скачать книгу бесплатно
– Что болит? Позвоночник? Таз? У тебя скована нижняя часть тела.
Этот мужчина может быть проницательным, когда не притворяется камнем.
– Поясница и левая нога.
Марк кивает, а затем не общая внимания на мои стоны, аккуратно, но ловко подхватывает меня под колени и перемещает на край сиденья.
– Сейчас будет немного больно.
– Мне уже больно.
– Помолчи.
– Сам заткнись, – ворчу я.
Он просовывает свои горячие ладони под мою пятую точку, заставляя меня обхватить его талию ногами. Эти руки… ради них можно и помолчать.
– Наклонись вперед и просто доверься мне, – тихо произносит Марк, подаваясь корпусом вперед. Его массивная фигура, нависает надо мной, как щит, и ни за что на свете я не откажусь от того, чтобы потрогать своими руками эти выступающие мышцы груди. Именно поэтому я наклоняюсь вперед и соприкасаюсь с его горячим телом. Горячим, потому что от него действительно исходит жар, как от костра, а не потому что при одном взгляде на этого мужчину в моем животе теплеет.
Боже, у меня болит пол тела, я не должна думать о сексе. Если только этот секс не несет меня на руках, а его ладони не сжимают мою задницу.
– Я же говорила, у тебя какой-то фетиш на мою задницу, капитан, – шепчу ему на ухо, когда он пинком захлопывает дверь машины.
Кадык Марка дергается, когда он тяжело сглатывает.
– А я говорил тебе помолчать.
Почти все мое тело полностью расслаблено, а это значит, что Марк несет в своих руках весь мой вес. Его корпус чуть отведен назад, чтобы я могла расслабить позвоночник и опереться на него. Мой нос находится на уровне его шеи, что позволяет вдыхать этот одурманивающий аромат ели, тумана и… дыма. Сегодня что-то новенькое.
– Ты пахнешь дымом.
– У меня такая работа, – тихо отвечает он.
Мы проходим в мою половину дома, и Марк со знанием дела направляется в спальню. Он аккуратно приседает, чтобы быть на одном уровне с кроватью и только потом опускает меня на матрас.
– Так хорошо? Не больно? – еле слышно, почти таинственно спрашивает он, словно боится, что кто-то услышит. Словно сам пугается этих слов.
– Не больно, – так же тихо отвечаю я, все еще дыша ему в шею. Его кожа покрывается мурашками в том месте, где находятся мои губы на расстоянии пары сантиметров от него.
Я вижу, как Марк сжимает челюсть, от чего мышцы на шее натягиваются, как струны. Он укладывает меня в постель, а затем снимает с меня обувь и накрывает одеялом.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Нет, я справлюсь.
– Тогда спи. – С этими словами он направляется к двери.
– Марк?
Он останавливается, и я наслаждаюсь тем, что тяну время, а он вынужден находится в моем пространстве. Никогда в жизни я ещё не была так заинтересована мужчиной, у которого от моего общества возникает нервный тик.
– Что?
– Пожелай мне спокойной ночи.
Я вижу, как его плечи слегка дергаются, когда он пытается сдержать смех. Мне удастся сломать тебя, капитан.
– Спокойно ночи. – Он делает шаг, чтобы выйти за дверь, но вновь останавливается, оглядываясь через плечо. Ледяные глаза находят мои, ведя какой-то немой диалог. – Лили?
– Да?
– Ты пахнешь бабл-гамом.
– Полагаю… я сладкая штучка.
Марк сжимает губы, но я могу разглядеть, как его щеки подрагивают от рвущиеся улыбки.
– Вероятно.
Он уходит, а я все еще ощущаю его руки на своем теле, которое пылает сильнее пожара. Как такой холодный мужчина может порождать огонь?
Глава 7
Марк
Говорят, примерно раз в тридцать лет на Землю падает огромный метеорит. Мне скоро тридцать. И я застал это падение.
Внеорбитная Лили Маршалл приземлилась на Землю прямо во Флэйминге. Именно там, где я проживаю, а вернее, проживал свою спокойную жизнь. Одинокую, тихую и размеренную. Меня все устраивало. Пока на моем пути не встретилось и не поселилось по соседству розовое безумие.
Эта женщина шла по неровной обочине на высоких каблуках, как по подиуму. Ее плечи и осанка были ровными, а походка грациозной, несмотря на тяжелый розовый чемодан и снег в июле. Она буквально светилась, как неоновая вывеска, пока вокруг происходил природный бунт.
