Фауст и Маргарита. Часть II. Путь в Урук

Маргарита, будучи в магическом трансе, подошла к жертвеннику, поставила по кругу каменного сооружения свечи и подняла голову к деревьям. Ни одна ветка не шевелилась. Ни звука не было слышно в мистической тишине ночи. Все замерло в ожидании. Она опустилась на колени. Немая свидетельница луна освещала серебряным светом небольшое пространство на вершине холма и прильнувшую к каменному сооружению женщину. Сейчас тут были только Маргарита и город, она и князь.

«Здравствуй, Княже, – тихо начала она свою молитву. – Прости, что пришла просить, а не славить. Нет у меня больше никого. Ты единственный у меня сейчас остался. Я дитя твоего города. Я твое дитя. И тот, кого я ношу под сердцем, тоже твое дитя. Помоги, Княже. Зло надвигается на твоих детей. Закрой нас от посягательств моего кармического предка и его приспешников. Пусть они обходят этот город стороной, а нечаянно придя, не найдут нас и не узрят очевидное».

Ощутив тепло под ладонями, Маргарита всем телом прильнула к камням. Князь ответил. Принял ее в свои объятья. Слезы полились из глаз, и она словно наяву увидела того отца, фамилию которого носила в этой земной жизни. Картины счастливого прошлого в родительском доме одна за одной вставали перед глазами. Вот она, совсем еще маленькая, едет у отца на закорках. Они идут по Старому городу, и он рассказывает ей легенды о нем. А вот она впервые едет на велосипеде, а рядом бежит папа, готовый всегда подстраховать. А вот она лежит с ангиной в постели, но как же хорошо, потому что рядом сидит самый родной человек на свете и читает ей сказку про принцессу и дракона, где ей самой почему-то жаль дракона и она совсем не за того принца, что пришел его убивать. Папа смеется над ее наивными детскими соображениями, но потом соглашается с ней, что да… не надо никого убивать…

Нескончаемая вереница воспоминаний прошлого. Казалось, Маргарита даже слышала голос отца. Слезы в два ручья лились по щекам. В груди распирало, будто сердце вдруг стало больше и сейчас там не помещалось. Она ощутила дикую, неудержимую тоску по отцу и насколько ей сейчас его не хватало.

«Как же я по тебе соскучилась, папочка, – шептала она. – Хоть мне и было бы очень сложно тебе объяснить происходящее, но я знаю, ты понял бы и поддержал меня. Ты всегда меня понимал и защищал».

Она уже не понимала, кого именно просит о защите: Князя – отца города или своего родного земного отца, ушедшего по ту сторону жизни.

Опомнилась Маргарита, услышав где-то внизу собачий лай. В этих местах хозяева часто гуляли со своими четвероногими друзьями разных пород и мастей. Светало. Свечи давно догорели. Она поднялась на ноги, последний раз прикоснулась руками к жертвеннику и, прошептав слова благодарности, стала спускаться с холма. Внутри у нее было полное спокойствие и уверенность, что можно теперь ничего не бояться. Отец защитит и ее и дитя.

Дома Маргарита сразу же бухнулась в постель и мгновенно уснула. Просто закрыла глаза и провалилась. И точно так же, утром уже другого дня, будто кто-то нажал на кнопку «включить», открыла их. Сварила себе кофе и начала энергично собирать вещи для переезда. За этим ее и застал Славкин звонок.

– Привет, – осторожно сказали на том конце.

– Привет, – ответила Маргарита.

– Это ведь правда, что мы с тобой помирились?

– Правда.

– Фух, – выдохнула в трубку Слава. – А то я уже испугалась, что это был мой пьяный бред. Я проснулась у Рутковского дома, тебя нет, сто пятьдесят тысяч пропущенных от Германа, который уже собирался сообщать в полицию о пропаже и расклеивать мой фейс по всему городу.

– Прости. Мне нужно было срочно кое с кем встретиться. Надеюсь, тебе от Германа не сильно влетело?

– На фоне последних событий и нашего примирения – это полная фигня, – засмеялась Слава. – Могу даже повторить. Слушай, – вдруг спохватилась она, – если примирение правда, то и все остальное, что я обрывками помню тоже…

– Да, – подтвердила Маргарита.

– Тогда мне очень надо с тобой поговорить на трезвую голову и желательно прямо сейчас, пока я тут умом не тронулась.

