Утро дня независимости

Марат Дочкин

Утро дня независимости

Глава 1. Мичман Соколов

Робокар въехал в транспортный ангар, пристроенный к куполу поселения. Виктор соскочил с платформы транспорта и направился к знакомым воротам шлюза. В ангаре было изрядное количество выделенных помещений с одинаковыми гермоворотами и чтобы попасть сразу в нужную – это надо было знать что и где находится. Или разбираться в проектировании куполов. Шлюз обдал мощными потоками воздуха смены атмосферы и Виктор с облегчением стянул дыхательный аппарат. Он вырос с такой штукой что называется в обнимку, но за последние четыре года учебы в астронавигационной школе отвык от дыхательных масок. Теперь его самой близкой к телу вещью был персональный скафандр, который приходилось перевозить с собой. Скафы для профессиональных космонавтов клеились по анатомии владельца, а в универсальных моделях даже оправиться не всем удавалось штатно. «Отличие космонавтов от наземников в том, что космонавты натягивают дыхательные маски … на жопу» – вспомнился юмор инструктора по технике безопасности летной практики, знакомившего кадетов с их первыми скафандрами. Скафандр был новенький, выданный с выпуском и был самой его «драгоценной» вещью. Ранее персонального скафа у Виктора не было. Не то, чтобы в школе экономили на кадетах, но организмы кадетов росли непредсказуемо, иногда очень быстро в условиях пониженной гравитации или в невесомости, что доставляло проблем не только снабженцам, но и медикам.

Экологи почему-то считали атмосферу Геры близкой по составу с атмосферой Земли, но воздух был непригоден для дыхания: слишком много углекислого газа, почти нет кислорода и местами можно было вдохнуть критическую для здоровья дозу хлорных газов. И только в высокогорной долине Оазиса-2, где и находился купол, в котором жили его родители было до семи процентов кислорода и практически не было хлористых соединений. Это было достижением колонии последних двести лет после очистки грунтов от соединений хлора, строительства трех дамб на горных реках с фильтрацией талых вод от хлораминов, посевов бактерий, выработки искусственного гумуса, адаптации растений под местные условия под защитой куполов. И вот в Оазисе-2 уже прижились и росли в открытом грунте некоторые растения с Земли. Были еще Оазис 1 и 3, но там географические и климатические условия были менее благоприятны. Горные хребты, окружающие Оазис-2 служили естественной преградой, позволявшей эффективней осуществить дезактивацию токсичных соединений хлора, а в остальных Оазисах Гера подкидывала работенку каждый сезон муссонов. Тем не менее Великий План терраформирования Геры, разработанный экологами Земли по результатам Восьмой межзвёздной экспедиции воплощался с результатами, близкими к расчетным.

Колонисты даже в разговорах никогда не сокращали Великий План до просто Плана. Это был смысл жизни и их предназначение для многих следующих поколений – Великий План был рассчитан на 1000-1200 лет. Не было более серьезной вещи в жизни для обитателей Геры. Вся жизнь колонистов крутилась вокруг Великого Плана и собственного выживания, что породило соответствующий необычный общественный уклад.

Мысли об астронавигационной школе вызвали непроизвольную реакцию пощупать место вживления нейрочипа. Виктор еще чувствовал его чужеродность, но это не мешало пользоваться его преимуществами, у него вообще была очень высокая синхронизация с нейрочипом. Грубо говоря, его мозг адаптировался к сигналам чипа и научился взаимодействовать с ним практически безошибочно. Что особенно ценно для военного специалиста.

Военного… Виды и запахи родного купола взбудоражили наиболее яркие переживания детства. В этом куполе он рос лет до пяти с родителями, а вот потом началась жизнь колониста Геры. А жизнь колонистов Геры учит, что работы много, а дети слишком важны, чтобы пускать их воспитание на самотек. Так что в 5-6 лет (1 год на Гере равен 1,1 земному) для детей на Гере начинается жизнь в школах-интернатах под опекой профессиональных воспитателей. На Гере понятие долга и ответственность дают почувствовать, как только ты вообще становишься способен понимать абстрактные понятия.

