Где кончается ночь

Маргарита Дзюина

Где кончается ночь

Глава 1 Люси

Мир не разваливается с грохотом. Он просто перестаёт отвечать.

Я Люси. Мне двадцать шесть. Сирота. Бывшая студентка меда. Настоящая официантка в ресторане, где пахнет чесноком и безысходностью.

Это не книга по саморазвитию.

Здесь нет пони и единорогов. Нет счастливых случайностей. И точно нет мужчин, которые покупают тебе кофе и лечат от боли.

Но я всё ещё стою. И это уже кое-что.

Я хочу, чтобы жизнь жевала меня медленно. Смакуя.

Я работаю официанткой в итальянском ресторане. Работа не пыльная, хватает на жизнь. Где же успех? Где деньги? Ни того, ни другого. Я проста. Как яблоко в пироге. Без корицы и глазури.

С людьми я схожусь плохо. В университете училась на хирурга, но мой страх победил – я провалила финальный экзамен и не стала врачом. Это была мечта. Но в меня никто никогда не верил. Кроме Азалии. Родителей нет. Семьи нет. Я одна во всём мире. А с такой основой сложно спасать жизни. Сложно вообще что-то делать.

С парнями тоже не везло. Почему они такие странные? На первом свидании я должна отдаться, как товар на финальной распродаже. Последний ухажёр сказал, что раз он оплатил ужин, то оплатил и секс. Я вылила на него бокал красного вина и ушла. Не потому, что я сильная – потому что устала быть слабой.

Внешность? Прямая каштановая чёлка, серые глаза, скулы – по мнению Азалии, красивые. Грудь – есть. Попа – в порядке. Фигура – обычная. Я не Instagram-девочка. Я типичная Люси. Но не Люси с придорожного кафе – та, что когда-то училась в школе и верила в мечты.

И всё это было бы неважно… если бы один человек не раскрыл меня. Не показал, какая я на самом деле. Чего стою. Чего могу добиться. Я влюбилась. Это со мной бывает редко. Но судьба любит шутки. Мы – разные. Совершенно. Но разве это остановит нас?

Вам стало хоть чуточку интересно? Вы прочитаете историю моего перерождения. Спасения жизней. Любви. Похоти. Да-да, была и она.

Погнали.

Понедельник, утро. Я проснулась, точнее будильник заставил меня проснуться своим мерзким писком. Вытащил силком из сна с Томом Харди. Я его обожаю. Жаль, что он женат, а я просто Люси. Не стоило смотреть вчера сериал на ночь. Хотя сериал был хорош, особенно часть, где Том вылазил из воды, голый. У меня давно не было секса, могу потешить себя таким шоу. Но я так люблю фильмы и сериалы про гангстеров. Я бы могла стать крестной матерью. "Ты пришёл на свадьбу моей дочери…" – тут я драматически глажу кота. Или хомяка. С хомяком, думаю, смешнее. Достаю пистолет и стреляю в человека. Или рядом. Я не маньяк – это всё драматические эффекты.

Итак, утро. Мне нужно было собираться на работу. Я нехотя встала с кровати и пошла в душ. Ванная у нас была маленькая. Если вы из семьи хоббитов – вам тут самое место. Квартира – средних размеров: две спальни, гостиная с диваном (больше туда не влезало) и кухня. Это даже не как в сериалах с Кэрри Брэдшоу. Её квартира – пентхаус по сравнению с нашей берлогой. Но это то, что мы могли себе позволить, чтоб не влезать в долги.

Быстро приняв душ, я высушила волосы и накрасила ресницы. Иногда рисую стрелки, но тут нужно особое настроение – девочки меня поймут. Добавила розовый блеск. Я готова. Униформа простая: чёрные брюки-клёш и рубашка. Бейджик с моим именем валялся в сумке. Иногда забываю – тогда беру у Стейси. Так что зовите меня Люси или Стейси. Клиенты редко запоминают имена – вы всегда просто "девушка". Хоть десять раз назовись – бесполезно.

Выходя из дома, я прихватила свой термос с кофе. Я обожаю кофе. Перепробовала все сорта, какие можно найти в Лондоне. До метро – пятнадцать минут. Восемь остановок – и я на месте. На ногах – любимые найки. Я была готова покорить этот мир.

В метро я слушала музыку и разглядывала людей. В наушниках играла Sum 41 – Pieces.

Песня из прошлого. Из того времени, когда я верила, что кто-то обязательно соберёт меня по кусочкам.

Сейчас я знаю – никто не обязан блы это делать.