Уже через полчаса Слава зашла в квартиру Маргариты и, перешагивая через сложенные стопками на полу книги, добралась до дивана.

Маргарита подождала, пока та, растерянно оглядываясь на беспорядок, найдет на диване свободное от сваленной на него одежды место, и поставила на столик чашку кофе для Славы. Сама уселась по-турецки прямо на полу и вопросительно посмотрела на подругу.

– Короче, – начала Слава, – я мало что помню, но и то, что сохранил мой пьяный мозг, повергает меня в некоторый шок. Все эти маги, картины… Можешь мне объяснить, что все это значит?

– Сложно, – вздохнула Маргарита, – но я попробую.

Она поднялась и вышла из гостиной. Вернулась с колодой карт Thelema Tarot. Снова уселась на ковер, молча выбрала из колоды пять карт и разложила их на стол перед Славой.

– Представь себе, что очень давно, более пяти сотен лет назад, когда в этом мире всё было иначе и все были другие, я уже жила, – начала Маргарита. – Вернее, не совсем я, а моя душа, которая принадлежала тогда дочери династического мага. И звали ее, как меня – Маргарита.

– Похоже на сказку, – сказала Слава.

– Я была бы очень рада, чтобы все так и было, но увы. Так вот, отец этой самой Маргариты, точнее мой кармический папочка, занимался тем, что обучал особо одаренных парней магии. Как именно он это делал, я, пожалуй, опущу – те еще муки ада. Так вот, среди учеников моего отца был один, который подавал особые надежды…

– Ну? – Слава впилась в нее глазами и в ужасе от своей догадки прикрыла ладошкой рот.

– Ход твоих мыслей правильный, только этого ученика тогда звали не Дамиан, а Иоганн. Позднее он стал Иоганн Георгий Сабелликус Фауст, или доктор Фауст.

– Офигеть, тот самый гётевский Фауст?

– Тот самый. Только совсем не гётевский, а самый настоящий. К слову, моего папочку звали Мефисто. Он, конечно, маг очень древний и сильный, но до дьявола ему точно далеко, хотя дружбу с ним и водит по сей день. Гёте писал, опираясь на легенды. Легенды есть легенды. Особенно что касается Маргариты. Гётевская и близко не похожа на ту, которая тогда жила. За исключением одного – они обе любили Фауста и погибли из-за этой дурацкой любви.

Сказав, Маргарита замолчала, ожидая новых вопросов, но Слава не спешила их задавать. Она просто молча сидела, теребя на пальце подаренное Германом кольцо.

– Ты тогда погибла из-за Дамиана, тьфу ты, Фауста, – сказала наконец Слава. – Я все правильно поняла?

– Да. Моему папочке приспичило провести один ритуал. Одним из главных компонентов любого магического ритуала всегда является жертва. Для этого была нужна человеческая, и мой драгоценный предок выбрал на эту роль Фауста.

– Охереть, – вырвалось у Славы.

– Я тоже так подумала, правда, я слов таких тогда не знала. Короче, я вызвала ту самую сущность, которой предназначалась эта жертва, и предложила себя.

– Господи, зачем?! Неужели нельзя было просто предупредить Фауста?

– Ты забыла, что я дочь его учителя-мага и сама маг, а он тогда был всего лишь жалкий ученик. Те времена и нравы не позволяли нам общаться. Мне едва исполнилось восемнадцать. Все, что мы могли – это изредка, тайком смотреть друг на друга. В общем, я ушла в мир иной в надежде, что он все поймет, а став магом, найдет меня в другом воплощении и мы будем вместе.

– Так ведь так оно и случилось! Дамиан тебя нашел.

– Нашел. Только совсем не для того, чтобы быть вместе.

Объяснять Славке, для чего именно, Маргарите не хотелось – слишком долго и сложно. Благо подруга настолько была поглощена своими мыслями и переживаниями, что ей это было и не нужно.

– Я не верю, – заявила она. – Я разбираюсь в чувствах. Это же было явно видно, что он к тебе неравнодушен.

– Конечно, ты разбираешься. В человеческих чувствах. Только ты не знаешь, что из себя представляет маг, особенно такой, как Дамиан. И я не знала. Меня вон даже карты предупреждали, а я не поняла.

Маргарита кивнула на разложенные на столе карты.

– Так ты на него все-таки раскладывала… И что ты узнала?

– Гораздо интереснее не что я тогда узнала, а что мне карты хотели сказать.

