Половинка

– Извини, Ставер, но нам и правда нужно идти. – Травница схватила ученицу под руку и потащила за собой. – Ещё увидимся.

Они молча заглянули на поварню, Матрёна попробовала травяные чаи, похвалила женщин, отвечающих за их приготовление, отдала новое распоряжение и прошла в трапезную, примыкающую к основному зданию, там уже вовсю накрывались столы к предстоящему застолью, а по помещению плыл дурманящий аромат свежевыпеченного хлеба. Заряна, проходя мимо стола, взяла с тарелки крендель, с жадностью откусила большой кусок и чуть не подавилась: со стороны двора входили Ярослав со Светозаром. Ничего не оставалось, как затолкать кусок выпечки за щёку, а остатки припрятать под передник и, не подавая виду, пройти мимо.

Княжич в изумлении застыл там, где стоял, и как только женщины оказались рядом, пропустил старшую и заступил дорогу её ученице.

– Янушка, – коснулся локтя, останавливая девушку, – всё ли хорошо с тобой, не захворала ли?

“Ну вот что тут ответишь? А самое главное, как?" – усиленно замотала головой, изо всех сил пытаясь прожевать кусок выпечки.

– А–а–а, значит, всё в порядке? – никак не унимался Ярослав, заглядывая в глаза юной травницы и пытаясь понять, что же происходит на самом деле. Девушка кивнула, не поднимая головы. – Ладно. Тогда приходи чуть погодя на площадь, хочу угостить тебя пряником медовым. – Снова кивок. – Буду ждать тебя.

Матрена остановилась возле входа и с интересом наблюдала за ними: Заряна, красная как маков цвет, с надувшейся щекой, в полном смущении проплыла мимо, а Ярослав проводил её долгим нежным взглядом. Светозар тронул княжича за плечо, привлекая к себе внимание, но тот не отводил своего взора, пока девушка не скрылась за дверью.

– Знатно же тебя прихватило, Слав, – ведьмак сочувственно посмотрел на друга. – Береги меня от любови энтой!

– Что говоришь? – переспросил княжич, проходя к столу.

– Ничего, – Светозар перелез через лавку, удобнее усаживаясь за столом, подтянул к себе кувшин с только что сваренным сбитнем, – давай поедим да с отчётом к князю пойдём. Нужно держать совет, что делать дальше.

– Хорошо, – произнёс Ярослав, поднимая ложку со стола и подтягивая зачем–то к себе целую тарелку мочёных яблочек.

– Да уж! – Светозар окунул кусок хлеба в мёд. – Совсем плох.

А травницы тем временем, так и не проронив ни слова, добрались до дома Матрёны. Наставница принялась носиться по кухне, а Заряна прошла и присела на лавку возле окна.

– Чего расселась? Иди к столу, поешь да беги на площадь.

– Не буду есть, не хочу, – она не знала, как начать разговор, но поговорить нужно было обязательно. – Матрёна, – тихо позвала она, – я знаю вашу историю. – Виновато отвела взгляд. – Мама рассказала мне. Я даже не хотела ехать к тебе, когда узнала, что случилось много лет тому назад. Она сказала, что виновата перед тобой…

– Глупости! – Наставница опустилась на старый табурет напротив ученицы, тяжело вздохнула, стягивая с головы платок и комкая его в руках. – Разве насильно мил будешь? – И столько боли прозвучало в её голосе, что Заряна поняла: люб ей Ставер до сих пор. – Я ведь всё понимаю, но шли годы, а обида меня так и не отпускала. – Матрёна подняла глаза и посмотрела на притихшую девушку. – И я виновата не меньше. – Видно было, что слова давались ей с трудом. – Перед Веданой и тобой. Он ведь несколько раз приезжал, искал её… а я не сказала ему, что у него дочь родилась. Он бы на всё глаза закрыл: и на слова её злые, что не любит его и что не нужен ей, если бы знал о том, что у него есть дочь.

