Душа цветка и кровь дракона

Веспин, удобно расположившись на уныло желтеющей траве, наблюдал за представлением. На миг он склонил голову, чтобы скрыть торжествующую улыбку. Одно из двух – или змей добьется правды от ангела, или отступит, получив от мальчишки незримый щелчок по носу. И теперь-то уж Лиандер точно никому не разболтает о том, что здесь происходит.

Тэнси наконец разомкнул веки. И зеленый дракон невольно отступил на шаг – серебряные глаза неестественно сверкали, их зрачки потонули в белом пламени.

– Ты привык получать все, что захочешь, Лиандер, – наконец глухо, отрывисто заговорил белый принц. – Называешь Силуна другом… и тут же проявляешь к нему неуважение. Он имеет право на тайну… А я… я своих обещаний не нарушаю… и чужих тайн не выдаю.

С этими словами Тэнси резко развел руки – веревка лопнула. По всему телу белого дракона прошли ослепительные всполохи. Он громко вскрикнул – из его спины в тот же миг пробились сияющие крылья, на глазах вырастая до огромных размеров.

Его мучители замерли и словно онемели. Они, конечно, слышали, что белые драконы порой обретают способность летать, не меняя человеческого облика, но впервые увидели, как в одном из них так неожиданно и мощно проявляется наследие ангелов. И этот юный ангел казался сейчас грозным и мстительным. Сильные пальцы Веспина впились в землю, яростно вырывая клок пожухлой травы. Лиандер же просто стоял не шевелясь, и на его лице отражалась смесь страха с восхищением и отголосками раскаяния.

Лора выгнула гибкую кошачью спину, тихонечко зашипела.

Все трое были уверены, что сейчас на них обрушатся потоки лучезарного света, который целиком поглотит их и расплавит. Но Тэнси тяжело взмахнул новообретенными крыльями, плавно взмыл над соснами и елями и устремился в сторону ближайшего портала.

Веспин рывком вскочил на ноги. Его трясло, золотистая кожа покрылась мертвенной бледностью, но по рукам уже пробегали необжигающие огненные змейки – знак того, что сейчас он обернется драконом.

– Перестань! – с трудом пришедший в себя Лиандер крепко вцепился ему в предплечье. – Ты же не хочешь лететь за ним?

– Хочу!

– Ну хватит, довольно мы уже почудили.

– Не смей мне указывать.

Но Лиандер был прав, и красный принц, стряхнув его руку, превращение все-таки прервал. Подошел к высокой ели, к которой был привязан Тэнси. Трава под ней залита кровью… А само дерево почернело, словно опаленное, погибло окончательно.

– Я идиот, – прошептал Веспин. – Белые же берут силу от земли, от растений. Дерево просто отдало ему себя, все до капли, и он сумел… сумел… Знаешь, змей, я довел до слез наследника ангелов, но ты смог его разозлить! Превосходно.

– Насмехаешься? – Лиандер гневно сдвинул брови.

– Да какая разница? Скоро сдохнут все, но мы с тобой, наверное, в особых мучениях. Да и плевать! Я его ненавижу. И тебя, и всех…

– Сходишь с ума, потому что боишься смерти?

– Неправда! Я ничего не боюсь.

– Ерунда. Даже драконам есть чего страшиться. Но в нашем положении самое худшее то, что безнадежность накрывает.

– Да. Ну разве что… – Веспин нервно рассмеялся, – твой друг Силун спасет мир.

– С чего ему это делать?

– Спроси у него сам! Лора, нам пора.

– Подожди, – Лиандер впился ему в плечо, как раньше проделал это с Тэнси. – Не вздумай теперь приняться за Силуна. Не вздумай! За черного принца я тебе устрою такое, что никаким ангелам карающим не приснится.

Плечо Веспина мучительно пронзил обжигающий холод, но, вопреки ожиданием, на этот раз вспышки гнева не последовало.

– Я давно бы выдернул все его чешуйки одну за другой, – надменно произнес Веспин, – спустил бы с живого шкуру. Но убить черного принца я непременно должен в честном бою – чтобы все увидели торжество истинной силы красных драконов.