Но всё равно слушаю. Потому что в ней – честность. Надлом. И надежда на то, что даже если ты развалилась – внутри всё ещё что-то поёт.

А ещё она помогает отключиться. Сделать вид, что я – просто пассажир. Просто девушка с наушниками, которая никому не мешает.

На самом деле я всегда смотрю. Всматриваюсь.

Вот мама с ребёнком.

Вот, наверное, юрист – едет на заседание.

Вот рабочий – с усталыми руками и криками в глазах.

Вот снова Instagram-дама – вся из себя, с губами, как у Барби, и ногтями, как ножи. Думает, что её не узнают в метро. Просто катается, когда никто не видит.

Не то чтобы я не любила их. Я не любила притворство, которое они прячут за своими масками.

Мне всегда казалось: быть настоящим – это и есть смелость.

А в этом вагоне её почти нет. Только глянец. Только маски.

Где живые?

Почему я должна всем написать, что зашла в Старбакс или сходила в спортзал? Или поехала в отпуск? Где анонимность?

Я скрывалась в сети. Любила сидеть на форумах, обсуждать книги, актёров, фильмы, красивые места. Но не вела личных страниц. Иногда Азалия выкладывала наши фото, но мне это не нравилось. Все писали, что мы красивые, уверенные в себе. Никто не знал, что мы вкалываем как проклятые, чтобы выжить в Лондоне.

Азалия училась на маркетолога, но пока заканчивала учёбу, работала секретарём в маркетинговом агентстве. Ей обещали перевод в младшие маркетологи, когда она получит диплом.

А я? Я всю жизнь хотела спасать людей, но потом во мне что-то перевернулось. На первой операции, во время экзамена, я выбежала из операционной и больше не возвращалась.

В моих руках был скальпель.

Рука в латексной перчатке, чистая, потная. Дыхание сбилось. Я старалась держаться ровно, как нас учили, но пальцы предательски подрагивали.

Пациент под наркозом. Дыхание ровное. На коже разметка маркером. Свет бьёт сверху – ослепительно, безжалостно. Всё видно.

Операция – плановая. Простая. Аппендикс. Рутинная.

Но для меня – первая.

Рядом стоял мой наставник, доктор Стэн. Он контролировал каждое моё движение. Его голос звучал спокойно, даже немного лениво, как будто он не осознавал, что я сейчас стою на краю пропасти.

– Осторожно. Разрез по линии. Всё под контролем, Люси.

Я кивнула.

Сделала вдох.

И…

Всё поплыло.

В один момент моё тело стало чужим. Как будто я смотрела на себя со стороны. Сердце колотилось, как бешеное. Руки дрожали сильнее. Скальпель будто прирастал к пальцам, и я уже не чувствовала, держу ли его вообще.

Шум в ушах.

Страх.

Глухой, липкий, как тёплая резина.

Я отступила. Один шаг назад. Потом ещё.

Стэн повернулся ко мне:

– Всё в порядке. Это мандраж новичка. Ты справишься.

Но я не справилась.

Я развернулась и вышла. Почти бегом.

Прямо из операционной – в коридор.

Прямо из мечты – в провал.

Потом он нашёл меня на лестнице.

Я сидела на холодном бетоне, в халате, с пустыми глазами и всё тем же скальпелем в руках.

– Это нормально, – сказал он. – У всех бывает. Главное – вернуться. Мы спасаем жизни, Люси. Нам некогда бояться.

Но я боялась.

И внутри всё кричало, что я не смогу.

Что я – не спасатель.

Что я – сама утопающая.

Прошло два года, а я так и не победила свой страх.

Я устроилась официанткой – временно. И это временно затянулось.

Ладно. Я не жалуюсь. Просто я трусиха.

У меня нет семьи, которая поддержит, как у Азалии. Я пыталась найти их – смотрела документы о том, кто сдал меня в приют. Но ничего.

Имен не было. Но надежда не умирала.

Я узнаю, кто мои родители.

Пока я размышляла о своей жизни, время бежало впереди меня.

Я прибыла на работу немного раньше. Отлично. Успею выпить кофе перед сменой.

В понедельник обычно тихо. Мы работаем по одному. Я даже успеваю прочитать главу книги.

Но минус только один – день тянется бесконечно долго.

Три постоянных клиента. Четыре доставки.

Альфредо позвал меня к себе в кабинет. Он – истинный итальянец, приехавший в Лондон за лучшей жизнью. У него жена и двое сыновей.

