скачать книгу бесплатно
– Пока не узнавали, – ответил Игорь. – Это я беру на себя. Буду звонить от лица студента. Но сейчас у них ночь, в институтах вряд ли кто будет. Семьи спят.
– Согласен, – Озеров покивал, глядя на документы. – Как думаешь, там что-то сможем узнать?
– Вы думаете, они тоже все с ума посходили? – догадался Игорь. – Мне кажется, есть вероятность.
Озеров отстранился, скрестив руки на груди.
– Не нравятся мне эти твои алтайские духи, – произнёс он. – Так, узнай, заявляли ли, всё же, об этом Голдберге. А Меркулов отрабатывает всех, кто связан с Колесниковым?
– Так точно.
– Отлично, – Озеров кивнул. – Пусть делится всей информацией с нами.
Глава седьмая
Дальнейший рабочий день подполковника Кошкина был всецело посвящён работе с поступающей информацией, которая, впрочем, пока не особо обнадёживала. Так, ни в одной психиатрической клинике Москвы не было информации об обращении Степнова. Отрицательные ответы пришли и из Питерских клиник. Что касалось оставшегося в живых Щербинского Данилы Валерьевича, тот содержался в закрытом отделении, в состоянии глубокой седации. Согласно протоколу медицинского обследования, Щербинский поступил в клинику в состоянии тяжёлого бреда, при попытке совершить акт самоубийства. При этом санитары не особо вслушивались в то, о чём он говорил.
– Говорил что-то про горы, – ответил принимавший его врач. – Про каких-то духов пещеры. На тот момент у нас не было задачи вслушиваться в его речи.
– И на том спасибо, – отозвался Игорь.
Он вернулся к распечатанным сканам дневника Степнова. И всё же, Голдберг погиб, или это такое иносказание? Если погиб, то нужно оповещать МЧС и направлять поисковой отряд. А ещё это предполагает международное расследование. И, не дай Бог, сотрудничать с ФБР. Игорь усмехнулся. Давно они не общались. Когда его, благодаря действиям Ерошенко, раскрыли, ему срочно пришлось выбираться из США, тайком пересекать Канадскую границу и ещё три дня выживать в лесах, пока он не добрался до условленного места, откуда его уже вывезли в Россию. И с тех пор он был уверен – что ФБР, что ЦРУ были бы не против всадить в него по паре пуль за похищение секретных военных документов, касавшихся деталей сотрудничества первых лиц США с бандами ближнего Востока.
Возможно, ему и не придётся работать совместно со своими прежними «коллегами», но привлечение иностранных спецслужб выглядело само собой разумеющимся.
Игорь снова просмотрел список участников экспедиции. Внезапно его внимание привлекла фамилия Каргиля. Несколько лет назад ему удалось быть на конференции, проводимой на полигоне Raytheon – компании, занимающейся разработками новейших видов оружия и передовых средств обороны. И тогда, наряду с ведущими инженерами, прозвучала фамилия «Каргиль». Речь шла о современных сверхмощных радарах для систем ПВО для низколетящих целей. Игорь снова глянул в список. Каргиль был специалистом по эхолокации, но при этом, в первую очередь, он был спелеологом. И его разработки касались средств обнаружения подземных полостей. А подземная полость и низколетящая ракета – это разные вещи.
Игорь закрыл глаза, пытаясь вспомнить, о чём говорилось в докладе. Кажется, упоминалось о подземных нелегальных складах с оружием. Пещеры Тора-Бора. Ну, да, там бы пригодился радар для обнаружения спрятанных под землёй ракет. И Каргиль не был ведущим инженером. Но, с другой стороны, он, всё равно, сотрудничал с военными. А другие участники?
Игорь пересел за компьютер, соединённый с интернетом и зашёл на сайт Калифорнийского технологического института, где преподавали Каргиль и Голдберг. Он внимательно изучил представленную на сайте информацию о достижениях обоих учёных, перешёл на их страницы в соцсетях, но никакой информации о связи с военными не увидел. Впрочем, его это не удивило – в открытых источниках вряд ли бы кто стал оставлять о себе информацию о сотрудничестве с военными. Так же мало информации удалось найти и о профессорах Барте и Хоакли на сайте Массачусетского технологического университета, где были только ссылки на их страницы в соцсетях.
Откинувшись на спинку кресла, Игорь, не питая особых надежд, перешёл на страницу Хоакли в Фейсбуке. И в следующий миг он уже не знал, радоваться ли ему увиденной информации или начинать немедленно бить тревогу.
