Как полюбить себя в искусстве и при этом не возненавидеть весь мир

Но ушла оттуда не поэтому. Я поняла, что всё не так, как надо, когда до зубного скрежета пыталась сдать экзамен по математическому анализу.

Педагог, Ася Михайловна, сказала, что если я в очередной раз приду на пересдачу, то получу «трояк» чисто за упорство, но для меня же будет лучше, если я уйду, потому что математика – это вообще не моё.

А математика – это не просто 2 плюс 2, это гораздо сложнее.

Я пошла домой, поревела, на следующий день забрала документы и начала готовиться к поступлению на филфак.

* * *

К началу нулевых в Новосибирске было три филфака: в НГПУ, НГУ и опять тот же технический вуз.

Последний отмела сразу же. Во-первых, бывала я на кафедре, из которой вырастили аж целый факультет, и прекрасно знала, что она существовала чисто потому, что русский – обязательный экзамен. Во-вторых, и это не скрывалось, филфак открыли, чтобы перейти из категории «институтов» в категорию «университетов».

Ржал весь город, кстати говоря, потому что филфак и сейчас выглядит там крайне нелепо.

Со временем они, конечно, уперлись в инклюзию, стали готовить специалистов жестового языка, политологов, социологов, кого-то ещё, но факт остается фактом – их выпускники понятия не имеют, что такое мотив и сюжетный круг. А без этого говорить о качестве филологического образования, как минимум, глупо.

Оставались НГУ и пед.

В первом делался упор на язык. Там регулярно проводились и, наверное, всё ещё проводятся фольклорные экспедиции, составляются словари. В целом, интересно, но не наездишься.

Если вы не в курсе географии Новосибирска, то НГУ находится в Академгородке, а это, можно сказать, другой город. Чтобы там учиться, надо там жить. А я не из тех, кто готов по два часа тратить на дорогу и то только в один конец. Именно поэтому в момент написания данной книги работаю дома.

Пед вуз, кстати, и сейчас славится своими исследованиями в области литературы. Сильнейшие педагоги, очень крепкие кафедры. То, что нужно!

В общем, выбирала недолго.

* * *

Я пережила вступительные, причем не один раз, и смело говорю: плюньте в рожу каждому, кто говорит, что ЕГЭ – это плохо. Учат в школе плохо, но это не вина экзамена.

Как проходили вступительные? Через жопу. Откровенно. На филфак вроде как лёгкие экзамены – русский, литература устно и сочинение, поэтому шли все те, кто без шансов поступить куда-то в другое место и редкие единицы типа меня.

Но за видимой лёгкостью пряталась жёсткая засада. Потому что прошлогодние билеты, как сейчас, не публиковались, а список необходимых книг для экзамена по литературе выдавала приёмная комиссия при подаче документов.

Во тут абитуриенту становится плохо, потому что половина сих творений не включена в школьный курс. При этом и в НГУ, и в НГПУ свои списки, на экзамене спросить могут по каждой – так и валили.

Билеты конкретного учреждения можно было получить только при условии, что абитура посещала платные подготовительные курсы. Только тогда выяснялось, что по трети вопросов материал в школе тоже не проходят. И вертись, как хотись!

Вот, например, вы можете сходу привести пять доказательств того, что слово «стол» мужского рода? Это сейчас вы подзависли, а на экзамене – это истерика.

Языковой род к гендеру имеет отношение только при условии, что это закреплено в лексическом значении конкретного слова, во всех остальных случаях это не работает: у стола же нет половых признаков. Род нужен сугубо для классификации и согласования слов в предложении. И их даже не три, а четыре: мужской, женский, средний и общий. И вот сиди, соображай на экзамене, почему слово «стол» не среднего рода и даже не женского.

Но самая дичь вступительных – то, что экзамены всех вузов шли в две определённые недели июля, за исключением очень редких университетов типа НГУ, где вступительные проходили в июне.

Школьники, естественно, под давлением родителей подвали документы в несколько вузов и имели «счастье» в один день сдавать, например, русский, а потом мчаться через весь город на физику или химию. Поэтому абитура всё лето выделялась чудесным зелёным цветом лица.

Так что тупо отщёлкать тест в мае – это куда меньший стресс, чем вступительные. Особенно если есть желание учиться в другом городе.

* * *

Вы уже поняли, что свой первый заход я провалила, но не сдалась, в итоге получила заветные корочки студента в комплекте с ежедневным боем за место в автобусе.

А бои на маршруте до педа были не шуточные! Это технический вуз комфортно расположился около метро. Вернее, это метро провели рядом с техническим вузом. А до педа надо было ехать автобусом. Ходило туда только два маршрута, 12-ый и 31-ый.