Лиандер хмыкнул и опустил руку. Ответ его не удивил. Отцы Веспина и Силуна – красный и черный короли – незадолго до окончания войны сошлись в беспощадном поединке. Многие наблюдали этот ужасающий танец смерти в небесах, когда противники разили друг друга с настоящей драконьей яростью. Кровь лилась на землю ручьями, а падающие чешуйки походили на диковинный град. Красный дракон пал в том сражении. Но и черный был настолько изранен, что ничто уже не могло его спасти.

Для сыновей обоих это стало страшным ударом. И, будучи наследниками ненависти, они готовы были идти вослед отцам по пути смерти.

Глава 4

Апельшард – безбрежный остров, медленно плывущий по кругу в таинственном океане междумирья. Его окаймляет непроницаемая дымка – чистая энергия, защищающая от внешних угроз. Но чем выше – тем ярче, светлее. Наполняясь сияньем, она плавно переходит в небесный купол…

Здешние светила – сгустки первозданного света. Он то угасает, то торжествующе разгорается над королевствами, меняя ночь на день. Этот свет зажег когда-то Белокрылый над осколком погибшей звезды, и она стала основанием нового мира.

Великий дракон создал ярко-синее небо из собственной души, высвободил творческую энергию, доставшуюся в наследство от матери-ангела. Но, как говорят предания, вместе с ним звездный осколок оживила таинственная Цветущая. Пропитала своей сутью, силами природы. Взрастила деревья, цветы и травы. Небо и земля, словно в крепком объятии, слились в пленительной гармонии, зазвучали мелодией жизни. И явился мир, сотворенный любовью…

Цветущую звали Апелла, Белокрылого – Шарди. Так толковали мудрецы название мира драконов. Конечно, заселили его со временем потомки не одной только пары. Еще при жизни создателей Апельшард посещали странники по междумирью – другие драконы, люди, птицы-оборотни и даже ангелы. Кто-то остался здесь насовсем. Невесть откуда явились огненные кошки – ходили слухи, что некогда именно они населяли первоначальную звезду до ее угасания и распада…

Драконы царили над всеми. С кем бы они ни сходились – от них рождались только драконы.

Белые – прямые потомки Шарди и Апеллы и присоединившихся к ним сородичей.

Черные – плод союза с людьми-орлами.

Красные произошли от связи с самыми разумными из огненных кошек, и сейчас лишь этим существам они доверяют.

А зеленые… Изящные ящеры с хрупкими крыльями и глазами-изумрудами – в этом мире пришельцы. Поселились здесь еще при творцах, а потом всегда держались особняком.

Но они стали недостающим звеном – Апельшард сделался миром драконов четырех стихий.

В нем никогда не было полукровок. Когда пару создают разные драконы, цвет потомства определяет судьба, без какой-либо закономерности. Впрочем, есть одно исключение. Зеленые, черные или красные могут быть детьми родителей разной масти – но белые рождаются лишь от двух белых. Их кровь постоянно обновляется, впитывая силу земли. Они единственные, кто использует не врожденную магию, но духовную энергию, источник которой – сам Апельшард. Им плохо и больно сейчас, когда мир погибает, но чудесно цветущий яблоневый сад с древом-прародителем поддерживает и не дает угаснуть надежде.

Белые драконы – целители, духовные наставники, а еще их называют святыми. И Тэнси в это верил… до сегодняшнего дня.

Сейчас он стремился к сердцевине Апельшарда. Обширные сады – и дикие, и ухоженные, пронизанные тонкими венами ручьев, – вот королевство белых драконов. Оно не защищено магической завесой.

Владения остальных окружают его кольцом.

Скальные вершины издавна облюбовали черные – аристократы драконьего мира, тяготеющие к воздушной стихии. Они соседствуют с орлами-оборотнями и покровительствуют людям, чьи города раскинулись у подножья живописных гор.

Лесистые холмы красных драконов изобилуют пещерами и подземельями. Есть поверье, что где-то в глубине потухшего звездного осколка еще не угасло слабое пламя, и красные хотят быть к нему как можно ближе. В их владеньях обитают жестокие огненные кошки – их родичи и слуги.

Зеленые живут в плавучих домах на глубоких синих озерах, окруженных хвойными лесами, и обожают надолго уходить под воду. Они всегда были сами по себе, но в последнее время верны союзу с черными драконами.

Раньше через сеть нейтральных порталов можно было легко попасть в любое место Апельшарда. Сейчас эти порталы тоже действуют, но строго охраняются. Тэнси сверху разглядел голубоватое сияние одного из них и осторожно снизился.

