Тайны Растерзанной Долины

"Кто же ты, Элизабет?"

После крепкого сна я проснулся впервые за долгое время отдохнувшим и в прекрасном расположении духа. Солнечный свет заливал комнату, проникая сквозь неплотно задернутые шторы. Голова была ясной, тело легким. Я почувствовал прилив энергии, которого давно не испытывал. Безумно хотелось есть. Пройдя на кухню, я заглянул в холодильник, предвкушая вкусный завтрак. Увы, мои ожидания не оправдались. В холодильнике царила неприветливая пустота, лишь пара завалявшихся продуктов, которые вряд ли смогли бы утолить мой аппетит.

"Придется исправлять ситуацию", – подумал я, чувствуя, как желудок начинает подавать тревожные сигналы.

В «Старой мельнице», где я часто обедал, кухня была, мягко говоря, не впечатляющей. Блюда там подавались без всякого вдохновения, и их вкус оставлял желать лучшего. Поэтому, после недолгих раздумий, я решил отправиться в ближайший супермаркет и закупить провизию.

Я быстро оделся, взял ключи и вышел из дома. Свежий утренний воздух взбодрил меня, окончательно прогоняя остатки сна. Солнце светило ярко, предвещая прекрасный день. Дорога до супермаркета заняла немного времени, и вскоре я уже шел по его просторным залам, наполненным ароматами свежих продуктов.

Пробираясь по проходу с молочными продуктами, я неспешно шел, выбирая себе йогурт на завтрак. Вдруг, краем уха я услышал обрывок разговора, который привлек мое внимание. Двое мужчин стояли неподалеку, рассматривая упаковки с сыром. Один из них, мужчина лет пятидесяти в помятой шляпе и с усталым взглядом, говорил другому:

" …и что самое странное, она все время твердила про "темную воду". Будто это что-то… важное. А потом, как сквозь землю провалилась."

Его собеседник, молодой парень в спортивном костюме, лишь пожал плечами и ответил:

"Да мало ли, что они там говорят. У каждой своя "темная вода". Может, напилась чего-то не того."

Мужчина в шляпе вздохнул и, помедлив, добавил:

"Нет, тут что-то другое. Она была уверена, что вода… забирает. Что-то в ней есть, что тянет вниз."

Я машинально остановился, прислушиваясь к их разговору. "Темная вода"… Это словосочетание показалось мне знакомым, словно я уже где-то его слышал. Но где?

Мужчины тем временем перешли к обсуждению цен на сыр, и я уже хотел продолжить свой путь, как вдруг взгляд того, который стоял в шляпе случайно упал на меня. Он на мгновение замер, его глаза расширились, словно он что-то вспомнил. Затем он быстро отвернулся и поспешил к выходу из супермаркета, бормоча что-то себе под нос.

Я опешил из-за такой реакции, но все же переборов свое неуемное любопытство, решил продолжить свои покупки. Но, конечно, теперь в моей голове навязчиво крутилась только одна мысль: что за "темная вода"?

И в эту самую минуту я вспомнил своего любимого деда. Я в целом часто думал о нем, чем он занимался при жизни и какой у него был проницательный ум. Тепло в груди разливалось, когда я вспоминал о нем. Именно он, с его бесконечными историями и рассказами, привил мне эту страсть к прошлому, к загадкам, к поиску истины. Он был тем человеком, который зажег во мне огонь любопытства, превратив меня в того, кто сейчас стоял перед лицом новой тайны. Его улыбка, его глаза, полные мудрости и тепла, ожили в моей памяти, пока я рассчитывался на кассе и затем шел домой с пакетом продуктов, которые теперь казались лишь дополнением к чему-то большему. И именно благодаря этим качествам я и стал историком. «Хотя можно было и детективом» – подумав про себя, я улыбнулся.

В потоке мыслей я пропустил звонок на мобильный. Когда взял его в руки, то был очень удивлен. На экране высветилось знакомое имя – Элеонора. Мать никогда не звонила просто так, к примеру, чтобы узнать, как у меня дела и в целом жив ли я, здоров? Ее это не особо интересовало. Она так и не смирилась с утратой отца, и по совместительству – титула в обществе. Как говорил мой дед, я был очень на него похож. Наверное, поэтому Элеонора не могла даже смотреть на меня и все свое детство я проводил не с матерью, а с дедом, который воспитал меня…

Я ускорил шаг и заметил, что настроение резко омрачилось, ровно так, как и погода. Солнечный день перестал быть ярким, на небе появились серые облака и начал срываться дождь, будто подстроившись под мои мрачные мысли. Я ускорил шаг, чтобы не промокнуть.