Заряна смотрела во все глаза на женщину, которая так и не смогла за все эти годы никого больше полюбить, и чувствовала её боль.

– Ты ведь догадалась, кто такой Ставер? – Девушка кивнула. Матрёна посмотрела в окно. – Наверное, это и к лучшему: нет тайны, и мне больше не нужно таскать этот груз на сердце. – Перевела взгляд на Янушку. – Беги на площадь, там Ярослав небось все глаза сломал, выглядывая тебя.

– Я могу остаться дома и помочь тебе, – предложила Янушка. Как–то не хотелось оставлять её одну в таком состоянии

– Нет уж, – Матрёна упрямо поджала губы, поднимаясь со скрипучего табурета, – я как–нибудь сама тут управлюсь. А ты иди за пряником!

– Хорошо, – не стала Яна спорить с наставницей, возле такой сердитой Матрёны оставаться не очень хотелось. – Ну, тогда пошла я.

– Да иди уже. Иди!

Заряна выскочила во двор как ошпаренная и со всех ног помчалась на площадь. Но Ярослава там не оказалось, видно, разговор с отцом занял больше времени, чем они рассчитывали. Зато был Милован со своими друзьями.

– Янушка, – оживился он при виде раскрасневшейся девушки, – душа моя! Твоя красота – услада для моих глаз, я ведь уже заждался тебя. Вот хочу тебя подарками одарить.

– Не нужно, Милован, – скромно потупив глаза, тихо произнесла травница, проходя мимо.

– Вот ещё! – уперев руки в бока, обиженно поджал нижнюю губу парень. – Очень даже надо! Выбирай: очелье из серебра или ажурный платок тебе достать. – Но девушка не ответила. – Хорошо, тогда я сам выберу. Полезу за очельем.

Милован снял сапоги, подвернул порты, поплевал на ладони и пополз по бревну.

– Сейчас для тебя достану подарок знатный, – кряхтел он. – Никуда не уходи! Я скоро.

– Вот скажи, – обратилась Анисия к Раде, от досады покусывая нижнюю губу. – Ну что они в этой девке нашли – что Милован, что твой брат? Подозрения у меня имеются! Вдруг она их околдовала?

– Глупости болтаешь! – Рада с интересом наблюдала, как Милован медленно, но верно продвигается вверх. – Видно, они видят в ней то, что нашему женскому глазу недоступно.

– Я уже почти добрался до самого верха, – зашумел Милован, находясь лишь на полпути к цели.

На площади появился Ярослав, он остановился и о чём–то переговорил со Светозаром, потом нашёл взглядом Янушку и направился к столбу, на котором, обнявшись как с родным, висел Милован, не двигаясь ни вверх, ни вниз.

– Ты бы силушку на разговоры не растрачивал, – княжич остановился рядом и усмехнулся, наблюдая за потугами мужчины. – А то не ровён час свалишься ещё, покалечишься.

– Шёл бы ты со своими советами, – натужно произнёс Милован и чуть съехал вниз.

– Ой, держись, дорогой! Я же по–дружески, от чистой души помочь хочу, – Ярослав опёрся рукой об столб, разглядывая снизу порты Милована. – Ежели что, могу плечо подставить. – Вокруг засмеялись. – Ну или подтолкнуть снизу чем–нибудь подходящим. – Княжич осмотрелся внимательным взглядом.

– Зараза ты, Славка. – Милован съехал вниз и бросился на княжича, схватил за грудки. Вокруг стало тихо–тихо. – Тебя кто сюда звал? Разве я тебя о помощи просил?

– Ты рубаху–то отпусти! – улыбаясь одними губами, тихо произнёс Ярослав, а взгляд оставался холодным. – Давай так: кто вперёд залезет на столб да снимет подарок для Янушки, тот и дарит, а другой – пусть тогда отступится навсегда.