Ангельские крылья ощущались непривычными и причиняли режущую боль, но дракончик терпел ее с благоговейным трепетом. Происходящее казалось сном – тяжелым, мучительным, и все же полным значимости. Спасшая его внутренняя вспышка не поддавалась объяснению. Да, дерево, к которому Веспин так неосмотрительно привязал дракона земной стихии, отдало всю силу до капли и помогло исцелению, но крылья… крылья в человеческом облике… Такое, конечно, бывает, но разве он достоин? Надолго ли они? И что теперь с этим делать?

Зеленые драконы и парочка людей, охранявшие портал, тоже таращились на это чудо. Не говоря уже о том, что они не ожидали встретить юного белого дракона окровавленным и в рваной одежде. Без слов охранники пропустили Тэнси – и его привычно охватило неяркое сияние портала. Измученное тело было мгновенно перекинуто через пространство.

Вторая точка телепортации, куда мысленно устремился белый принц, прилегала к одному из его родных садов. Дальше он пошел пешком, потому что крылья внезапно пропали, оставив после себя новый всплеск жуткой боли, а обратиться в дракона он все еще не мог.

Этот сад уже не цвел, не был волшебным исключением, как тот, яблоневый, где подкарауливал дракончика Веспин. От плодовых деревьев исходил неприятный резкий запах. Они хотя и не гнили, но обесцветились, сделались сероватыми, печально-призрачными, как порождение страшного сна.

Мертвая тишина окутала Тэнси. Никого не встретив по пути, он остановился у большого круглого фонтана в окружении некогда ярких и пышных, а сейчас пожухлых кустарников. Вода! Лишь она пока еще не подводит.

Тэнси скинул с себя пропитанные кровью тряпки, разулся и с головой погрузился в воду. Стало легче. Выйдя, он отжал влагу из длинных волос, лег на серую траву лицом вниз. Прикоснулся щекой к земле, притягивая к себе такую привычную силу. Но сейчас она ощущалась не плавным потоком, а болезненной рваной пульсацией.

Дракончик закрыт глаза. Боль уходила постепенно, не до конца, и он не понимал, настоящая она или фантомная. Потрогал спину – ангельские крылья не оставили на ней ран.

Ангелы… уроженцы воздушных загадочных миров… Они рождаются из света и уходят в свет. У них нет плотских тел, они не испытывают физических страданий. Но, наверное, душевные муки ощущают куда сильнее, чем другие существа…

Мирок Тэнси был разорван. Ему казалось, что огонь, которым его пытала Лора, все еще горит где-то глубоко в груди, зажигая непривычную пугающую ярость. Пришлось признаться себе самому – он ненавидел! «Хрупкий принц с теплым взглядом, серебряный цветок, умиротворяющий одним своим видом», – так говорили о нем. Его считали святым, а он жаждет мстить, мучить в ответ, убивать…

– Нет, так нельзя, – вслух шептал Тэнси, но порывы жгучей злости заглушали голос рассудка.

Ярость. Ярость дракона. Это то, что живет в каждом из них. Даже в белых. Как вообще получилось, что их крылатые предки сошлись? Как дева-ангел, чистейшее существо, наполненное силой созидания, полюбила олицетворение силы разрушающей? Полюбила настолько, что своей волей обрела плоть и кровь, боль и смерть – и все для того, чтобы быть с избранником души.

Ангел и дракон. Легенды не сохранили даже их имен. Но известно, что Шарди, Белокрылый, сын этих необычных влюбленных, не смог прижиться ни в одном из миров. Он отчаянно слонялся по ним, пока вместе с женой не сумел создать собственный… Что пережил этот ангел-дракон, что носил в себе на разрыв – хоть кто-то задумывался? Какие противоречия терзали дитя любви двух противоположностей? И не отравляла ли Шарди борьба темной страсти и света, как это происходит сейчас с Тэнси?

Легко быть добрым, когда тебя все любят. А что теперь?

Неоправданная ненависть Веспина, холодная жестокость Лиандера сломили душевное равновесие. Сможет ли он снова поверить миру, не ожидая на каждом углу подвоха?

Да… но как долго продлится существование этого мира?