Когда я вернулся домой, дождь уже лил как из ведра. Я бросил пакет с продуктами на кухонный стол и, не раздеваясь, подошел к окну. За окном капли воды стекали по стеклу, создавая мелодию, которая напоминала мне о детстве, когда я сидел с дедом у камина, слушая его истории под звуки дождя.

Я взял телефон и, не раздумывая, нажал на кнопку ответа.

"Привет, Элеонора," – сказал я, стараясь сделать голос как можно более нейтральным.

"Джеймс," – ответила она, и в ее голосе слышалась нотка напряжения.

"Джеймс, ты все в Блэквуде? Я думала, ты уже давно вернулся в Лондон и занят своей карьерой."

"Я занимаюсь тем, что мне интересно," – ответил я, стараясь сохранить спокойствие.

"Интересно? Или безумно?" – резко перебила она. "Ты тратишь время на восстановление этого старого дома, вместо того чтобы строить свою жизнь. Ты ведь историк, а не реставратор!"

"Это не просто дом. Это наследие нашей семьи," – возразил я, чувствуя, как внутри меня нарастает раздражение.

"Наследие? Ты думаешь, что твои исследования что-то изменят? Ты мог бы работать в Лондоне, зарабатывать деньги, а не копаться в пыли и паутине!" – ее голос становился все громче, и я понимал, что она не собирается останавливаться.

"Я не собираюсь бросать все ради карьеры, которая в данный момент мне не интересна," – сказал я, стараясь говорить уверенно.

"Ты не понимаешь, что делаешь! Я даю тебе ровно неделю, чтобы вернуться в Лондон. Если ты этого не сделаешь, я перестану высылать тебе содержание и тогда мы посмотрим, чего стоит твое наследие!" – крикнула она, и в ее голосе я услышал лишь гнев и разочарование.

"Ты всерьез решила меня шантажировать?" – усмехнувшись, спросил я.

"Нет, Джеймс! Ты наконец должен понять, что жизнь не ждет. Ты не можешь просто сидеть там и надеяться, что что-то само изменится!" – перебила она, и в ее голосе звучала решимость.

Я почувствовал, как внутри меня нарастает гнев, но в то же время понимал, что спорить с ней бесполезно.

"Я подумаю над твоими словами," – произнес я, стараясь уйти от конфликта.

"Подумай! У тебя неделя, и это не обсуждается!" – закончила она, и я почувствовал, как, между нами, снова возникла пропасть, которую было невозможно преодолеть ни в детстве, ни сейчас.

После напряженного разговора с Элеонорой я завершил звонок с тяжелым сердцем. От подступающего удушья злости, я развернулся к окну и открыл его нараспашку. Холодный ветер, пронизывающий насквозь, казался отражением моего внутреннего состояния. Я чувствовал, как настроение стремительно падает, а аппетит, который недавно разгорелся, сейчас же погас.

Вернувшись на кухню, я бросил взгляд на столешницу, где лежал не разобранный пакет с продуктами, но даже мысль о завтраке не вызывала во мне прежнего энтузиазма. Я понимал, что мне нужно есть, чтобы иметь силы продолжать восстановление поместья, но сейчас это казалось наименее важным. Мысль о том, что Элеонора, мать, пошла на шантаж, не давали сосредоточиться на чем-то обыденном, как, к примеру завтрак.

И погрязнув в размышлениях, я машинально приготовил яичницу с беконом. Так же без энтузиазма быстро ее употребил, запив огромной кружкой кофе. Стало немногим лучше, но на душе по-прежнему скребли кошки, и я решил срочно чем-то занять свои руки и мысли, лишь бы не думать об Элеоноре. Перебить плохие воспоминания могли только – хорошие.

Я пошел в комнату своего деда, чтобы найти там утешение. Она еще не была полностью восстановлена, но его портрет занимал свое почетное место, как и прежде, в те дни, когда я был совсем мальчишкой. Эта комната всегда для меня была убежищем. Когда в детстве мать ругала меня за малейшую провинность, я бежал сюда и прятался. Порог этой двери она бы не осмелилась переступить и таким образом, мне удавалось избегать наказания.