– Поправь меня, если я неправильно что–то понял. – Милован выглядел озадаченным. – Тот, кто первым доберётся до верха, тот и будет сегодня с ней через костёр прыгать? – Ярослав кивнул. – И что, даже близко не подойдёшь? – Снова кивок. – Так. – Мужчина почесал затылок, с подозрением посмотрел на княжича. – В чём подвох?

– Нет никакого подвоха. – Княжич протянул открытую ладонь, чтобы скрепить договор пожатием. – Ну что, согласен?

– Согласен. – Ударили по рукам. Милован пошёл вразвалочку. – Только я к тому столбу пойду, – нашёл глазами ученицу Матрены, – с этим у меня как–то отношения сразу не сложились.

Ярослав снял сапоги, аккуратно подвернул штанины, развязал кожаный пояс и снял рубаху, оставаясь по пояс голым.

– Это чего он думал? – Анисия дотронулась до локтя Рады. – Посмотри.

– А я смотрю, – молодая княжна улыбалась: она сама не один раз использовала этот приём, чтобы взобраться на совершенно ровный столб. – У Милована нет никаких шансов выиграть!

– Это ещё посмотрим, – разозлилась Анисия, бегом бросаясь за Милованом.

Ярослав сложил пояс вдвое, просунул правую руку в образовавшуюся петлю, повернул кисть и крепко ухватил сложенные вдвое полосы. Подошёл к столбу, нашёл Янушку глазами и долго не отводил от неё серьёзного взгляда. Потом улыбнулся и громко произнёс:

– Кто–нибудь, дайте нам отмашку!

Вокруг собралось множество любопытствующих наблюдателей: кто–то делал ставки, а кто–то спорил, ради какой дивчины творится сие представление. А Заряна не могла отвести взора от княжича, усилием воли заставляя себя стоять на месте и не подавать виду, что слышала каждое сказанное между спорщиками слово.

– Готовы? – громко спросил староста, останавливаясь за спиной Ярослава, одновременно наблюдая за Милованом.

Молодые княжичи кивнули, подходя к своим столбам.

– Пошёл, – заорал седовласый мужичок во всю мощь лёгких.

Ярослав обхватил поясом столб, накрутил конец его на левую руку и подпрыгнул, цепляясь получившейся петлёй за верх и помогая себе голыми стопами.

Княжеская семья поднялась со своих мест, наблюдая за младшим отпрыском. А Власт, словно мальчишка, бегом помчался к столбам, где Рада с воодушевлением выкрикивала имя брата, а с другой стороны ей вторил тонкий певучий голос Анисии.

Заряна до боли сцепила руки на груди, наблюдая, как Ярослав споро продвигается по столбу, перевела взгляд на Милована и чуть не вскрикнула: мужчина шёл вровень с княжичем.

А за рядами, незаметно переходя от одних зрителей к другим, медленно двигался Ставер, прозванный в народе непоколебимым и несокрушимым. Мужчина улыбался, глядя на свою взрослую дочь, иногда переводил взгляд на молодых княжичей и понимающе усмехался. Бросил быстрый любопытствующий взгляд на помост, где расположилась вся княжеская семья. Прасковья прижала руки к груди, а Белозер не подавал виду, но было понятно: волнуется князь, переживает за сына.

Мужчины добрались до верха почти одновременно, но Ярослав всё же был чуть быстрее. Вокруг шумели, поздравляли, а княжич спустился со столба и как был босиком направился к молодой травнице.

– Примешь ли это, – то ли от гонки такой, то ли от волнения, княжич дышал шумно и говорил нескладно. – Подарок от меня?

Заряна стянула простую ленту с волос.

– А ты поможешь повязать? – тихо спросила она, подходя к Ярославу.

Княжна Прасковья дотронулась до руки мужа, они понимающе переглянулись, когда младший сын остановился напротив темноволосой красавицы. Князь Белозёр подозвал доверенное лицо и что–то быстро прошептал ему на ухо. А Власт остановился рядом со Светозаром и о чём–то переговаривался, но сам не отводил взгляда от брата и черноволосой девушки.

