В объятиях монстра: его тьма – моя боль

Я вышла из кафе и лицом к лицу столкнулась с Маней. Она неожиданно и резко оттолкнула меня в сторону, я едва не упала. Следом вышел Марат и тоже остановился перед нею, удивлённо глядя на неё.

– Меня зовут Мария, пидор убогий! – Быстро проговорила она и плюнула ему в лицо, – кретин обоссаный!

Она изо всех сил ударила кулаком в его лицо и метнулась в сторону. У меня от нахлынувшего ужаса вырвался крик. Возникло страшное ощущение дежавю.

Взбешённый Марат сделал шаг в её сторону, но тут откуда-то сбоку перед ним возник Саша с битой в руках. Её тупым концом он ударил Марата под дых. Я завизжала, а Марат схватился обеими руками за живот, согнулся пополам и упал.

Он хватал ртом воздух, но вместо выдоха раздавались лишь хрипы. Он реально задыхался. И тут Саша стал бить его битой, а тоже оказавшийся здесь Егор ногами.

Марат быстро полностью закрыл лицо руками, частично вжавшись им в асфальт.

– Мань! – Позвал Саша между ударами, – поди глянь, как ваш мачо за свою смазливую морду переживает! Боится за свой носик, ссыкло позорное!

Маня злорадно засмеялась.

Я бросилась к сторону драки. Но почувствовала, как кто-то схватил меня сзади за волосы, больно вцепился в них и рукой прижал меня к себе, откинув мою голову назад.

– Куда ты, шлюха тупая, нет уж, стой тут и смотри, как твоего шизанутого ёбаря херачат, – сказала Маня, – ты же смотрела, как он меня бил? Нравилось? Ничего не сделала даже, сука драная!

Они били Марата, и я видела, как его тело вздрагивало от ударов. Внезапно меня накрыло странное, ранее никогда не испытанное чувство – мне захотелось убивать. Оно было настолько сильным, что у меня помутилось в голове и я снова стала воспринимать всё отрывками.

Я стала вырываться у Мани из рук, но она держала крепко. Тогда я согнула ногу и изо всех сил ударила её по колену. Она ойкнула, отпустила меня и схватилась за больное место руками. Но я на этом не остановилась – я просто ненавидела её в тот момент. Всё из-за неё случилось. А я же предупреждала её!

Я сжала кулак и ударила её по голове. Удар пришёлся по уху. Она заорала, отпустила коленку и схватилась за него.

– Ты чё, ебанутая, что ли?

Но я не стала слушать её упрёки, а снова помчалась к парням, и запрыгнула Саше на спину. Я понимала, что мои удары не причинят ему вреда или боли – поэтому я стала кусать его за шею, уши и спину с такой силой, что он заорал. Мне хотелось в буквальном смысле загрызть его.

Он выронил биту и попытался избавиться от меня. Но я крепко держалась руками за воротник его футболки, который из-за этого даже врезался ему в шею и мешал как следует дышать, а ногами обвила его поясницу, и продолжала кусать.

– Блядь! Егор, сними её с меня на хер! – завопил Саша.

Егор подскочил и стал отрывать мои руки. Но я намертво прилипла к Саше и не собиралась сдаваться.

– Да убери же эту припадочную, хули ты там копаешься, она мне сейчас вены перегрызёт! – что есть сил снова заорал он.

– Да как я тебе её уберу! Тут ломом нужно отдирать! – Он схватил меня за волосы, намотал их на руку и стал тянуть. Это лишило меня возможности кусаться, и я стала извиваться всем телом, пытаясь освободить голову.

– А ну слезь с него, сучка ты такая! – Раздался голос Марата, постоянно прерываемый сильным кашлем, – я тебе что говорил, мать твою!

Я сразу разжала ноги и сползла по телу Саши. Егор выпустил мои волосы.

