Не драконьте принца!

Подстёгиваемая самыми тёмными чувствами в душе, я отвечала:

– Не боишься, что твоя жизнь внезапно оборвётся из-за меня?

– Ты!.. – рычала в ответ дочь герцога и, фыркая, уходила, не забывая одарить меня презрительным взглядом.

Воспоминания были не самыми приятными. Приятных воспоминаний в моей жизни было достаточно, и я старалась сосредотачиваться на них. Интересно, а сегодняшняя встреча с незнакомцем к чему относится?

К слову, я понятия не имела, зачем их светлости рассказали Эрелин о моём существовании. Оставалась бы в блаженном неведении и далее. Я бы, например, тоже не хотела её знать, но увы…

Впервые увидела в саду, её невозможно было не заметить: громкая, яркая, в нарядном платье, с шумными игрушками и кучей нянек. А вот она обо мне узнала позже, лет в десять примерно, уже после моего знакомства с дочерью кухарки. Возможно, она позавидовала нашей дружбе – мы тогда раскачивались на сделанных на дереве качелях недалеко от часовни. У Эрелин качели были красивые, резные, а у нас – досочка и две верёвки. Мы с Карин раскачивались по очереди, смеялись, вот тогда-то нас и заметили. Эрелин изумилась, а после её поспешно увели. Но уже на следующее утро дочь герцога заявилась к нам с тётушкой Агнес в дом, долго топотала и кричала, била посуду.

– Ты – лишь копия! Подделка! Ненастоящая! Я – оригинал! Я!.. – кричала она, и её слова вбивались в меня настолько мощно, что даже сейчас отзывались болью.

Кажется, вот тогда-то мои надежды и мечты рухнули. Я окончательно осознала своё место в жизни.

В дальнем конце парка стояла часовня, а к ней примыкал небольшой домик – здесь жили я и тетушка Агнес, монахиня, хранившая герцогский секрет. Невысокая, с тёмными вьющимися волосами, которые она убирала под платок, и в сером платье, совершенно скрывающем фигуру. Она была достаточно молода, но из-за общего образа казалась лет на десять старше.

– Вернулась, свет моих очей, – улыбнулась женщина и подошла ближе, вздохнув. – Сколько царапин… неужели со склона упала? Давно ты так не ранилась.

– Пустяки, тётушка, – отмахнулась я и чмокнула женщину в щёку. – Как прошёл твой день? Устала? Давай помогу приготовить ужин.

– Не нужно. Я уже всё приготовила, – отмахнулась женщина. – Ты лучше иди, умойся и садись – будем тебе раны обрабатывать.

– Царапины, – исправила я, но послушалась.

Ванна была маленькой, но с кристаллами для подогрева, хотя использовала я их экономно – не хотелось нагружать тётушку. Её жалованье небольшое, за меня ей не доплачивают – я ведь никак не должна быть связана с герцогским родом. Конечно, с недавних пор, как мне исполнилось восемнадцать, я и сама зарабатываю – торгую разными травами и животными ингредиентами – в случае, если не нужно убивать зверей.

Рядом с ванной располагалась моя спальня – уютная, хотя и довольно аскетичная. В последнее время я здесь бывала редко, чаще пропадая в заповеднике.

Сейчас я хотя бы могу посещать лес, но всё ещё хожу в городе под капюшоном и в маске. Посмотрела в зеркало и вздохнула. Выглядела я и правда ужасно…

Раздевшись, погрузилась в ванну и быстро вымыла волосы. Вспомнились слова Яра о том, что краска делает мои волосы блеклыми и тусклыми… Как будто у меня был выбор.

Я нанесла бальзам и обняла свои колени руками. Да-а-а, девушка из дворца – любимая дочь – как две капли воды похожа на меня. Только наряды у неё красивее. Игрушек больше. Заботы и любви. Всё у неё было лучше, кроме… цвета волос.