Виктор не хотел становится военным. Он хотел быть инженером агроробототехники как отец. Свои короткие каникулы он проводил большей частью в ангарах отца. Это допускалось, пусть отец Виктора и был очень востребованным специалистом, но долг каждого родителя проводить «родительские дни» со своим ребенком. Поэтому и ни у кого не вызывало возражений против того, чтобы привести на работу ребенка. Крепить, так сказать, связь поколений. Лишь бы техника безопасности соблюдалась. В любом случае в родительские дни для колонистов, имеющих детей, выходной был обязательным. Школы располагались в крупных центральных куполах вместе с оранжереями и гидропоническими плантациями, что давало детям больше безопасного жизненного пространства и автоматически специальность агротехника по окончании школы. На родительские дни родители стекались в центральные купола и сложилась традиция, что все развлечения и «движуха» случалась именно в эти дни. В короткие сезонные каникулы дети в свою очередь разъезжались к родителям. Понятия своего дома у колонистов не было. Вообще отдельных семейных домов на Гере не было, не те условия. Купола преимущественно отводились под сельскохозяйственные угодья, а большинство колонистов жили в общинных комплексах, часто соединенных между собой и с куполами для удешевления и дублирования систем жизнеобеспечения. Жизненное пространство было нормированным, семьи получали свои отсеки в соответствии с размером семьи в данный момент. С появлением ребенка или переходом его в школу семья меняла отсек. Слово «квартира» у первых колонистов не прижилось – ничего общего. Планировочные решения отсеков были просты, соответствовали только своему предназначению и в первую очередь строились вокруг систем жизнеобеспечения и правил безопасности.

Виктор и в яслях, и в школе был … драчливым. По меркам Геры. Не хулиганом, нет. У него всегда было свое понимание справедливости, нарушение которого наряду со вспыльчивым характером часто приводило к закономерным результатам. Ну как часто? Когда было жестко – шесть раз. Довольно много для общества, в котором решение конфликтов насилием, мягко говоря, не приветствуется. Но дети есть дети, а когда бить нельзя, то часто появляется соблазн сделать что-то для себя, за что не будешь адекватно наказан (ну что ты мне сделаешь?).

Однако решение Педагогического Совета о направлении в астронавигационную школу на военный факультет он встретил стоически. Точнее сказать принял. Вопреки ожиданиям своих воспитателей и школьных психологов, которые вполне ожидали бунта. С одной стороны, он с детской непосредственностью воспринял это как своего рода наказание за драки: ему часто об этом говорили в детстве – раз дерешься, то дорога к военным. Сказывалось чувство вины, культивируемое общественным воспитанием, порицающим любое силовое решение вопросов и конфликтов. Но базисом его принятия было несколько другое. Так уж устроено человеческое общество, что мы ищем и зависим от признания и оправдания наших действий от других, особенно значимых для нас людей. Так и Виктор, чувствуя внутреннюю правоту всегда остро искал подтверждения от родителей, воспитателей, всех, кто имел для него значительный авторитет. Он запомнил, как после одной из своих наиболее эпичных «битв» и общения родителей с Педсоветом мать Виктора ожидаемо смотрела на него осуждающее покачивая головой. Так всегда было, агрессия не поощрялась в обществе Геры. А вот отец никак не выдал своего отношения. Это насторожило мальчика и на прямой вопрос отец ответил: «У каждого действия есть последствия. Ты же понимаешь это когда дерешься? Отстаивая свое силой будь готов принять последствия, с которыми тебе кулаки не помогут».

Конечно, Виктор тогда отца не понял, но странным образом запомнил, что так-то не свойственно детям. Когда было озвучено решение Педсовета по профориентации выпускников до него дошло: «А вот и последствия!»

