Марс. Записки из космоса.

– Боятся. Страхуются, – включился в разговор второй. – Вот и хотят, чтобы не только программисты контролировали процесс, но и электронщик.

– Ага, – поддержал первый.

– Если работа встанет и потребуется глобальный ремонт, – причмокнул второй, – китайцы с американцами свой шанс не упустят!

– Да, да. ЦРУ и все такое. На Марсе, – съязвил я, думая, что все это очевидная чушь, но был воспринят буквально.

– Да, чувак! Ты в теме! Мы тут тоже видели кое-что! – второй заерзал в кресле, но первый тут же запустил в него скомканным листом бумаги.

– Тсс! – грозно шикнул он. Второй замолчал.

Я хмыкнул и, отвернувшись, щелкнул по уху.

– Рамзи! Как ты? Рад тебя слышать! – тут же послышался довольный голос-смех, будто напарник только и ждал, когда я его наберу. Он немного зависал из-за огромного расстояния между нами, но понять, о чем говорит Саня, было можно. – Знаю, ты долетел. Как там Дмитрий?

– Ты знаешь этого придурка? – спросил я, отрешенно изучая большую электронную карту Марса на стене.

– Только то, что он теперь твой начальник. По крайней мере, пока ты не улетишь с Марса, – Саня засмеялся. – Он что реально такой придурок, как ты говоришь?

– Реальней некуда. Если я его выкину без скафандра из базы, не удивляйся.

– Ха-ха! – Саня изобразил смех. – Я знаю, что ты этого не сделаешь. Меня же никуда не выкинул, хотя варианты были, – и он засмеялся по-настоящему.

– У тебя все впереди, не переживай, – отшутился я. – Скажи-ка! Я действительно здесь только для того, чтобы проверить работу электроники после ремонта бура?

– Да-а-а-а, слушай… – протянул Саня. – Я сам толком ничего не знаю. Что знаю – уже сказал. Авария в буровой. Бур застрял в глубине пород. На поверхности планеты фиксируются редкие, но отчетливые вспышки ультрафиолета. Причем с равномерной периодичностью. Они, вроде, с самого начала говорили, что проведут ремонт сами, но… – напарник немного помолчал. – Руководство решило перестраховаться. Чем-то их напрягла эта ультрафиолетовая активность. Пока они еще не понимают, что это такое и с чем связано, но… Короче, хорошо, если они все сделают сами. А ты… Будь аккуратнее. И вообще, и с этим Дмитрием тоже. Нехорошо о нем отзываются.

– Да я-то что? Мне все нравится. Дмитрий этот вообще не верит, что вспышки как-то связаны с буровой. Так что я, наконец-то, буду отдыхать. Хорошо, напарничек. Пока, – Саня хотел еще что-то сказать, но разговор мне наскучил, и я положил трубку.

– Тут лучше по визуализатору звонить. Такая связь тупит. А может и вообще отключиться, – дал совет один из работников. – Особенно в бури.

– А визуализатор не тупит? – удивился я.

– Если аудио, то норм. Но видео или инет – можно даже не пробовать.

– Ладно. Буду иметь в виду, – я кивнул в знак благодарности и спросил, указывая на карту. – Это что за точки?

– А, это! – компьютерщик встал из-за стола и подошел к карте. – Макс!

– Что? Макс? – удивился я, не понимая, какой такой Макс изображен на карте Марса. – Это что, название какого-то кратера?

– Да не, – засмеялся парень. – Это я Макс!

Тут я увидел, что он стоит, протянув мне руку.

– А. Ясно, – я пожал ее. – Рамазан. Так что это за точки?

– А я Гриша, – выкрикнул второй компьютерщик, не вставая со стула.

Я поднял руку в знак приветствия.

– Теперь, когда все мы познакомились, можно мне узнать, что это за точки на карте? – спросил я в третий раз, уже раздраженно.