Мой – сине-фиолетовый, необычный, случайно достался от русалки, когда-то отметившейся в нашей родословной. Это было наше единственное отличие. Эрелин, разумеется, ему позавидовала… с тех пор меня заставляли закрашивать мой природный необычный оттенок. Пытались вытравить всю схожесть с сестрой, но… это очевидно: мы – одинаковые. Только у неё была любовь наших родителей, которой я лишена.

Любовь… Это то, что я всегда считала величайшей наградой. Например, я бесконечно дорожила своими чувствами к Агнес, как и её – ко мне. Дорожила дружбой с Карин – такой добродушной и весёлой девушкой.

Вдруг вспомнился Яр. Как он сильно меня прижимал и… тихонечко выдохнула. Щёки покраснели. Почему я вообще о нём вспоминаю?

Вышла быстро, надела чистую одежду, а из старой вытащила чешуйку. Бросила взгляд на флакон с коричневой краской для волос. Постоянно приходилось подкрашивать корни – волосы росли очень быстро, обнажая натуральный, слишком яркий цвет. Застирав одежду, я оставила её в тазу на некоторое время – на ткани, к сожалению, остались следы травы.

– Джесси, ты как? – позвала меня тётушка. – Идёшь?

– Иду, – откликнулась я.

Ещё раз вздохнув и вспомнив зачем-то Яра, вновь разозлилась на себя и вышла из комнаты. Тётушка Агнес уже ждала меня рядом с саквояжем, в котором были бинты, вата, заживляющие мази. Она с самого детства обрабатывала все мои ссадины, обучала меня грамоте, а ещё приносила много книг из дворцовой библиотеки, в которых меня, к счастью, не ограничивали. Книги я поглощала с завидным рвением, не только учебные, но и приключенческие – ведь лишь они могли мне рассказать, какой мир меня ждёт там, за пределами Фаргоса.

Я села напротив Агнес. Тётушка обработала ссадины на лице. Без комментария не оставила:

– Джесси, – сказала она, приподняв одной рукой мой подбородок, – посмотри на себя… Опять мне приходится тебя лечить.

– Ещё немного – и ты сможешь сдать экзамен в академии врачевателей, – отшутилась я.

– Себя нужно беречь, – закончила свою мысль Агнес, не обратив внимания на мои слова.

– Пустяки, – отмахнулась я и шутливо произнесла: – Всё равно мне уготована участь старой девы… меня ведь не существует. Я – призрак этого замка. Бу-у-у.

Я всегда скрывала настоящие эмоции за маской шутливости. Так было легче пережить душевные раны.

– Не говори так… просто у них не было выбора. Это милосердие…

– Они могли сослать меня в дальнее поместье, где-нибудь на окраине, где я сама бы не знала о своей участи, – резонно высказалась я. – Но нет, они оставили меня рядом, чтобы я каждый день наблюдала за жизнью, которой лишена. Разве это милосердно?

– Джесси, – монахиня обвела овал моего лица пальцами. – Не копи в своём сердце злобу. На всё есть причины.

– Их причина в том, что они боялись, что без их присмотра обо мне кто-то узнает… выкрадет, начнёт шантажировать. Они помешаны на контроле. К тому же… здесь меня можно убить быстро, спрятать тело в семейном склепе – и всё, будто меня действительно никогда не существовало.

– Ужасные вещи ты говоришь, ужасные, – вздрогнула тётушка и нахмурилась.

– Ужасные, – согласилась я и улыбнулась, чмокнув тётушку в щёку. – Но знать, как на самом деле обстоят дела, это лучше, чем смотреть на мир сквозь розовую пелену. А злобу я в себе не коплю – просто знаю, к чему быть готовой.

Вздохнув, Агнес закончила с обработкой и, вернув на место лекарские принадлежности, налила в тарелку суп, пододвинула свежий ароматный хлеб и нарезанные овощи. Я поудобнее устроилась на стуле и с удовольствием отправила первую ложку в рот. Воспитательница смотрела на меня с улыбкой, подпирая подбородок кулаком.

– Совсем взрослая стала… Такую красоту прятать – настоящее преступление.