«My friends
Howard is gone»[1 - «Друзья мои, Говарда больше нет»]
Запись была сделана несколько часов назад, в 14:42 по времени США.
Игорь медлил всего мгновение, после чего тут же на странице в комментариях написал:
«Oh, my God! What happened?[2 - О, Господи! Что случилось?]»
Он не особо надеялся, однако ответ пришёл незамедлительно.
«He fell down from the roof. Police says it’s suicide. We are horrified[3 - Он упал с крыши. Полиция говорит, то это – самоубийство. Мы в ужасе.].
«I’m really sorry», – продолжал Игорь. – «He was our best teacher. It’s so terrible. You don’t have to tell me how it happened. Just accept my condolences»[4 - Мне, правда, очень жаль. Для нас он был лучшим преподавателем. Это ужасно. Вы не обязаны рассказывать, как это произошло. Просто примите мои соболезнования.].
Ответ пришёл с небольшим промедлением.
«Thank you. He loved his students, really. It’s hard to believe. He came back from Russia two days ago. He was fine. He killed himself yesterday at 1 p.m. Sorry I haven’t informed earlier»[5 - Спасибо. Он очень любил своих студентов. В это сложно поверить. Два дня назад он вернулся из России. Всё было хорошо. А вчера в час дня он покончил с собой. Простите, что не сообщила раньше.].
«You had your reasons», – ответил Игорь. – God bless you. I’m really, really sorry[6 - У Вас были на то причины. Благослови Вас Бог. Мне очень, очень жаль.].
На этот раз ответа не последовало. Впрочем, и этого уже было достаточно.
Подождав ещё немного, Игорь скопировал переписку и распечатал документ. Теперь оставалось сделать перевод и сообщить Озерову. И у него были все основания полагать, что с остальными коллегами Хоакли могло произойти то же самое. Игорь глянул на время происшествия. Yesterday at 1 p.m. – Вчера, в час дня. То есть, первого августа, в час дня. А Степнов погиб в час ночи, с 1 на 2 августа. И вчера же вечером в девять часов по Питерскому, погибли Касьянов и Прохоров, а Щербинский сошёл с ума. Астрономически, с учётом часовых поясов получалось, что их смерти произошли в одно и то же время. Вне зависимости от территории, они спрыгнули с крыш одновременно. Ну, или, в случае Щербинского, попытались это сделать. При этом они друг с другом не созванивались. Может, бредовая договорённость? Тогда как объяснить сопротивление невидимой силе со стороны Степнова? Нет, это не была договорённость. И даже не совпадение. Но, что? Массовый психоз? Или мистика?
Игорь взял карандаш и принялся за перевод.
В следующее мгновение на его столе зазвонил телефон.
– Слушаю, – Игорь снял трубку.
– Здорово, – голос принадлежал Алексею Меркулову. – Докладываю по делу. Я уже говорил, что Колесников был в составе экспедиции профессора Сухомлинского Артемия Андреевича. Так вот, этот Сухомлинский в психиатрической клинике содержится, где работает Рита.
Игорь замер.
– Это после Киндыктыкуля? – уточнил он.
– Кирдык-чего-то-там, – усмехнулся Алексей. – Ну, да, экспедиция в Горный Алтай.
– Понял, спасибо, Лёх!
Глава восьмая
Владимир Владимирович Озеров внимательно выслушал доклад Игоря, после чего распорядился вынести на обсуждение с Литвиновым и Мордковичем вопрос об организации поисковой экспедиции.
– Организовать-то мы организуем, – говорил Мордкович, изучая переведённую переписку Игоря с супругой погибшего американца. – Запросов пока не поступало.
– Но если там везде такая картина, – Озеров указал на документы. – То запросов могло и не быть.
– Тогда вопрос, – Мордкович перевёл взгляд на Игоря. – Они его убили и с ума сошли? Или сошли с ума и не заметили, как он погиб? Или ещё что-то?
Игорь машинально потрепал волосы на затылке.
– Маргарита Владимировна назвала бы это изменённым состоянием, – ответил он. – Они понимали, что что-то не то происходит, но не понимали, как действовать. Они могли не заявить просто потому, что им это могло казаться нормальным. На тот момент.
– А потом они одновременно сошли с ума и покончили с собой, – Мордкович снова перевёл взгляд на документы. – А что по предыдущей экспедиции. Ты по Сухомлинскому что-то узнавал?