Милован с досадой наблюдал за своим соперником, комкая в руках ажурный платок. Повернулся и пошёл прочь с площади.

– Милован, – робея, тихо позвала его Анисия.

Но мужчина услышал, остановился, посмотрел на платок в своих руках, решительно подошёл к ней и молча накинул на плечи.

– Спасибо! – тихо произнесла молодая княжна, с особой нежностью кутаясь в подарок, а Милован махнул рукой и пошёл не оглядываясь.

Заряна, словно во сне, шла к Матрёне, не видя завистливых взглядов и не слыша вслед высказываний "кабы скоро свадьбы не случилось". Ей казалось, что от переполняющих чувств её сейчас разорвёт. Она свернула за угол, и тут Анисия из ведра окатила её грязной водой.

– Иди, скупнись! – заливисто смеялась девушка. – Заодно и остынешь малость!

"Ну что тут скажешь? – Заряна отёрла щёки передником. Посмотрела в зелёные глаза молодой княжны. – Праздник ведь!" На Иванов день принято было обливать грязной водой всякого встречного. Считалось, чем чаще человек бежит купаться, тем чище будет его душа. Купаться же было предписано на заре: тогда купание обладало целебной силой, что они и сделали с Матрёной поутру, как только закончили приготавливать чудодейственное средство для Ярослава. Тяжело вздохнула и с полным равнодушием прошла мимо, совершенно не замечая изумления, написанного на лице Анисии. Не до этого ей было: перед глазами стоял горящий взор Ярослава, а в ушах набатом звучали слова: “Теперь ты моя!”

– А ты мой! – одними губами прошептала Заряна, ускоряя шаг.

Глава 20. Костры в ночи

Сколько раз в этот день Заряне пришлось искупаться? Она счёт потеряла. Желающих облить грязной водой ученицу лекарки оказалось предостаточное количество. И поэтому каждый раз, как Матрёна посылала её с каким–нибудь поручением, приходилось снова идти мыться.

“Хорошо хоть, целый день печь летняя топится и горячей воды в изобилии. Где это видано, столько раз за день в студёной воде купаться? Так и простыть недолго! – Заряна, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды поварят – трёх юных девчушек – и двух дородных женщин, помогающих на кухне, аккуратно собирала со стола баклажки с настойками к себе в сумку. Она слышала, как они за её спиной шептались о том, что Ярослав неспроста подарил такой знатный подарок ученице местной лекарки. – Быстрее бы уже вечер наступил да решилось бы всё!” – От одной мысли, что должно случиться ночью, у неё начинали руки трястись, как в лихорадке.

Сегодня наставница возложила на неё обязанность следить за приготовлением напитков. Сброженный мёд и пиво из ячменя будут подаваться для княжеской семьи и дорогих гостей, а вот для обычного люда нужно было приготовить сбитень, березовицу да травяной чай сварить. Надо отметить, сбитень на этот раз вышел знатный. Матрёна специально немного изменила набор трав, чтобы он стал ещё вкуснее и ароматнее, и строго–настрого наказала Заряне лично проследить за его приготовлением, а сама во дворе своего дома сейчас варила для волхвов по особенному рецепту целебный взвар.

“А ведь нужно ещё сходить луговых цветов собрать да венок сплести себе на вечер, потом некогда будет делать это, там уже хороводы начнутся, игры разные, песни, пляски вокруг главного костра”. – Подняла голову и обвела строгим взглядом женщин на поварне, прекращая тут же все их пересуды. Отставила сумку и взяла ложку с длинной ручкой, приподняла крышку и тщательно перемешала поспевающее питьё.