В мотивах воспитателей Виктор, конечно, ошибался – простого драчуна педагоги в военные ни за что бы не направили. Ему было 13 лет, жил как дышал. У мальчика были способности к математике, отлично играл в виртуальные игры через внешний нейроинтерфейс, что косвенно указывало на высокую концентрацию и структурированность мыслительных процессов и быстрое принятие решений (а вы думали в школе просто игры играете?). Но решающим было то самое обостренное чувство справедливости и понимание долга. Ну и главное, не мог Педсовет школы направить выпускника на военный факультет астронавигационной школы. Воспитатели могли только отметить Виктора Соколова для кадровой службы Военного Астроконтроля. Так что Виктор даже представление не имел через какой отбор он прошел. И какое участие в этом принимал машинный интеллект. Оружие на Гере доверяют не драчливым, а тем, кто понимает цель применения силы и свою ответственность перед обществом.

Казалось бы, что за выверты сознания? Все «нормальные сорвиголовы» в пубертатном периоде мечтают о дальнем космосе! Но не колонисты Геры. Они уже в дальнем космосе! Для обитателей Геры самая высокая цель – Великий План. Даже шахтеры в астероидном поясе и на лунах ближе к Великому Плану, чем военспецы Астроконтроля! И это принять было тяжелее всего. Все изменилось после случая на летной практике в астронавигационной школе.

Школа астронавигации на Гере весьма специфическое учебное заведение. Годовой выпуск около пятидесяти кадетов, из них военный факультет выпускает максимум десять. Но и флот Военного Астроконтроля (ВАК) составляет две единицы, хотя и без шуток военных кораблей с ракетным, лазерным и артиллерийским вооружением. Но все же это не корабли межзвездного класса и на межзвездное путешествие были способны лишь теоретически. Половина преподавателей были действующими офицерами, а вторая половина оставила службу в космосе по возрасту или ограничению по здоровью. В таких условиях четкой границы между практиками и преподавателями, учебой и практическими занятиями не существовало. Кадеты проходили практику на кораблях каждые три месяца.

ВАК занимался обеспечением безопасного судоходства в системе, спасательными операциями, сопровождением торговых судов корпоратов метрополии (Земли), полицейский надзор (борьба с пиратством) и борьба с контрабандой.

Межзвёздное сообщение с Землей осуществлялось межзвездными судами, которые в большинстве своем принадлежали корпорациям Земли. Были и государственные экспедиционные и транспортные суда, но основной грузопоток осуществляли корпораты вот уже лет пятьдесят. Они же и создавали проблемы. Если борьба с контрабандой была фикцией, по крайней мере, со стороны ВАК, так как контрабанда была практически подконтрольна и как таковой являлась только для корпоратов, то вот пиратство было понятием отнюдь не эфемерным. На текущем уровне развития межзвездного сообщения, стоимости кораблей и технологий ни о каком классическом пиратстве речи быть не могло. Просто те же торговцы корпоратов были не прочь прибрать к рукам то, что они могут взять безнаказанно. И при этом, как правило, убивали свои жертвы, устраняя свидетелей. К тому же для защиты от пиратства (от самих себя же!) корпорациям Земли разрешалось оборудовать свои суда системами вооружения. Так что торговцы были не беззубы и могли дать отпор даже военному кораблю. А с учетом особенностей конструкций гравиприводов межзвездных кораблей и их отличий от внутрисистемных у межзвездных кораблей корпоратов было преимущество в скорости и ускорении.

Казалось бы, с этой точки зрения служба в ВАК весьма привлекательна для авантюрных юных натур, но это не так. В год через систему проходили несколько кораблей, большинство транзитом к другим колониям и не каждый экипаж безобразничал или имел такую возможность. Так что история, случившаяся во время практики уже кадета Виктора Соколова была что называется из ряда вон.

Работающий гравипривод – заметная штука, если у вас есть ГЛС (гравилокационная станция), а у ВАК такое оборудование имелось. Поэтому проникновение в систему Геры незаметно для Астроконтроля было не то, чтобы невыполнимой задачей, но было длительным по времени мероприятием: перейти на субсветовые скорости за границей восприятия ГЛС, на малой мощности гравипривода войти в систему, далее «на цыпочках» ионных двигателей и, если все рассчитано правильно, нарушитель может подойти к цели незаметно. Однако получается практически военная операция, а в системе Геры не было такого груза, который бы стоил таких временных затрат. Поэтому пиратство шло рука об руку с контрабандными сделками. Если одна из сторон не соблюла меры предосторожности, то сделка могла обернуться форменным разбойным нападением.