12-ый ездил с Речного вокзала по улице Большевистской и сворачивал после Инструментального завода на каком-то храме. Я про него знаю только то, что в советский период он был кинотеатром. И там по узенькой дорожке телепал через гигантский частник к пед вузу, а далее следовал на ТЭЦ. Позже начало маршрута перенесли на старый Автовокзал.

31-ый ездил непонятным кривым маршрутом с Железнодорожного Вокзала через кусок Октябрьского района, по частнику, где зимой дороги не чистились вообще, и чтобы разъехаться с встречным потоком, водитель героически выезжал на наросшие по пешеходной части сугробы. Автобус от этого накренялся чуть ли не на сорок пять градусов, и все с замиранием всматривались вдаль: а вдруг там навстречу пойдет другой автобус? Затем маршрут сворачивал на мостик около дома культуры им. Попова, где опять же по зиме систематически буксовал. Пассажирам в таких случаях приходилось выходить, потому что иначе автобус не ехал. Затем он выруливал на Большевичку в районе гостиницы Обь и далее по маршруту.

Естественно, самым ходовым среди студентов был первый из перечисленных, особенно если приходилось делать пересадку на метро.

Его знали все продавцы обувных! Они, когда показывали страшенные деревяные ботинки, с гордостью приговаривали: «Зато в 12-ом не оторвут». И реально не отрывали! Жаль, что такой же прочности куртки не делали.

Интересно, кто догадался разместить целый университет на окраине посреди частного сектора? Да, из окон можно было вдохновенно полюбоваться кривыми лачугами с банями, деревянными гробиками-туалетов, бесконечными огородами, послушать пение петухов.

Но мне повезло, когда я поступила в 2000 году, по городу начали ездить коммерческие рейсы. Это несколько упростило ситуацию.

Хотя я до сих пор помню, как все в переполненном автобусе на Инструментальном заводе с замиранием следили за тем, как некий дедок пытался запихнуться вместе с дверью.

В общем, я каждый раз приезжала на учёбу взбодрённая. Такая же уезжала.

Знать и уметь

В целом я благодарна пед университету за образование, рекомендую. Всё, что нужно в писательском ремесле, там дают. Правда, по итогу на мою голову свалилось аж целых пять штук последствий.

Первое. Я поняла, что не умею писать. Вот так вот вдруг! Да, талант у меня есть, но толку от него ноль, потому что ничего не знаю и не умею. Когда я это поняла, несколько лет не могла писать вообще. А когда пришла в себя, сразу написала роман «Человек с глазами волка».

Второе. Я теперь не могу всерьез воспринимать литературные курсы, по крайней мере, те, которые видела, а я видела многие, на некоторые даже ходила. Потому что там дают только то, что вы думаете, что вам нужно, но не дают того, что вам нужно на самом деле, а именно: как работать с сюжетным кругом, как развивать языковое чутье, как работать с темами, мотивами, символами.

Кстати, забавный случай! По итогу одного писательского курса всем надо было написать рассказ в жанре фантастики. Или я так захотела? Не помню уже. В общем, надо было сдать рассказ. И я написала «Куклы». Это история про игрушек, которые ждут своих людей, и в какой-то момент понимают, что люди не вернуться. Рассказ зарубили типа, потому что фантастика у меня не жанровая.

Сие привело меня к третьему пункту. Издатель, особенно крупный, даже «ЭКСМО» и «АСТ», заинтересован не в талантливом, оригинальном авторе, а в ведомом, которому можно лапшу на уши навесить. Но больше всего они любят врать, что работать надо в одном жанре, типа читатель не поймет. Да поймёт! Просто издателю удобно держать автора на конкретной полке.

На деле же все авторы, которые вписали своё имя в историю литературы, работали с разными жанрами, разными формами.

Четвёртое. Подстраиваться под тренды – последнее дело. Будешь, как все. Как всех, и забудут. Надо быть, как ты сам.

Работать надо только с теми историями, которые в сердце дыру выжигают. А издателю нужны тренды, чтобы авторов в толпу организовать – такова проза жизни.

Нет, если сейчас на волне азиатщина, и есть хорошая история по теме – почему нет? Конечно, при условии, что она хорошая. Но специально писать, чтобы успеть попасть в серию, – это провал. Интересно, кстати, как громко ржут сами азиаты с нашей азиатщины?

И, наконец, пятое. Когда слышу вопросы в духе: «А вы работаете по принципам драматургии того или этого?» – я уже пониманию, какое там качество базы.

Потому что первым, кто расписал трехактную теорию драматургии, был Аристотель. С течением времени она усложнялась, развивалась, Шекспир уже писал пьесы на четыре и пять актов. Сегодня работают и с восемью актами. Но всё это лишь усложненная трехактная структура. А те самые «тот» или «этот» просто накидали по верхам массив теории на основе голливудских фильмов.

