Под игом чудовищ. Возмездие

Лорд Борис, за время монолога начальника только кусавший губы и сопевший, всё же решился:

– Милорд Главнокомандующий! Вы уверены, что я справлюсь?

– Абсолютно. Вы, полковник, доказали делом свою компетентность и здравый рассудок. Вы дисциплинированы, и опытны. Вы участвовали в рейде по тылам чёрного Властелина, и понимаете специфику наших действий. Да и кому бы я мог реально – доверять?! Не лорду же Онаро?

– Кстати, милорд! Как там с этим… гадом?

– Вот! В том числе и этим вопросом мы с леди Евой займёмся. Сразу после того, как тело нашего уважаемого лорда Говарда будет предано земле. И все положенные воинские почести будут возданы этому достойнейшему человеку!

– Всё понял, милорд Главнокомандующий! Разрешите приступать?

– Приступайте!

Лорд Борис чётко отдал честь, развернулся, и вышел. На его нахмуренном лице явственно читалась озабоченность. Лорд Дилени в который раз подумал, что поступил верно – на лице какого-нибудь придворного шаркуна и карьериста была бы написана чистая радость. А лорд Борис – трезвый реалист. И прекрасно понимает всю меру ответственности и огромный объём работы, которые сулит его новая должность. И будет думать не о том, что вот сейчас охренеют все друзья и родственники, и конкуренты, кусая от лютой зависти локти, и мечтая, как бы подсидеть новоявленного полковника и коменданта.

А о том, как набрать в своё новое подразделение людей подостойней и поопытней… И организовать оборону Эксельсиора должным образом. Для чего в первую очередь заделать огромный проран в центральных башнях, восстановить ворота, наладить караульную, и прочие службы, и так далее – по всему списку новых обязанностей.

Леди Ева покивала:

– Можешь не сомневаться: он осознал. И приложит все усилия. Достойней кандидата, если честно, я и не видела здесь.

– Ты имеешь в виду – в этом замке?

– Ну да. Тех офицеров, что сейчас расквартированы в редутах, и в Клауде, я пока не знаю. Не заглядывала под их, так сказать, черепа. Но из тех, что сейчас имеются здесь, то есть – из числа Жоресовских, лорд Борис – самый достойный. И знаешь, почему?

– И почему же?

– Общение с тобой приучило его говорить поменьше, а соображать – побыстрее.

Лорд Дилени почувствовал, как краска снова заливает лицо – ну она у него и бессовестная морда!

Леди рассмеялась, легко и непринуждённо:

– А вот это – неправда! Я очень даже совестливая! Потому что длительное общение с тобой приучает, и невольно заставляет делать всё так, как положено. И – по совести!

Лорд Дилени набычился, и засопел.

Леди Ева однако и не думала шутить или издеваться:

– Довольно. Повторять комплименты я не собираюсь. Но ты и сам отлично знаешь, что я – права. Если кто и думает в настоящее время больше всех, как окончательно добить этого гада, моего бывшего – в его берлоге, отомстить за меня, и обезопасить вашу Тарсию от него и волшебника Стратфорда – так это ты. И не нужно сопеть и дуться. Ты знаешь, что это так.

– Знаю. И знаю, что и ты знаешь. И знаю, что знает и её Величество. И беспокоит меня сейчас только одно.

– И что же?

– А то ты не видишь?

– Вижу. Но предпочла бы, чтоб ты всё-таки сформулировал это словами.

– Ну хорошо. В таком случае: боюсь я только одного.

Не облажаться бы мне на новой должности, и не погубить людей!

– Сомнения понятны. Но, как ты сам только что сказал про Эксельсиор лорду Борису: если кто и справится – так это – только вы! Ну так и здесь. Ты прагматик и реалист. И имеешь опыт. И руководства, и принятия ответственности за решения. Да и в смекалке тебе отказать нельзя! (Уж кому об этом судить, как не мне!)

Так что – вперёд, мой до корней мозгов порядочный и совестливый карьерист поневоле! На тебя смотрит вся страна! Ну, и одна обаятельнейшая злючка и вреднючка!

Лорд Дилени почувствовал, как лицо и шею вновь заливает краска…

Если так пойдёт и дальше, скоро он будет похож на помидор.

Леди Ева изволили весело рассмеяться, и ткнуть его, как обычно, кулачком в бок:

– У помидоров не бывает неких органов в девять дюймов длины!

