Полная версия:
Мэты
Ещё ей снились дни, когда она была рядом с Сергеем, классы, что она выпустила в сельской школе. Все сны были наполнены любовью и радостью. Видимо, её мозг пока защищал молодую мать, её психику от того, что уже неминуемо произошло…
В Гомеле на вокзале её встретили на белом 412 москвиче родители Сергея. От города они ехали около двух часов на север. После города свернув на грунтовую дорогу, которая вела в село с обычным белорусским названием, коих много по всей территории Беларуси, по всей территории СССР.
Селом, на самом деле назвать его было сложно, скорее это была деревушка на пять дворов в паре сотен километров от Гомеля. Ближайшая больница, в случае чего, была в Гомеле в двух часах на машине по просёлочной дороге. Пока Татьяне об этом не хотелось думать. Пока беременность у неё протекала хорошо, практически не было токсикоза, но в трясущейся по просёлочной дороге машине её немного укачало.
Приехали они около четырёх часов вечера, Татьяна, уставшая с дальней дороги, сразу попросилась лечь спать. Ей постелили в одной из комнат большого сельского дома, который отец её мужа построил для своей семьи много лет назад.
Дни пошли своим чередом. Татьяна много отдыхала – последние недели беременности сложно назвать простыми. Женщина быстро уставала, много спала и отдыхала.
Однажды на имя свёкра пришла телеграмма из Красноселькупа.
Ваш сын пропал безвестии
Через неделю после телеграммы пришло письмо от Сыробогатова, начальника причала.
Здравствуйте, уважаемый Дмитрий Александрович! С прискорбием хочу вам сообщить, что ваш сын, Сергей Дмитриевич Коршун, находясь в рабочем рейсе допустил грубое нарушение техники безопасности, что привело к его падению за борт и предположительной гибели.
Поиски вашего сына осложняются половодьем и сильным течением реки Таз. Вероятность нахождения его живым уменьшалась с каждым днём. Комиссия в составе секретаря обкома красноселькупского района Тюменской области, Сергеева Я. Г., начальника порта Сыробогатова И. С., старшего лейтенанта отделения милиции Смородинцева, Боцмана Спиридонова, под председательством полковника милиции, начальника отделения красноселькупского районного отделения милиции постановили: Коршунов Сергей Дмитриевич 1952 года рождения пропал безвестии. Дальнейшие поиски комиссия постановила не производить и констатировать смерть Коршунова Сергея Дмитриевича. Расследование по данному делу продолжается.
С уважением, Сыробогатов Иван Сергеевич.
Прочитав письмо Сыробогатова, тесть выдохнул и вышел на улицу проветриться. Врачи ему запретили курить, трубка, которую он курил на протяжении последних 40 лет, похоже стала плохо влиять на его лёгкие. Поэтому мужчина, выйдя на крыльцо, начал просто вертеть в руках трубку, успокаиваясь. О письме знал только он. Сейчас, гуляя, пробовал прикинуть, как можно всё рассказать жене, матери сына, беременной снохе, которой уже скоро рожать.
Подумав, Дмитрий Александрович решил всё рассказать тёще, своей жене, а после уже вместе они решат, как быть дальше. Может быть, позвонят или напишут братьям Сергея и уже вместе решат на семейном совете.Мэты
Отец и мать
Эта история могла случится с любым, кто родился в самой большой, многонациональной стране мира. В начале 80х годов ХХ века самая большая страна была на подъёме. Пока ничего не предвещало скорого её громкого конца. Возможно, что-то знали в самом верху ЦК КПСС, но для большинства простых советских людей текла простая размеренная жизнь. Такая, как у родителей нашего героя – Сергея…
Его мать родилась в маленькой северной деревушке, которую и деревней сложно назвать. В понимании городского жителя, селькупы – а именно коренной селькупкой она и была – живут общинами в чумах, в быту схожи с чукчами, эвенками и другими народностями севера, несмотря на многовековую вражду между этими малыми народностями. Их быт обусловлен суровыми условиями крайнего севера с ограниченными ресурсами, оленеводством, охотой и рыбалкой в тёплые месяцы года. Жизнь на крайнем севере и около полярного круга всегда была не простой…
Не смотря на все сложности уклада, ей удалось получить образование учителя начальных классов и преподавать. Сначала в маленькой деревне, что находится на берегах реки Таз, а много позже, перебралась жить в Тюмень. Скромная и мудрая женщина, которых сотни на просторах России, в деревнях.