– И ты даже знаешь – чьё, – хмыкнула я и откусила пёрышко зелёного лука, прикрыв глаза.

Мне нравилось острое. И горькое. Впрочем, сладкое я очень любила, но не ела его назло, ведь все знали: Эрелин, любимая дочь герцога, была сладкоежкой. Дворцовые кондитеры часто готовили ей торты и эклеры, а потом жаловались, что ей всё не по вкусу. Поэтому сладкое стало для меня чем-то запретным и неправильным из-за ассоциаций с Эрелин. Лишь вишнёвый пирог оставался моей слабостью.

– Не гневи судьбу, Джесси, – тётушка возвела глаза к небу, приложив ладонь ко лбу. – Я думаю, тебя ждёт великое будущее. И ты ещё вырвешься из этой клетки. До двадцатилетия ведь совсем недолго…

Рассказывать тётушке о своих планах я не собиралась, из-за чего почувствовала груз вины. Но я это делала для её же безопасности, чтобы никто не предъявил ей обвинения после моего побега. Мне не хотелось подставлять ещё и её.

– Ты волнуешься? – спросила у тётушки, и заметила, как она нервно сглотнула. – Оставь, это всё пустое! Я – выживу. В конце концов, Кейн Эверус, шаман из Малоземья, своё дело знает.

– Да, ты права, он – легенда… Когда-то, более тридцати лет назад, он спас самого короля Рамании, а поговаривают, что тот был одной ногой в могиле.

Рамания – сильнейшее королевство нашего мира, Райвима, и на его четверти властвует Максимилиан Раманский, отец жениха моей сестры. К Раманским землям прилегают ещё и Орколейские острова и Малоземье, где существует самая необычная магия.

Но я там не была. А так хотелось бы! У меня столько планов на этот мир, столько приключений хотелось бы пережить… а я сижу здесь призраком.

Но это ненадолго.

– Спасибо, – я отодвинула тарелку с остатками. – Я помою посуду, сбегаю в город и начну собираться.

– В город? И… собираться? Куда? – удивилась тётушка и приложила руку к груди, ужаснувшись. – Ты что, пойдёшь на маскарад?

– Меня там никто не узнает! Ведь все будут в масках.

Я обняла тётушку, поцеловала её в лоб и направилась к выходу, надев плащ. Путь до уже известного мне дома, где сегодня по моей вине обвалилась крыша, я преодолела быстро и закинула мешочек с монетами в почтовый ящик – очередное опустошение и так скромных сбережений, но я не могла ничего с собой поделать. Чувствовала вину, что из-за меня ветхая крыша совсем пришла в негодность. А после вернулась во дворец, скользнула в свою комнату и начала сборы. Подходящее платье у меня было только одно – я специально купила его на прошлой неделе для сегодняшнего дня – белое с синими ягодками. Из простого ситца, но зато яркое и пышное, с рукавами-фонариками и неглубоким декольте. Волосы оставила распущенными, чтобы максимально завуалировать овал лица, а дополнила образ чёрной маской – одной из тех, что мне требовалось носить в городе, прикрывающих брови, лоб и нос, оставляя на рассмотрение лишь нижнюю часть лица. Мы условились встретиться с магистром у запасного выхода, чтобы он передал мне зелье, которое развеет маячок.

Проверила собранные вещи, подождала ещё немного – нужно было дождаться разгара маскарада, когда гости захмелеют, – и, накинув плащ, выбежала на улицу.

На мир уже опустилась тень. Солнце зашло, звёзды засияли на небе, как и полумесяц – почти такой же, как у меня на лбу. При свете дня он почти не заметен, а вот ночью его очертания становятся более явными.

Я шла по дальней дороге, чтобы быть особенно неприметной. Раньше меня здесь часто поджидала Эрелин, чтобы вновь чем-нибудь похвастать, но сегодня она наверняка готовилась к маскараду и ей было не до того.