– Вот блин, – Саша ощупывал шею, – я теперь неделю ею пошевелить не смогу. Ты совсем чокнутая? Я просто хренею! Как будто какой-то бешеный зверюга напал. Тебе тоже в дурку прямая дорога! Пойдёмте отсюда, хватит с него.

Он поднял биту. Маня держалась за ухо и, проходя мимо Марата, ещё раз плюнула на него. Они ушли.

Я подошла к нему и присела рядом на коленях.

– Какого хрена ты снова влезла? Ты слова человеческие понимаешь? Или память совсем куриная? – Резко спросил он.

– Понимаю. Я просто не могла смотреть на это. Марат Олегович. Вам больно?

– Нет, млять, мне не больно, – раздражённо сказал он, с трудом садясь и морщась, – меня же всего-навсего дубинкой отпиздили.

Он дотронулся пальцами до разбитой губы.

– Сука, губу разбила! Ну-ка, глянь, сильно? – Обратился он ко мне.

– Нет, Марат Олегович, нет, – я протянула руку, чтобы коснуться его лица, но, конечно, не осмелилась.

– Шить не придётся?

– Нет, там маленькая трещинка.

– Чёрт, шрам останется. Вот мразь долбанная! Тварь! Тогда ещё прибить надо было похотливую потаскуху! Сука! Ладно, давай до дома. Надо скорее обработать губу.

– Не должен остаться. У меня не остались, – тихо утешила его я, – надо просто правильно ухаживать за ранкой.

Он скривился, но промолчал. Я не собиралась напоминать ему о своих разбитых им губах, а просто успокоить его.

Я хотела помочь ему подняться, но он оттолкнул мои руки.

Марат вызвал такси, и вскоре мы приехали к нему.

Он пошёл в душ, обработал ранку, переоделся и лёг на кровать.

– Я немного отдохну, – сказал он, – а ты тоже сходи в душ, переоденься в какую-нибудь мою футболку и сделай кофе. Блин, сейчас бы выпить, но мне пока нельзя.

Я пошла в душ. Когда я вышла оттуда в его чёрной футболке, у меня зазвонил телефон. Я внутренне сжалась. Это мог быть только один человек.

Марат глянул на меня. Я быстро прошла к телефону. Он продолжал вопросительно смотреть.

– Это Руслан Сергеевич, – тихо сказала я.

– Отвечай. На громкой связи.

Я приняла вызов.

– Приветик, малышка! – раздался весёлый и ласковый голос Русика.

– Привет, – автоматически ответила я, забывшись на секунду, и тут же закашлялась.

– Ты чё там, заболела, милая?

– Нет, – я откашлялась, – что-то в горло попало.

– А, ну смотри, береги себя! Как дела у тебя?

– Хорошо.

– Оу, даже хорошо? Рад слышать, лисичка! А то всё «нормально», да «нормально». А как поживает Ви?

– Тоже хорошо, – меня начало трясти.

– Отлично! А ты лошадок любишь, королева моя? Как насчёт покататься сегодня? Я сейчас заеду.

Я бросила взгляд на Марата. У него в глазах плескалось бешенство. Он потянулся к флакону с таблетками, стоявшему на прикроватной тумбочке.

– Нет, Руслан Сергеевич, я не могу, – испугавшись, сказала я.

Он надолго замолчал.

– Ясно, – наконец мрачно сказал он, – он слышит, да?

Я промолчала, просто не знала, как правильно ответить на этот вопрос.

– Ладно, – сказал Русик, – ты помнишь, что у тебя есть друг, правда? Не бойся ничего. Не буду вам мешать. Марат, надеюсь, ты сделал выводы. Пока, милая!

– До свидания, – прошептала я.

Конечно же, Марат всё понял. Как мы общались всё это время, пока его не было.

А вдруг он не поверит, что я не спала с ним?

А вдруг он сейчас накажет меня так, что останутся следы?

Ведь тогда Руслан изобьёт его.

Мне было очень страшно.