Силун сказал: если кровь заражена, лишь ее обновление спасет тело от смерти. Повторил чужие слова, но именно это он и собрался сделать с умирающим Апельшардом. Отвел себе главную роль в его спасении. Вернее – поверив пророчеству, спокойно принял волю тех, кто решил, что оно именно о черном принце. Хотя, как понял Тэнси из рассказа Силуна, любой из крылатых наследников, кроме зеленого, может быть избранным. Сам молодой черный дракон от происходящего не в восторге, он напряжен и печален. Но в этом он весь – если принял нечто как долг, ничто не свернет его с пути.

Сейчас Силун знает больше, чем любой дракон Апельшарда. Он долго рассказывал Тэнси о Белокрылом и Цветущей. О том, как обретя свою жену Апеллу, Шарди воспрянул духом, перестал метаться по мирам. Как в нем ярко вспыхнула светлая сила, побудившая к грандиозному творению. Капли этой силы все еще живут в черных и красных драконах.

Ангельское наследие, способность создавать и возрождать, погребено глубоко под драконьей яростью, под разрушающей магией, под огнем подземелий и небесными молниями. Но его можно освободить. Что и задумал сделать Силун, став новым Шарди. Он собрался обновить мир, перелить в него очищенную «кровь» из собственного духовного потока. Вот только для этого ему нужна своя Цветущая.

Вторая Апелла.

В этом суть таинственного плана, который так стремились выведать два других наследника.

Пока что Силун поделился сокровенным только с Тэнси и его отцом Релианом, верховным целителем и пророком. Он верит им обоим. «Не догадывается, – с горечью думал сейчас Тэнси, – насколько белый принц на самом деле жалок, беспомощен, слаб… Любой, кто сильнее, может схватить его, чтобы мучить и насмехаться… Был бы я таким же сильным, как Веспин, ловким, как Лиандер, самоуверенным, как они оба вместе взятые! Да, но… Крылья».

Спину снова заломило, словно они, загадочно сокрытые внутри, готовились вновь пробиться на волю. И Тэнси стало стыдно за свой ропот. Он начал дышать глубже, спокойнее. Ненависть ослабела, боль утихла. И все же белый принц смутно предчувствовал, что больше никогда не будет прежним…

Глава 5

Лиандер опустил пальцы в ручей. Сейчас, когда Веспин убрался со своей кошкой, и хорошо бы – к себе домой, можно было расслабиться… но не получалось. Зеленый дракон нахмурился, ощутив, что вода стала как будто жестче. Вообще-то ручей его сюда и привел. Лиандер прогуливался неподалеку, проверил в очередной раз воду – и почувствовал драконью кровь. Даже, скорее, не саму кровь, а ее энергетический след, таящий в себе отзвук страшной боли. Уловил тревогу ручья и решил разобраться.

Так что появление зеленого дракона перед Веспином и Тэнси не было случайностью. Он нашел то, что искал – причину неочевидного возмущения, «страдания» воды, в которую попала кровь истязаемого белого принца. Теперь же, сильно сосредоточившись, Лиандер начал улавливать изменение самой ее структуры… Это открытие заставило всегда самоуверенного дракона побледнеть. Если и вода начала подвергаться всеобщему разрушению… Интересно, насколько этому поспособствовал он сам, присоединившись к Веспину и Лоре в издевательствах над «священным» драконом?

Лиандер быстро поднялся на ноги. Слово «конец» тревожно мерцало в душе, но он не желал этому верить. Что-нибудь обязательно произойдет – неожиданное, спасительное. Не погибнет же целый мир от жажды, в самом деле! Вместе с самыми сильными, самыми прекрасными его созданиями – драконами…

Пора отправляться к Силуну. И не отставать, пока тот не объяснит, с чего вдруг вокруг него теперь витают какие-то тайны…

Лиандер добрался до нейтрального портала, через который недавно переместился Тэнси. Охранники из зеленых драконов, почтительно поклонившись, пропустили своего принца.

Он сосредоточился, четко представил нужное место… И оказался там, где защитной стеной клубилась темная дымка – завеса, окружающая королевство черных. Лиандер потер один из браслетов-ключей на изящном запястье. Клочковатый мрачный туман мгновенно окутал руку принца как перчаткой. Легкое прикосновение к завесе – и та затянула юношу в себя, протолкнула вперед, отпустив лишь на той стороне, на окраине человеческого города. Принц поежился. Очень неприятные ощущения. Да и вообще все эти завесы, заслоны противны и противоестественны. Недаром именно их называют причиной нынешних бед.