– Ну? – Слава подвинулась ближе и стала с интересом рассматривать расклад.

– Вот, смотри, первая карта – сознательная социальная роль человека, то, что он всем показывает и все о нем знают.

Маргарита указала на карту с изображением молодого человека в наброшенном на плечи длинном красном плаще.

– Какой красавчик, – сразу заявила Слава. – Он чем-то похож на Дамиана.

– Конечно, похож – это же первый аркан, или «Маг». Я со стопроцентной уверенностью решила, что карта показала просто врача-хирурга. Вот только карты мне пытались показать не только его принадлежность к миру людей, но и к миру магии.

– А эта что значит? – Слава ткнула в карту «Луна» на второй позиции.

– Эту мы оставим на потом, так сказать, на сладкое.

Маргарита взяла в руки карту под номером три, на которой был сам владыка ада. Позади его в паутине барахтались две несчастных души. Лицо Дьявола искажала довольная ухмылка – ему нравились людские страдания.

– Эта карта открывает то, что человек сам о себе знает, но скрывает от других, – сказала Маргарита. – Карта того, кто умеет искусно манипулировать чужими чувствами, слабостями и пороками. «Дьявол» – карта магических способностей, колдовства и тайных знаний. И все это потому, что он не простой маг, а черный. Любые маги невероятно сильны и умны, но черные особенно. При этом им абсолютно наплевать на человеческие чувства. Нет морально-этических норм. Все зависит от того, что конкретно магу надо в определенный момент жизни.

– Хочешь сказать, что он просто всех обманывал?

– В магии нет такого понятия, как обман. Он просто вел двойную жизнь, где он доктор Рутковский и доктор Фауст одновременно. Обе роли выполнялись блестяще, как и все, что делает Фауст.

Сказав, Маргарита на несколько секунд погрузилась в себя, устремив отсутствующий взгляд в сторону окна.

Слава ждала продолжения. Слишком уж все было таинственно и странно.

– Ладно, – Маргарита вышла из оцепенения, – давай дальше.

Она взяла в руку следующую карту.

– То, что видят другие, но он сам не замечает. Тут у нас еще один красавчик, только уже с мечом. Король мечей. Хоть он и держит меч острием вниз, особо обольщаться не стоит. Это хладнокровный, спокойный, дипломатичный лидер, занимающий высокое положение в обществе и тщательно скрывающий свою личную жизнь. Но вот вопрос: карта-то вроде как говорит о том, что все видят, а он не замечает. На самом деле он замечает. Просто в силу того, что он маг, ему все фиолетово. Его никакие атрибуты человеческой роскоши и статусности не волнуют. Есть – хорошо, нет – тоже неплохо. Если бы ты видела, как Фауст становился магом, ты бы поняла, о чем я. Его цели сильно превышают уровень человеческих желаний.

– А эта девушка и лев что значат? – спросила Слава, указывая на восьмой аркан в позиции совета.

– «Сила», – задумчиво произнесла Маргарита. – Я ее тогда поняла как «оставайся трезвой, будь сильной и не поддавайся искушениям». На самом деле, меня предупредили, что мне понадобится много сил и выдержки, чтобы справиться с чем-то диким и необузданным. Карта говорила, что я должна держать в узде свои чувства и не поддаваться соблазнам. Я, как ты видишь, совет не послушала. Ну и, конечно, она советовала разобраться в себе, понять и принять свою силу, научиться ею пользоваться.

– Ну а эта, которую ты отложила? – Слава снова кивнула на карту «Луна».

– Эта самая сложная для меня, даже сейчас, когда я уже столько всего знаю.

Девушка пристально смотрела на человеческую фигуру в черном плаще с капюшоном, в свете луны бредущую по воде мимо двух средневековых башен навстречу темной горе.

– Это подсознательные процессы, – сказала Маргарита. – То, что ни окружающие, ни сам Дамиан не знают.

– Как в сказках: отдай мне то, что у тебя есть, но ты об этом еще не знаешь? – обрадовалась Слава своей находчивости.

– Ну да, что-то похожее, – согласилась Маргарита. – Только тут «Луна» – правительница темного времени суток, когда либо плохо видно, либо вообще ничего не видно. В темноте может быть все, что угодно: страхи, психические расстройства, кошмарные сны, интуиция, обман и двойная игра, скрытая угроза и опасность, иллюзии насчет чего-то, самообман. Но самое главное – он сам об этом не знает. А раз не знает, то и не управляет.