Предметом интереса корпоратов были официальные товары, которые Гера и так поставляла на Землю, но по более низкой цене. Основными экспортными товарами Геры были редкоземельные металлы высокой чистоты и делящиеся материалы для производства ядерного топлива. Полным технологическим циклом Гера официально пока не владела, но природные концентрации радиоактивных изотопов были высоки как ни в одном известном землянам месторождении. На самом же деле откуда брались ракеты с ядерными боеголовками, которые стояли на вооружении сторожевых кораблей? Или то же топливо для резервных атомных ректоров?

Самым желанным для колонистов контрабандным товаром были промышленные принтеры со свободным программным обеспечением. За них они готовы были отдавать результаты своего труда дешевле. Это становилось настоящей проблемой для человеческих колоний, не только Геры. А колоний в других звездных системах было уже с десяток разного масштаба и появлялись новые. Например, исходно колония Геры являлась результатом международного проекта России и Бразилии. Бразилия по итогом третьей мировой войны оказалась в одном альянсе с Россией и проявляла интерес к космическим программам, но самостоятельно не тянула, а вот у России, как обычно, для чего-то полезного средств всегда не хватало. Так и появился совместный проект по освоению планет Гера и ее системы. Альянс со временем канул в лету, но колонии удалось обеспечить свою относительную автономность, и она избежала печальной участи продажи какой-нибудь корпорации. А так денег не просит и ладно. Политикам удобнее было забыть о статусе колонии на несколько десятков лет. К тому же экономические связи образовались сами собой и через какое-то время колония на Гере стало настолько самостоятельной, что и вопроса о ее принадлежности не возникало. Но где вы видели проекты, которые финансируются 200 лет? Юридический статус колоний не был однозначно определен. С точки зрения Земли колония Геры представляла из себя компанию с самоуправлением самостоятельней некуда, но была неопределенность с территориальной юрисдикцией (на практике относились как к офшорам).

Таким образом, за трансфер технологий колониям приходилось платить. Платить крупнейшим корпорациям Земли. И платить не сколько за технологии, сколько за их использование: за принтеры, за их лицензионное программное обеспечение на каждое изделие и за каждую копию изделия, которое изготовит данный принтер. И никакой возможности, точнее запрет использовать собственные управляющие программы. Такой вот налог «на бусы», которыми пять крупнейших корпораций Земли обложили и метрополию, и колонии. Само собой, на Земле такое положение многих не устраивало. Существовали «серые» производители промышленных принтеров, которые втайне поддерживались даже госструктурами некоторых государств. Но такие производители не могли покрыть все технологические цепочки, отставая в качестве и инновациях. К тому же существовать достаточно долго им не давали, обкладывая санкциями, уголовным преследованием и даже криминальным давлением, вплоть до убийств ключевых сотрудников и диверсий на производствах под видом терактов.

Собственно, такой товар и интересовал «контрабандистов» Геры – свободное программное обеспечение и оборудование на нем.

«Контрабандисты» Геры понимали риск и старались техническими средствами обеспечить сохранение свидетельств на случай приступа жадности корпоратов. К тому же о таких операциях ставили в известность ВАК, которые хотя и не могли присутствовать при сделке, чтобы у корпоратов не пропало желание торговать контрабандой, но старались «встать на дежурство» так, чтобы кораблю корпоратов не удалось бы уйти после акции экспроприации без боя.

Самыми безопасными были сделки на входе в систему. В этом случае «гостю» было сложнее что-либо учудить, так как он направлялся потом к орбитальному грузовому терминалу как пункту основного назначения для обмена грузами и дозаправки. Собственно, в этом случае договоренность существовала заранее, и торговец привозил обещанное и забирал оплату. Но были и непостоянные «гости», которые имели товар в наличии. Как правило, это были транзитные торговцы и продавали товар тем колониям, которые дадут устраивающую торговца цену. В этих случаях соблазн навариться дважды кратно возрастал, а случалось, что торгуемого товара не было и вовсе.