Я пошла к кабинету Альфредо – он был глубоко внутри ресторана.

– Привет, Люси. Отдыхаешь?

– Привет. Да. Что-то случилось?

– Да. Вечером у нас будут трое парней. Будь с ними вежлива.

– Я всегда вежлива. Это твои знакомые?

– Можно и так сказать. Это ребята, которые могут решить твои проблемы. Если захочешь. Или если заплатишь кругленькую сумму.

– Хорошо. Но у меня нет проблем.

– Вот и отлично. Теперь можешь идти.

Он улыбнулся, и я ушла.

Я шла по коридору и думала – кто эти ребята?

Надеюсь, просто важные шишки.

У стойки регистрации меня ждала парочка – видимо, свидание или студенты забежали перекусить. Я проводила их за уединённый столик в углу, приняла заказ и пошла на кухню к Тони, чтобы передать его. Пицца Маргарита и два коктейля.

Вечер наступил быстро.

Трое загадочных не появлялись, и я уже думала, что не придут. Но за пять минут до закрытия в ресторан завалились трое парней. Я уже начала закрывать дверь, когда татуированная рука не дала мне это сделать.

Они были пьяны в стельку. Говорили на испанском. Все в чёрном. Видимо, чьи-то сынки. А может – гангстеры.

Это уже моя тема.

Самый высокий из них улыбался мне.

– Привет, monada. Альфредо разрешил нам прийти попозже. Куда нам сесть?

– Добрый вечер. Пойдёмте, я провожу вас.

– Пойдём, amado. (Милашка)

Испанский звучал красиво. Но из его губ – он звучал грешно. Сексуально. Так, что кожа покрывалась мурашками, а мысли соскальзывали с правильного русла.

Двое других просто смотрели по сторонам.

Тот, что говорил со мной, видимо, был главный. Он выглядел сексуально: косуха, чёрные джинсы, на ногах – берцы. Джинсы низко сидели на бёдрах.

Я проводила их за стол, приняла заказ. Говорил только один – его звали Хуан. Остальные бегло обсуждали что-то с ним на испанском. Их было трое: Хуан и ещё двое.

Второй – самый молодой, блондин, ярко выделялся на фоне смуглой кожи и карих глаз остальных.

Третий сидел в самом углу. Уперся плечами в стену и молчал. Наши взгляды встретились – его глаза были грустные. Но не отстранённые.

Они цепляли. Притягивали.

Хуан окликнул его, и тот перевёл взгляд на блондина.

Вот и всё.

Они говорили быстро. Сексуально.

Так. Стоп. Надо отдать заказ Альфредо. Когда у нас были такие поздние гости, он всегда готовил сам.

Парни сидели и пили кубинский ром. Может, они и сами с берегов Кубы. Да, они громко крикнули «Куба!» и чокнулись.

Ну либо так кого-то из них зовут.

Я сидела за барной стойкой и читала книжку.

Чувствовала: кто-то смотрит. Прожигает взглядом.

Это был молчун.

Он был симпатичный. Ростом выше меня, карие глаза, длинные ресницы, серёжка в ухе.

Но, конечно, не Том Харди. В моём сердце есть место для одного мужчины. И просто «милый» – это не то.

Я не заметила, когда его друзья ушли. Мы остались вдвоём в пустом зале.

Молчун крикнул:

– Senorita! (Девушка)

– Да, минуту, – я кивнула и подошла.

Он смотрел на меня и молчал.

Его взгляд сложно было выдержать.

Я тоже смотрела в ответ.

Он был в чёрной рубашке, кожаная куртка лежала рядом. Рубашка расстёгнута – была видна накачанная грудь и лёгкая поросль волос.

Да. Я замечала такие вещи. Секса не было три месяца.

Он молчал.

Я тоже.

Я нарисовала на листочке знак доллара и протянула ему.

– ¿Cuánto cuesta? (Сколько это стоит?) – спросил он на испанском. Я написала ему сумму на бумажке. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ.

– Это столько стоит ночь с тобой?

– Эм… ты говоришь по-английски?

– Как ты заметила – да.

– Я не продаюсь. Это сумма за пиццу, мистер.

Неприлично предлагать незнакомке секс на ночь. Да ещё и за деньги. Я не шлюха. Если вам такие нужны – вы ошиблись заведением.

– А… я думал, это цена за ночь с такой красоткой. Не хотел тебя обидеть. Извини.– Сядь.

Это прозвучало как приказ. Он явно привык, что его слушаются. Я всё же прошла и села.

