Сборник рассказов. Книга 4

Внезапно всё прекратилось.

Евгения открыла глаза.

Первое, что она увидела – обеспокоенное лицо Алексея. Он держал её руку.

– Женя! Ты очнулась! – Его голос был полон ликования, слёзы текли по щекам.

Евгения медленно пошевелила пальцами. Это были её пальцы. Она посмотрела на свои руки – тонкие, длинные, с родинкой на запястье. Её руки.

Она подняла взгляд на Алексея. Его глаза, родные, любящие. Она узнавала каждую морщинку вокруг них.

– Леша… – прошептала она. – Я… я дома?

Он кивнул, сжимая её руку.

– Да, родная. Ты дома. Ты вернулась ко мне.

В палату вбежал врач, медсёстры. Суматоха. Радостные возгласы.

Евгения почувствовала прилив сил. Она была в своём теле. Она была собой.

Через несколько дней, когда её состояние стабилизировалось, она узнала новости. Войдя в глубокий транс Евгения (тело Кати) потеряла сознание. Врачи поместили её под наблюдение в соседнюю палату.

В тот самый момент, когда Женя очнулась, в больнице, в другой палате, пришла в себя Катерина Иванова. Она тоже была дезориентирована, но быстро вспомнила свою жизнь, своего мужа Дмитрия. Она рассказала, что ей снились странные сны, будто она была не в своём теле, но не придала этому значения.

Евгения никогда не рассказывала Алексею всю правду.

Как объяснить то, что не поддаётся объяснению?

Она просто сказала, что была в коме и видела странные сны. Он был счастлив.

Жизнь вернулась в привычное русло. Женя снова преподавала в школе, проверяла тетради, смеялась с Алексеем над их старыми шутками. Но что-то изменилось. Она стала ценить каждый момент, каждую мелочь. Каждый день, проведённый в своём теле, рядом со своим мужем, был для неё чудом.

Иногда, проходя мимо зеркала, она задерживалась, вглядываясь в своё отражение. В свои глаза. И видела в них не только учительницу Евгению Петрову, но и отблеск того невообразимого путешествия, которое она совершила. Путешествия между жизнями, между душами и телами. И глубокую благодарность за то, что ей удалось вернуться домой.

Она знала, что тайна обмена душами останется с ней навсегда. Это был её личный мистический опыт, который, к счастью, закончился хорошим концом. И она была живым доказательством того, что мир гораздо сложнее и удивительнее, чем мы можем себе представить.

Она привела родственников

Варлам был самым обычным человеком. Он любил свой уютный диван, предсказуемый распорядок дня и, конечно, свою молодую жену Ирму.

Ирма была необычайной красоты рыжеволосая девушка. Она очаровательна – немного загадочна, с необыкновенно блестящими глазами и странной привычкой бормотать что-то себе под нос, прежде чем чайник закипал сам по себе. Но Варлам списывал это на особую женскую интуицию и технический прогресс. Он и понятия не имел, что его Ирмочка – потомственная ведьма, скрывавшая свой дар от него в угоду «нормальной» жизни.

Свадьба прошла скромно, быстрая роспись в ЗАГСе и ужин с близкими друзьями в ресторане. Медовый месяц пролетел незаметно, и вот они уже возвращались в свою новенькую, только что отремонтированную квартиру. Ирма нервничала. Очень нервничала.

– Варламчик, дорогой, – начала она, теребя край платья, – ко мне тут… ну, родственники в гости приедут. На недельку-другую.

Варлам улыбнулся. – Отлично, любимая! Чем больше народу, тем веселее. Я всегда мечтал познакомиться с твоей семьей поближе. Очень странно, что ты почти никогда о них не говоришь.

Ирма закашлялась.

– Ну… они немного… своеобразные.

Первыми приехали Мама и Сестра – Злата и Василиса. Злата, величественная дама с копной огненно-рыжих волос, материализовалась прямо посреди гостиной, оставляя за собой лёгкий аромат хвои и жареных грибов. Василиса, хихикающая девчушка в платье из лепестков роз, появилась из-за шторы, которая до этого была просто шторой, а теперь слегка мерцала.