Глава 6. Марат. Допрос с пристрастием

Мой рассудок растворился в затопившей меня кровавой пелене. Всю свою силу воли я направил на одно – удержать себя на месте и не броситься на рыжую, пока не подействует транквилизатор.

Я закинул руки за голову, чтобы они не стали действовать вне зависимости от меня и стал смотреть в потолок, стараясь ни о чём не думать.

Однако, как я уже сказал, действия ещё хоть как-то мог контролировать, а вот мысли – нет. Они лезли ко мне в голову, одна хуже другой.

Он назвал её своей. Мою женщину. Своей. Он бы не выразился так, если бы между ними ничего не было. А что сделала она тогда, когда я первый раз спросил? Почему разревелась? Я же почувствовал, что она лжёт!

Моё тело дёрнулось в попытке вскочить, но отозвалось болью. Это ещё больше разозлило меня, как будто она к тому же и ударила меня. Как её уродская подружка. Ну той я это так не оставлю, пусть даже не надеется. Она ещё очень пожалеет, тупая срань.

Я подошёл к дрожащей рыжей и схватил её за волосы, глядя в глаза. Они были испуганные и виноватые.

Я смотрел на неё, но не знал, что делать дальше. В четвёртый раз спрашивать, спала ли она с ним, глупо. Мысли метались в поисках наводящего вопроса, но никак не могли собраться вместе.

Наконец я вспомнил начало их разговора и решил идти от простых вопросов к сложным.

– Как ты его называла наедине?

Она опасливо посмотрела на меня и закусила губу.

– Мне ещё раз повторить вопрос?!

– Русик, – пискнула она.

Я аж закашлялся.

– Русик, сучка ты такая?! Русик!

Я влепил ей пощечину.

– Простите, – проныла она.

– Как он тебя трогал, признавайся?

– За руку брал… эээ… целовал её. Марат Олегович! Пожалуйста!

Я снова ударил её.

– Марат Олегович? А почему не Маратик? Или ещё лучше – Ратик! Как меня та мразота называла, что подохла! Надеюсь она горит в аду! Будут у тебя Русик и Ратик, шлюха подзаборная! Оправдаешь мнение о себе людей! Или ты уже оправдала?! Ну-ка, признавайся, чёртова шалава!

Я затряс её за плечи. Она изо всех сил заливалась слезами и хныкала.

– У меня ничего с ним не было, клянусь! Простите, что называла его так! Просто мне так была нужна дружеская поддержка, мне было так плохо без вас! Я хотела умереть!

– И ты, шваль такая, решила заменить меня конченным блядуном Русиком?! Да лучше бы ты с Егоркой дружила! Ты помнишь, что твой Русик, мать его, на даче делал? Дрочил на тебя! Какая на хуй «дружеская поддержка»?

– Со мной больше никто не хотел дружить… я рассказывала вам… все отвернулись от меня, один только Русик… ОЙ! Руслан Сергеевич не бросил. Он мне сказал, что да, я ему нравлюсь, как девушка. Но наши отношения будут зависеть только от меня. Будут такими, как я захочу. А я хотела с ним просто дружить! А быть только вашей, я клянусь, это правда!

– Зачем тогда позволяла ему трогать себя? Ты же не всё рассказала! А я знаю, что он делал! Лапал тебя за спину и плечи, гладил по волосам! Лицу! – Меня просто заколотило от этой картины.

– Он просто так пытался успокоить меня! – отчаянно закричала она.

Я дал ей подзатыльник. Потом ещё один. И ещё, до кучи.

– Нет, овца! Он так готовит течных шлюх к ёбле! Сажал на колени?

Она было закрыла своё бесстыдное лицо, но я оторвал её руки и крепко схватил за плечи.

– Смотри в глаза, сука. И говори.

– Марат Олегович, – заглядывая мне в глаза, сказала слабая на передок тварь, – это… это вышло случайно.

Я разозлился.

– Что вышло случайно? Он тебя случайно трахнул? Ты случайно села на его поганый член?