Отец, Сергея – тоже родился в деревне, но в тысячах километров от Ямала и вообще севера – в маленьком селе в Гомельской области, коих сотни по всему бывшему СССР. Отец Сергея любил природу. Поэтому, отслужив в ВДВ, пошёл работать в рыбхоз, а позже стал капитаном речфлота так случилось, что его из Белорусской ССР занесло на крайний север. Где он и познакомился с молодой сельской учительницей.
Эти события происходили в далёком уже 1979…
Татьяна, отучившись в Салехарде в училище на учителя начальных классов в начале 70-х отработав год, поехала в Ленинград, учится в Герцена, повышать свою квалификацию. Северная столица, сразу покорила девушку своею красотой и величием. Ленинград тогда, Петроград раньше, Петербург ещё раньше и сейчас был и остаётся городом, который тебя либо принимает, либо нет. Городом, который может подарить вдохновение или опустошить тебя, особенно, если ты не готов принимать переменчивую погоду, не любишь гулять по центру, наслаждаясь закатами и рассветами над Невой или Пулковскими высотами, невероятным простором залива. Красота северной столицы не только в его архитектуре, а ещё и в людях, в том числе и тех, кто иногда сходит с ума, депрессует, пеняет на погоду, а потом, если спросишь дорогу, тебя чуть ли не доведут до места назначения. И Петербург-Ленинград всегда отличался от других городов не только России-СССР, но и, пожалуй, мира. И дело тут не только, и не столько что здесь не подъезд, а парадная – даже в любой хрущёвке, не шаверма – а шаурма, не смотря на то, что некоторые считают, что это разные блюда (в принципе так и есть), поребрик и бордюр, булка, кура, да и много каких других слов в Ленинграде тогда и Петербурге сейчас, имеют несколько иное значение, чем в других регионах. Главное очарование Петербурга совсем не в этом. Петербург отличается от, пожалуй, всех других городов чем-то особенным, метфизическим, что заставляет в него возвращаться и возвращаться. И Петербург принимает всех, кто принимает его. В отличии от Москвы, которая, приняв тебя, может пережевать и выплюнуть, оставив ни с чем…
Позже Татьяна вернётся уже не в Ленинград, а в Санкт-Петербург с сыном. А сейчас, во второй половине 70х ей чуть больше 20 лет, она студентка одного из самых лучших педвузов огромной страны. Тогда и сейчас учителями начальных классов чаще всего были девушки. Мало какой мужчина способен понять детей младшего школьного возраста, а уж тем более донести до них какую-либо информацию. У женщин это получалось всегда лучше…
Отучившись три года в педагогическом, тогда ещё институте, Татьяна вернулась домой, на родной Ямал. Устроившись работать в школе в своём посёлке, пропустила через себя десятки чужих детей, которые словно стали её, говорят, что первая учительница – как мать. Ей, как и любой женщине, хотелось своего ребёнка. Ни в ВУЗе, ни в других местах Татьяне не удалось встретить того, с кем можно было бы создать семью.
Так было до начала 80х. Пока в Красноселькуп, где в местной школе преподавала Татьяна, не приехал молодой и красивый белорус Сергей. Отслуживший вначале 70х в ВДВ, а после армии отучившись на капитана речфлота его распределили в райцентр Ямало-Ненецкого АО – посёлок Красноселькуп. Работа была сезонной, но Сергею она нравилась, потому что платили хорошо, а зимой можно было охотится и ловить рыбу из проруби.
Татьяна и Сергей познакомились в поселковом клубе. Где оба в один из дней решили отдохнуть после трудового дня. Это был самый конец мая 1982 года, то самое время, когда на севере ещё не так жарко, но уже и не совсем холодно. Природа проснулась. Тайга в акватории реки Таз, которая вот только с месяц как освободилась ото льда, уже во всю кипела жизнью. В реке рыбы готовились к нересту.
В такую пору и познакомились родители Сергея. Они полюбили друг друга. Татьяна познакомила Сергея со своими родителями, а он её со своими. Для этого они съездили в далёкую стоянку Таниных родителей, а после в Гомельскую область. Родственники поддержали выбор своих детей, дав благословение на брак.
Сергей и Татьяна сыграли две свадьбы. Одну по обычаям оленеводов-кочевников, а другую – как заведено в Гомельской области – за большим столом с кучей яств, стол от которых просто ломился.