– Доченька! – воскликнула Злата, обнимая Ирму так крепко, что та взвизгнула. – А это, значит, наш Варламчик?

Варлам, ошарашенный, попытался выдавить улыбку.

– Здравствуйте… А Вы…? как вы…?

– Ой, милый, мы просто очень соскучились! – отмахнулась Злата, и из её сумочки, которая выглядела как обычная дамская сумочка, выпорхнул маленький, но очень громкий дракончик, который тут же начал обнюхивать Варлама.

– Это Пыхлик, он дружелюбный, – пояснила Василиса, поглаживая дракончика. – Только не давай ему свою зубную щётку, он любит их жевать, и может случайно её в уголёк превратить.

Варлам побледнел.

– Уголёк?

Пока Варлам пытался прийти в себя, Злата уже вовсю хозяйничала на кухне. Она взмахнула рукой, и на столе появились горы еды: блины, пироги, щи, которые пахли не совсем щами, а скорее сиренью.

– Попробуй, зятёк, – предложила Злата. – Это мои фирменные щи «от сглаза».

Варлам попробовал. Щи были вкусными, но после них у него на голове выросла маленькая фиолетовая ромашка. Ирма, заметив это, поспешно прихлопнула её ладонью.

– Аллергия, – пробормотала она Варламу. – На некоторые специи.

На следующий день явилась тётушка Глаша. Глаша была феей. Она не просто вошла, она впорхнула в квартиру, оставляя за собой шлейф из блесток и запаха карамели. Её крылышки переливались всеми цветами радуги, а платье было соткано из облаков.

– Мои дорогие! – пропела Глаша, обнимая Варлама. – Какой у вас милый домик! Правда, ему не хватает блеска.

Она взмахнула палочкой, и вся мебель в гостиной покрылась тонким слоем золотых блесток. Варлам закашлялся.

– Тётя Глаша, – прошептала Ирма, – Варлам не любит блестки.

– Глупости! – отмахнулась фея. – Все любят блестки! Они делают жизнь ярче!

Варлам попытался вытереть блестки с любимого кресла, но они, казалось, въелись в обивку.

Вечером прибыл племянник Антон. Антон был лепреконом, что означало, что он был маленьким, очень хитрым и одержимым поиском золота. Он тоже не затруднил себя стуком в дверь, он просто появился, вынырнув из-под дивана, где до этого Варлам хранил старые книги.

– Привет, Ирма! – пискнул Антон, у которого вместо волос была копна рыжих кудряшек, а глаза блестели, как два изумруда. – Я слышал, тут у вас золото!

Варлам вздрогнул.

– Какое золото?

Антон захихикал.

– Ну, не золото, так хоть что-то блестящее!

После его появления из дома начали пропадать мелкие предметы: Варламов портмоне, Ирмино обручальное кольцо (которое тут же нашлось в сахарнице), а потом и его любимые запонки. Варлам находил их в самых неожиданных местах: в холодильнике, за картиной, под подушкой. Каждый раз, когда он что-то находил, Антон загадочно хихикал.

И, наконец, Дедушка. Дедушка был старым и ворчливым колдуном по имени Кощей. Он не появлялся, не входил и не впорхивал. Он просто сидел на пороге, когда Варлам открыл дверь, и хмурился.

– Ну что, внучка, – прохрипел он, – совсем забыла старика? Никакого уважения к предкам. Дорога была утомительная. А где моя банька?

Кощей был лысым, с длинной седой бородой и глазами, которые, казалось, видели сквозь стены. Он опирался на посох, украшенный черепами мелких грызунов.

– Дедушка, – пролепетала Ирма, – это Варлам. Мой муж.

Кощей презрительно оглядел Варлама. – Хм. Тощий какой. И аура у него… скучная. Человеческая, одним словом.

Варлам попытался представиться, но Кощей уже начал ворчать.

– И что это за квартира? Маленькая, пыльная, ни одного приличного угла для медитации. И котёл где? Как я буду зелья варить?

Дом Варлама превратился в эпицентр магического абсурда.

