скачать книгу бесплатно
Рядом с лестницей валялась груда обломков деревянной мебели. Один из церковников разложил на полу свою мантию и вместе с гвардейцами аккуратно складывал на нее деревянные обломки.
Рядом стояли два кардинала. Они крестились и причитали.
– Святые угодники, они разбили папский трон. Понтифик ещё не садился на него.
– Этому трону полторы тысячи лет.
– Или более того.
– До неба вознёсшийся, до ада низвергнешься.
* * *
Алекса изрисовала всю кипу пергамента подаренного Унь. Но поток видео ещё не закончился. Алекса встала посреди комнаты и задумалась.
– Хоть на стенах рисуй.
Девушка с досады махнула рукой, в которой была фуде кисть. Несколько капель разбавленных тахоином чернил суми упали на ГРАВИТАЦИОННЫЙ ПАЛАС[16 - ГРАВИТАЦИОННЫЙ ПАЛАС – съёмное напольное покрытие, обеспечивающее тепло-электробезопасность и искусственную гравитацию.]. Через несколько секунд клининговый лазер сжег их.
– А почему обязательно на стенах?
Алекса приподняла край паласа. На пульте раздался тревожный писк. Алекса молниеносно перескочила через комнату и смахнула тревожный сигнал. Но тот не остался незамеченным. В следующее мнгновение из ласты донесся веселый голос Янека.
– Принцесса, ты там что полетать решила?
– Практически. Разрабатываю новый гимнастический комплекс, для невесомости.
– Понял. Надеюсь, в этот раз без спарингов, а то у меня ещё с Земли челюсть побаливает, – Янек рассмеялся.
– Посмотрим на ваше поведение. Ладно, Юрию передай, что отключусь на некоторое время.
Алекса смахнула мониторы, все изображения и мерцания блока управления исчезли. Девушка просунула руку за хамп, нащупала толстый кабель и дернула. Гравитация была отключена. Раньше Алекса этого не делала, а потому внимательно осмотрела комнату.
– Ничего, кроме кроме гаджетов для сёду взлететь не могло. Да, и эти некоторое время будут двигаться по инерции и не разлетятся.
Алекса подошла к столу, взяла кисть, банку с тушью и положила их в контейнер.
– Теперь понятно, почему на сфере не было никаких мелких предметов. А как же Унь удалось протащить это? Блатная! – засмеялась собственной шутке Алекса.
Она резко захлопнула крышку контейнера. Образовавшийся от этого воздушный поток сдул со стола всю кипу исписанных и изрисованных пергаментов. Листы разлетелись по всей комнате. Алекса бросилась их собирать, но тут включился клинолазер и начал методично уничтожать листы, как мусор.
– У, чёрт! – выругалась Алекса.
Девушка попыталась выдёргивать листы прямо из-под лазера, но даже е? скорости не хватало, чтобы опередить луч. Алекса поняла, что теряет бесценный материал.
– А может все эти каракули полная глупость, какой-нибудь глюк? И я тут напрасно изгаляюсь? – мелькнула малодушная мысль. – Нет, отец, хоть и бывал с придурью, но дело всегда знал и не стал бы мне сюда транссканировать семейный архив, только ради сентиментов.
Алекса прекратила хватать листы, посмотрела на свою левую руку и закатала рукав по локоть.
– Наверное это будет больно? – подумала Алекса, зажмурилась и подставила руку под луч клинолазера.
Луч тут же отрубился, но на руке остался рубец. Алекса застонала и принялась растирать повреждённое место.
* * *
Огромные дубовые двери распахнулись и в главный зал Курии вместе с потоком солнечного света ворвался понтифик. Его свита запыхалась и едва поспевала за ним. Было понятно, что уже не одну сотню лет тут так быстро никто не передвигался. Все присутствующие замерли и склонились. Том с перепуга присел в реверансе. Но тут увидел лица давящихся от смеха дружков педиков, все понял, сам чуть не захохотал и изменил позицию на поклон головой.
Папа Бенедикт остановился возле тела камерария.
– Что это?
Церковники робко затоптались. Вперед вышел гвардеец в чёрном костюме.
