Чёрная перчатка

Глава 10: "Дом без окон"

– Знаешь, мы с тобой очень везучие, – шмыгала носом Катри, перебирая бездвижные пальцы на руке Андри. – Ты везучий, потому что ничего, кроме родных к тебе не впускали, а я добилась, чтобы меня впустили. Ты не один, слышишь? – смотрела она на него, бледного. – А я везучая, потому что встретила тебя три недели назад. Помню, как ты вошел в класс, весь такой дерзкий, и даже не знал, что говоришь с тем, кто доведет тебя до состояния, когда ты не сможешь даже открыть глаза. Никогда так не влюблялась, не дорожила так никем. У нас с тобой много секретов. Когда-нибудь мы откроем их друг другу. Просыпайся скорее.

Андри резко вдохнул без помощи аппарата. Сердце забилось быстрее. Компьютер запиликал.

– Катри! – сказал он, раскрыв глаза, но в мало освещенной палате никого не было.

За окном близился рассвет. Голову слегка сдавливали бинты. Холодные датчики морозили пальцы. Андри снял ингалятор, датчики и попытался встать, но слабость взяла его тело. Аппаратура пищала. И, вскоре, в палату вбежали медсестры. Они смотрели на сидящего парня и облегченно вздохнули.

– Чего вскочил? – сказала первая медсестра, подойдя к нему.

– По-моему, три дня комы не особо сказались на нем, раз он уже собирается бежать, – улыбалась вторая медсестра.

Койка пропала под Андри после её слов. Три дня. Перед глазами неслись моменты из квартиры Берцова: пальба, плачущая Катри и мертвый Бык. Мир, наверно, сильно изменился за три дня, думал он, но медсестры не могли ответить ему. Получив свою одежду, чистую, стиранную, Андри дождался прихода лечащего врача, уже одетый в черную футболку и джинсы.

– Я рад, что тебе лучше, – улыбался старик в белом халате с бумагами в руках. – У тебя было сильное сотрясение мозга, травма черепа. Повезло, что не было кровоизлияния в мозг. Ты – везучий парень!

– Где-то я это уже слышал, – усмехнулся Андри, глядя в светлое окно.

Старик положил бумаги на столик у койки, снял очки и посмотрел на опечаленного парня.

– Ты должен быть рад, что вышел из комы. На тебе всё заживает, как на собаке. Что-то не так?

Андри дернул бровями, горько посмеявшись.

– Мой отец в тюрьме. Брат убит моим же классным руководителем. А я не могу просто уйти на тот свет, зная, что убийца ходит где-то там, ест, пьет… дышит. Я один.

Старик задумался.

– Я бы не сказал, что ты одинок. К тебе приходило много человек. Из всех я запомнил одну девушку с белыми прядями среди черных волос. Она хотела находиться рядом с тобой круглые сутки. Но её отговорила сестра с большим трудом.

Андри мельком улыбнулся, почесав бинты на лбу.

– И когда я могу быть свободен? – посмотрел он на врача.

– Думаю, ты не из тех, кто живет по правилам, где тебя ограничивают в чем-либо. Так что… хоть, сейчас, если сможешь. В регистратуре заберешь пакет с таблетками. Мало ли, – сказал старик и вышел из палаты.

…На улице было прохладно. Кофта со стразами спасала, но маленький капюшон не давал скрыть бинты. Окружение воспринималось по-другому, слишком резко, ярко и громко. Голова ныла. Андри шёл с пакетом таблеток и не знал, куда ему деваться. Словно даже воздух говорил ему о том, что он что-то не закончил. Сев в парке на лавочку, наблюдая, как желтые, кленовые листья сыпятся на его голову и вниз на брусчатку, Андри, вдруг, ощутил в порыве ветра сладкий запах духов. Голова заболела сильнее. Он поднял взгляд и увидел в начале парка черновласку с белыми прядями. Катри встревоженно смотрела на него, убирая волосы назад от розовых щёк. Увидев, что тот встал, она пустилась бежать, развеивая чёрное пальто по ветру. Глаза не верили, что он жив, почти цел и стоит прямо перед ней. Широко раскрытые глаза окинули его с ног до бинтов, прячущиеся под волосами. Катри приложила нежные ладони к горячему лицу Андри и мягко поцеловала его. То, что не хватало ему.

– Я думал, это был сон, – сказал он.

– Молчи, – шепнула она.

Еще долго они не отпускали друг друга из объятий на глазах редких прохожих.