– Пока – нет, – ответил Игорь. – Переговорим с Ритой.
Мордкович кивнул.
– Ну, что бы там ни было, – продолжил он. – Наши потенциальные «союзники» себя ждать не заставят. Значит, делаем так. Я свяжусь с Москвой. Всё им доложу. Узнаю, не было ли к ним обращений. Товарищ генерал-лейтенант, – он повернулся к Литвинову. – Координировать весь процесс будете Вы. Отчёты мне предоставлять ежедневно. Всеми средствами будете способствовать ведению данного дела. Товарищ генерал-майор, – Мордкович перевёл взгляд на Озерова. – Свяжетесь с МЧС, организуете поисковую экспедицию, назначите координаторов из наших людей. Связь поддерживать постоянно.
– Так точно, – отозвался Озеров.
– Товарищ подполковник, – наконец, очередь дошла до Игоря. – За дело ответственный Вы. Продолжайте работу. Если понадобятся какие-то дополнительные ресурсы, обращайтесь напрямую. Отчитываться будете перед своим непосредственным начальником.
– Понял, – отозвался Игорь.
– И ещё, свяжитесь с местными, узнайте всё про это озеро, – дал последнее распоряжение Мордкович. – Уж вряд ли там духи какие.
– Шаман у них там сидит и всех гипнотизирует, – невесело усмехнулся Литвинов, когда они втроём вышли из кабинета Мордковича.
– Я бы тоже не циклился на духах, если б у нас смерти не происходили одновременно, – согласился Озеров.
Игорь глянул на часы. До конца рабочего дня оставался час, и сегодня он не был намерен задерживаться на работе в сверхурочное время. Слишком много было вопросов, на которые он сам не мог найти ответы. Зато их могла знать Рита.
– Подполковник, ты что скажешь? – послышался вопрос Литвинова.
– По поводу духов? – Игорь отвлёкся от мыслей о разговоре с Ритой. – Не знаю. Горы, вообще, вещь непредсказуемая. И могут с ума сводить не хуже духов.
– Это ты фигурально? Или на себе проверил?
Игорь рассмеялся.
– Ну, отчасти и то, и то. Иногда не знаешь, откуда звуки берутся. Может, там какой ручей под курумом течёт, а ты его в жизни не увидишь, зато кажется, что это чей-то голос. Миражи бывают, как в пустыне. Иногда ощущаешь чьё-то присутствие, хотя, вроде, никого нет. Потом, у каждой горы свой микроклимат, своя экосистема. И это такие моменты, которые теоретически и заочно невозможно предвидеть. Только уже на месте. И кто его знает, что там могло произойти. Горы, вообще, не любят, когда их изучают или не проявляют должного уважения… – Игорь замолчал, поймав удивлённый взгляд Литвинова.
– Ты, подполковник, ещё и философ, – заметил Андрей Павлович.
– Только философия не моя, – ответил Игорь. – Так сами жители говорят.
– Ну, им видней, – ни то согласился, ни то подытожил Литвинов.
Игорь вернулся домой не раньше половины восьмого, прокляв все пробки и ремонтников дороги, развернувших активную деятельность в вечерний час пик.
Уже под конец рабочего дня Мордкович снова вызвал всех к себе, чтобы сообщить, что из Москвы получен ответ и в среду прибудет поисковая бригада, в состав которой войдут несколько человек из спецназа ФСБ, а также сотрудники МЧС.
– Они нам не доверяют? – недовольно произнёс Озеров. – У нас группа Самирова уже готова. Отправляются сегодня вечером. Завтра утром приступят к поискам.
– Генерал-майор, ты ж всё понимаешь, – Мордкович развёл руками. – Я им тоже сказал, что у нас группа есть. Ну, вместе поработают, – он перевёл взгляд на Игоря. – Тут другой момент. К нам американцы собираются приехать. Вот тут нужно будет понаблюдать.
– Если нужно будет отправиться, я готов, – произнёс Игорь.
– Ты не торопись, подполковник, – Озеров поравнялся с подчинённым и перевёл взгляд на Мордковича. – Если Москва так хочет своих людей туда отправить, пусть они и наблюдают.
– Что, ревнуешь? – усмехнулся Мордкович. – Я пока ещё никого не назначил. Но мне кажется, именно товарищ подполковник у нас занимался, – он сделал паузу. – Некоторыми вопросами. За что ему машину взорвали. А те, кто взорвали, знали или знают Золотаренко, Савченко и Ерошенко.