– Ваше первосвятейшество, на него упал Папский, ну Ваш, трон с лестницы и придавил…
Папа повернулся к телу и занес руку для крестного знамения.
– Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего…
Папа начал крестить тело. Гвардеец встал на одно колено и взял лежащего кардинала за запястье.
– …и прими во царствие своё его грешную душу.
– Простите, Ваше Первосвятейшество, он жив.
– Как? Жив? Тогда уберите отсюда этот жирный кусок мяса!
Кардинал опустил руку, повернулся и на всех парах двинулся дальше вглубь Курии.
Свита, еле поспевая, засеменила следом. Двое гвардейцев подхватили тело оказавшегося живым камерария и уволокли прочь.
Папа Римский также быстро, как шёл, взбежал на импровизированную кафедру, остановился, повернулся к собравшимся и поднял правую руку. Воцарилась звенящая тишина. Тому показалось, что он слышит, как работает электронный хронограф на его ленайзере.
Папа кашлянул.
– Приветствую всех собравшихся. Приношу глубочайшие и искренне извинения за неудобства, связанные с приездом в Ватикан.
По залу прокатился весёлый ропоток.
– Очень прошу на ближайшее время забыть про ритуалы, чины, звания. Откинуть личные обиды, идейные и профессиональные разногласия. Нам кажется, что все уже догадались о том, за чем мы тут собрались.
– Конечно, догадались. Все, кроме меня, – пробурчал Том, оглядывая согласно кивающие лица вокруг.
– Прошу всех рассаживайтесь. И мне… – папа с грозным видом обратился к свите, – …принесите стул. Понятно?! Не трон, а стул! Обычный стул, а не то я собственноручно превращу вас в отбивные, как та, что валялась у входа.
Папа вновь обратился к гостям.
– Прошу вас, начнем немедленно. Те, кто готов высказаться, прошу сюда, на кафедру. Организационными и прочими вопросами будут заниматься вот эти…
Бенедикт указал рукой на свою свиту.
– К любому из них, по любому вопросу. Где молиться, где мочиться и так далее. Я также всегда буду в вашем распоряжении.
Итак, приступим. Тема, в принципе, одна: как выжить человечеству, над которым нависла угроза крабавируса. Папа повернулся и собрался спуститься с кафедры.
По залу пронеслось легкое роптание. Бенедикт вернулся к аудитории.
– Я понимаю ваши опасения, во многих странах ваши суждения признаны незаконными. Некоторых из вас гвардейцам вообще пришлось выкрадывать из тюрем. Знайте, здесь все эти продажные политики и их спонсоры влияния не имеют! Здесь все вы находитесь под защитой священной Католической церкви и Ватикана. Если кому-то таких гарантий недостаточно, то знайте, что самый мощный вонно-морской флот США перебазирован в Средиземное море. Его командующий – адмирал Кентель – находится среди нас и готов отразить любую, даже космическую атаку. И ещё. Для людей, не очень искушенных в политике, поясню, в мире ничего невозможно сделать без ведома израильской разведки Моссад. Так вот, сообщаю по секрету, мы получили их благословение.
Понтифик засмеялся, его смех поддержали все собравшиеся.
Том почесал затылок.
– Действительно говорят, на Бога надейся, а сам не плошай.
– …А теперь серьёзно. Никто не покинет границы Ватикана, пока не будет сформирован чёткий план действий. Начнём. Господь с нами.
Том улыбнулся:
– Да прибудет с нами сила, так было бы уместнее.
Слава богу, его опус никто не услышал.
Понтифик окрестил всех присутствующих, спустился и сел на приготовленный для него стул. На трибуну вышел очень грузный и большой гвардеец.
– Уважаемые, на сегодня регламент такой. Мы заслушаем тех, кто уже готов высказаться. Прений и споров, пока все не выскажутся, не будет. Каждый выслушивает мнение каждого, не перебивает. Нарушитель дисциплины получает два устных предупреждения, на третий раз – сутки карцера без еды и света. Извините, без этого никак.
Гости зароптали.
– Теперь, прошу тех, кто уже готов высказаться поднимите руки, гвардейцы раздадут номера очередности.