Эрелин окончила первый курс Раманской академии магии, но приехала на каникулы лишь недавно, почти всё лето проведя в столице Рамании, Энибурге. Его высочество Данияр водил её на различные выставки, в оперу и на балет. А ещё – они вместе посещали приёмы.

Просто идиллия!

Если честно, мне казалось, что его высочество явно слеп, раз действительно увлёкся моей сестрой.

Отбросив невесёлые мысли, я поспешила. К счастью, за все годы своей жизни во дворце я привыкла передвигаться бесшумно и быть максимально незаметной – от этого зависело, получу я очередную пощёчину от герцогини или нет. Пощёчины получать не хотелось, потому училась на своих ошибках. Вот и сейчас я, минуя стражу, подбежала к стене дворца – здесь был тайный ход, через пять метров, и как удачно, что мне открывались все замки благодаря моей крови: поставить на меня запрет буквально было невозможно, иначе запрет коснётся и Эрелин.

Просто герцог и герцогиня надеялись, что я достаточно запугана, чтобы сидеть тихо и не высовываться.

Но тут в испуганное сознание ворвался знакомый голос:

– Эрелин!

Глава 5

Голос принадлежал герцогине. Я застыла, огляделась и облегчённо выдохнула, осознав, что обращались не ко мне. Голос раздавался сверху, судя по всему, с балкона. Там на третьем этаже находились покои моей сестрицы.

– Ты опять пришла меня уговаривать? Возвращайся к гостям, мама. Я уже сказала: не пойду на бал! – в голосе Эрелин слышались привычные капризные нотки.

Герцогиня вздохнула. Почему Эрелин не установит звукоизоляционный купол? Она окончила первый курс и по идее должна уже владеть этим нехитрым заклинанием. Её светлость магом не была, оттого волшебным премудростям не обучена.

– Мы же выяснили, что твоя аллергия – не опасна, это всего лишь небольшие покраснения на шее и подбородке…

Теперь понятно, почему герцогиня была так зла и взвинчена сегодня. Она переживала за Эрелин! Вдруг бы аллергия была не простой, а свидетельствовала о смертельной болезни?

Нет, точно надо бежать! Подальше отсюда, где её светлость до меня не доберётся.

– Мама! – возмутилась сестра.

– Я ведь о твоём будущем беспокоюсь, моя милая. Его высочество Данияр ждал тебя около часа – даже ни с кем не танцевал, стоял у стены и высматривал тебя в толпе гостей. Такими темпами он не пробудет там и до половины бала. Ясно же, что он принял моё приглашение не ради моего внимания, а твоего. Неужели ты не встретишься с ним?

Точно… если Эрелин не пойдёт, то вероятность её встречи с Яром снижается в разы! Если, конечно, моё предположение верно и Яр действительно входит в свиту его высочества.

Эрелин, ну какая ты умничка! Как вовремя не захотела идти на бал! Лишь бы не передумала!

– Мама, я плохо себя чувствую.

Какое счастье! Тьфу ты, нет, аллергия, конечно, плохо, но то, что она высыпала так вовремя и вероятность знакомства Эрелин и Яра близится к нулю – просто прекрасно.

– Ох, как же не вовремя высыпала эта аллергия! – была противоположного мнения герцогиня. – Но что, если Марфа наложит макияж? Поверь, она меня в прошлом году на новогодний бал так накрасила, что никто и не заметил сыпи – помнишь, я как раз заболела крапивницей?

– Мама, нет, – была непреклонна Эрелин. – Не желаю предстать перед своим возлюбленным в неподобающем виде. Вдруг он увидит меня такую и разлюбит? А если не захочет жениться?

Я мысленно хмыкнула. Если мужчина настолько привередлив, что может разлюбить невесту из-за болезненного вида, то зачем вообще такой жених нужен? Как-то разочаровалась я в его высочестве Данияре. Или он такой лишь со слов сестры? У неё-то весь мир повёрнут исключительно на внешности.

– Ты права, права… что мне тогда ему сказать?

– Правду: я болею, выйти не могу. Ну что ты расстраиваешься? Уже скоро учебный год, мы с ним встретимся в РАМе.