Теперь у лорда заполыхало и всё тело, и засвербило в паху.

Гонец, отправленный в Дробант, сменил в конюшнях редутов загнанного коня на свежего, поэтому и добрался до королевского замка очень быстро. Так что к моменту прибытия катафалка с телом лорда Говарда и почётного эскорта во главе с лордом Дилени, всё для похорон уже было практически готово.

И лорду Дилени сейчас оставалось лишь стоять на почётном помосте, устроенном для высшего руководства армии и приближённых, чуть сзади, и справа от её Величества. Точно так же чуть позади королевы, но слева, располагался лорд Айвен. С которым лорд Дилени обменялся крепким рукопожатием, но переговорить ещё не успел. А пока они молча следили, как под звуки почётного траурного марша мимо установленного под помостом невысокого стола с гробом с телом лорда Главнокомандующего проходят строевым шагом боевые подразделения, делая «равнение направо», но не произнося ни слова.

Подразделений было немного: лишь расквартированные в казармах Дробанта и Клауда части, занимающиеся сейчас охраной города и замка. То есть, и матёрые ветераны, помнящие лорда Говарда ещё тридцатилетним полковником, и новички из ополчения, набранные несколько недель назад её Величеством. После армейских частей потянулись и горожане: многие лично знали лорда Говарда, и её Величество нашла нужным дать проститься с ним и жителям столицы.

Однако и это много времени не заняло: не более часа.

Когда закончились не столь ровные и чёткие, а, скорее просто плотные, словно люди инстинктивно старались держаться ближе друг к другу, сбиваясь в кучки, проходящие мимо гроба, массы, лорд Айвен дал отмашку рукой. Оркестр вышел со своего места, и, продолжая играть, промаршировал тоже мимо тела лорда Главнокомандующего. Играть музыканты прекратили только когда вышли за ограду кладбища.

Её Величество, очевидно посчитав, что всё, что было нужно, уже высказала в прощальной речи, махнула рукой. Почётный караул поспешил поднять гроб с телом и перенести к склепу для высшего военного руководства. Внести внутрь. Пронести к подготовленной могиле – похоронить лорда Говарда должны были возле могилы его отца, лорда Питера Говарда. Бригада могильщиков уже ожидала. В напряжённой тишине заколотили крышку. На толстых лямках опустили в глубокую могилу – лорд Дилени обратил внимание, что от старости эти лямки-ремни, служившие, очевидно, не одному поколению могильщиков, кое-где расслоились, и пучатся отдельными нитями, словно почерневшие истёртые канаты на галерах адмирала Ван Ден Граафа…

Её Величество первой бросила на крышку гроба горсть земли.

Вторым бросил лорд Дилени – они обменялись взглядами с лордом Айвеном, и тот дал понять, что не претендует на звание второго по значимости человека в королевстве.

Когда лопаты утрамбовали сформированную плоскость, и на неё опустили предварительную каменную плиту, на которой пока значилось только имя, её Величество изволили всё же подвести некий логический итог:

– Достойнейший был Главнокомандующий. И замечательный человек. Прощайте, лорд Говард. Покойтесь с миром! Надпись на капитальном надгробьи я приказала сделать такую: «Он служил верой и правдой, и защищал Короля и Отчизну. Безупречно и бескорыстно. Покойтесь с миром, лорд Говард!»

Лорд Дилени покивал. Надпись они с её Величеством составили вместе. Лаконичную и простую. Каким был и сам Главнокомандующий.

С армейского кладбища, расположенного за чертой Дробанта, в непосредственной близости от гражданского, и церкви святого Марка, где и проходило отпевание, и руководил которым, разумеется, лично милорд Архиепископ, ехали на лошадях. Впереди двигался эскорт срочно созданного лордом Айвеном гвардейского охранного взвода, затем – королева, высшие офицеры, и приближённые. Впрочем, поездка не заняла и десяти минут: Дробант – маленький город, и всё в нём располагалось буквально в двух шагах.

Во дворе Клауда, остановив коня, но ещё сидя на нём, её Величество повысило голос:

– Господа! Всех офицеров Штаба прошу в зал Большого Совета. Все остальные свободны на сегодня.

