Николь Рет

Мара Дарк

Николь Рет

Глава 1

Волк, только-только вышедший из щенячьего возраста, носился по скользкой листве. Из-под его сильных лап во все стороны летели брызги и комья грязи.

«Наконец-то получилось удрать от этого старого зануды!» – думалось ему, и он решил как следует повеселиться без контроля старших.

Волчонок ликовал, представляя себе лицо своего наставника, старого седого волка, что слишком ответственно относился к своим обязанностям: следить за молодняком и воспитывать из них добропорядочных членов стаи. С ним никогда нельзя было договориться, что сильно осложняло жизнь.

Так считали все его друзья и он сам.

Даже всегда правильный отец рассказывал парочку интересных историй из своего детства. Среди его компании считалось: кто не убегал и не нарушал правила, был занудой, а прослыть таким он никак не хотел.

Задумавшись, волк не заметил, как очутился в запретной части леса. Сюда редко заходили взрослые и опытные волки, а уж молодняк и подавно. В нерешительности застыл на мгновение. Впервые его одолели сомнения в правильности того, что он сбежал сюда в одиночестве, но потом он подумал:

«Что это я? Как будто боюсь, в самом деле!» – и, бросив настороженный взгляд в сторону опушки, что виднелась меж деревьев, решил сходить и посмотреть, что же там такого «страшного».

Принюхался, ничего необычного: запах гнили и мокрой шерсти (второе, скорей всего, от него). Ну, может, еще где-то неподалеку пастух из «стаи» медведей пас стадо коров. Здесь много полянок с сочной травой, которая все еще пригодна для выпаса. Осень же только началась.

Медленно перебирая лапами, он бесшумно ступил на опушку и огляделся. Всё спокойно. Прислушался: шум ветра и скрип деревьев – можно идти дальше.

Вот доберётся до середины, и можно поворачивать домой. Приключений на сегодня с него достаточно.

Шёл озираясь и принюхиваясь, слегка приклонив голову к земле. Его остроконечные уши вертелись, улавливая малейший шум. Напряжение немного отпустило.

«И чего все так боятся этих мест?» – фыркнул он. – «Сколько разговоров, а на деле…»

Конечно, их могли пугать и для того, чтобы они из резервации не сбегали, но почему и взрослые тогда сюда не ходят? Этот вопрос они обсудят с друзьями за чашкой горячего шоколада (что так классно готовит мама) сегодня вечером, пока он будет им рассказывать о своём приключении. Волк расслабленно брёл по опушке, сминая крупными лапами пожухлую, но всё ещё зелёную траву.

Вдруг направление ветра сменилось. Он уловил странный запах и насторожился, замерев с поднятой правой передней лапой, которой собирался сделать шаг.

Как будто что-то знакомое, но он никак не мог вспомнить, где чувствовал это раньше. Так пах брат, когда приезжал домой погостить, если до этого был на своей работе, где ухаживал за больными людьми. Точно! Так пахнут простаки, но с какой-то странной примесью. «Интересно, кто это?» – подумал волк и стал отступать в сторону резервации, постоянно озираясь, и еле сдерживал себя, чтобы не пустить в бег.

Густая серая шерсть на загривке встала дыбом. Он почуял в воздухе чужую злость. Она оседала горчинкой на языке. Внезапно раздался сухой щелчок, волк подпрыгнул и отскочил вбок, действуя инстинктивно. «Бежать» – загорелось красной лампочкой в его голове, и он бросился наутёк, поддавшись панике.

***

Лида Мерл больше всего любила делать важные дела ещё до рассвета.

Сбором трав, грибов, корешков и прочих полезных ископаемых она занималась очень давно. Большую часть жизни. И около двух сотен лет из почти пяти прожитых она делала это в этом лесу. Строго в определённой его части, которую ей выделил Верховный суд, как прилегающую к её владениям.

Ходить тут она могла, не нарушая домашнего ареста, который на неё наложили после окончания войны между Ведами и Зверолюдами.

В том конфликте Лида приняла сторону проигравших. Вот и расплачивается. Убить-то такую, как она, сложно, а вот заточить – пожалуйста.

Теперь в окнах своего дома она видит только старое кладбище, рядом с которым и стоит её дом, да гектар леса, кишащий нечестью и боги знают чем ещё.