Молодожёны зажили в посёлке Красноселькуп, что находится на берегу реки Таз в Ямало-Ненецкой Автономии Тюменской области. Тогда, в начале восьмидесятых годов он начал разрастаться, к 90м став посёлком городского типа.
Но это было позже. Через год после свадьбы Татьяна узнала, что беременна, и молодожёны стали ждать своего первенца. Удалось подгадать таким образом свою беременность, что Татьяна успела выпустить свой класс в среднюю школу и уйти в отпуск по уходу за ребёнком. Ничего не предвещало беды…
Сергей, отправившись в очередной рейс по реке – он работал тогда в речфлоте возил как экспедитор различные грузы из Красноселькупа в дальние деревни вверх и вниз по реке. Татьяна за пару лет брака уже привыкла что муж мог, уйдя на смену не возвращаться несколько дней. Река Таз спокойная, но длинная и извилистая и на ней иногда попадаются неизвестные омуты, к тому же, в июне 1984 года Таз разлился сильнее обычного, став большой полноводной рекой. Для опытного капитана, каким и был Сергей, это не было проблемой. Но в тот роковой день он перевозил с обходом одного чинуша из областной администрации. По сути, на корабле был шашлык, девочки лёгкого поведения и горячительные напитки. Чиновник предлагал всей команде воспользоваться его «добротой» и выпить за знакомство, что, естественно не понравилось капитану, досконально соблюдающему правила – служивший в ВДВ, лейтенант, который полюбил корабли, всегда соблюдал правила. И одним из правил было – никакого алкоголя на воде… В тот роковой день, волей случая, Сергей пренебрёг правилами. На пароходе, после нескольких выпитых бутылок крепких горячительных напитков, начались приставания и угрозы чиновников к команде и, собственно, капитану. Боцман попытался успокоить разбушевавшихся пассажиров, за что получил кулаком в лицо, отключившись его на несколько минут. Капитану не оставалось ничего, кроме как применить свою подготовку ВДВшника. К сожалению, один из пьяных чиновников, когда Сергей подошёл к старшему из пассажиров, оторвал доску от скамьи и огрел Сергея по голове, да так, что он упал за борт, а так как корабль продолжал движение и река в это время года разлилась, Сергей практически моментально утонул, уносимый течением и движением воды от винта теплохода, его закрутило и унесло под днище, а то, что Сергей получил доской по голове исключило возможность на спасение. Сергей после удара потерял сознание и не смог выплыть. Боцман очнулся через пару минут после случившегося. На корабле лежало три спящих пьяных тела, капитана не было на судне. Прислушавшись и не услышав ничего, кроме шума мотора и воды о борт корабля, боцман принял решение вернуться в порт отбытия и доложить о случившемся на корабле.
Прошло около трёх часов, как пароход пришвартовался на пирсе в посёлке. Боцман по рации вызвал на корабль милицию, объяснив ситуацию. Так как было утро наряд приехал в течении пяти минут. Сержант Петров и лейтенант Смородинцев опросили всех оставшихся на корабле, задержав полупьяных членов ЦК и области и девушек до выяснения причин. Боцман, наблюдая за всем происходящим, понимал, что сейчас, пока прошло не так много времени нужно организовать поиски и найти тело капитана, или его живого. Лейтенант, как старший в отряде попытался объяснить, что у него сейчас нет людей, чтобы организовывать поиски – всего в посёлке на тот момент было в штате милиции пять человек: лейтенант и сержант, капитан, майор и подполковник – начальник отделения. Капитан и майор улетели на дальнюю стоянку селькупов, где нужно было констатировать смерть одного из старейшин.
– Лейтенант, – сказал боцман, – ты же понимаешь, что мне нужно беременной жене Сергея сказать что-то про её мужа? А для этого, хотя бы попытаться найти, хоть что-то…
– Вить, конечно, понимаю, ну мне никак сейчас не организовать поиски, нужно сообщить в центр о случившемся, написать рапорт, что-то сделать с членами ЦК и этими девушками…
Боцман понимающе кивнул. Сошёл на берег и направился к начальнику порта.
Сыробогатов, человек тучный, с красным лицом, сильно пьющего в последние месяцы. Жена начальника порта несколько месяцев назад сбежала в Тюмень с любовником и после этого Сыробогатов топил горе в бутылке, на работе. Подчинённые, зная о его проблемах и не имея возможности помочь – только иногда составить ему компанию, входили в положение и то, что могли решить сами – решали. Боцман понимал, что случившееся горе может как-то встряхнуть Ивана Семёновича. Вернуть, так сказать, его в мир живых.