– Нет, конечно, нет! Он меня не трахал, Марат Олегович, я клянусь вам чем хотите. Своей жизнью клянусь.

– А что ещё у вас там вышло случайно? Случайно обсосал твои рот, шею и сиськи пиздюк этот? Случайно облапал между ног?

– Не совсем, – сдавленным голосом сказала она, – это было, когда он первый раз навестил вас в больнице. Он рассказал мне об этом. Я… понимаете, я постоянно думала о вас все те дни, очень скучала… ну и мне очень хотелось увидеть вас. Поэтому его слова… ну… я хотела к вам. Я… вобщем… понимаете, я очень-очень этого хотела. Я подбежала к нему и просто упала перед ним на колени… ну вы понимаете, чтобы он взял меня к вам… это получилось само собой, ради того, чтобы увидеть вас…

– Что «это»?! Что получилось «это»? Давай рожай уже, сколько можно тянуть кота за яйца! Отсосала ему что ли, чтобы он тебя взял с собой? – пот стал стекать мне на глаза. Если она сейчас скажет «да»… и что, блядь, мне делать тогда?

– Конечно нет! Нет, что вы! – она сделала большие глаза, – Марат Олегович, как вы так можете думать про меня? Мне даже на суде было очень тяжело врать, что у нас с ним что-то было! Я бы никогда так не сделала, почему вы так думаете обо мне?

Я выдохнул и вытер пот. Эта долбанная сучка меня снова до дурки доведёт.

– Так что там произошло-то?

– Руслан Сергеевич сказал нет, вы не готовы принимать посетителей. Сказал, что вы бы не хотели этого… Я заплакала, а он поднял меня и посадил на колени – да, вы правы, это было.

– А дальше он поцеловал тебя.

– В шею.

– И лапал.

– Он… гладил меня, чтобы утешить…

Я снова шлёпнул её по лицу.

– Нет, лапал, чтобы трахнуть! А потом залез грязной лапой тебе между ног.

– Нет! Такого не было. Он просто хотел утешить меня, я плакала.

– Странный способ утешения! – Как мне хотелось убить этого мудака!

– Почему? Папа тоже всегда утешал меня так, после наказания.

– Как «так»? Сначала лупил тебя, а потом сажал на колени и облизывал шею? – сравнила, тоже мне, жопу с глазом, папашкины поцелуйчики в щёчку и пускающего на неё слюни урода.

– Ну да, – сказала она.

Я замер и в мозгах у меня что-то перемкнуло. Меня окатило ужасом – это приближалось оно – состояние, когда я не контролировал себя. Мне сказали, что оно не должно больше проявляться, но вот оно, в первый же день.

Я оставил рыжую стоять, а сам, как сомнамбула, пошёл к таблеткам. Это которая уже за сегодня?

Проглотив её, я свалился на кровать. Внезапно вся моя ярость исчезла, и вместо неё возникла пустота. А ещё жалость. Да, мне стало ужасно жалко рыжую. Жаль, что её папик подох. Надеюсь, собачьей смертью.

Мне вспомнились одинокие дни в больнице. Как мне не хватало её! И никто, кроме неё, был мне не нужен. А она скучала по мне тут, я же знаю, я же чувствую, что она влюблена в меня, как течная кошка. Чего я на неё набросился, она же три раза сказала мне, что ничего не было.

И я бы простил и его, если бы он просто поддержал её. Но этот гандон стал тянуть у ней свои лапы.

Может, его жену трахнуть? Посмотреть, как ему это понравиться? Надо подумать над этой идеей. Чтобы знал в следующий раз, как тянуть свои лапы к чужому.

Я поманил пальцем рыжую, по-прежнему стоявшую посреди спальни. Она послушно подошла и остановилась с той стороны кровати, где я лежал. Как меня возбуждало вот это её послушание! В эти моменты я чувствовал, что она полностью моя.

Я проник рукой под чёрную футболку и погладил её зад. На ней не было трусов, и мне это понравилось. Она вскинула на меня глазёнки и заблестела ими.