Прошло столько лет, а многие так и не оправились от потерь. Некоторые народы вымерли полностью, кого-то осталось жалкая горстка. Мадам Мерл помогала каждому, кто придёт к ней, но делала это с осторожностью. Продлить срок наказания, когда до конца оставалось совсем чуть-чуть, было бы непростительной глупостью. Поэтому всегда следовало точно знать, кому ты помогаешь с лечением и не является ли он «врагом волшебных народностей» (так называли всех неугодных правящему режиму).

Сегодня она собирала ингредиенты для целебных настоек, чтобы быть готовой к сезону простуд. Зверолюды охотно брали у неё лекарства, спрашивали совета, а взамен на её столе всегда была свежая дичь и продукты из мира людей, которые она не могла приобрести сама из-за своего ареста.

В первые дни смены сезона, особенно если собирать на заре, волшебные свойства многих растений усиливаются во сто крат, а некоторые приобретают поистине немыслимые особенности. То, что обычно лечило от ран, собранное правильно, давало огромную силу, но на короткий срок. Или обычная трава, что используют для успокоения нервов, могла погрузить в вечный сон и не оставить никаких следов.

Не последнюю роль в качествах собранных ингредиентов играло и место, где они росли. Эти места всегда были средоточием невиданной силы и в былые времена густо населялись волшебными народами.

Все они щедро делились своим сиром с окружающей природой. Иногда казалось, что деревья вот-вот пойдут или, на крайний случай, заговорят.

Так было раньше, но сейчас… Всё словно иссохло. Завяло. Мерл иногда казалось, что скоро не удастся собрать и корзинки грибов в этом мёртвом лесу и она станется совсем одна посредине мёртвого леса, один на один с тёмной силой, что расползается из чащи, встречая на своём пути всё меньше преград.

Вся сила теперь держалась на четырёх стаях оборотней, чьи владения окружали Лиду со всех сторон. Выжившие среди многообразия видов зверолюдов после кровавой бойни, устроенной «победителями» в магической войне. Их тоже осталось мало, но они научились жить по новым правилам и очень даже неплохо.

Тяжело встав с колен, на которых она простояла не меньше двух часов, разрывая землю у корней старого дуба в поисках подходящих ей молодых ответвлений (старые и толстые корни ей не подходили). Взвалила тяжёлый рюкзак на худые плечи и подхватила большую плетёную корзинку, полную грибов. Чуть крякнув, распрямилась. Забрала свой посох, прислонённый к стволу дерева, в другую руку и оглянулась, выбирая направление.

Ноша за плечами тяжело оттягивала и заставляла наклоняться чуть вперёд. Её небольшой рост и щуплость создавали смешной контраст с габаритным рюкзаком на спине.

Наконец выбрав нужное направление, сердито сдула пепельную прядь волос, что лезла в глаза, и направилась в сторону своего дома.

Каждый шаг давался нелегко. Из-за веса поклажи её ноги глубже уходили в землю, мешая нормально идти. Не помогали даже амулеты облегчения, что она приобрела на прошлой неделе (Виктор любезно согласился помочь ей в этом. Он всё равно часто бывает в городе по делам своей стаи). Но либо они были бракованными, либо она слишком много туда напихала. Руны пространства иногда играют с ней злую шутку.

В голове малодушно проскакивала мысль воспользоваться амулетом перемещения, но их у нее всего два осталось, а когда удастся получить новые – неизвестно. А иметь на крайний случай такой полезный предмет должен каждый. Поэтому она самоотверженно шла вперёд, пыхтя и делая частые остановки. Спустя час это не казалось уже таким важным: сохранить амулет. В конце концов, у нее их два! Да и возраст уже не тот, и добра она собрала сегодня очень много. Договаривалась Лида сама с собой.

Мерл уже почти вышла на опушку, что граничила с территорией волков, как сдалась окончательно. Больше она не сделает ни шагу!

Хотела скинуть рюкзак, чтобы отдышаться, и замерла, услышав весёлое щенячье тявканье вдалеке.

– Вот только молодняка волчьего на выгуле не хватало. – пробормотала она и принялась искать амулет по карманам, чтобы переместиться. Лида очень хорошо ладила с оборотнями, но вот с записывающими амулетами, что должны были носить с собой их инструкторы на каждой прогулке, не совсем. По правилам ей нельзя было пользоваться ничем магическим, а она обвешена амулетами, как рождественская ель. Совсем не хочется ужесточения мер её наказания. Выход один: переместиться. Эта мысль принесла ей облегчение, и, нащупав нужный, она сжала его в руке.