На него с любопытством поглядывала группка людей-стражников – маги с кинжалами в фиолетовых мантиях и воины в кожаных охотничьих костюмах, вооруженные длинными мечами. С неба едва ли не на голову Лиандера не то слетел, не то свалился гигантский черный орел и обернулся человеком.

– Принц зеленых драконов, как я рад вас видеть! – звонко воскликнул он.

Совсем еще молоденький юноша, орленок. Как и все его собратья – смуглый, худощавый, с четкими чертами и крючковатым носом. Размашистые рукава его черной рубашки напоминали крылья.

Лиандер чуть улыбнулся. Верный слуга Силуна, нечто среднее между пажом и секретарем. Орлиная гордость не мешала мальчишке прислуживать дракону, он был искренне предан черному принцу.

– Здравствуй, Наори. Силун у себя?

– Я оставил его высочество в замковом саду. Возможно, он до сих пор еще там.

– Спасибо! С ним все хорошо?

– Вроде бы все как обычно… но…

– Давай-давай, договаривай.

– Мой принц не ест уже две недели. Понятно, что сейчас вообще плохо с пищей для драконов, но он не стал есть, даже когда сам король принес ему жаркое из барашка. Мы все обеспокоены.

Лиандер как-то неопределенно хмыкнул. Драконы могут не есть по две недели. Могут и больше. Вот только это не прибавляет им ни сил, ни здоровья, ни радости жизни. А уж тем более отказываться от еды сейчас…

– Красные твари все-таки выиграют эту войну, – произнес он с досадой. – пока черные будут воротить нос от мяса животных, те найдут способ проникнуть за завесу и слопают всех их подданных.

Наори кивнул с грустным лицом.

Собственно, и война-то началась с того, что красным обжорам стало не хватать скота. Они потребовали у черных, с которыми напряженные отношения были всегда, отдать им спорные пастбища. Получив, само собой, отказ, красные начали демонстративно пожирать людей и орлов, а огненные кошки – воровать домашнюю живность для себя и своих хозяев. Черные драконы, конечно, такого стерпеть не могли – первыми напали на своих недругов. Так началась война без правил, постоянные смертоносные стычки в воздухе и на земле, вторжения в города и деревни, шпионские игры, похищения, убийства… И наконец создание завес, смертный бой двух драконьих королей… и резкое начало конца. Медленное умирание живой природы. Теперь уже никому не хватало мяса. И если белые и зеленые драконы неплохо обходились рыбой и овощами, то красным и черным стало совсем тяжело.

Так с чего вдруг Силун решил поголодать по собственной воле?

Лиандер нахмурился. Бросил орлу:

– Еще увидимся, Наори. Береги своего господина.

Эффектно обернулся драконом и устремился над городом к горным вершинам, к одному из замков в вышине – стройному, из серого камня, с множеством тонких ажурных башенок. В нем жил нынешний король черных драконов Тоос и его семья, включая племянника Силуна – единственного наследника.

Лиандер приземлился и обернулся человеком в замковом дворе, из которого через арку широкий проход вел в рукотворный сад. Зеленого дракона никто не останавливал. Благодаря Силуну он и после создания завесы чувствовал себя здесь как дома. Черный принц был крайне дисциплинирован, выдержан и не противоречил старшим. Он редко находил что-то достойным спора и противодействия. Но когда такое случалось, его упрямство поражало. А за Лиандера Силун готов был сразиться с кем угодно. Они подружились еще детьми, и сейчас их связывали не только симпатии и приятное общение, но и тщательно скрываемое одиночество. Все четверо драконьих принца потеряли хоть кого-то из родных, но у Силуна и Лиандера не было при этом ни братьев, ни сестер. И они продолжали называть братьями друг друга.

В саду благодаря усердному уходу садовников оставалось еще немного зеленого цвета – не совсем увяла трава, декоративный мох не потерял местами изумрудного и малахитового оттенка. Хрупкие белые цветы с поэтическим названием «звездное сияние» продолжали радовать взор, но и с них уже начали понемногу облетать тоненькие частые лепестки.

Силун стоял возле высокой сливы, прижимая к ней длинную узкую ладонь с таким напряжением, словно хотел впечатать ее в кору. Дерево было темно-желтым от корней до самой верхушки, а плоды, которыми оно решило порадовать хозяев, ссохлись и почернели. Лиандер ступал очень тихо, но Силун все равно услышал и медленно повернул голову.