– Ты чья? – Спросил я.

– Ваша! – радостно выдохнула моя Фиалочка.

– А твой Русик сказал, что ты ЕГО королева, – заметил я, продолжая гладить её задницу и иногда ныряя пальцем в её горячую щелку.

Она стала крутить жопой, стараясь нанизать себя на меня сильнее.

– Он не то… – сказала она, не сводя с меня похотливый взгляд, своим пересохшим ротиком, – не то имел ввиду.

– А что же, малышка? – с его интонацией спросил я.

– Он… ооо… Марат Олегович… он имел ввиду, что я королева и он выполнит все мои приказы… пожалуйста, можно мне к вам?

– И какие ты приказы ему отдавала?

– Никаких… он просто так шутит…

– Надо же. Какие у вас интересные игры! Ты хочешь его, правда?

– Нет. Я вас хочу, пожалуйста, возьмите меня… хоть как-нибудь, я очень соскучилась! – Застонала она, потому что я засунул в неё пальцы.

Я вытащил руку, и она захныкала, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Я погладил её по бедру.

– Ты такая милая, лисичка!

– Марат Олегович, пожалуйста!

– Пожалуйста что?

– Я хочу вас, очень хочу!

– Пожалуйста что?

– Трахните меня, пожалуйста!

Я похлопал по краю кровати рядом с собой.

– Так уж и быть, сучонка ты течная. Садись сюда, спиной ко мне. Трахать мне тебя лень, я устал. И твои друзья хорошо постарались. Но пойду тебе навстречу, раз ты так просишь. Разрешу кончить.

Она как вихрь развернулась, села возле меня, прижавшись ко мне задом и широко раздвинула ноги в полной готовности.

Кровь ударила мне в голову. Я едва не застонал. Самочка моя!

Я засунул ей сразу три пальца внутрь и стал двигать ими то медленно и нежно, так что она прижималась к ним и вертелась на них, то сильно и грубо, что она аж подскакивала на кровати.

Комната заполнилась её криками. Мой член выпрыгивал из штанов, но я молчал.

– Я… я готова, Марат Олегович… можно? – Бешено хватая ртом воздух, взмолилась она.

Я резко выдернул руку, и она закричала, как раненный зверь. Я рассмеялся.

– Ладно. Я пошутил, – добродушно сказал я, снова засовывая в неё пальцы.

Сделал несколько сильных движений.

– Можно? – Завопила она.

Я подождал несколько секунд, продолжая трахать её.

Она выгнулась, схватилась руками за покрывало. Я полюбовался её извивающейся спинкой.

– Пожалуйста… Пожалуйста, – жалобно заскулила она.

– Кончай, сука! – грубо приказал я.

Она запрыгала на моих пальцах так, что чуть было не сломала руку, а её вой отразился в моих ушах. Она, ничего не соображая, свалилась в судорогах на меня. Но я не стал её спихивать, позволил кончать, лёжа поперек моего тела.

Я помогал ей достичь максимального оргазма.

Когда она прекратила дёргаться, я равнодушно сказал:

– Ты была послушной девочкой, умничка. Разрешаю отсосать у меня.

Её фиалковые глазёнки вспыхнули радостью и благодарностью. Рыжая поползла вниз по моему телу, стараясь при этом незаметно для меня жадно гладить его.

Я на тот момент еле держался. В паху жутко ныло. Пару раз, пока трахал её, я второй рукой залазил к себе в штаны и оттягивал яйца вниз.

Тем не менее ничем не выдал этого, продолжая спокойно лежать, закинув руки за голову.

Она достала член и накрыла его своим горячим, послушным ротиком. Язычок стал старательно кружить вокруг головки, лизать уздечку, чередуя всё это с жёстким сосанием, а его с нежным облизыванием. Рукой она держала в это время мои яйца, лаская их пальцами. А иногда меняла руку и рот.

Она просто прелесть. Я почувствовал, что она – полностью моя, и никаким Русикам у меня её не отнять. Да я и не отдам.