Плоский, идеально круглый камешек с выбитой на нём руной. Активировался он просто: нужно всего лишь дунуть на руну и произнести мысленно формулу, что она и собиралась сделать.

Её подхватило знакомое чувство невесомости и закружило в вихре перемещения. В последний момент, перед тем как растворить в воздухе, до неё донёсся металлический щелчок и вой, полный боли. Краем глаза успела зацепить какой-то странный силуэт вдалеке, похожий на медведя. «Наверно, волчата опять залезли на чужую территорию. Нужно будет сказать об этом Грею. И чтобы был помягче с детьми, а то вон как завыл». – подумала Лида, появившись на пороге своего дома.

***

Рассеивая сумерки, на осеннем небе занимался рассвет. Первые лучи осветили ещё зелёные листья, которым совсем скоро предстояло пожелтеть и покрыть ровным ковром землю. Пёстрый листопад каждый год заставлял замирать сердце своим таинственным великолепием.

Николь любила, сидя на светлой и уютной кухне их с отцом дома, наблюдать зарождение нового дня. Она находила в этом что-то загадочное, но в то же время нечто столь простое и естественное, что это просто не укладывалось у неё в голове. Иногда самые привычные явления заставляют нас замереть и задуматься над своей ролью в этом мире и о том, способны ли мы вообще на что-то повлиять?

Забравшись с ногами на мягкое кресло у окна, она потягивала крепкий кофе из большой синей кружки, вдыхая этот ни с чем не сравнимый аромат. Укуталась поплотнее в шерстяную шаль, немного поёжилась. С недавних пор Николь стала слишком чувствительна к холоду. Маленькие ладони с короткими пальцами обхватили горячую кружку в тщетной попытке согреться.

– Опять бессонница? – внезапно раздался голос отца, заставив её вздрогнуть. Приличная порция напитка пролилась на неё, от чего она зашипела от боли. Странно, что рукам не было так горячо, когда она их грела. Посмотрев на ладони, с удивлением обнаружила, что они сильно покраснели, как если бы она окунула их в кипяток (не то чтобы она пробовала…), но вот ощущений не было никаких.

– Пап! Я же просила тебя не подкрадываться так! – возмущенно воскликнула Николь, вскочив со своего места. Поставила кружку на стол и подошла к раковине, чтобы замыть пятно, что расползлось по майке.

– Оставь. Ты только хуже делаешь. Если не отстирается, просто выкинь. Не последняя же майка! – хохотнул он, застёгивая манжеты на своей слишком белой и слишком идеально выглаженной рубашке.

– Зато любимая! – ответила она, показав ему язык. После чего принялась расставлять на столе приборы. Поставила на плиту сковородку, решив побаловать родителя омлетом.

– У тебя что ни спроси, всё любимое. Пока вещь не развеется прахом, ты её не выкинешь. – настроение у отца сегодня было хорошее, что случалось не так уж и часто. С его-то работой. Поэтому Николь решила поддержать шуточную перепалку. Может, он и забудет, что у неё снова проблемы со сном.

– Ты мне до конца жизни будешь вспоминать того плюшевого зайца? – она с грустью вспомнила свою любимую игрушку детства, которую пришлось всё-таки выкинуть после тысячи стирок и стольких же заплаток. Она везде таскала его с собой, неудивительно, что он прожил так недолго.

– Конечно. Для чего, по-твоему, ещё нужны родители? – улыбнулся он, шутливо-вопросительно подняв бровь. – Да и память у меня отличная. Так что не старайся заговорить мне зубы. Как давно ты не спишь?

Николь глубоко вздохнула. Отставила сковородку. Положила завтрак отцу и уселась напротив. Она могла что-то не рассказать папе, но врать открыто не могла. Да и смысла не было. С его-то уровнем сира.

– Я не то чтобы совсем не сплю. Просто… часто просыпаюсь. А иногда обратно уснуть у меня не получается. – постукивая по столу пальцами, ответила она. Отец помолчал, внимательно оглядывая её с ног до головы, после чего сказал:

– Так сколько?

– Ну, пару дней…

Он скептически поднял бровь.

– Может, неделя…

Выражение его лица всё ещё было недоверчивым.