– Иван Семёнович, в рейсе произошла внештатная ситуация и нужно организовать поиски капитана Коршунова.
– Таак, – протянул Сыробогатов, – а что случилось?
Боцман рассказал, что видел и каким образом пассажиры, уехавшие в вытрезвитель причастны к несчастью.
– С тебя, когда вернёмся, подробный рапорт! Пошли искать твоего капитана.
В течении пяти минут снарядили два парохода и катер береговой охраны. Сыробогатов с боцманом пошли на катере, а ещё два теплохода снарядили пришедшие на смену две команды местного рыбхоза.
Такая команда, прибыв к месту трагедии примерно через три часа, включили сирену на катере береговой охраны и эхолоты на рыболовецих пароходах, стала искать хоть какие-то следы… Течение реки Таз, в летне-весеннее время года было наиболее сильным, таким, что река разливалась в некоторых местах вплоть до двух километров шириной. А течение местами ускорялось настолько, что появлялись водовороты, засасывающие всё, что можно в глубокие омуты.
Группа, растянувшись в шеренгу, в которой боковые пароходы с эхолотом прощупывали дно, а центральный катер шёл на малой скорости с сиреной и объявлением: «Капитан Коршун, капитан Коршун, мы вас ищем!». Так поиск происходил на протяжении трёх часов, пока не начало смеркаться и поисковые работы пришлось свернуть. Все возвращались после поисков подавленными. Начальнику порта ещё нужно было доложить молодой беременной жене капитана о том, что он пропал без вести.
– Боцман, как приедем в Красноселькуп, пойдём сходим к Танюхе, скажем ей о случившемся. Рапорт после напишешь.
На том и порешили.
В посёлок они прибыли ближе к 12, когда уже все спали или готовились ко сну, боцман с начальником подошли к квартире. Сергей и Татьяна жили в довоенном деревянном бараке на четыре квартиры, на втором этаже. Им, как молодой семье дали это жильё. Барак стоял на окраине посёлка. В нём жили ещё четыре семьи.
Боцман и Сыробогатов постучали в дверь. В бараках тогда редко были дверные звонки. Им открыла невысокая женщина с раскосыми глазами, присущими селькупам, на 5 месяце беременности. Она как-то сразу поняла, что случилось что-то плохое, почувствовала, наверное. А может, просто не ожидала увидеть подчинённого и начальника мужа в столь поздний час.
– Что случилось с Серёжей? – спросила Татьяна.
– Пропал без вести в рейсе, – ответил Сыробогатов, – мы его ищем, Тань, обожди немного…
Дверь перед ними резко закрылась, и они услышали за ней женский плачь. Боцман и начальник порта переглянулись. Сыробогатов поехал обратно в порт ждать вестей от милиции. Боцман зашёл в квартиру своего капитана, просто, чтобы поддержать жену друга.
– Вить, – сквозь слёзы, рыдая, начала Татьяна, – как же я теперь без Серёженьки?.. – всхлипывала она на сидя уткнувшись в подушку на диване. Боцман подошел и приобнял Татьяну. Виктор сидел молча, понимая, что женщине сейчас нужно время. Так прошло несколько часов. Уставшая Татьяна так и заснула на плече у Виктора.
Виктор тоже задремал. Проснулись они оба с первыми лучами раннего летнего солнца.
– Давай я приготовлю завтрак, – сказала Татьяна тоном, не терпящим возражений.
– Не, Танюш, я поеду. Попробуем ещё поискать Сергея.
Боцман уехал, оставив Таню одну. Женщина, выплакав все слёзы, решила сходить в отделение милиции. Оно находилось в трёх кварталах от её дома, на центральной площади города, рядом с поселковой администрацией.
В отделении её встретил молодой сержант Петров.
– Я хочу заявить о пропаже мужа, – сказала сержанту Татьяна. – Он без вести пропал, будучи на смене.
– Сколько времени прошло? – спросил сержант, не узнав Татьяну.
– Он пропал, когда был на работе. Коллеги его мне сказали, что он упал с корабля. Вот только-только, прошлой ночью, упал с корабля. Остальное пока не известно.
– Мы пока не можем начать дело по этому поводу и искать не можем. Идёт следствие. Опрашиваются свидетели, идут поиски. Как только что-нибудь будет известно, мы сразу вам сообщим.
– Хоть что-то удалось выяснить?