– Ну да, – ответил Макс и стал тыкать на карту. – Ты и сам мог посмотреть, – при каждом его нажатии на точку всплывало окно с поясняющим текстом. – Это вот наша база. Черная. Эта желтая точка – база китайцев. А эта синяя – американцев. Вот тут серых две еще. Это неудачные попытки приземления ЕКА.

– Европейцы, – произнес я себе под нос, вспомнив новости о крушении космических аппаратов и гибели экипажей. – Ладно. Раз мне работать не нужно, где я могу поесть и отдохнуть?»

– Поесть… – Усман прислушался к чересчур сильному урчанию живота. – Так и соседей разбудить можно. Если они спят.

Он убрал на стол ежедневник и, надев берет, вышел из комнаты. Спустившись, капитан поднес руку к считывателю робота и сказал:

– Открывай, ржавое корыто!

– Усман Абдулькаюмович, желаете уйти? – спросил робот.

– Желаю! Открывай, говорю!

Трипод разблокировался.

Усман выскочил на улицу и посмотрел на небо.

– Реально белое! – найдя на небе Солнце, зачарованно произнес капитан.

Над самым горизонтом висел белый-белый солнечный диск. Из-за отсутствия на Луне атмосферы и, как следствие, преломления солнечных лучей, ни Солнце, ни небо здесь не окрашивались в разные цвета, всегда оставаясь белым и черным.

– Дааа… Удивительно, – протянул Усман. – Не раз слышал об этом, но увидеть! Это совсем другое!

Он еще постоял немного и пошел в столовку.

«Но все-таки город под куполом на мертвой Луне – это круче!» – подумал он, подходя к КПП.

Там дежурил новый солдат, который, увидев подходящего капитана, вскочил с места и отдал честь.

– Да расслабься ты! Попрыгунчик! – кинул ему Усман, не вытаскивая рук из карманов.

В это время столовая была полна народу. Кому-то даже не хватило места, чтобы сесть – приходилось есть стоя. Не обращая на это внимание, Усман взял поднос и стал набирать еду. Перед ним в очереди было три солдата.

– Здорово! – кивнул он им, оценивая их звания. – Дайте-ка старшему и сильно опаздывающему дорогу!

С этими словами он обошел их и первым пробрался к горячим блюдам. Там его недоброй улыбкой встретила раздатчица.

– Опять борзеешь?

– Времени нет совсем, – ответил Усман. – Дай рыбу и рис.

– Я смотрю, у тебя главное – стабильность? – плюхая на тарелку рис и рыбу, съязвила женщина.

– Вкусная просто, – объяснил капитан. – Да и не ем я вашего мяса.

– А оно и не наше! Оно коровье! Говядина! – с этими словами работница громко расхохоталась.

Засмеялись и солдаты, которых обошел Усман, но, встретившись с его злым взглядом, тут же замолчали.

– Если бы оно твое было, – сказал капитан нарочито громко, – я бы вообще сюда не зашел. Не ем, – он заговорил еще громче, – отраву! Рыбы побольше положи.

Расплатившись, он нашел таких же рядовых за одним из столов и направился к ним.

– Здоров, пацаны! – сказал он и поставил поднос на центр стола. – Не знаю кто, но кто-то из вас должен уступить мне место. Времени решать кто именно, извиняться или объясняться у меня нет. Так что не обессудьте!

Солдаты переглянулись.

– Ну! – гаркнул капитан и посмотрел на солдат так грозно, что им всем разом захотелось встать.

Они поднялись из-за стола, погрузили тарелки со стаканами на подносы и понесли их к грязной посуде. Усман, как ни в чем не бывало, приступил к еде.

Через пару минут к нему подсел другой военный. Подполковник.

– Что, капитан, дедовщину устроил? – спросил он. – Посуду за собой тоже заставишь убирать кого-нибудь?

– Никак нет, – тяжело проглатывая кусок рыбы, вставший комом, ответил Усман. – Просто тороплюсь. Очень.

– Куда ж спешишь так? – размешивая сметану в супе, спросил собеседник.