“Эх, а ещё бы нужно помочь Матрёне насобирать травы, а то ведь закончились некоторые. – Знающие люди, особенно знахари да лекарки, верили, что именно в ночь на Купайло входят в силу чудодейственные и целебные травы, и никогда не пропускали такого события, делая запасы на весь год.

“Вот только когда я это всё успею? Ведь ещё нужно будет Ярослава очаровать, опоить и … – чуть не выронила крышку, с осуждением покосилась в сторону хихикающих девушек. – Вот ведь народ! Лишь бы позубоскалить. – Помешала сбитень, попробовала и от удовольствия прикрыла глаза. – Нет! Всё равно пойду. Вдруг повезёт, и найду цветок папоротника!”

Все знали, что именно на праздник Купайло расцветает папоротник. Ровно в полночь на стебле появляется почка, которая с треском раскрывается, и из неё распускается огненно-красный цветок. Человек сорвать его не может, но если увидит даже издалека, все его желания исполнятся; а вот тому счастливцу, кто всё же сумеет каким–то чудом завладеть им, огненный цвет укажет местонахождение всех кладов, как бы глубоко они ни были зарыты.

“Клады мне не нужны, а вот пожелание одно такое у меня имеется. Да и само зрелище стоит того, чтобы рискнуть и отправиться ночью в чащу лесную удачу пытать". – Вернула крышку на место и сдвинула чугунок с огня.

Подхватила сумку с баклажками и пошла к выходу, возле дверей обернулась, поблагодарила женщин за помощь и выскочила во двор. После душной поварни было приятно вдохнуть полной грудью чистого свежего воздуха. Остановилась и внимательно осмотрелась. Уж больно не хотелось ещё раз идти купаться. Показалось, что за углом мелькнул девичий сарафан.

“Нетушки, мыться больше не желаю! Да и вещей сухих не осталось. – Спустилась с крыльца и пошла в противоположную сторону. – И так приходится щеголять в сарафане Матрёны. – Мелькнула шальная мысль: подкрасться к тому, кто сейчас прятался за домом, ожидая её, и окатить водой из ведра, кстати вон и ведро стоит, видать, выставила одна из девушек, после того как помыла полы в поварне. – Не–е, пойду лучше венок себе сплету”.

Минуя площадь и стараясь не попадаться никому на глаза, она оказалась в княжеском саду, где со всех сторон доносилось пение.

“Правильно! Так и нужно плести венки: в каждое заветное слово вкладывать кусочек души своей”.

Не раздумывая, направилась к ближайшей группе девушек, но чем ближе она подходила, тем тише становилась их песня. Заряна не судила их, понимала, что была чужой здесь, поэтому сделала вид, что просто шла мимо.

Чтобы найти уединённое место, ей пришлось уйти намного дальше, чем она рассчитывала. Лёгкий луговой ветер донёс запах реки. Остановилась и прислушалась, не пел ли кто и там песни. Нет. Было тихо. Уверенно свернула в ту сторону. За кустами можжевельника оказалась небольшая заводь. Подошла и опустила руку в воду, прислушиваясь к своим ощущениям. В ночь на Купайло оживала и становилась активной вся нечисть: ведьмы, оборотни, упыри, русалки… Считалось, что в эту ночь колдуны да ведьмы с тёмным даром тоже справляли свой праздник, стараясь как можно больше причинить зла людям.

– Ничего себе! – вглядываясь в мутную воду, обратилась непонятно к кому Заряна. – Ночи, значит, дожидаетесь?

Что–то булькнуло за раскидистыми ветвями старой ивы, раздался весёлый смех, и через мгновение русалка вынырнула из воды, показав на поверхности лишь макушку, а глаза, похожие на омут, следили за травницей с любопытством.

– Не стоит! – Травница выпрямилась, на всякий случай убирая руку из воды. Над поверхностью показалось вся голова, водяная дева хищно улыбнулась. – Не по зубам я тебе.

Из воды показалось ещё три головы. Русалки с интересом осмотрели травницу, переглянулись между собой и поплыли к берегу.