– Пока задержаны граждане, которые могут быть причастны к несчастному случаю… – тут в дежурной части отделения раздаётся звонок.
– Дежурная часть отделения милиции по Красноселькупскому району, сержант Петров слушает. Так точно. Никак нет. Не имею права, я сейчас один в отделении. Так точно. – в трубке короткие гудки.
– К сожалению, Татьяна Владимировна, мне придётся отпустить свидетелей. Звонили из областного управления, приказ пришёл, чуть ли не из самого ЦК КПСС. Шишки они какие-то. Я был с лейтенантом на их задержании и что-то там не сходится с этими. В любом случае, сейчас мне нужно писать рапорт и отпустить этих членов.
– Саша, держи меня, пожалуйста, в курсе.
– Хорошо, Татьяна Владимировна. Помогу, чем смогу.
Татьяна вышла из участка и пошла в порт с надеждой, что начальник её мужа сможет хоть что-то прояснить и рассказать о случившемся. Не застав Сыробогатова на месте Татьяна, присела в ожидании около его кабинета.
Начальник порта пришёл вечером, когда стемнело и поиски Сергея не принесли какого-либо результата.
– Здравствуй, Таня, – сказал Сыробогатов расстроенным тоном, – к сожалению, ни я ни кто-либо ещё не можем порадовать тебя хоть какими-то новостями.
Женщина, до последних слов, сдерживающая слёзы, разрыдалась.
– Пойдём в мой кабинет. – предложил Сыробогатов, открывая дверь.
Зайдя в кабинет, Татьяна сразу упала на стул, стоящий около стола начальника, и расплакалась ещё сильнее.
– Что мне делать, Вань? – спросила начальника мужа женщина сквозь слёзы.
– Таня, тебе сейчас не надо волноваться. Мы делаем всё от нас зависящее, чтобы его найти, но пока безрезультатно. Тебе сейчас нужно успокоиться и подумать о ребёнке, которого ты сейчас носишь под сердцем. Поезжай к своим родственникам в стойбище…
– У нас куплены были билеты в Гомельскую область, мы с Серёжей хотели на его хуторе пожить немного, до моих родов. У него же скоро отпуск должен был быть?..
– Да, он мне говорил, что приедет на свой родной хутор в отпуск, в конце августа.
– Мне ставят рожать на конец августа начало сентября. Похоже, он не приедет встречать меня из роддома. – снова разрыдалась Татьяна. Сыробогатов приобнял её, пока он больше ничего для неё сделать. На следующий день Татьяна уехала на поезде в Гомельскую область Минской СССР. Из Красноселькупа железной дороги до Гомеля, конечно, тогда не было, но практически каждый день летал АН-2, перевозя пассажиров, в основном летом, когда погода на севере была стабильной и предсказуемой. Самолёт летел до Нового Уренгоя. Там в Новом Уренгое Татьяна пересела на самом деле АН-24 в Тюмень. На следующий день у неё был поезд до Гомеля.
Женщина, выросшая в тайге, имела недюжинное здоровье. Ребёнок всю дорогу почти не шевелился, но мать знала, что он в порядке, чувствовала это, как чувствует мать, которая очень ждала этого ребёнка.
О муже она почти не думала. Эти мысли причиняли ей боль. Пока, не было ответа от поисковой группы и результатов расследования, волнения были ни к чему… Татьяна это понимала. Поезд из Тюмени в Гомель шёл тогда более трёх суток, которые невысокая женщина почти все проспала.
Ей снился Ленинград, как она там гуляла с мужем и ребёнком, уже подросшим мальчиком. Шаман из её родного стойбища точно уверил, что духи ему сказали, что первым ребёнком у неё будет сын. Вера в это как-то пошатнулась после исчезновения Сергея – шаман обещал им долгую и счастливую жизнь – но желание того, чтобы её муж остался бы живым в их ребёнке перевешивало здравый смысл.
Образование, полученное в Тюмени, а позже в Ленинграде, исключало верование в шаманизм и другие религии… человек должен во что-то верить, особенно, когда в жизни происходят потрясения, вроде гибели близких или меняющийся гормональный фон из-за беременности… Это всё меняло сны и восприятие мира девушкой. Во снах они беззаботно гуляли по музеям и улицам Ленинграда. Малыш задавал вопросы, Сергей носил их на руках, они ели ленинградское мороженое. Во снах Татьяне снилось, что погода в Ленинграде была солнечная и ясная, что тогда летом в городе на Неве было редкостью.