Уверен, снег в июле в жарком Флэйминге пошел тоже из-за Лили Маршалл, городской девушки. Каким-то образом она изменила ход времени и вывела природу из равновесия. Не говоря уже о том, что эта женщина, от которой исходил аромат бабл-гама, странно воздействовала на мое иссохшее сердце.
Я помню, как покрылся мурашками, когда ее глаза цвета индиго прожигали мой затылок. Казалось, это из-за снега в июле. Как же я ошибался. С того момента, как Лили Маршалл ворвалась в мою атмосферу, все было связано с ней.
Я делаю глубокий вдох, ударяясь лбом о плитку в душе. Вода стекает по моему лицу и телу, смывая это дерьмовое утро.
Вторую ночь подряд моя команда выходит вне смены, потому что какие-то идиоты не могут понять, что разводить долбаные костры в такую жару запрещено. Каждое лето леса и луга Флэйминга полыхают, но в этом году мы настолько не справляемся с объемами пожаров, что к нам направляют людей из других подразделений. Жгучее солнце высушивает растения, хватает одной искры, чтобы все вспыхнуло. Постоянные сильные ветра Монтаны тоже не улучшают положение. Пламя распространяется за считаные секунды, стремясь к ранчо «Дыхание» и жилым домам.
Иногда я боюсь крепко заснуть, потому что знаю: все люди города рассчитывают на меня и мою команду. Вчера вечером мне даже не удалось прилечь, как нужно было вновь явиться в часть по сигналу тревоги. Но, слава богу, я хотя бы успел помочь Лили. Что, признаюсь честно, вообще не входило в мои планы.
Когда я выбежал из дома, чтобы запрыгнуть в машину и поехать на работу, то увидел ее через лобовое стекло. Это разозлило меня до чертиков. Начинало казаться, что городская девушка сделала миссией своей жизни – выводить меня из себя.
Но когда я понял, что мне действительно нужно «вытащить палку из задницы» и перестать лаять на всех вокруг, то заметил боль, отражающуюся на ее румяном от свежего загара лице.
В ту минуту Лили выглядела беззащитной и одинокой, а я, по какой-то немыслимой причине, больше всего на свете хотел ее защитить.
Даже если она до безумия раздражает.
Раздражает своей яркой улыбкой. Длинными ресницами, из-под которых постоянно смотрит на меня и заставляет чувствовать себя неуютно. Раздражает наманикюренными аккуратными пальчиками и розовым цветом чего бы то ни было. Выводит из себя своей дерзкой улыбкой и этим томным произношением слова «капитан».
Когда я прикасаюсь к Лили Маршалл, меня будто бросают на раскаленные угли, но тем не менее желание продолжать ощущать ее бледную мягкую кожу бурлит во мне, как лава.
Она городская.
Мне приходится напоминать себе это чуть ли не каждые пять минут. Потому что в мысли то и дело врываются образы ее голого тела, которое идеально соприкасалось с моим в ту минуту, когда орала пожарная сигнализация. Ее задница буквально магнитом постоянно притягивает мои руки. Это уже смешно и глупо. И к своему ужасу я хочу прикоснуться к ней еще раз.
При этой мысли мой член твердеет, а кожа начинает пылать. Я говорю себе, что это просто усталость и стресс, что любой нормальный мужчина не смог бы избавиться от мыслей о девушке, чья кожа ощущается, как бархат. Именно такое сравнение пришло ко мне в голову, когда я мимолетно прикасался к полоске голой кожи на ее пояснице весь путь от машины до дома.
Мышцы внизу живота напрягаются, и каждая капля крови в моем организме приливает к органу, который день и ночь думает о Лили Маршалл.
Резко выдохнув через нос, поворачиваю кран в сторону холодной воды. Скорее ад замерзнет, чем я хоть мизинцем притронусь к своему несчастному члену, мечтая об обнаженной городской девушке.
Уже давно ничего не выбивает меня из колеи. Я проживаю день за днем, зная и понимая свои чувства и эмоции. Мне нравится черный кофе без сахара и мамин яблочный пирог. Я люблю закат, свою семью и Монтану. Конец.
Что я не люблю, так это… городских девушек? Это звучит очень странно, но таковы факты.
На самом деле я отношусь с подозрением к каждому приезжему, ведь они смотрят на нас, как на дерьмо под своей брендовой обувью. Виды Флэйминга для них – красивая картинка, в то время, как для каждого коренного жителя – это воздух.
Это сердце.
