Холодное пламя

скачать книгу бесплатно


Я улыбаюсь, хоть у меня и стоит огромный ком в горле.

– Кажется, я неплохо лажу с рогато-копытными.

– Кажется, ты не такая уж и чужая.

Больше никто из нас не произносит ни слова. Когда солнце скрывается за горами, Марк поглаживает Янтаря, и он без лишней команды направляется в ту сторону, откуда мы пришли. Этот конь умнее многих людей.

Теплый пряный ветер дует мне в лицо, я закрываю глаза. Легкое покачивание от походки Янтаря навевает сон, а приятная усталость опускается на плечи. Не думала, что этот разговор настолько вымотает. А может быть меня просто опьяняет «Дыхание» или угрюмый пожарный за моей спиной, от которого веет арктическим туманом.

Мне становится так тепло, словно меня укутывают в тысячу пуховых одеял, и я сквозь дремоту понимаю, что откинулась назад и соприкоснулась с грудью Марка. Его ровное дыхание и сердцебиение успокаивают мою вечную, непонятную тревожность. Мне даже не хочется разговаривать или открывать глаза. Хочется лишь ощущать его размеренный пульс, под который подстраивается мое сердце.

Говорят, если лечь рядом с человеком, который уже спит, и постараться синхронизировать с ним дыхание, то можно заснуть за считаные секунды.

Работает ли с сердцем похожая схема? Может быть, если я усну рядом с Марком Саммерсом, то мое сердце наконец-то перестанет нестись галопом и успокоится.

Когда тело расслабляется еще больше, на моей талии вновь появляется крепкая рука. Его ладонь лежит там, где в животе зарождаются бабочки.

Первые бабочки в моей жизни.

Янтарь наступает на какую-то ветку. От резкого звука, врывающегося в дремоту, я вздрагиваю. Страх падения всегда преследует меня.

Марк крепче прижимает меня к себе, его щетина царапает мою щеку, когда он шепчет:

– Я держу тебя, Лили Маршалл.

В этот момент я понимаю, что все-таки не ненавижу Июль.

Глава 9

Марк

В моей жизни не так много моментов, когда я чувствую себя ужасным человеком. Я могу быть козлом и не отрицаю этого. Более того, говорю об этом напрямую. Но в тот момент, когда Лили доверила мне свою историю, я не просто почувствовал себя ужасным, я хотел утопиться в ближайшем ручье.

Во мне поднялась тошнота оттого, что я вел себя, как кусок дерьма с момента нашей первой встречи, просто потому что у меня аллергия на городских.

Я фыркал и смотрел на нее с подозрением даже тогда, когда она говорила, что «с ней случались вещи и похуже». Без каких-либо на то оснований я думал, что эта девушка никогда ни в чем не нуждалась и не знала забот. Я думал… что Лили, как она.

Да, я тот идиот, кто сравнивает всех с той, что однажды разбила его хрупкое мужское сердце. Спустя семь лет, я все еще с подозрением смотрю на каждую блондинку. На каждую городскую. На… каждую женщину, которая начинает пробираться мне под кожу.

А Лили Маршалл пробралась не просто под кожу, а глубоко внутрь меня за пару секунд. Она подкосила меня, как какая-то вирусная болезнь, которая попала в легкие, как только я вдохнул ее аромат бабл-гама.

По сути, история ее жизни ничего не меняет. Она все также остается занозой в моей заднице, которая выводит меня на эмоции по щелчку пальцев. Меня все также утомляют ее постоянные разговоры и вопросы, которые я все равно продолжаю с интересом слушать.

Но что-то… Что-то внутри меня заставляет чувствовать себя отвратительно оттого, что я буквально выгонял ее из Флэйминга. У этой хрупкой девушки всю жизнь не было настоящего дома. Семьи.

А я был ничем не лучше тех людей, которые бросили ее новорожденной.

Когда я слушал ее, то не понимал, как мне реагировать. Признаюсь честно, было сложно вообразить, что люди могут так поступать. Я не живу и никогда не жил в мире розовых пони и сахарной ваты. Мне известно, что человек – самое страшное и злое существо на планете.

Но это… я не понимаю. Не понимаю, как можно выбросить своего родного человека.

Я бы умер за своих родителей, братьев и сестру. Мне бы не составило труда разодрать руки в кровь, если бы им требовалась помощь. Черт, если бы кто-то из них был болен, я бы лег на операционный стол и сказал: «Заберите все мои органы, только пускай они живут».

И так бы поступил каждый в моей семье.

Однажды мама подралась с каким-то родителем из-за того, что тот обозвал моего младшего брата Люка лопоухим. Она, как медведица, всегда защищала своих детей, независимо от дерьма, которое они вытворяли.

Дома за закрытыми дверями, мама могла кидаться в меня или Томаса тапками, но на людях мы были для нее лучшими, даже если терроризировали сарай Джима и все население Флэйминга.

Поэтому я покрылся мурашками, когда осознал, что собственная мать выбросила маленькую Лили в долбаную канализацию. Девочку с глазами темно-синего неба. Девочку, чья ямочка на одной щеке ослепляла меня каждый раз, когда она улыбалась.

Я стараюсь почти не дышать, чтобы не разбудить Лили. Мне не хочется, чтобы она просыпалась и задавала вопросы. Мне просто хочется подарить ей немного покоя.

То, что она заснула почти что в моих объятиях и верхом на коне, говорит о многом. Во сне мы уязвимы. Что, черт возьми, пережила эта девушка, что она чувствует себя в безопасности с не самым приятным человеком, которого знает пару недель?

Я набираю полную грудь воздуха, вдыхая запах леса и… бабл-гама.

Кажется, что все как обычно.

Почти привычный воздух.

Закат.

Янтарь.

Монтана.

Однако…

Я все еще не очень люблю городских и в целом людей.  Но сегодня я ненавижу всех, кроме Лили Маршалл.

Глава 10

Лили

Во Флэйминге я узнала много забавных вещей. Оказывается, ключ от дома действительно не обязательно носить с собой, да и в целом дверь можно не закрывать, потому что мой дом и так превратился в проходной двор. За последние пять дней меня навестили почти все жители нашей улицы, не говоря уже о Мии и Лоле, которые и вовсе, как мне кажется, норовили оккупировать диван в гостиной.

Единственный, кто никогда не приходит и не разговаривает – Марк. Хотя я буквально живу за его стеной.

Тем вечером после ранчо он подвез меня до дома, сунул мне в руку бутылку козьего молока, и вновь вышел из машины, даже не обернувшись.