На кухне Злата постоянно что-то колдовала, и из кастрюль то и дело вылетали светлячки или маленькие облачка дыма, пахнущие то лавандой, то жареной рыбой. Василиса практиковалась в магии превращений, и Варлам постоянно натыкался то на говорящую кошку, то на оживший чайник, то на цветочный горшок, который вдруг начинал петь оперные арии.

Тетушка Глаша непрерывно пыталась «улучшить» Варлама. Она пыталась придать его волосам «задорный розовый оттенок», превращала его тапочки в танцующие туфельки, то осыпала его блестками, пока он спал. Варлам просыпался, похожий на новогоднюю ёлку.

Антон продолжал свои проделки. Он мог сделать так, что пульт от телевизора оказывался в аквариуме, или что Варламов галстук превращался в змею. Однажды он даже заставил Варлама чихнуть золотыми монетами.

А Дедушка Кощей… Дедушка просто ворчал. О погоде, о молодости, о том, что раньше ведьмы были сильнее, а зелья – забористее. Но иногда, когда он особенно злился, из его посоха вылетали молнии, и на стене появлялись дырки, которые Ирме потом приходилось «заговаривать», чтобы они исчезли.

Ирма пыталась сохранять спокойствие и мир в семье. Пока Варлам был на работе, она объясняла родственникам, что нельзя превращать диван в лягушку (Василиса), что блёстки не являются необходимой частью интерьера (Глаша), и что его запонки не должны быть в сливной трубе (Антон). Но её слова тонули в общем хаосе.

Однажды утром Варлам проснулся и обнаружил, что его кровать парит в метре от пола, а из-под подушки доносится храп Дедушки Кощея. Спустившись на кухню, он увидел, как Злата пытается приготовить яичницу, используя вместо сковородки магический кристалл, а Василиса кормит говорящего кактуса, который требует «ещё ласковых слов». Тетушка Глаша сидела за столом и пыталась расчесать свои крылья, а Антон пытался вытащить что-то блестящее из тостера.

– Ирма! – взревел Варлам, который до сих пор считал, что это всё какой-то розыгрыш или коллективное помешательство. – Кто ты и кто твоя семья?! Ведьма, фея, колдунья? Кто?!

Ирма, которая до этого момента пыталась притворяться, что всё в порядке, наконец, сдалась. Она опустила голову.

– Варлам… я… я потомственная ведьма.

На кухне воцарилась тишина. Только кактус продолжал бормотать.

– Ещё! Ещё ласковых слов!

Все взгляды были прикованы к Варламу. Он стоял, растрёпанный, в пижаме, усыпанной золотыми блестками, и на его голове снова расцвела фиолетовая ромашка.

Он глубоко вздохнул.

– Ведьма? – переспросил он, медленно. – А Пыхлик – это настоящий дракон? А Антон – лепрекон? А тетя Глаша кто… фея?

Злата кивнула. Василиса улыбнулась. Глаша порхнула крыльями. Антон подмигнул. Дедушка Кощей хмыкнул.

Варлам посмотрел на Ирму, в её глазах стояли слёзы.

– Почему ты сразу мне не сказала?

– Я боялась, – прошептала она. – Боялась, что ты… ну, что ты не поймёшь. Что ты уйдёшь.

Варлам закрыл глаза. Он представил свою прежнюю жизнь: тихую, предсказуемую, без летающих кроватей и говорящих кактусов. И он представил Ирму, без которой эта жизнь была бы пуста.

Он снова открыл глаза. На его лице появилась странная, уставшая, но тёплая улыбка.

– Так, – сказал он, указывая на кактус, – этому парню нужны ласковые слова?

Ирма удивленно подняла брови.

Варлам подошел к кактусу.

– Какой ты у нас молодец, кактус! Какой зелёный, колючий, но очень милый!

Кактус довольно заурчал и выпустил маленький бутон.

– Вот, – сказал Варлам, поворачиваясь к семье. – Я Варлам. И я… кажется, к вам всем привыкну. Но, пожалуйста, никаких больше превращений моей зубной щетки в уголёк.

Злата рассмеялась. Василиса захлопала в ладоши. Глаша подлетела к Варламу и обсыпала его новым слоем блесток. Антон подбросил в воздух его ключи от машины, и они, поблёскивая, упали ему прямо в карман. Дедушка Кощей даже выдал нечто, похожее на усмешку.