Сначала я решил разобрать оставшийся хлам, старые книги и вещи, чтобы отвлечься и забыть о неприятном разговоре. Вдруг я почувствую себя легче. Я принялся за работу: сортировать мусор и отдельно памятные вещи, которые напоминали о нем. Внезапно, раскладывая все по местам, я наткнулся на деревянный ящик, которого ранее не видел, или просто не замечал в куче неразобранных вещей.

Открыв его, я обнаружил множество старых фотографий, писем и документов, которые, казалось, хранили в себе тайны прошлого. Внимательно рассматривая содержимое, я наткнулся на сложенную карту, нарисованную от руки на старом пергаменте. На ней были изображены окрестности какой-то горной местности, с множеством отметок и надписей.

Вглядываясь в надписи, оставленные дедом, я прочел то, что повергло меня в шок: "Темное озеро."

Не об этой ли «темной воде» шептались те двое, в супермаркете?

А следом, от прочитанного, мое сознание полностью перевернулось.

"Последняя встреча с Элизабет," – гласила следующая надпись, и у меня перехватило дыхание.

Как такое могло быть? Ведь сейчас был 2025 год, а Элизабет жила в 1888-м! Взяв карту в руки, я почувствовал, как кровь приливает к голове. Что это значит? Как дед мог знать об Элизабет?

Я начал внимательно изучать карту, и обнаружил множество других отметок, указывающих на странные места и события.

Я понял: мой дед был в курсе гораздо больше, чем я думал. Ему было известно о Растерзанной Долине, о Элизабет и о "темной воде"…

Но кто эта загадочная девушка? Не упокоенная душа? Или плод моего воображения? В любом случае, теперь уж точно, узнав, что дед был связан с этим всем, я это так просто не оставлю…

"Отголоски прошлого"

Я еще раз, тщательно осмотрел комнату покойного деда, задержав взгляд на его портрете, с мыслью, что он даже после смерти оставил после себя столько загадок…

В эту же минуту электричество в доме погасло, скорее всего от сильного ливня. Из-за старой проводки и нехватки напряжения, такое иногда случалось. Я сунул карту в карман, и прихватив с собой фонарь, хотел направиться в подвал, чтобы проверить стабилизаторы, как вдруг, меня отвлек скрип половиц…

В комнате определенно кто-то ходил. Звуки были отчетливыми. Сначала тихий скрип и шорох, затем более громкий, словно кто-то передвигался. Я подскочил на месте от испуга, и резко поднял фонарь вверх, чтобы осветить комнату. К моему удивлению в ней никого не было. А следом, осторожно выходя из спальни и направляясь в свою, я тихо шел по темному коридору. И снова, за спиной, услышал тихий скрип половиц. Я замер и медленно обернулся, но опять никого не обнаружив, я почувствовал, как по спине пробежал предательский холодок. И снова сделав шаг, прислушиваясь к каждому шороху, я шел дальше. Прямо сейчас, мои волосы на затылке поднялись от ощутимого присутствия кого-то рядом, или чего-то… Я услышал шепот… Тихое, едва различимое слово, которое исходило будто из самих стен:

«Долиииинаааа…»

Свет фонаря выхватывал из темноты старые картины, портреты предков Блэквуд, чьи глаза, казалось, следили за мной. Направляясь к источнику звука, я даже боялся дышать. Шепот становился все громче, словно невидимое существо приближалось ко мне. Так я очутился у двери библиотеки, откуда, как мне показалось, исходил этот странный звук. Осторожно открыв дверь, и, набравшись смелости, я шагнул внутрь.

Библиотека была темной и пыльной, впрочем, как и все поместье. Книжные полки тянулись к потолку, создавая ощущение клаустрофобии. Я направил луч фонаря на полки, надеясь обнаружить источник этого звука. Но этот отчаянный шепот будто исходил отовсюду.

Вдруг, я отчетливо заметил какое-то движение в дальнем углу комнаты. Неясный силуэт, напоминающий человеческий, быстро перемещался между полками. Я не успевал направить фонарь на эту тень, как силуэт тут же исчез. Я осторожно, переборов страх, подошел на то место, где минуту назад была эта неясная тень, и ощутил холодный ветерок, будто кто-то прошел мимо. На полу лежала старая книга, выпавшая с полки.