– Может, с месяц. – наконец-то сдалась Николь и вжала голову в плечи, ожидая взбучки. И отца прорвало:

– Да как так можно, Никки! Я же просил тебя! Просил! Рассказать мне, если симптомы ухудшатся! Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Всё я прекрасно понимаю! Ничего страшного в бессоннице нет! Зато лечение начало помогать!

– О боги! Ты вот вроде не глупая, но иногда такая… – гневно махнул рукой и вскочил из-за стола. Подошел к окну, что-то неразборчиво бормоча. – Ты не пойдешь сдавать экзамен в этом году. Отложим ещё на год. – уже спокойно сказал он. Повернулся к дочери, и в его взгляде было столько нежности и сожаления, что у Николь защемило в груди.

– Но пап!…

– Никаких «но». Я не дам тебе угробить своё здоровье только ради какого-то сомнительного карьерного роста. Не для того мы столько лет проходили курс лечения, чтобы в итоге вылечить твоё духовное во вред твоему физическому.

– Ты не можешь! Я взрослый человек! Совершеннолетняя ведьма! – её щеки раскраснелись и надулись от возмущения.

– Совершеннолетняя ты моя. – Ласковая улыбка осветила его всегда такое суровое и немного угловатое лицо. – Я не желаю тебе зла, Рыжик. Тебе всего лишь двадцать три года, милая. Вся жизнь впереди. Мы не испытываем проблем с финансами, тебе нет нужды работать от зари до зари. Можешь путешествовать, попробовать себя в обычном мире. Дался тебе этот департамент.

– Как ты не понимаешь. Я хочу добиться чего-то сама.

– Но почему именно в отделе преступлений? – Погладив её по медно-рыжим волосам.

– Это моя мечта с детства, ты же знаешь.

– Да-да. Ловить виновных и всё такое. Ладно…

Её теплые карие глаза заблестели от предвкушения победы.

– Но только на следующий год. Никуда не денутся твои преступники. – закончил он под свирепое сопение дочери. – Я уезжаю. Не знаю, на сколько, но думаю, что не меньше месяца. Звони, если что-то произойдёт…

–…и даже если не произойдет. – закончили они хором. На детскую попытку дочери его поддразнить он лишь улыбнулся.

– Это всё только для твоего блага. Я скажу всё Тедду, поэтому даже не пытайся его обмануть и продолжить приём зелий без моего ведома. Твоему организму нужен отдых. Не скучай, солнышко. – На последок чмокнул в макушку и был таков. Чемодан и дорожная сумка, по обыкновению, исчезли в нужное время благодаря отстроченной активации амулетов.

Николь немного постояла в тишине прихожей. Затем поплелась к себе, чтобы начать сборы на работу. Её должность секретаря в отделе статистики отец тоже не сильно жаловал, но, на его взгляд, это было лучше, чем гоняться за нарушившими закон магами, ведунами и прочими магическими созданиями.

Как хорошо, что она не рассказала своему родителю о том, что уже сдала экзамен и анализы и ждала только зачисления, чтобы похвастаться перед ним уже полученным результатом. Что она ему скажет, если её все-таки возьмут? Николь и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос.

***

Как обычно, ровно в восемь утра в дверь постучали. Ей не надо было даже спрашивать, кто это. Она и так прекрасно знала.

– По тебе можно время сверять, Басти. – с улыбкой сказала Никки, открыв дверь другу.

– Ну хоть кто-то из нас должен помнить, что опаздывать не норма. Тем более на работу. – он взъерошил ей волосы и прошел внутрь.

– Ай. Сколько говорить, что меня раздражает, когда ты так делаешь? – возмутилась Николь, возвращая прическе прежний вид.

– Ну до тех пор, пока это не станет правдой. Уж мне можешь не рассказывать. Получше тебя знаю, что тебе нравится, а что нет.

– Смотрите какой всезнайка. – беззлобно пробурчала она, надевая верхнюю одежду. Взяла сумочку и ключи и посмотрела на друга. – Всё, можем идти.

– И года не прошло, мышка. С каждым разом у тебя всё быстрее выходит. Когда-нибудь ты даже будешь всё делать вовремя. – пропуская её вперед, когда они выходили из дома, сказал он.

Николь закрыла дверь. Активировала охранные талисманы и обычную сигнализацию. Такие меры были необходимы, так как жили они в районе простых людей.