Варлам так и не стал колдуном, но он научился жить в мире, где магия была такой же обыденностью, как утренний кофе.

Он привык к тому, что его тапочки иногда танцевали, что из холодильника могла вылететь сова с запиской от тёщи, и что в его карманах постоянно появлялись золотые монетки, которые Антон тщательно прятал. Он даже научился различать оттенки блесток, которые оставляла Глаша, и мог по ворчанию дедушки Кощея определить, что тот собирается наколдовать на этот раз.

Ирма больше не прятала свою сущность. Она была счастлива, что её муж принял такой, какая она есть, со всей её эксцентричной и волшебной семьей.

Их дом оставался самым обычным снаружи, но внутри, когда приезжали родственники, он был полон смеха, суматохи и магии.

Варлам, самый обычный человек, стал центром самого необычного семейства, и, к его собственному удивлению, ему это нравилось.

Ведь что может быть веселее, чем жизнь, полная волшебства, особенно когда она заканчивается хорошо?

И, конечно, с фиолетовой ромашкой на голове.

Адская Бюрократия

В Аду, как известно, черти водятся. Но помимо чертей, демонов, бесов и прочей нечисти, в Аду есть и другие сущности – куда более могущественные и вездесущие.

Это – Бюрократия.

Она была здесь задолго до падения Люцифера, и, по слухам, именно она, а не гордыня, стала истинной причиной его изгнания.

Адская Бюрократия не знала милосердия, сроков и, уж тем более, здравого смысла. Она была бесконечна, как само время, и всеобъемлюща, как тьма. И ни один демон, даже самый могущественный, не мог избежать её цепких лап.

Наш герой, Грызлик, был демоном некрупным, но амбициозным. Свежевылупившийся из нижних слоёв Ада, он мечтал о великих свершениях: вселиться в тело какого-нибудь зажиточного грешника, подтолкнуть пару душ к вечному проклятию, или хотя бы напугать до икоты заблудшую ведьму, вызвавшую его через доску Уиджи. Но чтобы получить задание, нужно было пройти через Баала.

Баал, Владыка Распределения Проклятий и Заданий, восседал в своём приёмном зале, который представлял собой безразмерное, душное пространство, наполненное скрипом шариковых ручек, шуршанием бесконечных документов и низким, непрерывным гулом демонического ропота. Стены, выложенные из чёрного обсидиана, терялись где-то в вышине, а потолок был скрыт клубами серного дыма, сквозь который пробивались отсветы адского пламени. Тысячи демонов, от мелких чертей до рогатых колоссов, томились в нескончаемой очереди, каждый со своей стопкой бумаг.

Грызлик, помяв в когтистых лапах свою единственную, но выстраданную «Заявку на Заявку», робко протолкался к Баалу. Владыка Распределения был величественен. Рога, изогнутые, как древние клинки, глаза, пылающие угольями, и кожа, цвета застывшей лавы. Но его лицо выражало не вселенскую злобу, а глубокую, вселенскую скуку. Перед ним лежала гора документов, а он, уперев подбородок в кулак, лениво рассматривал обломанный коготь на мизинце.

– Следующий! – рявкнул Баал, не поднимая головы.

Голос его был подобен грому, раскатывающемуся по залу.

Грызлик вздрогнул и подскочил к столу, который был вырезан из единого куска проклятого камня.

– Ваша Демоническое Сиятельство, великий Баал! Я, демон Грызлик, код регистрации 666-013-А, прибыл за заданием! – выпалил он, протягивая свой пергамент.

Баал взял «Заявку на Заявку», повертел её в когтистых пальцах, принюхался.

– Хм, Грызлик, говоришь? Вижу… Новенький? – он наконец поднял взгляд и усмехнулся, а Грызлик почувствовал, как его внутренности превращаются в жидкую магму. – Амбиции с собой взял?

– Да, Владыка! Готов к любым свершениям!

– Отлично, – Баал хмыкнул, достав из-под стола печать размером с голову чертёнка. – Для начала тебе потребуется «Разрешение на получение задания». Без него мы не можем даже рассмотреть твою «Заявку на Заявку».