Я ее поднял, чтобы поставить на место, но мое внимание привлекло то, что на ней не было названия. Только кожаный и потрепанный временем – переплет, будто это была записная книжка. Из любопытства открыв ее, я увидел, что она написана на неизвестном мне языке. Но присмотревшись, в тусклом свете фонаря, я обратил внимание, что на полях были сделаны сноски, уже на английском:

«Они приходят из долины… через зеркала и сны… берегись луны»

Эти слова были написаны без сомнений подчерком дедушки.

«Артур Эллиот, что же ты скрывал?» – подумал я про себя…

Сунув книгу в карман, я пошел в свою комнату, пытаясь уснуть и не думать о том, что в поместье кто-то бродит… Все же этот кто-то оставил для меня подсказку. А это был добрый знак. И с этими мыслями, я, укутавшись одеялом, быстро уснул под звуки непрекращающегося дождя.

Через несколько часов я проснулся, на удивление отдохнувшим и наполненным новыми силами. Взглянув в окно и потянувшись, я увидел уже во всю сияющее солнце. От мерзкого ливня не осталось и следа. Я, довольно улыбнувшись, решил не сидеть дома и выйти на прогулку, и заодно сходить в старинную библиотеку, которая была, пожалуй, единственной достопримечательностью этого маленького городка, расположенного в Восточной Англии, конечно, не считая местной винодельни, которая была основана еще в 1969 году. Из-за глинистой почвы в этих краях, можно было выращивать множество сортов винограда, позволяя создавать разнообразие вин, таких, как: Пино Нуар, Шардоне и Пино Менье. Эту информацию я узнал, будучи еще ребенком, от матери. Снова вспомнив об Элеоноре, я непроизвольно поежился, но не дал ей омрачить свои мысли, быстро переключился, уже подходя к высокому старинному зданию библиотеки.

Здание, словно выросшее прямиком из земли, стояло на краю городка, будто страж, охраняющий все его тайны. Кирпичная кладка, когда-то гордо-красная, теперь потускнела под влиянием времени и непогоды. Высоченные стрельчатые окна, обрамленные каменной резьбой, напоминали мне глаза великана, наблюдавшего за городом. Я пересек узкую мощеную дорожку и поднимаясь по ступеням, подошел к огромной и массивной дубовой двери, украшенной большой бронзовой ручкой. Это место было таинственным, оттого и хотелось скорее попасть внутрь, будто эта дверь служила приглашением в мир знаний и тайн. Я надеялся найти хоть какие-то подсказки из прошлого, о Растерзанной долине, черном озере, либо Элизабет Блэквуд. Ответы, как мне казалось, таились здесь, где им было самое место: в пыльных фолиантах и забытых архивах.

Когда я вошел, я будто бы попал в мир, где время остановилось. В воздухе витал терпкий аромат старых книг, пыли и древесины. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь высокие окна, освещали книжные полки, уходившие ввысь, словно к небесам знаний. В центре зала стояли длинные, полированные столы, за которыми сидели немногочисленные посетители, в основном студенты, погруженные в чтение.

Миссис Роуз, библиотекарь, сидела за стойкой, уткнувшись в какую-то книгу с рецептами. Она была высокой и худощавой женщиной, с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Ее глаза, с легким прищуром, скрытые за тонкими очками, казалось, хранили в себе все секреты этого места. Я тихо подошел к ней.

«Миссис Роуз,» – начал я. «Не могли бы вы мне помочь? Меня зовут Джеймс Эллиот, я переехал в ваши края год назад, но здесь впервые» – сказал я и обворожительно ей улыбнулся.

Она подняла глаза и пристально на меня посмотрела, спустив очки и немного прищуриваясь.

«Джеймс?» – произнесла она, «Вы, должно быть, внук мистера Эллиота? Артура Эллиота? Если я не ошиблась, то хорошо знала вашего покойного деда».

Я был немного удивлен.

«Вы были знакомы с моим дедушкой?» – спросил я.

«Да», – как-то немного взгрустнув, ответила она, «Он часто приходил сюда. Любил читать разные старинные книги»

Я тактично слушал ее, не перебивая. Было видно, что воспоминания о былом, навеяли на женщину легкую грусть. Немного поболтав, она снова напустила на себя маску непроницаемости, но уже более вежливо, спросила:

«Что вы ищите здесь?»