Я не планировал долгого минета – она уже кончила, а мне ужасно хотелось сделать это поскорее – поэтому я стал выплёскивать из себя свои эмоции ей в рот. Она протяжно застонала и взахлёб глотала частички меня.

Я снова ощутил это непередаваемое чувство, которое давала мне только она. Едва не всхлипнув, я сгрёб её, и потянул вверх, ко мне. Она сразу приникла и обвилась вокруг, как послушная змея, окутав меня своими тёплыми кольцами.

Не спросив разрешения, кстати! Я всегда знал – дашь им палец – отхватят всю руку. Но я сделал вид, что не обратил внимания на её вольность. Очень уж кайфово было чувствовать тепло её тела. Как я уже сказал: иногда можно.

Мы долго лежали так. Она, как всегда, уткнулась мне в подмышку.

Наконец, я пришёл в себя.

– Я доволен тобой сегодня, – сообщил я ей, – но недоволен твоим поведением в моё отсутствие. Ты вела себя просто отвратительно с чужим мужиком.

– Простите меня, пожалуйста, Марат Олегович! Я просто не знала, как мне жить!

– Нет. Так легко ты не отделаешься. Я тебя накажу. Я подарю тебя на несколько минут твоему другу Русику. Если ты сделаешь так, что ему понравится подарок – тогда тебя прощу.

Глава 7. Руслан. Мужская дружба

Итак, он вернулся. А значит, нашим встречам с Лютиком пришёл конец. Но я не готов сдаться. Я понимал, насколько это тяжёлый случай. Оторвать её от него будет очень трудно.

Но ведь в нашем мире есть трудности, однако ничего невозможного нет?

Мой план, который я придумал и начал претворять в жизнь с того дня, когда она сделала попытку суицида, был прост. Я всеми силами пытался показать ей разницу между добрым, заботливым отношением и жестоким, эгоистическим, унижающим её отношением Марата.

И я мог бы поклясться, что ей моё отношение нравилось. А ещё я был уверен, что она меня хочет. Но я её больше не трогал. Чтобы не напугать ещё раз. И чтобы желание разгоралось постепенно, подталкивая её ко мне.

Но теперь придётся как-то менять этот план. Даже не то, чтобы сам план, скорее подход к нему.

Я зашёл домой. Пока Лиза разогревала мне ужин, я набрал Лютику смску:

«Позвони мне, когда будешь одна»

Я уронил руки с телефоном на колени и тяжело вздохнул. Как же он не вовремя!

– Что-то случилось? – Спросила Лиза, глянув на меня.

– Случилось, – охоты разговаривать на эту тему совсем не было.

– Неприятности?

– Марат вернулся.

– О боже! – Резко обернулась она, – так быстро? О чём у нас вообще власти думают! Всего четыре месяца продержали и выпустили на волю безумного маньяка!

– Ну вот так вот, зай, – развёл я руками, – тоже думал, продержат его подольше. Не верю я, что он вылечился, хотя ты что мне говори.

– Да я тебе ничего говорить и не буду. Конечно, он не вылечился.

Она помолчала. Я тоже. А что тут скажешь?

– А как же эта ваша… то есть, я хотела сказать, его девочка? Дождалась? – Спросила Лиза.

– Дождалась, – вздохнул я.

– Ой, господи. Жаль, какая глупая! Ты бы хоть поговорил с нею, что же она на неприятности сама напрашивается?

– А ты думаешь, я с нею не говорил, Лизун? Мне тоже её жаль, восемнадцать лет, только жить начала, и тут…

Ага, а ещё до начала жизни папик вовсю издевался.

Она хмыкнула.

– Ну понятно. Просто дурочка. На внешность повелась. Ничего. Рано или поздно ей приестся его рожа. Тогда начнёт замечать, какой он самовлюблённый противный эгоист. Который не стоит даже того, чтобы лишний раз глянуть на него, – сказала Лиза презрительно.