Конечно, чтобы разбойное нападение случилось должно совпасть множество факторов: должен подобраться «отвязный» экипаж торговца, ротозейство колонистов и аналитической службы ВАК, недостаток кораблей ВАК, ошибка позиционирования патрульных кораблей в системе. Но время от времени, не каждый год, но такое случалось. И через раз контрабандисты Геры просто пропадали, а чтобы поймать корпората на горячем, не дав уйти, приходилось разрабатывать уникальные операции. На них «боевой опыт» ВАК и прирастал потихоньку. Удачные операции становились легендарными. Обе две.

Тем не менее, набрать из тех же шахтеров «контрабандистов» у ВАК сложностей не составляло – риск для жизни был сопоставим с работой в астроидном поясе, а отказаться принести пользу колонии не мог себе позволить ни один колонист.

***

Сторожевой корабль ВАК «Уверенный» бортовой номер С-02 «демонстрировал флаг» на патрульном курсе, блокируя наиболее эффективный курс выхода из системы очередного «гостя» с которым намечалась сделка. «Агент» сообщил координаты и курсовые углы встречи. Задачей «Уверенного» было предостеречь торговца от «шалостей» путем демонстративного присутствия относительно неподалеку, всего в 3-х световых минутах. Все это старпом капитан-лейтенант Игорь Сильва разъяснял практиканту Соколову, занимающему должность второго тактика по штатному расписанию. И попутно проверял расчеты курсов перехвата и схем открытия огня, выполненные практикантом. Экипаж был в полной готовности на своих местах, но атмосфера в рубке была расслабленная.

– Объект «Кубышка» в зоне встречи – объявил Виктор, который контролировал ситуацию через свой нейрочип, параллельно общаясь со старпомом. Вообще-то информировать о ситуации должен был 1-й тактик, но старпом попросил его «выйти из строя» до особого распоряжения, тем самым временно повысив Соколова до 1-го тактика.

«Кубышкой» назвал корабль торговца шкипер Алексей Кротов при постановке задачи на это «дежурство». А своего контрабандиста окрестил «Иудой». Все это отражало ироничное отношение флотских к таким операциям, но это не было проявлением раздражения. Развлекались.

«Иуду» на ГЛС видно не было, он должен был уже стоять на курсе с набранной постоянной скоростью и направляться к точке рандеву с «Кубышкой».

Через семь минут взволнованный Виктор выкрикнул, дав петуха:

– Контакт! Наблюдаю «Иуду», расходятся.

А это уже было нештатной ситуацией, означавшей что обмен грузом не состоялся.

– «Кубышка» ускоряется, не менее 200 g. Поправка, 250 g. Курс два-четыре-север-один-пять правым галсом, – снова объявил Виктор.

– Перехват по второй схеме, – распорядился шкипер Кротов

– Есть по второй схеме, – подтвердил приказ пилот.

Кто-то внутри Виктора скакал по веткам-ребрам и бил себя в грудь кулаком от радости, что один из предложенных вариантов уклонения от перехвата в точности совпал с курсом «Кубышки».

Началась гонка черепах. Расстояние в 3 световые минуты составляет около 54 миллионов километров и несмотря на огромную скорость передвижения динамика событий на таких расстояниях весьма вялая. Через 3 минуты связист объявил:

– Сигнал бедствия от «Иуды», код «Виктор».

Код «Виктор» («мне нужна помощь») означал пиратское нападение.

– Ускорение «Кубышки» 310 g. Время перехвата сократилось до четырех с половиной минут, – снова объявил Виктор.

Шкипер взглянул на 1-го тактика, тот кивнул, подтверждая, но рта не раскрыл. Приказ старпома все еще был в силе. 310 g означало выведение энергогенераторов гравипривода в максимальный режим. Конкретные характеристики «Кубышки» были неизвестны, но теоретические выкладки давали предел ускорения в 300 g. Генераторы на максимуме означали горячее желание избежать ответственности.

– Связь, что там с «Иудой»? – запросил шкипер.

– Сообщает, что груз в сохранности, отделался испугом. У торговца не оказалось товара для обмена.