Он снова заговорил на испанском:

– Estás más hermosa de lo que imaginaba… (Ты намного красивее, чем я мог себе представить)

– Ты можешь говорить на языке, который я понимаю?

– Выпей со мной.

– Я не хочу.

– Потанцуй со мной.

– Я не хочу и не могу, я на работе.

Он выдохнул это слово мягко, почти интимно, словно знал, как оно зацепит.

Я прищурилась.

– Что это значит?

Он не ответил сразу. Только посмотрел – внимательно, как будто взвешивал: готова ли я услышать.

Потом медленно повторил:

– Crisálida. (Куколка)

(пауза)

– Куколка. Стадия между тем, что ты была…и тем, кем станешь.

Я хмыкнула. Сухо. Почти защитно.

– Звучит как тонкая попытка оскорбить.

Он чуть наклонился ко мне, и уголки его губ дрогнули:

– А может, это единственная попытка сказать тебе правду.

Он выплюнул это слово, как холодную воду – коротко, резко, словно хотел умыть меня ею.

Я не знала, что оно значит. Но по тому, как он смотрел на меня… я поняла: это не о теле. Это – о состоянии. О том, что он видит во мне не официантку в запачканном фартуке, а что-то большее.

И это пугало.

Он предлагал простые вещи: выпить, потанцевать, просто посидеть рядом.

А я отказывалась.

Не потому, что не хотела.

А потому, что не умела хотеть. Не привыкла принимать.

Я слишком долго была той, кто всегда на ногах. Всегда работает. Всегда в ответе.

"Ты можешь просто посидеть со мной?" – он спросил так, будто знал,что именно это – для меня самое трудное.

Посидеть.

Остановиться.

Разрешить себе не убегать.

А я – убежала. Внутри.

Как crisálida (Куколка) ,которой ещё страшно расправлять крылья.

Я не знала, кто он.

Но с каждой фразой он будто стягивал с меня слои.

Не грубо. Не быстро. А как человек, который точно знает, что под этой кожей – что-то живое.

Crisálida. (Куколка)

Что за дьявол так легко видит в тебе то, что ты сама не замечаешь?

Он смотрел на меня всё так же спокойно. Без улыбки.

Просто был.

И почему-то мне стало неловко – будто я опоздала на собственную жизнь.

– Ты одинок? – спросила я, резко, почти в ответ на собственные мысли. – Что, не с кем посидеть?

Он пожал плечами.

– А где твои друзья?

– Это не друзья. Это мои подчинённые.

Я приподняла бровь, играя равнодушие:

– А я думала, что Хуан у вас главный.

– Нет.

(пауза)

– Он тебе понравился?

Я взглянула на него. С вызовом.

– Нет. А должен?

Он чуть усмехнулся. Почти незаметно.

– Не знаю. Но мне очень интересно.

И вот снова – не лезет, не давит.

Но спрашивает так, что сердце будто делает лишний удар.

Интересно ему, говоришь?

Вот только кто из нас сейчас кого изучает – всё ещё вопрос.

Он налил себе полную рюмку и выпил её залпом.

Взгляд стал туманным. Он смотрел на меня и пил. Я молча сидела.

– Ты выпьешь со мной?

– Нет. Ты что-то празднуешь?

– No sé… Hoy fue un día de mierda. Sólo quiero olvidarlo. (Сегодня был дерьмовый день. Я просто хочу его забыть).

Он взохнул. Так тяжело, что я сама ощутила этот груз. – Как тебя зовут?

– Люси.

– А я – Габриэль. Я так устал от этой чёртовой жизни, Люси.

Он взял бутылку и начал пить прямо из неё. Я подошла и попыталась забрать.

Он схватил меня и мягко усадил к себе на колени. Это было быстро. И почему-то – нежно.

От него пахло алкоголем и сигаретами. Но ещё духами.

Запах был как лес – будто я стояла среди деревьев и дышала полной грудью.

Он обнял меня и прошептал:

– Ты очень красивая, Люси. Я живу недалеко. Поехали со мной.

– Спасибо, но я пас.

Я попыталась встать, но ноги стали ватными.

Он был большой, сильный. Его дыхание касалось моей кожи. Почему он вызывал у меня такие чувства?..

– Я не буду предлагать дважды.

– А я не буду повторять дважды, мачо.

Я встала с колен и пошла за своё привычное место.

– Mierda… me estás volviendo loca, muñeca..(Чёрт… ты сводишь меня с ума, куколка).

– Я просила тебя говорить по-английски.