Я улыбнулся про себя.

Она его терпеть не могла, я уже упоминал об этом. Но суть была в том, что он ей нравился. Я несколько раз приглашал его на всякие праздники, ну там новый год, днюхи, домой, и видел её реакцию. Не удивился, конечно.

Однако, как только она попыталась немного пофлиртовать, конечно не с далеко идущими намерениями, просто, со спортивной целью (женщинам это нужно), он отнёсся к этому так холодно и так отшил её, как может только один наш Марат. Даже оскорбительно, на мой взгляд.

Ему бы поддержать её кокетство, пошутить в ответ, наговорить комплиментов – вот и были бы все довольны и счастливы. Но он так не умеет, что ты с ним поделаешь. Он же у нас Мистер Совершенство, куда уж ему снизойти до чувств других людей.

Ну и всё. С того момента она его просто возненавидела. Каждый раз говорила какие-нибудь гадости о нём. Даже в его присутствии. А он вообще не обращал на неё внимание, ну просто как на пустое место смотрел.

Меня всё это немного забавляло.

– Там на самом деле довольно тяжелый случай, Лисюнь. У Летти зависимость. Она как наркоманка.

– Так может, её врачу показать? – Лиза была решительно настроена отобрать у своего обидчика единственную девушку, к которой он оказался неравнодушен.

Кстати, это могло мне помочь. Никогда не стоит пренебрегать женскими советами в сфере отношений.

– Да она же уже психолога посещает.

Она задумалась.

– А знаешь, – сказала Лиза, – познакомь меня с нею. Психолог психологом, а женщины всё-таки больше слушают своих подруг. Вы, мужчины, просто не можете объяснить такие вещи, потому что не в силах взглянуть на отношения со стороны.

– Согласен на сто процентов, ласточка моя. Вот только она боится тебя, Сюсюнь.

– Меня? – крайне удивилась Лиза, – с чего вдруг?

– А ты суд вспомни? Она перед всеми призналась, что спала не только с Маратом в ту ночь, но и с твоим мужем, – засмеялся я.

– Господи, какие глупости! – Закатила она глаза, – я ведь знаю, что ничего на самом деле не было!

– Ладно, киса, я познакомлю вас, ты права. Он не тот человек, чтобы оставлять ему на растерзание девчушку.

– Всё, договорились, – расцвела моя мстительница.

На следующий день мне вдруг позвонил Марат собственной персоной. Сначала я хотел просто сбросить – говорить с ним не хотелось ни капли. Но потом всё же решил узнать, в каком он вообще состоянии и что у него на уме.

– Привет, – сказал он, – как жизнь молодая?

– Привет. Не жалуюсь, – буркнул я.

– А я вот, как и следует благодарному другу, который обязан свободой и даже жизнью, решил позвонить своему спасителю.

– Не стоило, – холодно ответил я, – не ради тебя делал. Один хороший человечек очень просил за тебя. Иначе бы пальцем не шевельнул, скажу честно. Ему спасибо говори. Была б моя воля – долго бы не увиделись.

Он помолчал.

– Ладно тебе. Чего ты обиженного включаешь? Я тебе ничего не сделал. Мы друзья или нет?

– Нет. В друзей не стреляют.

– А женщин у друзей крадут? – в его голосе мгновенно появились злобные (и неадекватные) интонации.

– Да кто у тебя её крал, болван! Увести женщину и спрятать её от психически нездорового чела, склонного к убийству в постоянном состоянии бреда – две разницы!

Он снова заткнулся.

– Ладно. Всё это прошлые дела. Я был болен, и ты это знаешь. Сейчас со мной всё в порядке, и я благодарен тебе за помощь, что бы ты там не говорил. Я предлагаю забыть все тёрки. Хочу позвать тебя на дачу в субботу. Посидим втроём, с Виолеттой, пожарим шашлык. Мне бухать нельзя, ты можешь, если хочешь.

– Нет. Я не поеду.