– Если так пойдет, то ещё пара дней, и вся эта разношёрстная ученая братия наденет капюшоны и станет ходить строем, – подумал Том.
– И ещё всем одинаковые четки, – услышал Том и перепугался. Том решил, что разговаривал вслух сам с собой, и кто-то сзади услышал и добавил фразу к его крамольной шутке. Том осторожно повернулся, на него никто не смотрел. Видно, мысль была очевидной и у кого-то вырвалось, Том успокоился.
* * *
Половина следующего дня у Алексы ушла на сбор и сортировку уцелевших листов. Когда все было разложено по порядку, Алекса связалась с Юрой и попросила отключить у нее клинолазер. Юра как человек дотошный, естественно, стал допытываться, в чем дело. Алексе даже не пришлось врать, она просто показала Юрию рубец на руке. Юра отключил систему и пообещал, что завтра первым делом займётся ремонтом клининга. Но Алекса убедила его не спешить и отложить ремонт на пару дней. Далее, уже наученная горьким опытом, она первым делом сложила в контейнеры не только гаджеты, но и разрисованные листы. И только после выдернула кабель гравитационного паласа.
Замысел Алексы был прост, она решила поднять палас, а остатки шифрованного видео записать прямо на полу и, в случае чего, скрывать записи от сторонних глаз паласом. В теории всё казалось простым и легко выполнимым, но на практике оказалось несколько сложнее.
Во-первых, при отсутствии гравитационного поля на видео стали появляться серьёзные помехи, сильно искажающие тайнопись, а к Юрию с этой проблемой идти пока не хотелось. Во-вторых, при отсутствии внешних гравитационных полей, гравитация, создаваемая обувью, стала создавать серьёзные проблемы при передвижении, и никакая регулировка не помогала исправить ситуацию. А без обуви, в состоянии невесомости, работать не получалось. И третье, самое главное, что окончательно сделало копирование в невесомости невозможным, это то, что жидкая тушь слетала с кисти, даже при мало-мальски резком движении, и разлеталась по помещению.
Конечно, был и один плюс, бутылку-линзу возле глаз, в отсутствии гравитации, можно было удерживать совсем без помощи рук, только наморщив носик, но этот фактор погоды не делал.
И всё же Алекса нашла выход из положения. И совсем не потому, что она была самой умной, самой ловкой, самой сильной и вообще, самой-самой с самого детства. Алекса была на голову круче всех везде и всюду: во всех организациях, во всех коллективах, будь то спортивные секции, образовательные КОЛИБРИУМЫ[17 - КОЛИБРИУМ – образовательное учреждение.] или даже вокальные студии. Но в этот раз её беспредельная крутость была не причём, ей просто повезло. Когда Алекса укладывала на место гравитационный палас, она случайно положила его обратной стороной наверх. После включения выяснилось, что и в таком положении он прекрасно работает. Тогда Алекса решила наносить изображения на тыльной стороне включённого гравитационного паласа. И работа пошла. Хотя бутылку, используемую в качестве линзы, приходилось держать рукой.
* * *
В первый день в карцер был отправлен всего один человек. Это был православный епископ, кажется, с Кипра. Наказание он получил не за споры, а за то, что он нес с трибуны. При этом, все три предупреждения вынес ему сам понтифик, так как гвардейцы, учитывая высокий церковный сан киприота, не решались его остановить.
Епископ вылез на трибуну одним из первых и понес апокалиптическую чушь, ссылаясь то на библейскую саранчу, то на фантастов ХХ века… Короче, по его мнению, не хрен дёргаться, нужно молиться и в муках принять Божью «милость». Пока его стаскивали с кафедры, наверное, каждый из присутствующих сожалел о том, что карцер киприоту светит всего на сутки.
В первый день работали недолго. Через пять, максимум шесть часов выступления прекратили. Всех чудно накормили и развели по номерам, извиняюсь, по кельям. Хотя в большинстве отелей, где мне выдавалось останавливаться, номера, в сравнении с этими кельями, выглядели захудалыми сараями.