– Вы думаете, эти дела связаны? – в голосе Озерова звучала насторожённость.
– Связаны, или нет – не знаю, – честно признался Мордкович. – Но у нас тут мелькает фамилия Каргиль. И товарищ подполковник с ним встречался и знает, чем он занимался. И явно сюда приедет не спецназ из группы «Дельта».
Озеров только молча покивал. Игорь был более чем уверен, что Владимир Владимирович не согласен с генерал-полковником, но вряд ли будет возражать. И он также понимал, почему. Слишком много моментов пришлось бы объяснять, и главным пунктом был Зверь, о чём Владимир Владимирович не хотел распространяться.
Наконец он зашёл домой.
– Как же я ненавижу пробки, – произнёс он, проходя на кухню, где Рита грела ужин.
– Верю, – она, как и всегда, улыбнувшись, обняла его за шею, однако в этот раз её голос прозвучал несколько отстранённо.
– Всё нормально? – поинтересовался он.
– Да, – Рита повернулась, чтобы включить чайник. – Настя звонила. Там довольно интересный случай в клинике сегодня произошёл. Пытаемся понять.
Игорь на мгновение остановился, вытаскивая из микроволновки тарелку с ужином.
– Интересный случай? – эхом повторил он. – Сухомлинский с собой покончил после поездки на Алтай?
Рита подняла удивлённый взгляд на мужа.
– Год назад ездил, – ответила она. – И не с собой покончил, а умер. Но при довольно странных событиях.
Рита пересказала содержание своего разговора с Анастасией Яковлевной, показав Игорю переписку и фото рисунков Сухомлинского.
– Это озеро? – Игорь внимательно изучал рисунок.
– По всей видимости, – кивнула Рита. – А вас чем это заинтересовало?
Игорь рассмеялся. Всеведению ФСБ уже вряд ли кто удивлялся. И Рита даже не спросила, откуда он об этом узнал.
– У нас тоже был странный случай.
Игорь пересказал все события ночи и рабочего дня, подробно описав то, что увидел на видеозаписи.
– Если тебе не сложно, то, может, приедешь завтра, вместе посмотрим, – завершил он. – В общем, мы тоже не понимаем, что произошло. Я ещё думал, может, какие наркотики. Или внушение. Но тут год разрыва, а картина такая же.
– Или почти такая же, – согласилась Рита. – А что про пещеру известно?
– Ничего, – Игорь пожал плечами. – Хотя место должно быть печально известным. В интернете информации нет. У местных только спрашивать. Ну, вот, группа поехала, будут узнавать.
Рита устало вздохнула.
– Я забивала имя «Яркынай», – произнесла она. – Во всяких вариациях. И «Яркынай фольклор», и «Яркынай пещера», и «Яркынай озеро». Тоже ничего. Может, это местное божество, или хозяйка пещеры?
– Яркынай? – повторил Игорь.
– Да, Сухомлинский называл это имя. Но я о такой ничего не слышала.
Игорь молча покивал. Сказать, что Рита любила Алтайский фольклор – ничего не сказать. Она помнила все сказания, впитывала все поместные рассказы о горных духах, изучала историю и топонимику Алтая. И если для него горы, в первую очередь, были местом отдыха, проверки себя на прочность и источником приятного адреналина, то для Риты они были другим миром. И это был мир легенд и мифов, укрытых туманами тайн, мир вдохновения, преображения и средством бегства от реальности. Она словно растворялась в свежем дыхании гор, впитывая всем своим существом непостижимую строгую и таинственную прелесть дикой природы и становясь её неотъемлемой частью. «С первого момента, когда я увидела Алтай», – говорила она. – «Моё сердце осталось в горах». И это сложно было назвать преувеличением. Если бы Бажов писал «Сказы» на Алтае, он мог бы взять образ Риты для описания своей Хозяйки. И если уж Рита не знала ни про Яркынай, ни про пещеру, это означало, что место могло быть очень таинственным.
– Ладно, будем узнавать, – покивал Игорь. – А, как думаешь, что это вообще? Ну… – он неуверенно посмотрел на Риту.
– Проклятье богов? – Рита усмехнулась, озвучив его догадку. – Не думаю. В горах много из-за чего можно сойти с ума.
– Ну, с этим я согласен, – Игорь энергично кивнул. – Но, это что? Массовое помешательство?