Зеленого дракона поразило выражение лица друга – оно напоминало сейчас прекрасную маску, бледность которой еще сильнее оттеняла тяжелая волна блестящих черных волос. Но главное – он увидел, что в притягательной тьме огромных драконьих глаз сверкали не только привычные золотистые искорки, но и самые настоящие слезы. Что должно было случиться, чтобы черный принц заплакал?

– Здравствуй… – Лиандер неожиданно растерялся. – Я вот… пришел.

– Я рад тебе, – красивый голос с низкими нотками звучал как всегда спокойно.

Силун вновь отвернулся и погладил сливу кончиками пальцев.

– Ты знаешь, что это за дерево? – спросил он так, словно они не только что встретились, а продолжали начатый разговор.

– Кажется… я не ошибаюсь, его ведь посадил твой дедушка?

– Да… – черный дракон удержал тяжелый вздох. – Почему-то я решил, что уж она-то не увянет. Что дед защитит ее, где бы он ни был… Это же память… Была. Теперь все кончено.

Он резко отнял руку от дерева и сжал пальцы в кулак.

Потом вновь медленно расслабил кисть и подошел наконец к Лиандеру.

– Я помню твоего деда, – сказал тот, лишь бы что-то сказать. – Мы тогда были совсем маленькими, он рассказывал нам разные истории… Эх! Хорошо было летать друг к другу в гости безо всяких завес.

– Конечно. Когда дед посадил сливу, он сказал, что оставляет в ней частицу себя для нас. Ведь она будет цвести и в те дни, когда его не станет. А я подумал: «Дедушка, ты никогда не умрешь».

Друзья медленно пошли по каменистой дорожке мимо отцветших розовых кустов. Два юных дракона представляли собой довольно живописный контраст.

В Силуне все было четким и строгим – правильные черты продолговатого лица, изгиб темных губ, выверенные движения, прямая осадка. Голубовато-прохладный оттенок гладкой как мрамор кожи напоминал о том, что у его собратьев обычно пониженная температура тела по сравнению с драконами других мастей.

Он был, как всегда, в черном, длинная туника перетянута широким кожаным поясом, штаны очень аккуратно заправлены в короткие сапоги. И лишь в том, как свободно падали на плечи длинные шелковистые волосы виделась некая живописная хаотичность. Этот принц был ярким образчиком черного дракона – до безумия красивым, таящим под наружным спокойствием и прохладной отстраненностью источник яростных молний.

Лиандер не уступал ему в красоте, несколько проигрывал в росте и крепости сложения. Золотистые короткие кудри, белая рубашка, нарочитая небрежность в облике и манерах делали зеленого дракона прямой противоположностью другу. Но различны они были не только внешне, поэтому и не теряли друг к другу интереса.

– Твой дедушка был замечательным, – задумчиво проговорил Лиандер. – Мощный, добрый и мудрый дракон…

– Мудрый, верно. В душе копил настоящие сокровища, а вообще-то довольствовался малым. Дед и подумать не мог, что его сын станет королем, но так ненадолго… Знаешь, Лиандер, у нас говорят, что драконы начинают идти к закату, когда драконья ярость сменяется в их душах драконьей мудростью. И лишь познав всю глубину бытия, они погружаются в смертный сон.

Лиандер фыркнул.

– В таком случае многие из нас будут жить вечно. Мне кажется иногда, что наш мир умирает оттого, что его переполнили идиоты. Я тоже сделал сегодня жестокую глупость, о которой теперь жалею.

Он не стал продолжать, а Силун ни о чем не спросил. В отличие от Лиандера, не в его привычках было допытываться и что-то выведывать.

Они остановились у каменной арки, противоположной входу со двора, которая выводила из сада на открытую площадку. Та нависала над скалой, позволяя обозревать замки черных драконов и гигантские гнезда людей-орлов на соседних возвышенностях. Внизу ярко пестрели черепичные крыши человеческих домов. И над всем этим нависало непривычно серое небо. Лиандеру стало почти физически больно – он помнил, каким сияньем заливало раньше эту картину ослепительное солнце Апельшарда…

Силун также чувствовал нечто подобное. Он посмотрел на небо таким пронзительным взглядом, словно сквозь печальное марево хотел притянуть к себе отблески изначального света.