И он с грохотом шлёпнул печать на пергамент. На месте печати проступил сложный узор из символов и мелкого текста, который тут же начал испускать едкий дымок.

– Но… это же «Заявка на Заявку» – опешил Грызлик.

– Теперь это «Разрешение на получение Заявки на Заявку», – поправил Баал. – Следуй инструкции на обороте. Там указано, какие справки тебе нужно собрать. Без них я не смогу выдать тебе «Предварительное одобрение на рассмотрение возможности получения задания».

Грызлик перевернул пергамент. Мелкий шрифт, написанный на древне-демоническом, гласил:

1.  Справка о Подтверждении Демонической Сущности (Отдел Идентификации, Сектор 7Б, уровень Агонии-3).

2.  Акт об Отсутствии Несанкционированных Добродетелей (Отдел Морального Соответствия, Сектор Искушения-9, уровень Порока-5).

3.  Выписка из Реестра Греховной Активности (Архивы Душ, Сектор Мучений-2, уровень Страдания-7).

4.  Сертификат о Прохождении Курса «Основы Порчеведения и Вредительства» (Академия Адских Искусств, Главный Корпус, аудитория 666).

5.  Документ о Ненападении на Сотрудников Ада в Процессе Получения Справок (Отдел Внутренней Безопасности, Сектор Цепи-1, уровень Отчаяния-10).

Грызлик почувствовал, как его рога начинают подёргиваться.

– Но… это же целый список! И на разных уровнях!

– Именно, – кивнул Баал. – И поторопись. Очередь не ждёт. Следующий!

Грызлик, сжимая в когтях драгоценный пергамент, отступил от стола, уступая место следующему, ещё более рогатому демону. Он огляделся. Тысячи таких же, как он, с глазами, полными отчаяния и нетерпения, бродили по залу или сидели на скамьях, сложенных из человеческих костей.

– Ну что, новенький? Понял, куда попал? – раздался рядом ехидный голос.

Грызлик обернулся. Перед ним стоял жилистый демон с длинным хвостом, заканчивающимся острым шипом, и глазами-щёлками. Его звали Шмыг. Он выглядел так, будто уже тысячу лет не спал и столько же не мылся.

– Я… я не понимаю. Это что, всегда так?

– Всегда, – Шмыг усмехнулся. – И это только начало. Я вот уже триста лет собираю справку о том, что моя справка о Подтверждении Демонической Сущности была выдана без ошибок.

– Триста лет?!

– Мелочи, – отмахнулся Шмыг. – Ну что, пошли? Могу показать пару лазеек, чтобы не стоять в очереди по тысяче лет. За небольшую плату, разумеется.

Грызлик, не раздумывая, согласился. Платой стала пара серебряных неразменных рублей, которые он бережно хранил в мешочке на поясе – его личные сбережения.

Первым пунктом был Отдел Идентификации, Сектор 7Б, уровень Агонии-3. Уровень Агонии-3 оказался райским уголком по сравнению с уровнем Порока-5, но всё равно был невыносим. Воздух здесь был насыщен запахом горелой плоти и криками тысяч душ, запертых в стеклянных колбах, которые служили освещением.

Очередь в Отдел Идентификации тянулась на несколько километров. Шмыг, ловко маневрируя между хвостами и рогами, провёл Грызлика к неприметной двери с надписью «Только для демонов, имеющих справку о срочности».

– У тебя есть справка о срочности? – спросил Грызлик.

– Конечно нет, – фыркнул Шмыг. – Но у меня есть это.

Он вытащил из-за пазухи небольшой, но очень вонючий комок серы. Шмыг бросил его прямо в вентиляционную шахту над дверью. Через мгновение из-за двери донёсся истошный визг, а затем кашель и ругань. Дверь распахнулась, и из неё выскочил маленький, зелёный демон-клерк, задыхаясь от едкого дыма.

– Кто это сделал?! Я требую… – начал он, но Шмыг уже проскользнул мимо него, таща за собой Грызлика.

– Простите, Ваша Милость! Мы просто очень торопимся! – крикнул Шмыг, заталкивая Грызлика в кабинет.