– Ты мне тут уже полчаса рассказываешь, какой Дамиан офигенный маг и как он всем хладнокровно управляет, а тут, оказывается, есть что-то, чего даже он не знает.

– Да, – вздохнула Маргарита, – звучит очень странно, но «Луна» в этой позиции именно это и обозначает.

– А мне кажется, я знаю, что это, – сказала Слава и бодро поднялась с дивана. – Он не знает о твоем положении, – она кивнула на живот Маргариты.

– Это одно из того, что он не знал. Он вообще не знал, что такое возможно. А еще он не знал про тот ритуал моего папеньки и обстоятельства моей тогдашней смерти.

– Ну а сейчас? – не унималась подруга. – Что мешало вам поговорить сейчас?

– Он не захотел, – сухо сказала Маргарита. – Предпочел исчезнуть.

– Ну так найди его, – настаивала Слава. – Ты же сейчас тоже многое можешь.

– Нет. Он свой выбор сделал.

– Пообещай, что я не обсыплюсь кучкой пепла, как та картина в кабинете Дамиана, после того что сейчас скажу.

– Обещаю! – засмеялась Маргарита.

– Мне кажется, ты заблуждаешься. Вот ты говоришь, что «Луна» – это еще и страхи. Что если он просто боится отношений с тобой? Может, он и маг, но то, что он мужчина, никто не отменял. Может, он даже себе боится признаться, что ты ему нужна?

– Слав, для такого мага, как он, это маловероятно. Он на сегодняшний день намного сильнее моего отца и меня, вместе взятых. Можно только догадываться, какие силы за ним стоят. Давай будем называть вещи своими именами. Он сделал то, что должен был, и ушел. Тут мой чокнутый папаша прав. Фаусту нужны только знания и сила. Так было всегда.

– Жалко, – вздохнула Слава, – я надеялась, что все еще можно исправить. Ну нет так нет. Расскажи мне немного про себя. Как мне к тебе относиться? Ты ведь тоже маг. Кстати, как тебе это ощущается? Каково оно – быть магом?

– Сложно, – вздохнула Маргарита. — Не могу пока привыкнуть. Я же эту силу никогда сознательно не выбирала. Я не стремилась к ней так, как Фауст. Сначала меня в нее окунули по праву рождения. Потом, вот сейчас, – мой сумасшедший папаша и Фауст. Ни тогда, ни сейчас меня никто не спрашивал, нужна ли мне эта нечеловеческая миссия. Хочу ли я жить двойной жизнью и скрывать, иногда даже от самых близких, кто я на самом деле. Надеюсь, ты тоже понимаешь, что об этом никому нельзя распространяться?

– Можешь быть спокойна, – Слава молча коснулась губ, имитируя поворот маленького ключика. – Я вообще могу сделать вид, что ничего этого не знаю. Кстати, тебе с этим как-то помочь? – она огляделась по сторонам.

– Помоги, если не сложно, – улыбнулась Маргарита. – Если можешь где-то достать коробки для всего этого добра, то я была бы очень благодарна. Ну и сложить все. Я же вроде как сейчас не могу.

– А почему без магии? – наигранно возмутилась Слава. – Почему надо, имея такие способности, тут корячиться?

– Потому что есть самый главный закон магии: «Все, что можно сделать без магии, должно быть сделано без магии». И вообще, магия и волшебство не одно и то же. И там, где есть волшебство, никакой магии на самом деле нет. Это не волшебная палочка и брызги во все стороны. Магия это знания и умение управлять стихиями, людьми и событиями так, как магу нужно.

– Я же видела, как ты ту картину…

– Я зря это сделала, – сказала Маргарита. – Это была непозволительная трата сил на ерунду. Такое можно делать, только защищаясь и точно не от человека, а от такого же мага.

– Как же у вас все сложно, – ответила Слава. – Я уже не вижу в ней никаких преимуществ. Сплошные законы, запреты и ограничения. За что вы так боретесь и страдаете?

– Я очень даже с тобой согласна. С точки зрения человеческого счастья туда лучше не лезть. Сунешься так, одним глазком посмотреть и кончиком пальчика потрогать, и все – ты уже весь навсегда там.

– Так может, ну ее, эту вашу магию?! – воскликнула Слава. – Живи и будь счастлива. У тебя вон ребеночек скоро будет.