Ещё ей снились дни, когда она была рядом с Сергеем, классы, что она выпустила в сельской школе. Все сны были наполнены любовью и радостью. Видимо, её мозг пока защищал молодую мать, её психику от того, что уже неминуемо произошло…
В Гомеле на вокзале её встретили на белом 412 москвиче родители Сергея. От города они ехали около двух часов на север. После города свернув на грунтовую дорогу, которая вела в село с обычным белорусским названием, коих много по всей территории Беларуси, по всей территории СССР.
Селом, на самом деле назвать его было сложно, скорее это была деревушка на пять дворов в паре сотен километров от Гомеля. Ближайшая больница, в случае чего, была в Гомеле в двух часах на машине по просёлочной дороге. Пока Татьяне об этом не хотелось думать. Пока беременность у неё протекала хорошо, практически не было токсикоза, но в трясущейся по просёлочной дороге машине её немного укачало.
Приехали они около четырёх часов вечера, Татьяна, уставшая с дальней дороги, сразу попросилась лечь спать. Ей постелили в одной из комнат большого сельского дома, который отец её мужа построил для своей семьи много лет назад.
Дни пошли своим чередом. Татьяна много отдыхала – последние недели беременности сложно назвать простыми. Женщина быстро уставала, много спала и отдыхала.
Однажды на имя свёкра пришла телеграмма из Красноселькупа.
Ваш сын пропал безвестии
Через неделю после телеграммы пришло письмо от Сыробогатова, начальника причала.
Здравствуйте, уважаемый Дмитрий Александрович! С прискорбием хочу вам сообщить, что ваш сын, Сергей Дмитриевич Коршун, находясь в рабочем рейсе допустил грубое нарушение техники безопасности, что привело к его падению за борт и предположительной гибели.
Поиски вашего сына осложняются половодьем и сильным течением реки Таз. Вероятность нахождения его живым уменьшалась с каждым днём. Комиссия в составе секретаря обкома красноселькупского района Тюменской области, Сергеева Я. Г., начальника порта Сыробогатова И. С., старшего лейтенанта отделения милиции Смородинцева, Боцмана Спиридонова, под председательством полковника милиции, начальника отделения красноселькупского районного отделения милиции постановили: Коршунов Сергей Дмитриевич 1952 года рождения пропал безвестии. Дальнейшие поиски комиссия постановила не производить и констатировать смерть Коршунова Сергея Дмитриевича. Расследование по данному делу продолжается.
С уважением, Сыробогатов Иван Сергеевич.
Прочитав письмо Сыробогатова, тесть выдохнул и вышел на улицу проветриться. Врачи ему запретили курить, трубка, которую он курил на протяжении последних 40 лет, похоже стала плохо влиять на его лёгкие. Поэтому мужчина, выйдя на крыльцо, начал просто вертеть в руках трубку, успокаиваясь. О письме знал только он. Сейчас, гуляя, пробовал прикинуть, как можно всё рассказать жене, матери сына, беременной снохе, которой уже скоро рожать.
Подумав, Дмитрий Александрович решил всё рассказать тёще, своей жене, а после уже вместе они решат, как быть дальше. Может быть, позвонят или напишут братьям Сергея и уже вместе решат на семейном совете.
Свёкр сходил до почты позвонил сыновьям, которые были в Минске, а дочери отправил телеграмму. Все его оставшихся трое детей сказали, что приедут через неделю, так как нужно было решить вопросы в городе.
Неделя в деревне пролетела быстро, хоть и однообразно. Ранний подъём с первыми лучами солнца и отдых, когда уже стемнело.
Несмотря на всё неделя пролетела быстро. Братья и сестра Сергея приехали на семейный совет, да и проведать родителей. Шла вторая половина августа. На семейном совете решили Татьяне рассказать о письме и его содержании. Самое главное успокоить было её, если воспримет информацию неожиданным образом. Отец – свёкр – прочитал письмо Сыробогатова. Татьяна восприняла всё, как показалось всем близким, слишком безэмоционально. А они у неё просто отключились. Женщина не заплакала, не начала кричать, она просто сидела и молчала. Видимо шок, от того, как она услышала, что её муж «напившись на работе» погиб, упав с корабля. Она говорила с боцманом и Сыробогатовым. Почему в письме он написал такое?.. Эти и другие вопросы она хотела всем задать, но, словно, потеряла дар речи и не могла говорить. В таком оцепенении Татьяна пробыла несколько минут. Очнуться ей помог окрик свекрови.