Второй день начался с драки. Два научных противника, которые до этого дискутировали только в прессе, находясь по разные стороны Атлантики, на сей раз вцепились друг другу в глотки, и при помощи кулаков, ногтей и зубов смогли в непосредственной близости отстаивать свою сугубо научную точку зрения.
Тому удавалось прикидываться немым и уходить от вопросов ещё несколько дней. Он понимал, что в случае разоблачения, карцер на год будет сравним с манной небесной. Но дело уже было не в боязни разоблачения. Том втянулся в происходящее и старался не пропустить ни одного доклада, ни одной мысли. Можно сказать, что он ловил каждое слово, даже каждую букву, будь то выступление докладчика или прения. Несмотря на абсурдность большинства выдвигаемых мнений и теорий, общая картина вырисовывалась вполне понятной. Конечно, как победить ужасный вирус, который оказался вовсе и не вирусом, а какой-то инопланетной спермой, было ещё не понятно, но собравшийся коллоквиум начал работать продуктивно. Бывшие противники начинали, как говорится, дудеть в унисон. На совершенно абсуодную теорию одного нанизывалась ещё более фантастическая трактовка другого, а дальше третьего, четвёртого… В результате, в конце цепочки, состоящей из полного научного и околонаучно бреда, вырисовывалась ясная, обоснованная и всем очевидная теория.
Такие метаморфозы очень забавляли и увлекали Тома. Он часто был так увлечён, что начинал азартно выкрикивать либо браво, либо какие-то замечания и уточнения. Выкрикнув, Том осекался от собственного голоса, озирался, но каждый раз оставался нерассекреченным. Все вокруг были так же увлечены процессом, что до Тома и его ложной немоты никому не было никакого дела. Конечно, так не могло продолжаться вечно. В конце четвёртого дня, Том так увлекся, что не заметил, как выскочил прямо к кафедре, для того чтобы лично задать уточняющий вопрос докладчику. Тот был с Мадагаскара, говорил без переводчика, но не очень хорошо и с сильным акцентом. Из-за двоякого понимания его мадагаскарского английского поднялся шум, и Том рванулся к кафедре. Он даже не успел задать вопрос докладчику, как его за плечо взяла и остановила огромная сильная рука. Том тут же ощутил себя нашкодившим школяром и виновато повернулся. Перед ним стоял огромный гвардеец-швейцарец и пристально глядел Тому в глаза.
Глава 3
Алекса зависла над исписанным от и до паласом. Зависла в двух смыслах этого слова. Во-первых, в прямом смысле, отключив гравитацию, и в образном, она никак не могла понять, что могут означать эти каракули.
Алекса изогнулась, резко перевернулась и занырнула в ботинки. Крепёжки затянулись, создав вместе с гравитатором приятное урчание. Алекса перевернула палас в правильное состояние и, пока шла до кабеля включения, подумала, что гравитаторы обуви делают ходьбу похожей на ходьбу в коньках без чехлов по асфальту. Алекса усмехнулась, она только что смотрела это видео, где она, ещё малышка, выбежала со льда к папе. И никак не могла понять, чему он не рад и почему ругается, и машет на своего любимого птенчика руками. Да, изменилось в мире многое, но коньки, как и прежде, были железными, а асфальт асфальтовым, извините за тафтологию.
Алекса подключила гравитационный палас, разблокировала двери и уселась смотреть своё хоум видео, без всяких расшифровок.
В дверь постучали, Алекса встрепенулась.
– Да, кто там?
На капсуле никто никогда не стучал. Для любой комуникауии использовалась ласта.
Дверь сдвинулась, в комнату осторожно вошла Унь.
– Подруга, у тебя все в порядке?
– Все ОК, а ты чего скребёшься?
– Детка, у тебя отключены все коммуникаторы, и датчики хампа тебя не фиксируют. По приборам тебя либо нет, либо ты того…
– Что того?
– Совсем того…
Девушка заулыбалась и подошла к Алексе.
– Я тут замечталась над архивом.
– Можно я с тобой побуду, не помешаю?
– Не сколько, усаживайся поудобнее.
Унь посмотрела на экран. На экране маленькая фигуристка в розовом платье цветочек катала настоящую программу под смешную детскую песенку.
– Алекса, это ты?