Шагая рядом с Басти, она мельком отметила, что он не такой болтливый и выглядит бледнее, чем обычно. Или ей так только кажется? Что-то в нём неуловимо изменилось. Она задрала голову, чтобы получше рассмотреть выражение его лица, но он, словно что-то почувствовав, отвернулся. Как будто его внимание что-то привлекло и он решил как следует это «что-то» разглядеть.

– Всё нормально, Басти? – решила спросить напрямик.

– Конечно. У меня всегда все отлично. – как-то слишком радостно ответил он.

– А как там твой начальник? Ты говорил, что он…

– Да все отлично. Просто недоразумение. Всё…

–…отлично. Это я уже поняла. С первого раза. – на это он просто криво усмехнулся.

– Ты лучше скажи, как у тебя? Всё ещё не спишь? – спросил Бастиан.

Николь решила не давить и пока оставить в покое, поэтому легко поддалась на попытку смены темы. К тому же они скоро уже подойдут к порталу, а чтобы заставить его рассказать что-то, чем он делиться не хочет, нужно гораздо больше времени.

– Ага, но уже не так всё плохо. Иногда могу урвать даже пару часов.

– Хоть что то. А что Николас говорит? Когда это пройдёт?

– Отец об этом только сегодня узнал. Решил, что терапию стоит прекратить. – заходя в зону для перемещения, ответила она. Николь заранее знала реакцию друга, поэтому решила отправиться первой, чтобы отсрочить выслушивание его неизбежного ворчания.

Перемещение не было чем-то приятным. Словно ты таешь, превращаясь в облако пара, а затем тебя снова собирают в кучу. Очень неприятное чувство, но это лучше, чем ехать через весь город до работы.

Басти появился следом, но, на удивление, не стал доставать её нравоучениями и просто прошел вперед.

Заходя в здание УИК (управление и контроль за магическими популяциями), он даже не придержал ей дверь. С ним точно что-то не так.

***

Офис службы правопорядка Волшебного Сообщества (её место работы вот уже два года) встретил её суетой и шумом.

Работники ходили из кабинета в кабинет, от стола к столу и обсуждали события прошедших выходных и последние сплетни, которые удалось разузнать из соседних отделов. Ну а те, кто не нашел в себе силы ни на что, кроме как притащить себя в офис, просто сидели с отсутствующим выражением лица и с дымящимися кружками кофе или чая в руках. Всё было как обычно.

Николь очень любила понедельники. После выходных она всегда была полна сил и готова к работе, чего не скажешь об остальных днях недели.

Она повесила куртку на вешалку в специальный шкаф и прошла к своему рабочему столу. Включила компьютер. Это чудо человеческого прогресса вошло в обиход ведов относительно недавно. Не потому, что они были против изобретений простых людей. Просто слишком сильно боялись утечки их тайн. Да и техника не всегда была согласна работать рядом с источниками магии и людьми, что её использовали. Но лет пять назад отец Никки, Николас Ред, с группой учёных изобрели специальный талисман-накопитель, что оттягивал на себя все магические волны и излучения и аккумулировал их, что дало возможность использовать электроприборы даже в местах большого скопления ведов.

И руководство УИКа решило, что необходимо ввести такое новшество. Николь до сих пор помнит, сколько сил и времени ушло на перенос данных из картотек и обучение персонала, что живёт обособленно от мира людей. Благо таких среди ведов не так много.

Даже спустя два года, когда Никки уже носит гордое имя «Ведосекретарь», всё равно: нет-нет да и всплывёт что-то, что ещё не успели обработать или сделали это неправильно.

Николь по привычке проверила свой накопитель, что находился под рабочим столом. Он не был наполнен даже наполовину. Она вздохнула. У неё одной во всём отделе его не меняли ни разу с момента установки. Грустный факт, но с этим ничего поделать нельзя. По крайней мере сейчас.

Пока компьютер загружался, Николь решила, что самое время сделать себе ещё одну чашку кофе. Всё-таки отсутствие сна никому не идёт на пользу.

Пока они с Бастианом шли по улице, она чувствовала себя бодрой, но сейчас веки её тяжелели и к горлу подкатывала тошнота. Иногда ей и самой хотелось бросить пить эти бесконечные зелья и тоники, что варит отец, чтобы хоть как-то повысить ей уровень сира. Но потом она вспоминала, что на кону, и это придавало ей сил.