– А я просил тебя поехать со мной. Всё. Я ухожу. Пока, Crisálida.

Габриэль встал, что-то нацарапал на моей бумажке – и просто ушёл.

Без "пока", без "спасибо", без намёка на вежливость. Просто поднялся, будто встал из какого-то плена.

Я смотрела ему вслед. Потом перевела взгляд на листок.

Сначала – на сумму.

Я даже присвистнула. На эти деньги можно было накормить весь зал, включая шефа. Причём не пиццей, а чем-то с трюфелями и грушей.

Он серьёзно оставил столько за один ужин и литр рома?

Я развернула бумажку и прочитала. Точнее, попыталась.

"Лексинтос Стрит 28, кв.6." – буквы были такими кривыми, что казалось, будто писал…

– Господи, это что, ребёнок писал? – пробормотала я себе под нос.

Почерк был настолько корявый, что я машинально представила, как он держит ручку в кулаке.

Никаких завитков, ни одной ровной линии.

Но что-то в этом было трогательное. Настоящее. Как будто он старался. Как будто для него это был жест.

Я скомкала записку – и сунула в задний карман. Выброшу позже. Может быть. Если смогу.

Он выпил почти литр рома. Интересно, насколько ему плохо будет завтра.

Я подошла к Альфредо и, закатив глаза, продиктовала адрес:

– Отправь туда суп от похмелья. Спаси этого хама.

Альфредо усмехнулся. Он был в теме.

Мы вместе убрали столы, выключили свет, я заказала такси – он настоял, как всегда.

Пока машина ехала, я смотрела в окно и ощущала, как в груди дрожит что-то новое.

Имя – Габриэль.

Запах – ром, сигареты и лес.

Почерк – как у шестилетнего.

Но сердце – будто звало.

Утро пришло слишком быстро.

Телефон издал свой мерзкий звук, который будто пронзил мой мозг.

Я наугад потянулась к тумбочке, нащупала трубку и пробормотала:

– Аллооо?..

– Люси, милая, прости, что разбудил. Сантино заболел. Ты можешь отвезти одну доставку? Я не успеваю… Помоги, пожалуйста.

– Альфредо?..

– Можешь ехать на такси, я всё оплачу. Если бы это был не наш вчерашний гость, я бы не просил тебя.

– Господи… хорошо. Дай мне 15 минут на сборы – и я поеду.

– Спасибо, дорогая. Ты – ангел.

Я вздохнула, вылезла из кровати, умылась ледяной водой, чтобы не уснуть в душевой, и кое-как собрала волосы в пучок наверху.

На мне был мой старый спортивный костюм – немного растянутый, но до смешного удобный.

Я сунула ноги в кроссовки и вышла на улицу.

У обочины уже стояло такси.

Простая чёрная машина, водитель не вышел – просто мигнул фарами.

– От Альфредо, – сказал, когда я села на заднее сиденье.

Я молча кивнула.

Машина тронулась.

Я включила музыку в телефоне.

Weezer – King.

Старье. Но честное.

Без глянца, без пафоса. Только голос, ритм, и что-то внутри стало немного тише.

“You wanted a lover, I wanted a king…” (Ты хотела любовника, а я – короля).

Я смотрела в окно, где отражалась уставшая, не накрашенная я.

И думала: может, именно так и должно быть.

Просто ехать куда-то. Слушать музыку.

И пытаться понять – кого я на самом деле ищу.

Короля? Или просто того, кто не испугается моей короны из трещин?

Альфредо, как всегда, всё устроил идеально.

Суп был ещё горячим. В пакете лежали ромашковый чай, какой-то модный витаминный шот и два вида булочек – одна явно для вкуса, вторая для души.

Похмелье класса «забота». Или Класа люкс.

Спасибо, Альфредо. Он умел лечить не хуже аптекаря. Только теплее.

Я поднялась на нужный этаж и постучала в дверь.

Прошло пять секунд. Потом десять.

Потом пятнадцать.

Никто не открывал.

Я уже хотела развернуться и уйти – когда вдруг дверь резко распахнулась.

И прямо мне в лицо уставился… пистолет.

Ой.

– Ты кто и что ты тут делаешь? – его голос был хрипловатый и совсем не дружелюбный.

Он смотрел серьёзно, с той самой мрачной тенью в глазах. Похоже, с похмельем у него не сложилось.

– Эм… привет. Я Люси. Ты вчера был у нас в ресторане. Это твой заказ.

– Я не заказывал суп.