– Эх, если бы все было так просто, – сказала Маргарита и, опираясь на диван, поднялась с пола. – Пойдем, поможешь мне книги достать с верхних полок.

«И ведь моя сумасшедшая подруга снова права, – думала Маргарита, складывая в коробки книги, которые ей сверху подавала Слава. – Еще и Мефисто точно не успокоится. Спит и видит, как завладеть магистратом и убить Фауста. А я… Я ничего этого не хочу. Хочу просто родить ребенка, писать свои книги и спокойно жить».

В магистрате

Важные гости прибыли в магистрат практически одновременно с наступлением сумерек, один за другим.

Первым появился Древний маг из Мексики, за ним представитель Китая, далее появился глава скандинавской династии из Норвегии, после него – ближневосточный, и завершил эту процессию зачинщик сего собрания – Древний маг из Германии, который с особой наигранностью раздаривал улыбки всем присутствующим.

Великий магистр, как и подобает в таких случаях, встречал высоких гостей лично. Взаимные приветствия, ничего не значащие фразы, рукопожатия и поклоны – всё согласно этикету. После чего гостей сопроводили в их комнаты. Всеобщее собрание магистрата было назначено ровно на 22:00, начало астрологического времени Луны, когда все подсознательное и тайное становится явным.

«Почему же Мефисто один? – спрашивал себя Дамиан, стоя у окна в своем кабинете. – Ему как минимум нужен свидетель, а как максимум – сообщник-обвинитель».

Ему уже успели доложить, что Маргарита встречалась с отцом, и он ожидал увидеть их вместе. Размышления прервало ощущение живого тела за дверями. Дамиан на несколько секунд прислушался и открыл.

– О боги, наконец-то я к тебе пробралась, – взволнованно прошептала Магдалена, проскальзывая в открытую дверь. – Сейчас все так странно. Не понять, кто свой, а кто чужой.

Она подошла к Дамиану и хотела его обнять, но он отстранился на недосягаемое расстояние.

– Не время сейчас, – холодно сказал он.

– Я волнуюсь. Никогда еще не видела все пять династий в сборе.

– Вот и увидишь. А заодно узнаем, что задумал мой уважаемый учитель. Не зря же он вытащил в такую даль свое полуживое тело.

– Мне страшно, – Магдалена снова попыталась прильнуть к Дамиану, но он взял ее за руки и снова слегка отодвинул.

Странно, но сейчас близость тела Магдалены раздражала, как и вся эта суета с ее страхами и волнениями. Ни к чему это было сейчас, лишнее.

– Здесь что-то происходит, – продолжала она. – Я это слышу, чувствую, ощущаю каждой клеткой.

– Это вообще-то магистрат. Тут всегда что-то происходит. Не вижу причин для паники.

– Мне кажется, ты из-за этой своей девчонки вообще ничего не видишь, – прошипела Магдалена и отвернулась от Дамиана.

– Ошибаешься, – в голосе магистра появилась ледяная строгость. – Я с первых дней своей должности знаю все. Я даже знаю, кому я не угоден и кто во время голосования не поддержал мою кандидатуру, а сейчас ждет, когда мой посмертный бюст займет свое почетное место в библиотеке магистрата.

– А ты не боишься, что это может случиться уже сегодня?

– Нет. Во-первых, мне бояться по статусу не положено. А во-вторых, я следую возложенной на меня воле богов, и если им будет угодно…

– Вот так возьмешь и безропотно сдашься?! – перебила Магдалена.

– Прекрати! Сдаваться и выполнять свою миссию – это две большие разницы! Я уйду только в двух случаях: когда выполню все, что на меня возложено, либо если высшие силы решат, что в этом воплощении я на это не способен.

– Давай сбежим, – вдруг выпалила Магдалена и снова попыталась к нему прильнуть. – Ко мне, в Армению. Вместе. Там нас никто не найдет. Мы выставим такие защиты!

– Да что с тобой происходит? – строго сказал Дамиан и снова отодвинул ее от себя. – Очнись ты уже! Ни те, кто за мной стоит, ни я сам еще ни от кого не бегали и бегать не собираемся. Это первое. И второе – все, что мы делаем за спиной у людей, мы делаем на глазах у богов. Если ты с этим не согласна, можешь покинуть магистрат прямо сейчас. Я пойму и не стану наказывать.

Двери медленно открылись, приглашая Магдалену покинуть кабинет Великого магистра. Она гневно сверкнула глазами, повернулась и вышла. Двери закрылись.