Корпорат, не имея в наличии обещанного товара, явно шел на гоп-стоп. Однако «Иуда» не просто так получил свой позывной. Пираты, конечно же, глушили средствами РЭБ связь «Иуды». И против этого колонистами давно были выработаны меры – на расстояние действия лазерной связи выводилась станция слежения, которая не попадала в зону глушения. Но и пираты об этом знали и прежде всего старались отсканировать пространство в зоне действия лазерного оружия и, если находили, то уничтожали одновременно с включением РЭБ. В данном случае поблизости от точки рандеву пролетал небольшой астероид, который прекрасно подходил под цели незаметного размещения станции слежения. По нему пират и отработал лазерным излучателем, что почти гарантировало если не уничтожение станции слежения, то нарушение связи. Не помогло. «Иуда» поступил хитрее своих соратников по контрабандному ремеслу. Его станция слежения принимала только простой оптический сигнал с борта «Иуды» и располагалась сильно дальше в свободном пространстве. Оптический сигнал не позволял определить пирату направление лазерной связи, а большая зона охвата и маскировка станции в пассивном режиме не позволила обнаружить ее с помощью РЛС. Когда включилась РЭБ, «Иуде» достаточно было выключить свой «фонарик» и в эфир пошло сообщение SOS и код «Виктор». Наличие в зоне сканирования ГЛС патрульного корабля Астроконтроля не позволяло рассчитывать, что никто не заметит короткой радиопередачи, даже если уничтожить раскрывшую себя станцию слежения. Корпорат среагировал моментально, свернув операцию и бросившись с максимальным ускорением по уклоняющемуся от перехвата курсу прочь из системы Геры. Ускорение, которое он выдал перегрузив реакторы позволили ему до минимума сократить время перехвата ракетным вооружением. Но капитан Кротов не стал стрелять, чтобы не создавать оснований для межзвездного скандала. Задержать без уничтожения возможности не оставалось, а весомых доказательств против корпората не было. Ну и конечно же, на призыв остановиться к досмотру «Кубышка» полностью проигнорировала.

– В этот раз обошлось без жертв и ущерба, – разъяснял за обедом Сильва. Космонавты, как и все колонисты, старались придерживаться традиции совместного приема пищи. Однако слова старпома предназначались для ушей практиканта. Быть «нянькой» практикантом была обязанностью старпома, но в случае Соколова экипаж «Уверенного» замечал за старпомом признаки особого внимания. И дело не в человеческих симпатиях. Кто знал капитан-лейтенанта Игоря Сильва не мог заподозрить его в наличии среди подчиненных любимчиков. Секрет тут был прост и его знал весь экипаж и поддерживал отношение Сильва к практиканту Соколову. Свою первую летную практику после установки нейрочипа Сколов проходил как раз на «Уверенном» 3 месяца тому назад. Виктор еще не адаптировался к нейрочипу в достаточной степени и у него физически болела голова при отслеживании данных сканеров на дежурстве. Помучившись, все же попросил старпома разрешить ему откалибровать датчики ГЛС. Просьба была встречена скептически, но Сильва знал из личного дела практиканта о его коэффициенте синхронизации с нейрочипом и дал разрешение, запретив трогать само «железо». А результат поразил и Сильву, и шкипера до глубины космической души – чувствительность приема выросла почти на десять процентов. После того случая шкипер и старпом принялись усиленно «шлифовать» практические навыки практиканта. Этим и объяснялось «доверие» практиканту выполнить роль 1-го тактика в боевой обстановке, чего «салажатам» третьего курса не полагалось.

– А если бы «Кубышка» вычислила станцию слежения? – задал Виктор мучавший его вопрос. Что-то знакомое и гневное ворочалось в его сознании, он был недоволен тем, что пришлось отпустить негодяев только потому, что в этот раз у них не получилось.

– Вот если бы мы в пределах видимости на курсах перехвата не торчали, то точно быть беде, – хмыкнул Сильва. Виктор задумался, уставившись в стол. Старпом переглянулся со шкипером, а у того в глазах парадным строем шагали бесенята в черных мундирах ВАК. Кажется, старшим военспецам корабля удалось выполнить просьбу старого приятеля и по-совместительству декана военного факультета пробить флегматичный настрой практиканта Соколова к службе в ВАК.