– Ну… это я тебе его заказала. Ты вчера много выпил. А твоих чаевых хватило ещё и на десерт.

Из-за его ноги показалась собака. Бультерьер. Белая, с умным, спокойным взглядом.

– Могла оставить себе, – буркнул он.– Заходи.

Он отступил в сторону, открывая дверь. Был он… в полотенце. Только.

Когда повернулся, чтобы пропустить меня, пистолет спрятал за спину – точнее, за полотенце.

Он что, сумасшедший?..

Я молча прошла внутрь и поставила пакет с супом на барную стойку.

– Ну всё, не благодари. Хорошего дня.

– Подожди. Давай я сварю тебе кофе.

– Нет, спасибо.

– Я прошу.

Он сказал это тихо, почти без нажима – но в голосе была странная, едва уловимая мольба.

Не про кофе. Не про вкус.

А про то, чтобы я осталась ещё хотя бы на минуту.

Просто была рядом.

И я почувствовала, как где-то внутри начинает трескаться броня, которую я так старательно наращивала.

Потому что никто, даже самые вежливые мужчины до него, не просили остаться.

Они просили тело, время, внимание.

А он – просто чашку кофе вместе.

Как будто в этом и была любовь.

Опять этот взгляд. Грустный. Почти детский.

Как у кота из "Шрека".

Чёрт, он знал, куда бить.

– Ладно.

Он достал кофейные зёрна, аккуратно смолол их, поставил турку на плиту.

Да, кстати – всё это время он был в полотенце. Просто. Спокойно.

На спине – татуировка дракона.

Пистолет убрал.

Спина у него была сильная. За такой спиной, наверное, и правда можно было спрятаться от мира.

Мы сидели в тишине.

Собака не сводила с меня глаз.

Я показала ей язык.

Она – мне.

Я тихо хихикнула. Симпатяга.

– Вот, держи. – Он протянул чашку.

– Прости за вчера, если что. Я перебрал. Я не приставал к тебе?

– Приставал.

– И после этого ты пришла?

– Не совсем. Так сложились обстоятельства.

– Интересные у тебя обстоятельства…

Но я рад, что ты заглянула.

Мы замолчали.

Собака подошла ближе и ткнулась мне носом в колено.

Я погладила её по голове.

– Милашка. – сказала я.

Он ничего не ответил. Только смотрел.

И впервые – как будто немного дышал.

– Ты чего-то от меня хочешь? – спросил он, не моргнув. Голос был хриплым, опасным.

– Эм… нет. Я просто привезла суп.

– Секс? – спокойно, будто спрашивал, не забыла ли я соль.

– Нет. Ладно, я пошла. Ты, видимо, ещё пьян.

– Зачем ты пришла? – он шагнул ближе.

– Я же сказала: принесла суп.

– Могла отправить курьера.

Он подошёл вплотную. Встал между моих ног – я всё ещё сидела на высокой барной табуретке – и мягко, но настойчиво взял меня за подбородок, заставив поднять взгляд.

Его пальцы были тёплыми и крепкими.

– Что ты хочешь, красавица?

– Сейчас? Хочу, чтобы ты ушёл от меня.

– Точно? – его пальцы скользнули по моим губам.

Мурашки пробежали по спине, как будто кто-то провёл ногтями от шеи до поясницы.

– Да, – я сглотнула.

Этот момент был будто вырван из женского романа.

Осталось только стянуть полотенце и… господи, Люси, соберись.

– Габриэль.

– Скажи ещё раз.

– Габриэль.

– Ты сексуально произносишь моё имя.

Он всё ещё стоял между моих ног. Мне нужно было просто сдвинуться – но я застыла.

Его тело излучало жар, его взгляд обжигал.

И это был не флирт. Это была воронка.

– Отлично. Мне пора. – Я соскочила с табурета.

– Оставайся.

– Нет, спасибо.

– Может, ты и права. От тебя, чувствую, одни проблемы будут.

А у меня и так их слишком много.

Он не отступал. Его рука всё ещё была на моём подбородке, теперь – чуть ниже, почти касаясь шеи.

Я снова попыталась встать – но он поймал меня за талию, резко, но не грубо, и прижал к барной стойке.

Мой рот оказался в его власти.

Он поцеловал меня так, как будто хотел стереть память обо всех других.

Глубоко. С жадностью. С голодом, который не притворялся.

Я чувствовала, как его сердце бьётся.

И ещё кое-что.

Это не пистолет… Чёрт.

Его язык танцевал с моим. Я потерялась. Застыла. Плавилась.