«С ума сошла! – думал Дамиан. – Совсем уже сбрендила. Нехорошо это все».

О ее чувствах к нему ему всегда было известно, но вот такого явного их проявления еще никогда не было.

«Идиот! – думала Магдалена, крадучись по коридору к своей комнате. – Принципиальный, упрямый и влюбленный и-д-и-о-т. Угораздило же меня когда-то втюриться именно в него. Нет, сегодня явно произойдет что-то необратимое. Магистрат сейчас в точке невозврата».

В назначенный час все участники собрания были на месте. Огромный, освещенный множеством свечей зал был весь заставлен длинными столами, за которыми уже восседали, согласно своему магическому статусу, гости магистрата. Таков был приказ Великого магистра. Древние династические маги находились в самом центре того стола, который был ближе всего к алтарю. Все, кроме одного. Мефисто, перебирая сцепленными пальцами рук, стоял у алтаря – там, где должен находиться Великий магистр, которого, как и подобает его статусу, пока не было. Зал шумел, собравшиеся о чем-то переговаривались друг с другом, как обычно и бывает, пока нет самого главного. На переминающего с ноги на ногу старого мага у алтаря никто не обращал внимания, пока тот не заговорил.

– Братья и сестры, я хочу сегодня сделать очень важное заявление, – громогласно возвестил он.

Присутствующие повернулись на сильный магический голос. Мефисто из тщедушной фигурки, запакованной в черную мантию поверх серого шерстяного костюма в надежде, что это добавит объема высохшему старческому телу, превратился в высокого, слегка постаревшего, но все еще сильного Древнего мага. От него веяло той самой первичной силой, которую получили когда-то самые достойные и могущественные.

Все ошарашенно стихли и уставились на Мефисто. Старый маг, довольный началом своего выступления, выдерживал интригующую паузу. В тот самый момент, когда он уже хотел продолжить, двери зала с шумом распахнулись, и на пороге появился Великий магистр. Несколько голосов испуганно охнули, и зал стих. Великий магистр никому из присутствующих не уступал в силе. Даже Древние признавали его власть. И не было еще такого, чтобы кто-то посмел делать какие-либо заявления без разрешения Его Величия. Все затаились, ожидая развязки.

– Учитель, какой сюрприз, – начал Дамиан, еще будучи в нескольких шагах от алтаря. – Мне лестно такое внимание с твоей стороны. Еще никто из Древних не выходил меня приветствовать у алтаря лично.

Подойдя, Дамиан обнял опешившего мага, который если и хотел отстраниться, то не успел, ошарашенный таким ходом.

– Ты слишком торопишься, – прошептал Дамиан, обнимая Мефисто. – Великий магистр пока еще я. А ты грубо нарушаешь правила. Вернись на свое почетное место и дождись, пока я дам тебе право говорить.

– Недолго тебе осталось, – злобно прошипел Мефисто, но решил не нарушать многовековые традиции, широко улыбнулся всем окружающим и с достоинством удалился на свое место за столом.

– Приветствую вас, братья и сестры, – начал Дамиан, – несмотря на то что сегодня не я инициатор вашего присутствия в магистрате, позвольте поблагодарить за быстрый отклик. Объявляю собрание открытым. Каждый может высказаться. Я готов слушать и принимать решения согласно традициям и Закону.

Древние маги переглянулись между собой и снова устремили взгляды на Мефисто.

– Твой звездный час, учитель, – сказал Дамиан, глядя в сторону Мефисто. – Ждем твое важное заявление магистрату.

Старый маг с достоинством поднялся с места, своим пронизывающим до глубины души взглядом оглядел окружающих и громко начал:

– Вы все знаете, кто я такой. Я из числа тех, кто пришел сюда первым. Я был одним из тех, кто создавал эти стены, – Мефисто поднял вверх руки. – Вижу сейчас глаза тех, кто должен помнить, как все начиналось. Должен, но забыл про то, какие традиции были взяты за основные и нерушимые. Так вот, я вам хочу напомнить, кто мы такие и зачем сюда пришли. Я хочу заявить о скорейшей гибели магистрата, если мы это не остановим. И прежде всего не устраним причину этой гибели – всеми нами уважаемого Великого магистра в лице моего ученика.

Тихий ропот собравшихся волнами пронесся по всему залу. Все смотрели то на Мефисто, то на магистра, который с абсолютно спокойным лицом стоял у алтаря.