– Господа офицеры. Вот приказ, подписанный лордом Говардом. Его последний приказ. – её Величество, выпрямив стройный стан, возвышалась над круглым столом – сейчас, в отсутствии мужа, она словно и смотрелась куда внушительней, и будто даже стала выше. Лицо суровое, словно у легендарных древних воительниц-амазонок. Свиток пергамента королева держала в руке, чуть подняв её над столешницей, – В нём он слагает с себя полномочия Главнокомандующего нашей армией в связи с физической невозможностью продолжить их. Предлагаю для начала почтить память этого мужественного солдата и истинного патриота минутой молчания.

Все снова встали, и действительно помолчали с минуту. Затем её Величество сказало:

– Прошу садиться. – все, кроме королевы, снова сели. Она продолжила, – Обязанности нового Главнокомандующего, а, вернее, исполняющего его обязанности до моего утверждения этого приказа, лорд Говард возложил на лорда Дилени.

Кто-нибудь хочет оспорить эту кандидатуру, или высказаться по этому поводу?

Руку поднял адмирал.

– Прошу, милорд Ван Ден Грааф. – королева, решившая, что на этом заседании присутствие её венценосного сына необходимо, конечно, но лучше и логичней будет, если она сама обозначит своё регентство конкретными словами и действиями, наследного принца, разумеется, пригласила. Поэтому прежде чем продолжить, её Величество, занимавшая сейчас место во главе стола, на кресле его Величества, кинула взгляд на старшего сына, сидевшего рядом с ней справа.

Сын, глянув ей в глаза, промолчал. Её Величество села. Лорд адмирал встал.

– Ваше Величество. Ваше Высочество. Господа офицеры. Никто здесь, думаю, – адмирал обвёл всех присутствующих пристальным взором, – не сомневается в профессиональной компетентности лорда Дилени. Но – без обид, милорд, – адмирал обернулся к лорду Дилени, – У нас в армии имеются и определённые порядки и традиции. Насчёт передачи в новые руки этого самого верховного руководства армией. Здесь ведь есть люди и, так сказать, покомпетентней. И поопытней. И постарше. Так что я – против этой кандидатуры. – адмирал сел, показывая, что закончил.

– Понятно, милорд адмирал. – королева сделала досадливое движение головой, – Тогда – кто? На кого, по вашему мнению, мы можем возложить бремя такой ответственности? И в чьих руках наша доблестная армия будет чувствовать себя защищённой? Хотя бы от глупых и чреватых недопустимыми потерями, решений?

Адмирал снова встал. Лицо его пылало:

– Я понимаю, конечно, ваше Величество, что как верховный, – он выделил тоном это слово, – Главнокомандующий, его Величество иногда отдавал приказы, расходившиеся с тем, что приказывал лорд Говард, и что это не всегда шло на пользу нашим людям! И делу. И случались, и правда, такие потери, которых можно было бы избежать… Но его Величество – это – его Величество!

Как ни странно, в разговор вдруг, воспользовавшись паузой, пока лорд адмирал, отдувавшийся, и дёргавший воротник камзола, пытался сформулировать следующую фразу, вступил лорд Расмуссен, временно исполняющий обязанности лорда Жореса, поскольку именно он был в дивизии следующим по званию офицером, в звании полковника:

– Позволите, Ваше Величество?

– Прошу, милорд полковник.

– Мне кажется, милорд адмирал пристрастен. Личностям. Регламентам. Традициям. Мы все прекрасно помним то время, когда его Величество своим решением отменял приказы и решения лорда Говарда. Всё верно, будем называть вещи своими именами: ничем хорошим для нашей армии это обычно не кончалось. Да, мы одерживали победы… Но – какой ценой?! Нужно ли и впредь допускать чудовищные потери, если можно уничтожить врага не смелыми наскоками и «безудержно храбрыми» атаками, а планомерным уничтожением из подготовленных и хорошо оборудованных укрытий?! Поэтому.

Думаю, если вы, ваше Величество, утвердите решение лорда Говарда, и назначите на должность Главнокомандующего лорда Дилени, или того человека, кого вы захотите видеть в этой должности, вы должны тогда вместе с этим Званием предоставить ему, этому человеку, исключительное право принимать окончательные решения. Я имею в виду решения, касающиеся только планирования и проведения боевых действий. Решения, что ему подскажут его опыт и разум. Это – к вопросу о «руководстве» армии его Величеством. – полковник Расмуссен выразительно посмотрел на снова покрасневшего лорда Ван Ден Граафа. – Теперь – к вопросу о кандидатуре. Я лично более достойного кандидата, несмотря на относительную молодость милорда Дилени, не вижу. Поскольку при всём уважении к милорду адмиралу, одно дело – командовать флотом, а другое – наземными войсками. Специфика, и опыта, и действий – разная. У меня всё. – лорд сел.