А ещё сюжетный круг придумал не Дэн Хармон! Он тоже просто упросил и адаптировал теорию для чайников, чтобы на этих чайниках заработать. Сам сюжетный круг существует со времен древних греков. Он как работал, так и работает, так и будет работать.

Да, на писателе сегодня зарабатывают все, кому не лень.

* * *

Пед вуз дает, действительно, отличное образование. Если вдруг попадется книга их профессуры, лучше купить.

Особенно ценно, что мы изучали книгу не просто в качестве текста, а в рамках творчества конкретного писателя, конкретных литературных процессов на фоне конкретных событий, сравнивая при этом отечественную литературу с зарубежной.

Соответственно читать приходилось в дичайшем количестве! Смотрите: в каждом семестре русская литература, иностранная литература и ещё какая-то, например, фольклор, античная, детская. По каждому курсу километровый список книг. И попробуй что-то не прочесть – рискуешь провалить экзамен.

Я так радовалась, что всю школу читала всё, до чего могла дотянуться, в том числе и по школьной программе! Это сильно выручило.

Весь этот процесс начитывания сверху полировался теорией языка, теорией литературы, историей литературы, сказками, мифами, легендами, психологией, педагогикой, социологий, философией. Вдруг оказалось, что всё это между собой связано.

Если понимать принцип переклички одного с другим, то на экзамене всегда можно что-то наболтать. Особенно если начинать фразой «Здесь я увидела влияние такого-то…» или «Это повлияло на такого-то…», «Здесь есть развитие темы, о котором говорили в литературном обществе…», «Данная тема характерна для автора в такой-то период…» А если начать анализировать синтаксическую структуру текста или морфологические особенности – всё, преподаватель в экстазе.

И это прокатывало. Но не потому, что язык подвешен, а потому что образование – это не знания, а система знаний.

Знания приходят и уходят, но связь одного с другим неизменна. Потому что книга не существует в вакууме, она так или иначе перекликается с другой, с пятой, десятой. А ещё она писалась конкретным человеком, в конкретный период его жизни, когда он жил в конкретной стране, где происходили конкретные события, а в этот момент в мире происходили конкретные события.

Речь не обязательно про войны, это могло быть развитие научной и технической мысли, географические открытия, катаклизмы и прочий бесконечный список. Поэтому биографии авторов надо знать. Они все вели дневники и о событиях, которые их встряхнули, всегда писали, а потом это так или иначе уходило в текст.

Да и в целом интересно, как складывались творческие пути классиков, какие события приводили к появлению тех или иных шедевров.

Так, например, легендарный «Собор Парижской Богоматери» Виктор Гюго написал очень быстро, потому что надо было как-то выкручиваться. Произошла очередная революция, и его вместе с женой, двумя любовницами и целом выводком разновозрастных детей изгнали из Франции фактически с голой жопой. Им всем пришлось жить в одном доме, естественно, скандал за скандалом. Поэтому Гюго сделал то, что отлично умел, – сел и написал книгу, на которой моментально заработал настолько дикое количество денег, что все его дамы тут же успокоились. Более того – французы его позвали обратно.

«Крошка Цахес» Эрнеста Гофмана – это политическая сатира. Кто бы мог подумать? И вообще автор одой ногой в суде работал, а другой писал музыку, дирижировал, делал декорации. Разрывало человека в разные стороны, и по текстам это красной нитью прошло.

В основе «Гамлета» Уильяма Шекспира религиозный конфликт, противопоставление католицизма и протестантства, а не битва за престол и месть. И вообще это классический средневековый сюжет, где принц не умирает в конце, а становится королем. Представляете, как обалдели первые зрители?

А как мы узнаем, что это именно религиозный конфликт? Смотрите! Убийство короля могло иметь последствия, и чтобы они не задели Гамлета, его отправили учиться в Германию в Виттенбергский университет, где кафедру философии возглавлял Мартин Лютер, с которого и началась массовая история протестантства.

Кстати, знаете, в чём принципиальная разница между религиями? В католицизме спасение даруется церковью, его можно купить, что мать и дядя Гамлета сделали после убийства. Поэтому они не понимали претензии принца, мол, мы же искупили грех. А вот в протестантстве бог всюден, он есть в камне, в человеке. Спасение возможно только через веру, через принятие. Поэтому принц говорит: нет, вы виновны. Но и отомстить он не может, потому что убить человека – это покуситься на бога. А судьба в лице Духа отца Гамлета требует: отомсти! Отсюда и появляется тот самый вопрос «Быть или не быть?»

Сюжет и арка

Самое главное, что надо знать про сюжет, это то, что он не бывает оригинальным. Да, и это боль! Но даже существуют словари сюжетов. Если их полистать, то там будет абсолютно всё.