янушки.

– Здравствовать вам долгие годы! – как положено поздоровался княжич с травницами, и только хотел спросить о Янушке, как его жестом руки остановила Ведана.

– Ярослав! – Женщина выступила к нему навстречу, глаза смотрели с тревогой, голос дрожал. – Где моя дочь?

– Она что, ещё не приехала? – спокойно поинтересовался княжич, но в лице переменился. – Мы проехали коротким путём – через болота.

– Откуда ты знаешь эту дорогу? – Милада подозрительно прищурилась, приподнимая седую бровь.

– Мне отец карту давал ещё в тот раз, когда мы с Наволодом в поход отправлялись. А сейчас я своих людей по памяти провёл. Очень спешил.

– Значит, ты всё же вспомнил её? – тихо спросила Ведана. Княжич кивнул. Женщины многозначительно переглянулись между собой. – И что же промеж вас такое произошло, что моя дочь тут же решила домой вернуться?

– А произошло недоразумение. – Княжич не отводил взгляда от главной дороги, всё ожидая, что вот–вот из–за поворота появится стройная фигура верхом на коне. – Наволод сказал Заряне, что я в скором времени должен буду жениться на другой и что это решение моих родителей. – Перевёл взгляд на Ведану. – Но мой отец ни сном ни духом не ведает об этом. Жаль, не застал Наволода, его не оказалось дома, а так бы я у него спросил, зачем ему это понадобилось.

Пока Ярослав беседовал с Веданой, Милада потихоньку, шаг за шагом, приближалась к Бажену. Она не отводила пристального взгляда от его лица. Первым заметил это Светозар и бросился между травницей и другом, но не успел.

– А скажи–ка, соколик, как давно ты зверем ходишь? – без каких–либо предисловий спросила женщина, разглядывая его лицо.

Бажен настолько растерялся, что спросил первое, что пришло в голову:

– Откуда вы это…

– Откуда я это знаю? – Милада усмехнулась, снисходительно глядя на мужчину: – Так я же не просто обычная травница и целительница, мне ведома и тёмная сторона нашего ремесла. Это нужно, чтобы однажды сделать выбор. – Она с любопытством посмотрела на ведьмака. Мужчина с опаской смотрел на дружину, словно боялся, что они услышат этот разговор. Но воины стояли на расстоянии и о чём–то тихо между собой переговаривались. – Меня другое интересует: почему на твоей руке надет браслет моей внучки?

– Каким зверем? – княжич удивлённо смотрел на друга детства. – Какой браслет?

– Я всё объясню. – Бажен растерянно посмотрел на Ярослава, перевёл взгляд на Светозара и тихо прошептал: – Выручай!

– Ты что же думал, я камни заветные не узнаю? – не унималась Милада, её голос понизился до шёпота. – Да их заговорила самая старшая нашего рода при рождении нашей девочки, для того, чтобы она однажды смогла прийти к ней в Проклятый лес. – И в этот момент все почувствовали, как воздух начал вокруг них сгущаться. В глазах у ведьмы полыхнуло, Бажен попятился, а ей дорогу заступил Светозар. – Мы ведь специально в браслет несколько тех заветных камешков вплели, мало ли, свой походный мешок она могла потерять, забыть где–нибудь, а вот браслетик всегда был бы на её руке. В последний раз спрашиваю: как оберег попал к тебе?