– Кто ещё? – по тону королевы можно было понять, что она на стороне лорда Говарда и лорда Расмуссена. Поэтому не было ничего удивительного в том, что семеро остальных высших офицеров предпочли промолчать, переглядываясь и сопя. Лорд Онаро открыл было рот, и его рука дёрнулась, чтоб подняться, но так же быстро взгляд оказался вновь опущен к столешнице, а рука вернулась на её поверхность.

Королева подытожила:

– Итак, милорды. Чтобы вы потом не обвиняли меня в том, что я приняла валюнтаристское и необдуманное решение, не вняв мнению и увещеваниям профессионалов, предлагаю провести голосование. Кто – за кандидатуру лорда Дилени?

Поднялось пять рук.

– Кто – против?

Трое.

Лорд Онаро, как отметила себе её Величество, воздержался.

– Отлично. Я, как регентша при моём сыне Карле, утверждаю своим решением приказ лорда Говарда о назначении на должность Главнокомандующего армии Тарсии лорда Дилени. Генерала Дилени.

Это всё. На сегодня все свободны. Прошу вернуться к своим основным обязанностям. Милорд Дилени. Прошу вас задержаться.

Нам нужно многое обсудить.

Лорда Онаро взяли прямо на конюшне.

Когда он уже загрузил в седельные сумки двух жеребцов четыре увесистых мешка с «личными вещами», и вёл тех в поводу к выходным воротам. То, что новые гвардейцы, пусть пока и не роты, а всего лишь взвода, набранного лордом Айвеном, своё дело знают, лорд понял, как только его попытку выхватить меч пресекли. Причём – очень быстро и легко! Об этом он догадался, когда к лицу ринулся пол, в глазах засверкали искры, и в ушах зазвенело от точно рассчитанного удара сзади по затылку…

Очнулся лорд уже привязанным к деревянному креслу. От ведра воды, выплеснутого прямо в лицо.

Когда удалось разлепить глаза, и проморгаться, поразился: кроме двух положенных по должности в пыточном подвале крепких, и до пояса обнажённых палачей, сейчас стоявших, скрестив руки на груди напротив него, присутствовали и её Величество, и лорд Дилени, и полковник Рассмуссен, и адмирал Ван ДенГрааф. Не говоря уже о всех остальных высших офицерах Штаба.

Но что испугало лорда Онаро больше всего, так это вид сержанта Герейна Томпсона, и капрала Дэгенкольпа, сидящих сейчас на почти таких же креслах, как и он сам, но выглядевших уже… Мягко говоря – сильно потрёпанными. И явно – сломленными. Похоже, «заниматься» ими начали раньше него, гораздо раньше. Томпсон даже поседел, лицо избороздили глубокие морщины, и глаза словно остекленели. Да и голова непрерывно тряслась мелкой дрожью. А у Дэгенкольпа тоже кое-что дрожало и дёргалось, словно от больного зуба: сведённый судорогой рот – похоже, схватили их давно, раз пытки уже закончены. То есть, наверняка вытрясли уже из них всё, что можно было вытрясти.

Следовательно, особого смысла запираться нет. Его вина очевидна! И никакого сомнения, что его подельники постарались всё свалить на него, нет. Да оно и понятно: он же раздавал приказы…

– Вы верно подумали, милорд. – королева, сидевшая, как и остальные офицеры, на длинных лавках у стен, встала, и неторопливо направилась к нему, остановившись в двух шагах напротив, – Обо всём, что мы хотели узнать, ваши подельники-подручные нам уже поведали. Так что выбирайте: будете ли говорить сами, или… Мне приказать применить и к вам особый подход? – её Величество указали глазами.

Лорд Онаро, только сейчас проследивший направление взгляда королевы, опустил глаза и сам. Всё верно: ноги запакованы, если это можно так назвать, словно в бутерброд, в испанский сапог, состоящий из четырёх мощных толстых дубовых досок, перевязанных толстой, и, судя по всему, прочной, верёвкой. Две доски находились между его икр, остальные располагались снаружи, упираясь в перекладину кресла. Простая и эффективная конструкция – он знал по слухам. А вот теперь, похоже, познакомится и непосредственно. Лорд понимал, конечно, что его признание нужно лишь формально – всё его судьям понятно и так…

Но – дети! Его дети.