Я, решив, что все же не знаю с чего мне стоило бы начать, рассказал женщине о своей находке. О дневнике Элизабет, о карте с отметками дедушки, стараясь не упускать детали и быть максимально точным. О снах и призраках в поместье, я конечно же умолчал…

Миссис Роуз внимательно выслушала меня, ее лицо оставалось совершенно бесстрастным. Когда я закончил, она одобрительно кивнула, будто ни капли не удивившись моей странной просьбе.

«Вашему деду тоже была эта тема весьма интересна» – сказала она. «Я помню, как он часами искал информацию о Растерзанной долине, но документальных подтверждений очень мало, почти ничего…»

Она пошла, указывая, чтобы я шел за ней. Спустя пару минут, она провела меня в отдел старых газет и документов. Мы провели несколько часов вместе за поисками, просматривая статьи и объявления, но нашли всего лишь крупицы информации. Было несколько статей о пропаже людей, которые были туманными и загадочными. И у всех пропавших оставалась какая-то вещь, упоминавшая эту Растерзанную долину. Но в реале никто не знал о ее реальном существовании. Были записи и о семье Блэквуд, но в них не было ничего особенного. Только о достижениях в стрельбе, либо о вложениях в строительство города…

Вдруг Миссис Роуз остановилась возле старого стеллажа, заставленного небольшими кожаными папками.

«Подождите!» – сказала она, «Я вспомнила! Ваш дед часто брал эту папку, как-то даже хотел выкупить ее, но это было невозможным. Она была пожертвована очень много лет назад каким-то джентльменом. Никто не знает, что здесь написано».

Она достала тонкую папку в кожаном переплете, покрытую толстым слоем пыли, без названия. Миссис Роуз открыла папку и показала мне ее. Внутри были старые гравюры и рисунки, изображающие долину в горной местности. Но самое интересное было впереди. Среди рисунков я нашел портрет молодой девушки. Взяв его в руки, я почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Элизабет. Это была она, несомненно. Я посмотрел на миссис Роуз.

«Ваш дед часто просил меня показать ему эту папку. Только он ею и интересовался».

Я промолчал, рассматривая портрет Элизабет Блэквуд. В голове путались мысли и было множество вопросов о судьбе своего деда, о том, как он был связан с этой девушкой, смотрящей на него из портрета, и о том, что его связывало с Растерзанной долиной…

Я коротко поблагодарил миссис Роуз и попрощавшись, спешно покинул библиотеку. Мне захотелось срочно проветрить голову, на ум пришло только одно место – «Старая Мельница». Как раз сегодня смена Эммы – подумал я про себя, и добавив шагу, ускорился.

"Загадочный Мистер Хэндрикс"

Выйдя из библиотеки, я ощутил себя раздавленным грузом открытий. Мой дед, оказывается, был связан с Растерзанной долиной, Элизабет, жившей почти двести лет назад… Почему? Что он скрывал? Вопросы роились в голове, словно назойливые мухи.

Я уже подходил к «Старой Мельнице». Хотелось скорее выпить и немного отвлечься, найти поддержку. Смена Эммы как раз должна была начаться. Отчего-то мне захотелось ей все рассказать. Наверное потому, что кроме нее, здесь, у меня не было больше близких или друзей. Хотя, если подумать, то и в Лондоне у меня никого не было. Мать, которая жила своей жизнью, не обращая на меня никакого внимания, лишь бы я вел себя в рамках приличия, дабы не опозорить ее имя… Или друзья, которые с момента моего переезда, ни разу не позвонили. Возвращаться в Лондон совсем не хотелось. Он был для меня чужим городом с чужими людьми.

Я зашел в бар с тяжелыми мыслями, быстро найдя глазами свободный столик у окна. Заказал виски у официантки. Эммы еще не было. Я залпом осушил первый стакан, в надежде успокоиться, но, к сожалению, облегчения это мне не принесло.

Спустя десять минут, Эмма появилась как лучик солнца в этой сумрачной обстановке. Она была в своей обычной форме – коротком платьице с фартуком и балетках без каблуков. Но она всегда казалась такой милой, такой чистой для этого удручающего места с сомнительным контингентом. Увидев меня, она видимо сразу поняла, что что-то не так. Я это понял по ее выражению лица. Скрывать эмоции у нее плохо получалось.