Они приехали к нему домой. Родные стены тяготели, но прикосновения Катри успокаивали. Он бы не сводил с неё глаз. Под пальто скрывалась белая водолазка, облегающая грудь, голубые джинсы, а в черных ботинках прятались белые носки со смайликам на лодыжке. В её красоте Андри потерялся бы, но вопросы мучали его. И сердце жаждало ответов.

– Расскажи мне, Катри, – сел он рядом на диван.

Катри опустила взгляд, взяв его за руку

– Берцов вызвал полицию. Тебя увезла скорая, как и того человека, который вмешался. Я осталась с Берцовым. Он умолял, и я согласилась. Берцов и Олег Павлович отчасти были заодно. Я узнала, что они свидетельствовали против твоего отца. И когда Олег заявился со словами, что убил Виктора, Берцов не сразу, но принял друга, даже после такого. Но ты начал копать, и им пришлось скрываться. До "того" дня они не шли против друг друга. А теперь Берцов выступает против Олега на суде об двух убийствах и тяжких телесных на тебе.

– Его поймали?! – удивился Андри.

– Вчера ночью. У себя дома. Он был пьян, проклинал твою семью, но в своих делах не сознавался, как и сейчас молчит. Следствие ожидает, что ты выйдешь из комы до суда. Скорее всего, он уже знает…

– Орлов, – сказал Андри. – Даже сейчас не отпустит меня.

– Слишком много связывает тебя и убийцу. Так он сказал, – посмотрела она ему в глаза. – Думаю, пора перестать хранить тайны.

Андри помолчал, кивнул головой и поцеловал её.

В тот же день парочка заявилась в полицейский участок. Их сразу отвели в кабинет Орлова. Он хотел говорить с Андри наедине, но тот не собирался вести разговор без присутствия Катри. И Орлов поддался. Дверь заперлась. Андри сидел напротив Орлова, как в их первую встречу, но лицо следователя больше не угрюмилось. Молодой полицейский вел себя довольно спокойно. Дело шло к концу. Оставались лишь некоторые закрепления.

– Меня не волнует, как вы все оказались в квартире Берцова. Этот человек чертовски умен, чтобы выдумать дельную историю. Меня волнует, что связывает тебя и Евсенского Олега Павловича. Да, я много знаю. Всё же… просвети меня.

Но у Андри появилась мысль лучше, за которой Орлов задумчиво последовал. Добравшись до изолятора, Андри остался один на один с убийцей, разделенные решеткой. Евсенский тучей нависал над своими руками. Мрачнее человека нельзя было найти. Андри стоял над ним, не ощущая себя жертвой, пусть даже решетка исчезнет. Он всё тот же охотник, мститель. И его месть продолжалась.

– Я был так близок, – звучал громом голос Евсенского и в пол тона. – Но я оставил метку. Тебе же ещё больно? – поднял он взгляд из тьмы.

– Если ты хочешь сказать, что вернешься за мной, то ты попросту тратишь свои силы, – даже не встрепенулся Андри. – Твоя жизнь в руках стольких человек, ты даже не представляешь. Ты засадил в тюрьму моего отца. Убил Виктора. Пытался убить меня. И что в итоге? Где ты и где я.

Зубы Евсенского заскрежетали, а колени затряслись.

– Он забрал мою любовь, мою Елену. Запудрил ей мозги! И наделал вас, ублюдков. А я за этим наблюдал. Как слабак! Но я нашел в себе силы, чтобы сделать так, чтобы он сел в тюрьму, чтобы Елена ушла от него. И всего-то надо было подставить имена в документах о покупке оружия! – смеялся он в слезах воспоминаний. – А потом убить из этого оружия. Гениально! И пусть Елена не со мной, зато теперь она ничья.

– Она попала в аварию, если ты не знал, и умерла от удара об руль, – холодел Андри.

Убийца рассмеялся в шепоте, резко повысив тон.

– Наивный мальчик. Это была непростая авария! Я сбил её с дороги. Я забил её об руль до смерти! Потому что любил.

Чем больше слышал Андри, тем злее он становился. Смех убийцы выводил из себя, а правда сказанного била горечью по сердцу. Андри и подумать не мог, на что можно пойти ради любви. Кулаки чесались. Но Евсенский сам убил себя. Своим же словом, что всё это время записывалось на камеру в углу коридора и микрофон в капюшоне Андри.

– Зовешь нас ублюдками? – выпустил Андри гнев, согнувшись. – Здесь ублюдок – только ты. Как ты говорил? Мясо? Так, вот, готовься, тебя сожрут с потрохами люди, творившие хуже твоего. О тебе забудут. Станешь пылью!