Если он сознается, его жену и детей лишат дворянства, конфискуют имущество и земли, и сошлют куда-нибудь к чёрту на рога – на те же земли Чёрного властелина, на какую-нибудь отдалённую «ферму», где им нужно будет начинать с ноля. «Фермерствовать». А они ведь кроме чтения и письма, и – назовём вещи своими именами! – битья баклуш, ничего и не умеют! Разве что говорить подобострастные изысканные комплименты… Что помочь выживанию вдали от Двора ну никак не сможет.

Поэтому лорд Онаро, собрав остатки воли и мужества, сказал:

– Ваше Величество! Я не знаю, что именно вы хотите услышать от меня! Но если меня, как я догадываюсь, оклеветали, я хотел бы хотя бы знать – в чём меня обвиняют!

Королева покачала головой:

– Не хотите, значит, по быстрому и по-хорошему. Ладно, будь по-вашему. Вы даже доставите мне определённое удовольствие. Ведь мало казнить изменника родины и короля, нужно ещё сделать так, чтоб он понёс адекватное наказание. В назидание, так сказать, возможным последователям, как это изящно сформулировал волшебник Стратфорд.

Итак, милорд, вас обвиняют в измене родине, и расхищении казённого имущества. Которое вы изволили продать злейшим врагам нашей страны. Свидетели-соучастники, разумеется, нам всё уже и так рассказали. Поскольку, естественно, не сами же вы всё это имущество и оружие грузили на подводы, и везли на места условленных встреч.

Очередь – за вами!

– В таком случае, мне не в чем признаваться. Все выдвинутые против меня обвинения – ложь от начала и до конца! А эти… якобы соучастники, – лорд Онаро позволил себе пренебрежительный кивок в сторону подельников, – наверняка всё сами и поразворовали. И обделали свои делишки. Прикрываясь моим именем!

– Жаль.– королева покачала головой, словно и правда, рассчитывала, что он сразу сдастся и признается, – Мастера, – теперь она чуть повернула голову, обращаясь к палачам, – Приступайте!

Действовали заплечных дел мастера нарочито неторопливо, с расстановкой. Первый толстый и почерневший не то от времени, не то – от засохшей крови, клин из прочного дерева один из них пристроил между двух средних, сейчас плотно сходившихся, досок. Второй аккуратно примерился. И ударил мощной кувалдой – так, что от боли у лорда Онаро потемнело в глазах, а вырвавшийся из его рта вопль, казалось, обрушит им всем на голову камни и балки потолка!..

Лорду дали отдышаться. Слёзы, он чувствовал, так и текут по лицу, а нижняя губа оказалась прокушена насквозь – он даже не заметил, когда и как это произошло! Боль для его избалованного и неподготовленного к таким случаям тела, оказалась поистине неимоверной! Чудовищной! Но он нашёл в себе силы, чтоб прохрипеть сквозь стоны:

– Ваше Величество! Всё это – мерзкий и гнусный поклёп! Мне не в чем признаваться!.. Я всегда преданно служил вам, сиру Вателю и стране!..

Королева, снова сидящая на лавке, и подавшаяся было вперёд, вновь откинулась к стене, у которой стояла эта скамья:

– Мастера. Продолжайте.

Второй клин достался лорду Онаро ещё тяжелее: он буквально слышал, как хрустят, дробясь, его кости, а осколки словно прорывают кожу, заставляя сердце пульсировать в зияющих ранах, и висках!.. Перед глазами плыло какое-то огненное облако, опаляя голову и шею! Сознание, однако, покинуть его, и избавить от страданий, почему-то не спешило! Похоже, знают проклятые палачи своё дело… Ему снова дали отдышаться и понять, что своими воплями он только делает больнее себе же – вопли отдавались в раздробленных костях! Ноги! О, ноги… Сможет ли он снова встать на них?! Однако если он сознается, этот вопрос попросту не встанет: до эшафота его уж как-нибудь донесут!

Однако когда набрался мужества посмотреть вниз, никакой крови не обнаружил. Зато обнаружил, что между досками имеется место для забивания ещё как минимум пяти клиньев: тут же, рядом с его ногами, они и лежали… Третий клин.