– Не могу сказать, товарищ подполковник. По приказу Владимира Анатольевича работаю.

– А! Вот ты чего такой смелый! – подполковник улыбнулся. – Крыша!

– Никак нет! Никакой крыши, товарищ подполковник. Я сам себе крыша. Но дело не в этом… – Усман помедлил немного. – Нервный я. Задание… Не из простых. Боюсь не справиться. Точнее… Не успеть к сроку. Вторые сутки почти не сплю и не ем.

Старший по званию кивнул:

– Да, понимаю. Бывал в твоем положении. И по приказам Анатольевича тоже работал. Знаю, что это такое.

Усман удивленно уставился на подполковника, а тот продолжил:

– Но это не дает тебе права глумиться над солдатами.

– Так точно! – отрапортовал капитан. – Больше не повторится!

– Давай. Не буду тебя отвлекать. Ешь и иди, – подполковник приступил к еде. – Но не беспредельничай больше. Понятно, они тебе ответить не могут. Ты и по званию их старше, и вообще… Вон здоровый какой! Примером им будь, а не… В общем, ты понял!

– Так точно, товарищ подполковник!

Старший махнул рукой и стал есть. Усман, обрадованный тем, что удалось так просто отделаться от неблагоприятных последствий, за пару ложек закинул в рот все, что оставалось в тарелке, взял пакет с пирожками и, убрав поднос с посудой, поспешил в свою комнату.

Буря.

«Когда я поел в столовой, Макс показал комнату, в которой мне предстояло провести ближайшие дни. Должен признаться, по сравнению с каморками НКС это был настоящий люкс! Как сказал Макс, у каждого члена группы такая же. Кроме, конечно, начальника, комната которого еще больше и лучше.

Сразу видно, на Марс у Корпорации планы куда грандиознее, нежели на Луну.

Квадратное помещение три на три. Стены красные – видимо, чтобы никто не забывал, что находится на Марсе. Две двери и окно – ничего лишнего. Одна дверь входная, вторая – в душевую и туалет. Вот так! Даже свой санузел! Двери обрамлены белой светодиодной подсветкой, а на потолке с такой же подсветкой большое круглое зеркало. Темный глянцевый пол графитового оттенка, гладкий и холодный на вид, придавал комнате строгости. Кровать заправлена покрывалом цвета ржи. Чувствую, если задержусь на Марсе, красные оттенки будут меня бесить!

Из мебели – кровать, тумба с настольной лампой и встроенный шкаф. Не густо. С другой стороны, что еще нужно случайному гостю?

Песчаная буря за окном занимала весь обзор. Я, конечно, читал о природных катаклизмах на Марсе, смотрел фото и видео, но увидеть бурю в живую – это совсем другое! Огромные отчетливо обрисованные клубы оранжево-красной пыли, напоминающие спустившиеся с неба тучи, кружили так неистово, что походили на танцующих шабашных ведьм. Иной раз они с размаха били в окно, обсыпая его марсианским песком, иной раз нежно обволакивали, словно густой туман, поглаживали и летели дальше. Ни неба, ни земли – все терялось в мутной мгле! Все затмевала собою буря.

– Какая же мощь! – сам того не заметив, сказал я вслух.

– Да, на Земле таких не бывает, – послышался за спиной голос Макса.

Я резко обернулся.

– Забыл про тебя, – сухо сказал я и снова посмотрел за окно.

Компьютерщик, выныривая из-за моего плеча, добавил:

– Метров семьдесят в секунду мчится.

Я кивнул и подумал: «Да, не хотел бы я сейчас там оказаться».

– Ладно, Макс. Хочу отдохнуть, – подойдя к прикроватной тумбе, я два раза коснулся сенсора на лампе. Желтый свет послушно включился и выключился. Я повторил еще раз. Просто так. Не знал, как еще намекнуть гостю, что ему пора идти, а грубить не хотелось. Ну не в первый же день это делать!