Евсенский ухмыльнулся ему в лицо.

– И эта пыль будет мозолить тебе глаза всю жизнь.

Ударив ладонями по решетке, Андри вернулся в кабинет Орлова, где, опечаленная историей трагедии семьи, Катри встретила его нежным объятием.

– Всё хорошо, – спокойно сказал он, отпустив девушку и обратился к Орлову. – Ты доволен?

– Суд состоится на следующей неделе. Со всеми доказательствами и признаниями он сядет до конца своих дней, – со спокойной душой сказал Орлов, откинувшись на спинку кресла. – Вам бы не помешало присутствовать на суде, вам обоим.

– Мне? – озадачилась Катри.

– Ты же должна поддерживать Андри, кого бы он из себя не строил. Ну, а ты, Андри, обязан там быть. Возможно, там и случится толчок в деле твоего отца. Лично я, – встал он с кресла, подойдя к Андри, – просто так это дело не оставлю.

Орлов протянул руку, и Андри восторженно пожал её.

– Спасибо, – сказал Андри, не сдерживая улыбки.

– Тебе спасибо!

Глава 11: "Переступая границу"

Этот день наступил с большим ожиданием для многих жителей Красного города. В стенах собралось под сотню неравнодушных людей. Среди заполненных мест были близкие друзья отца Андри, сам Андри, Аделя, как крыло Берцова, и Катри, которая не собиралась отпускать своего возлюбленного ни под каким предлогом. За невысокой изгородью в стальных решетках сидел, закованный в наручники, убийца троих и мошенник, Евсенский, прячущий взгляд за растрепанной челкой. В рядах присяжных витало напряжение и недовольства. Все хотели оглашения наказания. Судья появился в зале, и все встали. Орлов выступал, по очереди выкладывая каждое совершённое преступление. Фальсификация данных личности, подстава в убийстве, убийство матери Андри, убийство Виктора, убийство Быка, покушение на жизнь Катри и Андри, и Берцова, шантаж и многое другое. Бумаги складировались в толстые стопки, как и вещественные доказательства, найденные в квартире убийцы, среды которых была и черная перчатка, из которой Евсенский жал на спуск. Судья, не переставая, кивал и обращался к подсудимому, но тот молчал, ожидая конца. Берцов выдал Евсенского за шантажиста и выдумал историю, где Андри и Орлов толком не участвовали. Аделя держалась возле него уже не из-за денег, а от тяги сердца. А когда дошло слово до Андри, он встал среди толпы и сказал:

– Никогда не думал, Ваша Честь, что меня и мою семью настигнет такая беда, как Евсенский. Думаю, я знаю, что бы я сделал с ним, не будь в мире правосудия. Я рад, что оно все-таки существует.

Орлов ожидал гневных воскликов, но слова Андри впечатлили его. Когда суд решил объявить приговор, Орлов, как и обещал, поднял дело об отце Андри.

– Ваша Честь, исходя из подробностей дела Евсенского, я попрошу вас взяться после за дело Волкова Даниила Николаевича, отца потерпевшего. Он отбыл в месте заключения уже два года из девяти назначенных. И чем скорее он освободится, тем лучше. Он оправдан по всем статьям.

Судья кивнул. И этого было достаточно, чтобы камень сошел с плеч Андри. Близкие Даниила радовались, соблюдая тишину. Всё потихоньку налаживалось. Судья объявил пожизненный срок строгого заключения Евсенскому. Молот сокрушил подставку, и зал скоро опустел. Знакомые отца радовались за Андри, выражая слова поддержки. Катри не отлипала ни на секунду. Лишь встретив Орлова на крыльце здания суда, Андри сам отпустил её и крепко пожал руку следователю.

– Мы справились. За решеткой именно тот, кто должен быть, а не ты, – улыбался Орлов.

– Осталось вернуть отца, – подметил Андри.

– Это случится очень скоро. Обещаю. А пока у вас есть пару месяцев, чтобы насладиться жизнью, где вас объединяет любовь, – подмигнул Орлов и попрощался с молодой парочкой.

Оставшись вдвоем, Катри повисла на шее Андри, сверкая белыми прядями и тенями на веках. Её улыбка грела осеннее сердце. Дышалось так легко. Жизнь Андри с каждым мгновением обретала новые краски. И только завтрашний день знал, что ждёт его и её, чей век только начинался.

– Познакомишь меня с отцом? – улыбалась Катри, вороша волосы Андри.

– На это будет интересно посмотреть, – сказал он и поцеловал её, как в последний раз.