Выл, рыдал, и стенал лорд Онаро теперь гораздо дольше – пытался отсрочить неизбежное забивание очередного деревянного кола.

Сдался благородный лорд после четвёртого клина.

– Лорд Дилени. Вы можете жить в комнатах лорда Говарда. Хотя…

Они снова сидели в зале Совета, хотя сейчас за громадным круглым столом кроме них никого больше не было.

– Хотя, ваше Величество, вы правы: в ближайшие месяцы мне вероятней всего предстоит базироваться в-основном в редутах, Эксельсиоре, а затем и любимой походной палатке. Поскольку организовать большой поход – достаточно длительный и сложный процесс. Сейчас – конец марта, и через пару недель всё начнёт таять. И дороги станут непроходимы. И наши, и там, на территории чёрного Властелина. Так что если мы хотим и правда, добраться до него, и пещер Предтеч, выдвинуться придётся или прямо сейчас…

Или – уж через полтора-два месяца. Когда окончатся весенние ливни. – он посмотрел ей прямо в глаза, почему-то думая в этот момент, что лорду Айвену повезло. Леди Ева весьма довольным тоном сообщила ему два дня назад, как только они прибыли, и обосновались в покоях вот именно – лорда Говарда, что её Величество слово сдержала.

В-смысле, то – которое дала своему спасителю. И ещё леди Ева указала на то, что лично она считает такое положение дел – более чем честным и справедливым! Лорд Дилени и сам так считал. Но лорду Айвену не завидовал: его дама – нравится ему в миллионы раз больше! Хотя надо признать: после того, как леди Наина побывала в Машине, её красота словно засияла новыми гранями! Может, так казалось оттого, что вся её сущность, от походки до манеры смотреть, держать голову, загадочно улыбаться – словно куда-то внутрь себя! – отдавали теперь какой-то чувственной, словно животной, пластикой. Грацией. Словно перед ним – не женщина, а большая и породистая кошка. Львица. Или тигрица. Мягкая, спокойная, знающая себе цену. Но способная в нужный момент распрямиться, словно стальная пружина! И нанести врагу смертельный удар.

– Да, верно. Выбор невелик. – королева покивала, словно в раздумье, – Сами вы, милорд Главнокомандующий, как считаете – нужно ли нам спешить с выдвижением основных сил армии?

– Я сам, ваше Величество, считаю, что особого смысла торопиться с этим самым выдвижением, нет. Руководствуюсь я при этом в основном рассказом леди Евы, описавшей все те страшные устройства Предтеч, что хранятся в этой легендарной пещере. И к которым, с позволения сказать, лорд Чёрный Властелин, при всей его научной и технической подкованности, ещё не подобрал ключа. Те же, к которым подобрал, абсолютно так же подвластны законам природы. То есть – по раскисшим дорогам не пройдут.

– Вот как. Поняла вашу мысль, милорд. Кстати: когда вы наконец познакомите меня с этой… Несчастной женщиной?

– В самое ближайшее время, ваше Величество. Но сейчас нам с ней важнее довершить куда более важное и спешное дело!

– Какое же это? – казалось, королева и впрямь удивлена.

– То, что мы вынудили лорда Онаро сознаться – ещё не конец. Да, он признался. Как и в том, почему продавал наше оружие приспешникам чёрного Властелина. Однако!

Главным мне представляется выяснить, кто склонил его к этому.

Ведь никаких личных контактов с лордом Хлодгаром у нашего бравого Главного интенданта не было! Мы отлично знаем, что он практически всю жизнь прожил здесь, в столице, при Дворе. Следовательно, кто-то служил передаточным звеном. Посредником.

Вот это-то мы с леди Евой сейчас и пытаемся выяснить: кто! Чтоб, так сказать, с корнем вырвать заразу измены и предательства. Так как, думаю, вам и самой не хочется, чтоб у нас в тылу, в самом сердце страны, в столице, сидел явно давно и надёжно окопавшийся вражеский агент. Вербовщик, и потенциальный диверсант. Словом, резидент.

– Поняла. Вот, стало быть, зачем вам понадобились самые пожилые бойцы из нашего последнего набора – ополченцы.

– Именно так, ваше Величество. И поскольку леди Ева имеет… э-э… определённые преимущества перед нашими заплечных дел мастерами, думаю, ответ мы получим куда быстрее. И надёжнее. И – главное! – никого не калеча и не пугая!