Когда мы впускаем людей в свое сердце, мы хотим, чтобы они остались в нем навсегда. Но, к сожалению, блестящие огни больших городов всегда выигрывают. Так же, как и парни с диплом Гарварда или Оксфорда, или какого-нибудь другого дерьмового умного заведения, всегда на голову выше, чем… деревенский парень, как сказала Лили.
Я выхожу из душа и сразу же ложусь в кровать. Из-за стены доносится абсолютно отвратительное пение городской девушки.
– Господи, дай мне сил, – обращаюсь к Всевышнему.
Моя усталость намного сильнее, чем желание сумасшедшей женщины оглушить нашу улицу, поэтому я поворачиваюсь на бок и засыпаю под песни One Direction в исполнении Лили Маршалл.
***
– Твоя мама попросила молоко? Почему она не позвонила моему отцу. Он бы завез.
Мой друг, Нил Локвуд, никак не может от меня отвязаться, пока наливает козье молоко. Я заехал на их семейное ранчо на обратном пути из Миссулы. Мне удалось поспать всего пару часов, и меня вызвали в центральное управление пожарной охраны. Им нужно понимать, удается ли нам держать ситуацию под контролем.
– Почему ты вообще не на работе? – интересуюсь я, не обращая внимания на его вопросы. Пушинка, белоснежная огромная горная коза, смотрит на меня так, словно я нагадил в ее еду.
– Я полночи провел в участке, оформляя подростков, которых мы поймали.
– Думаешь, это они развели костер на Столетнем хребте?
Нил проводит рукой по своей тёмной щетине.
– Не думаю. Мы случайно поймали этих детей и просто решили проучить их тупых родителей, которые развлекались в туристическом лагере на склоне и не замечали пропажи. Свежий воздух опьяняет городских, и они сходят с ума, но эти пожары… – Его лицо мрачнеет. – Ты не думаешь, что происходит что-то странное?
Нил шериф нашего города, его чуйка всегда работает безотказно, но сейчас я не до конца понимаю, что он имеет в виду.
– Пожары бушуют почти каждое лето.
У нас холодная зима, но короткое теплое лето. Иногда жара затягивается, но потом обрушиваются проливные дожди, которые дают нам передохнуть.
– Верно, но последние недели они случаются только на нашем холме.
Я киваю, потому что в этом он прав. Последнее время мы то и дело, что спасаем «Дыхание», которое расположилось у подножия холмов.
– Лес на западе тоже горит. Не думаю, что…
– Послушай, – прерывает Нил, подходя к Пушинке и наливая ей воды. – Недавно к отцу обратился какой-то хрен из Миссулы. Он хотел выкупить часть «Дыхания», чтобы построить туристическую базу.
Я приподнимаю брови, потому что впервые слышу об этом.
– Скажи мне, что это шутка, – ворчу я.
Эти туристы в последние пять лет стали настоящей занозой в заднице. Флэйминг не переживет, если здесь построят целую базу для городских.
Нил толкает меня локтем, когда мы опираемся на загон Пушинки.
– Похоже, что я шучу?
Согласен, не похоже.
– Что ответил дядя Алан?
– Отец скорее умрет на ранчо, чем отдаст хоть кроху нашей земли. Конечно же он отказал.
– И думаешь…
– И я думаю, что городские те еще твари. Они просто так не сдаются.
Я приподнимаю ковбойскую шляпу, проводя рукой по волосам. Сегодня солнце сошло с ума и испепеляет все на своем пути. Кажется, даже сквозь крышу и головной убор, у меня все равно нагревается голова.
– Нил, я понимаю, ты хочешь быть начеку, но эти пожары носят скорее стихийный характер, они затяжные. Хоть и могут вспыхнуть от глупых костров. Если бы это были целенаправленные поджоги, то огонь был именно в низине. Нет смысла сжигать половину Холма, когда можно с легкостью пожечь подлесок около ранчо, который моментально перекинется на пастбище.
– Ты в курсе, что твоя речь совсем не успокаивает? – морщится он.
– Я и не пытался тебя успокоить.
Нил закатывает глаза.
– Мог хотя бы попытаться. Знаешь, в отличие от тебя, у меня нежное сердце.
Я игриво толкаю его, и Пушинка блеет так громко, словно ей нужно позвать на помощь, чтобы защитить своего драгоценного хозяина.
– Эта коза ненавидит меня. И, возможно, весь мир.
– В этом вы с ней и похожи, – хохочет мой друг-идиот, направляясь к загону для лошадей.
Один из работников ранчо скачет на Жемчужине, поднимая пыль. Две другие лошади Аметист и Янтарь бегут за ними рысцой.