– Нет проблем, – улыбнулся Макс. – У тебя теперь времени много. Отдыхай.

– Много? – не понял я.

– Ну да, – уже в дверях ответил компьютерщик. – Пока буря не успокоится, в буровую не выехать. Так что, – он пожал плечами, – будем ждать.

– Супер! – нервно выпалил я, начиная понимать, что командировка на Марс все же затянется.

Макс ушел.

«Впрочем, – подумал я, – может, оно и к лучшему? Буду считать, что получил заслуженный отпуск. Если повезет, то и какая-нибудь библиотека здесь отыщется».

Я прошелся по комнате.

«Уже что-то!» – я нашел в шкафу и тумбе два чистых рабочих костюма и блокнот с ручкой.

– Выключи свет! – обратился я к системе комнаты, разумно ожидая, что на марсианской базе она точно есть. Ведь на лунных предприятиях была!

Система управления сработала. Подсветка дверей и потолка потухла. Я лег спать.

Когда я проснулся, в комнате стало значительно темнее. В окне толком ничего не было видно.

«Ночь, – покосился я на часы. – 02:43 м.с.16».

Я потянулся и, безучастно уставившись в потолок, понял – выспался. Полежав пару минут, я встал с кровати и посмотрел в окно. Снаружи, хоть и с трудом, но все же можно было различить летящие песчинки.

«Еще бушует. Как будто даже сильнее», – не то подумал, не то сказал вслух я.

Бесцельно пройдясь по комнате взад-вперед, то включая, то выключая свет, умывшись и окончательно проснувшись, я решил прогуляться по базе.

Мои шаги в красно-черном коридоре прерывали ту настороженную тишину, что властвовала вокруг. Двери, вероятно, вели в такие же комнаты отдыха, как у меня. С потолочных светильников падал бледно-белый, даже слегка голубоватый свет, отражавшийся в глянцевом полу графитового цвета. Полумрак.

В конце коридора, за разделителем, оказались большие серые двери. Как только я поднес к считывателю карту, полученную от Макса – двери раскрыли главный отсек марсианской базы. Там за одним из компьютеров сидела женщина, а чуть в стороне шваброй мыл пол мужчина.

– Доброй ночи, – не ожидая здесь кого-то увидеть, разочарованно буркнул я .

– Доброй, – безучастно ответил мужчина, не отрываясь от своего занятия.

– А! Ты Рамазан, да? – женщина в таком же синем костюме, как у других работников базы, но со слегка закатанными рукавами, что-то дощелкала на компьютере и, наклеив улыбку, повернулась ко мне. – Привет. Я Таня. Не спится?

Я посмотрел на уборщика, потом на женщину и перевел взгляд за окно. Здесь улица освещалась прожекторами, а потому было видно, с каким бешенством буря рвет пространство, пытаясь смести все на своем пути. Интересно, что бы она сказала, будь живой?

Я не ответил на вопрос Тани, а, приложив к стеклу ладони, сочувственно посмотрел на стихию.

– Там, наверно, громко? – спросил я тихо, представляя, какой рев сейчас стоит за пределами базы.

В ответ на это, продолжая работать шваброй, уборщик вдруг уныло заговорил стихами:

«Пока не запаханы все долины,

Пока все тучи не проткнуты шпилями,

Я маленькими бурями и штилями

Ищу сбежавшую природу…»

– О, Давидыч, не начинай! – взмолилась Татьяна. Такое чувство, что улыбка вообще никогда не сходила с ее лица. У нее были короткие светлые волосы до плеч, карие глаза, и едва заметные морщинки на лбу. Выглядела она максимум на сорок, но на самом деле ей было уже сорок пять.

– Бурлюк? – спросил я, узнав продекламировал строки.

Уборщик прекратил мыть пол.

– Вы узнали? – спросил он с удивлением.

– Да… Читал кое-что… – ответил я скомкано, желая закончить разговор. Все-таки я шел сюда в надежде, что тут никого. И обсуждать стихи в мои планы не входило.