– Это ещё что такое? – Заряна попятилась от воды. – Чего удумали, а? – Как она ни была уверена в себе, но всё же испытала страх, наблюдая, как девы неумолимо приближаются к берегу. – Совсем ошалели!

Медленно опустила поклажу на землю, развела руки ладонями кверху, обращаясь к солнцу ясному, и начала плести заговор против русалок: спеленать их словом заветным так, чтобы дальше заводи и носа не могли казать.

– Не нужно! – прошептала русалка, которая первой показалось над водой. – Мы ведь так просто, пошутили.

Водяные девы теперь смотрели на травницу с опаской и приблизиться больше не пытались.

– Пошутить хотели, значит? – Заряна опустила руки. Девицы дружно кивнули. – Нужно прежде думать, с кем можно шутить, а с кем нет.

– А мы почувствовали, как твоё сердечко ретивое бьётся, – прошептала дева, которая была ближе всех к берегу. – Так обычно бывает только от неразделённой любви.

– Вот и хотели тебя утешить, – русалка взобралась на дерево, плавающее тут же. – Пригласить поиграть с нами, поплавать, порезвиться вместе.

– Тю–у, – Заряна засмеялась. – Вы что, решили, что я топиться пришла? – Русалки закивали. – Не бывать этому никогда!

– А подари мне ленту, – робко попросила самая молодая из них; водяная дева всё это время держалась в стороне и не решалась приблизиться к берегу.

– А мне тогда свой…

И вдруг русалки разом яростно зашипели, прячась одна за другой под водяную гладь.

Заряна обернулась. За спиной стоял Наволод.

– Ну здравствуй, Заряна из рода яжменских травниц. – Пристальный ледяной взгляд волхва изучал лицо девушки.

– И тебе здравствовать долгие годы. – Заряна замерла на месте. В голове билась только одна мысль: “Это же наверняка шёл за мной”. – Подняла с земли сумку Матрёны с баклажками и повесила на плечо.

– Разговор у меня к тебе имеется. – Волхв улыбнулся одними губами, заметив, как травница напряглась. – Я знаю, для чего ты здесь. – Девушка молчала, только взгляд изменился, стал настороженным. – И знаю про ваше родовое проклятие. Я же вижу, что происходит: ты постоянно крутишься вокруг Ярослава, завлекаешь его, пытаешься понравиться ему. А ты не думала о том, что, возможно, так лучше, что он тебя не помнит?

– Кому лучше? – спросила Заряна и сама испугалась тому, как прозвучал её голос.

– Да всем, – снисходительная улыбка тронула губы мужчины. – Даже тебе.

– И чем же?

– Ну, полюбит он тебя вновь, пусть даже и вспомнит, вместе–то вам всё равно не бывать никогда: брак между Анисией и Ярославом – это лишь вопрос времени. А как вам после этого жить друг без друга: он здесь с нелюбимой женой, а ты в своём лесу в одиночестве, кляня за неверность любимого. Неужели ты прочишь себе такую судьбу? Неужели ты хочешь, чтобы история повторилась?

– А разве была договорённость? – Заряне показалось, что земля ушла из–под ног и все краски мира померкли разом. Она, пошатываясь, добрела до трухлявого пня и тяжело опустилась на него.

– Такой договорённости нет, – Наволод подошёл ближе и посмотрел на травницу сверху вниз. Девушка была бледна и выглядела несчастной. – Но она и не нужна. Все уже привыкли, что Анисия наречённая Ярослава, а после сегодняшней его выходки, семья больше не будет тянуть с их свадьбой. Я видел, какой переполох случился, когда он на глазах всего честного народа повязал на твою голову очелье. – Девушка молчала, лишь голову опустила ниже и с каким–то остервенением комкала передник руками. – Ты должна уехать, Заряна из яжменских травниц, это приказ Белозера Белгорского.