Мечтой её детства было служить в ведополиции. В отделе расследований. Как минимум. А для этого ей нужно было набрать хотя бы двадцать пять пунктов из ста по уровню силы. В прошлом году у неё было двадцать три. Результатов этого года она не знала. Пошла тайком сдала экзамен и тест, на дорожку выпив в два раза больше тоника, чем ей обычно давал отец.

Насчет теории она вообще не переживала, а вот за свой показатель… А главное, что сказать отцу? Ведь он так и так узнает. Николь так и не придумала.

– Ред! – резкий оклик вывел её из задумчивости. Она вздрогнула и пролила кофе себе на белую блузку. Какое то проклятье сегодня на неё свалилось. Горячий напиток обжог кожу, и она двумя пальцами оттянула ткань, чтобы та не обжигала. Оглянулась на того, кто её позвал, хмуро сдвинув брови. Эта блузка была совсем новая! Она так шикарно подходила к юбке-карандаш черного цвета и лакированным туфелькам на невысоком каблуке! Досада заполнила её грудь, и она выпалила:

– Что б тебя, Коул! Посмотри, что из-за тебя случилось! – прошипела она.

– Это оттого, что кто-то слишком мало спит и витает в облаках. – хмыкнул Бастиан.

Настроение его явно стало получше, отметила про себя Николь. Она ещё раз внимательно посмотрела на друга. Высокий и худой. Темные волосы и карие глаза. По-детски круглое лицо и широкая улыбка создавали обманчивое впечатление открытости и дружелюбия. Всё в нем было абсолютно таким же, и всё-таки что-то не давало ей покоя. Но с этим можно разобраться и попозже.

– Так чего тебе? – всё еще недовольно спросила Никки.

– Не будь букой, мышка. Веды мы или кто? – фыркнул он и взмахом руки убрал с блузки все следы. Николь поджала губы.

– Всё ещё в ожидании ответа, господин заместитель начальника отдела. – сложив на груди руки и отойдя на шаг, сказала Николь.

– Мне ничего. А вот начальству от тебя что-то нужно. Так что иди. Да побыстрее.

– К главе отдела? – хлопая глазами, переспросила она.

– А у тебя ещё какие-то начальники есть, которые могли бы меня куда-то послать? – слишком резко спросил он, но потом тон его смягчился. – Давай, Ред. Не заставляй его ждать. Я даже уверен, что новости хорошие.

Сказав это, Басти просто развернулся и пошел к себе в кабинет. Никки посмотрела ему вслед, стараясь уловить мысль, что никак не хотела ловиться, но потом решила, что это бесполезно. Поставила чашку с остатками кофе на свой рабочий стол и направилась к начальству, чувствуя, как её ноги становятся ватными. Николь примерно представляла, о чём будет разговор.

***

Робко постучав и дождавшись разрешения, Николь зашла в просторный, хорошо освещенный (даже слишком) кабинет. Она не часто тут бывала. Пожалуй, раза два-три от силы. Включая день, когда устраивалась на работу. Но тут особо ничего не менялось из раза в раз.

Два шкафа, доверху заполненные папками, в углу. Большой кожаный диван справа у стены, цвета перезрелой хурмы. Стол Т-образной формы по центру с жесткими стульями для посетителей. Но больше всего места тут занимали растения в горшках разных размеров, цветов и форм. Их было много. Слишком много. Ей даже показалось, что с последнего визита их тут прибавилось десятка на два, не меньше.

От всего этого рябило в глазах, и Николь на секунду словно потеряла ориентацию. "О боги, как он ещё тут не ослеп!" – подумала она, почти на ощупь пробираясь к месту, где она сможет присесть.

– Здравствуйте, мисс Ред. – нарушил тишину начальник, поняв, что она пока не в состоянии говорить. – Я сейчас приглушу немного освещение, и тебе станет получше. Всё никак не привыкну, что не все… могут быстро адаптироваться. – улыбаясь, он хлопнул в ладони, и Николь даже дышать стало легче. Она смогла наконец-то нормально открыть глаза и посмотреть на хозяина кабинета.

С момента, когда она видела его так близко в последний раз, он мало изменился. Та же длинная тугая коса седых волос. Коротко стриженная ухоженная борода и усы. Холодный прищур светло-голубых глаз, над которыми нависали густые брови. Почти полное отсутствие признаков старения (кроме седины), при его-то возрасте в два столетия, ярко демонстрировали уровень его сира. Они с отцом Никки выглядели ровесниками, а тому-то шел всего лишь шестой десяток, и был он далеко не слабым ведом.