– Надо же. Впервые встречаю человека, знающего стихи Николая Бурлюка, – уборщик отложил швабру и представился: – Николай Давидович.

– Ну тогда вам обязательно знать творчество Бурлюка17, – превозмогая себя, я уважительно пожал руку уборщика. – Рамазан.

– О, нет, – засмеялся Николай Давидович и махнул свободной рукой. – Я просто бывший учитель литературы и русского языка. Поэтому знаю кое-что из классики. Но все же… – уборщик восхищенно посмотрел на меня. – С творчеством Давида Бурлюка люди еще хоть как-то знакомы, но Николая… Вы первый на моей памяти!

– Да, да! – улыбка Татьяны превратилась в ухмылку. Как интересно она их меняет: склеила одну, бац, и наклеила новую. Картонные мемы. Пантомима. – Только второго поэта нам и не хватало.

– Не переживайте. Я больше люблю прозу, – съязвил я.

– Еще лучше! Будете нам отрывки из романов зачитывать? – засмеялась женщина.

Я промолчал. Хотелось скорее уйти туда, где никого нет. Но не в комнату. В этом минус закрытой базы, где все друг у друга на виду. Некуда спрятаться. И если быть одному, то только в своей «клетке» три на три. Главное не сойти с ума.

Николай Давидович явно хотел поговорить со мной, но вместо этого искоса глянул на Таню и устало вздохнул. Это был мужчина лет шестидесяти с тяжелой походкой, седыми волосами и маленькой бородкой. Большой лоб его изрезали морщины, а взгляд был хоть и уставшим, но проницательным, умным.

«Интересно, как его сюда занесло?» – мелькнуло в голове.

Из зала управления вело пять дверей. Одна – обратно в коридор, вторая – к отсеку очистки и в гараж, а оттуда на улицу, третья – в столовую, в которой я ел перед тем, как пойти в комнату отдыха. Куда вели еще две я не знал. На счет одной, правда, догадывался: за ней скрылся Дмитрий, когда я только прибыл на базу. Скорее всего, там его кабинет.

Не сказав ни слова, я вышел обратно в коридор.

«Один, два, три, четыре, пять, шесть… Моя!» – но я прошел мимо.

После моей еще четыре двери, а потом снова двойные серые створки.

«Откроется?» – подумал я и поднес карту.

Двери разъехались в стороны, впуская меня.

За ними оказалась лаборатория. Мужчина в белом защитном костюме и черных перчатках склонился над микроскопом. Над столом под наклоном висел ряд экранов, на которых выводились то какие-то изображения, то таблицы с цифрами. На других столах, приткнувшихся к стенам, находились хрупкие с виду приборы, а на полу – более объемное оборудование. На проходящей через весь потолок балке болтался «краб», очевидно, выполнявший роль тельфера с грузозахватом. В стены и потолок были встроены светодиодные лампы, настолько ярко заливавшие помещение белым светом, что после тусклого коридора я поначалу даже зажмурился. Тихо здесь не было: монотонный шум потолочных вентиляторов гнал размеренный поток циркулирующего воздуха. А еще, как только двери раскрылись, в нос ударил едва заметный, но неприятно-кислый химический запах. По всей видимости, от какого-то реактива.

Мужчина в белом костюме повернулся ко мне. Лицо гладкое, будто не выбритое, а отполированное, русые волосы, острый, как пик горы, прямой нос, тонкие губы и азиатский разрез глаз; при этом высокий и стройный – внешность неординарная, даже немного аристократичная.

– А, заходите! – сказал громко он. – Рамазан?

– Да, – я старался не дышать из-за едкого запаха, к тому же щурился из-за яркого света. – Лаборатория?

– Она самая, – мужчина отвернулся к столу, и я увидел, что в руке его шприц. – Именно тут мы и раскрываем основные тайны планеты.

Он набрал в шприц какую-то жидкость из ампулы. Вид у ученого стал таким угрожающим, что я сжал кулаки, приготовившись при необходимости дать отпор.