– Хорошо! – Девушка поднялась с пня и смело встретила колючий взгляд волхва. – Против воли князя не пойду. Я уеду. – Поправила сумку на плече. – Но только завтра по утру. – Грустно улыбнулась: – Негоже травнице пропускать такой праздник!

– Пообещай, что не придёшь к главному костру через огонь прыгать, – мужчина довольно улыбнулся.

– Этого я не могу обещать, – Заряна смотрела смело. – Весь год впереди, неизвестно, куда меня дорога заведёт и как дальнейшая жизнь сложится, я не могу пропустить очищение огнём и водой. И не желаю нарушать традицию и обижать наших предков.

– Понимаю. – Наволод недовольно поджал нижнюю губу, взгляд снова сделался подозрительным. – Тогда обещай, что не будешь прыгать через костёр с Ярославом и постараешься избегать встреч с ним.

– И этого тоже я не буду обещать. – В глазах девушки плескалась обида и невыплаканные слёзы. – Чего вы так боитесь? Что может случится от того, что я сегодня в последний раз проведу вечер подле Ярослава?

– Ох, милочка, я уже давным–давно ничего не боюсь. – В голосе волхва прозвучал металл. – Покоя не даёт волнение за твоё сердечко ретивое, хватит ли ему крепости и стойкости пройти через такое испытание нелёгкое и не впустить в себя тьму отравляющую, как когда–то случилось с твоим далёким предком. Ваш род и так долго страдал от её проклятия несправедливого, а тут снова дела душевные приключились.

– За моё сердце, значит, волнуетесь? – Травница перекинула косу на спину. – Не стоит. Я не Велижана! Я не обреку своих потомков на одиночество! На мне всё и закончится.

Заряна повернулась и медленно побрела домой. По щекам текли слёзы, которых она даже не замечала, а в душе медленно что–то рвалось и умирало.

“Что бы ни случилось, но я стану твоей, любимый!”

Пошла быстрее, чувствуя спиной горящий взор волхва.

“И это будет мой единственный, первый и последний раз, когда я буду с тобой! – Всхлипнула и зло вытерла слёзы со щёк.

Заряна шла через княжеский сад с гордо поднятой головой. Всё сразу стало будто другим, словно мир перевернулся с ног на голову. Больше не трогали ни удивлённые взгляды, которыми девушки провожали её, ни перешёптывание за спиной. На узкой улочке ей повстречались две молодые проказницы с полными вёдрами воды, но на этот раз они не решились облить ученицу лекарки, видно, что–то было такое во взоре девушки, что они в испуге бежали с её пути.

“Нет, так не пойдёт! Нужно взять себя в руки, а то от меня вон уже люди шарахаться начали”.

Заряна влетела в дом и сразу прошла к себе в комнату, совсем не замечая, что лавка, на которой лежал Бажен, теперь пуста. Достала свой лучший наряд – тот самый расписной сарафан, где в вышивке гармонично переплелись все оттенки алого, смородинового, макового, брусничного цвета. Любовно разложила на кровати, а рядом пояс и головной убор. Вытащила сорочицу, которую только недавно сама закончила вышивать. На левом предплечье красовались три незамысловатых луговых цветка: клевер, лютик, василёк. Поднесла к губам и поцеловала. Отправила к сарафану и принялась собирать свою дорожную сумку.

Матрёна остановилась в дверном проёме и удивлённо наблюдала, как девушка мечется по комнате, собирая вещи.

– Что происходит? – тихо поинтересовалась женщина, вытирая руки о передник.

– Всё хорошо! – В голосе прозвучала наигранная веселость. – Я завтра уезжаю домой. – И сразу же перебила Матрёну, которая собиралась возмутиться. – Но сначала я сделаю то, что ты советовала.

– Да кто же тебя после этого отпустит?

– Отпустит! У него просто не будет выбора. – Заряна сложила сорочки и сунула в сумку.