– Кстати, меня зовут Андрей, – представился он.

Андрей впрыснул содержимое шприца в уже наполненную чем-то чашку Петри18 и поднес ее под объектив микроскопа. Все его движения были резкими, но очень правильными, будто их репетировали сотню раз – ни одного лишнего действия. На одном из экранов появилась картинка, на другом побежали графики, на третьем таблица стала заполняться новыми данными.

– Вы всегда работаете по ночам? – спросил я, пытаясь разглядеть, что находится в чашке.

Андрей хищно прильнул к окулярам и, казалось, совсем меня не слышал. Он что-то бормотал себе под нос, вращая ручки движения предметного столика, а потом вдруг оторвался от своего наблюдения и, обернувшись, спросил:

– Вы в главном отсеке сейчас были?

– Да… – немного растерянно ответил я.

– Значит, видели Таню?

– Видел…

– Ну так вот она работает только по ночам, – ученый сделал акцент на слове «только». – Не знаю почему. Бзик у нее такой, – он покрутил у виска. – Но всем от этого проще. Работа не останавливается, база не остается без контроля. А я, – Андрей окинул взглядом свои владения, – я работаю тогда, когда у меня есть с чем работать. Вся эта марсианская пыль, песок, грунт, атмосфера… Изучены миллионы раз! И нами, и китайцами. А вот когда находится что-то новое! – он взял в руки чашку Петри и посмотрел на меня через нее. – Как в этот раз. Тогда хочется изучать еще и еще. Про сон… Забываешь напрочь!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Реголит – поверхностный слой лунного грунта. Покрывает поверхность Луны слоем от 1 до 15 м.

2

Лунные сутки длятся не 24 часа, как земные, а более 27 земных суток. То есть на Луне примерно 13,5 земных суток идет день и 13,5 земных суток – ночь.

3

Из-за почти полного отсутствия давления на поверхности Луны, вода там закипает почти сразу при любом нагреве, если только ее не поместить в герметичный сосуд с повышенным давлением.

4

Маглев – происходит от слов «магнитная» «левитация». Самые современные и скоростные поезда движутся посредством магнитной подушки (магнитной левитации). Такие поезда действуют в Китае и Японии.

5

Аркады и пилястры – ряд арок одна над другой и вертикальный выступ, имитирующий колонну.

6

Экзопланеты – планеты, находящиеся за пределами Солнечной системы.

7

Полярная ночь – период, когда Солнце более 24 часов не появляется из-за горизонта.

8

Полярный день – период, когда Солнце не заходит за горизонт дольше 24 часов.

9

Намаз – молитва у мусульман.

10

Все планеты движутся по эллиптическим окружностям, то приближаясь к Солнцу и другим космическим объектам, то отдаляясь от них. Кроме того, одна планета может находиться по одну сторону от Солнца, а другая – по другую. Поэтому расстояния между планетами всегда различны. Например, расстояние от Земли до Марса варьируется примерно от 56 до 401 млн. км. Если же брать орбиты Земли и Марса, то среднее расстояние между ними примерно 78 млн. км.

11

Из-за высокой концентрации железа в породах Марса планету даже называют Красной.

12

Гравитация (сила притяжения) на Марсе меньше, чем на Земле примерно в 3 раза. Человек массой 100 кг на Марсе бы весил всего 38 кг.

13

В отличие от земных бурь, пылевые бури на Марсе могут значительно поднять температуру атмосферы планеты (разница может доходить до 30°С).

14

Именно такова Венера.

15

Сол – марсианские солнечные сутки. Попросту говоря, марсианский день.

16

м.с. – марсианских суток. На Марсе сутки почти такие же, как на Земле, чуть больше: 24 часа 37 мин.

17

Поэта Бурлюка также звали Николай Давидович. Это брат известного поэта Давида Бурлюка.

18

Чашка Петри – прозрачный лабораторный сосуд в форме невысокого плоского цилиндра.