– Эрелин, меня задевает то, что он до сих пор не сделал официального предложения.

Неужели? Я бы на его месте вообще от Эрелин бежала куда глаза глядят. Собственно, я это и планирую.

– Мама, ну разве перстня Раманских недостаточно? – Судя по всему, сестрица сейчас выставила перед мамой колечко с бриллиантом-булыжником. Им она хвасталась в прошлом году. – Он меня любит, готов жениться после окончания академии – это главное.

– Главное, – эхом прозвучали слова герцогини. – Я так люблю тебя, Эрелин, и искренне беспокоюсь.

Её голос был нежным, заботливым. В сердце малодушно пробралась зависть, но я тут же откинула её и поспешила дальше. То, что Эрелин не будет на балу, даже хорошо – не столкнёмся случайно в коридоре. И ни у кого не возникнет вопросов, если двое людей увидят нас в одно и то же время и их показания совпадут.

Приложив руку к считывающему артефакту, который слегка проколол палец, я вошла в открывшийся тайный проход и тут же свернула направо. Небольшие светильники зажглись, освещая узкую лестницу, а панель сзади закрылась. Мне нужно в кабинет герцога.

В потайных ходах я ориентировалась сносно, поэтому вскоре подошла к нужной двери-стене. Встав в полукруг, потянула за рычаг, приводя в движение круговой механизм. Вскоре он остановился, а я оказалась в знакомой комнате.

Высокие стены, обитые тёмным дубом, словно вбирали в себя свет, оставляя пространство в полумраке. Редкие лучи, проникающие сквозь узкие окна с витражами, подчёркивали величие массивной мебели – письменного стола, заваленного пергаментами и свитками, и кресел с высокой спинкой, обтянутых бордовым бархатом. В воздухе витал аромат старой кожи и ладана, смешиваясь с терпким запахом чернил – его светлость проводил в кабинете много времени.

Иногда мне казалось, что он прячется здесь от семьи.

На стенах висели портреты предков с суровыми взглядами и характерными чертами Эндервудов: с каштановыми волосами, слегка вздёрнутыми носами и худощавыми лицами. Под потолком, украшенным лепниной, поблёскивала массивная люстра с магическими светильниками, но сейчас она была отключена, а прикасаться к системе я не собиралась. Извлекла из кармана артефакт-свечу, и та замерцала, позволяя мне увидеть очертания предметов.

Кабинет герцога был не просто комнатой – это была крепость мысли и воли, отражение его властного характера и… порой жестоких решений. Одно из них стало судьбоносным для меня.

Я прошла дальше, мимо стола, к тайнику, краем глаза заметив карту герцогства на стене, исчерченную линиями маршрутов и помеченную флажками, намекающими на добычу тех или иных ископаемых и прочих важных для герцога объектов. А ещё – местами, где проклятие особенно набрало силу…

По слухам, там встречались такие монстры, которых никто не видел в природе. Ни в одном зоомагическом учебнике подобных не встретишь! Только на Фаргоских землях.

Этих монстров пытались истреблять, но тщетно. Каждый раз их становилось только больше. За триста лет очаги разрослись, но герцогская казна не безгранична – не хватало средств, чтобы платить наёмникам за отлов.

И главное – кто вообще нас проклял? Тайна за семью печатями. Возможно, сам герцог знает, но никому не говорит. Мне – точно. И в городе полно различных слухов, только вот вряд ли какой-то из них действительно правдив.

Есть даже слух, что от гнили, поселившейся во владениях рода Эндервуд, способен избавиться второй наследник герцога – именно поэтому к проклятию шло в довесок второе, куда более страшное и касающееся всего рода.

Вторые наследники не доживают до двадцати. А потому снять проклятие не представляется возможным. Они просто не успевают вступить в полную магическую силу.

Я прошла к тайнику. Артефакторный замок легко поддался, я быстро нашла документы на своё имя. Подделать их нельзя – при рождении на бумагу ставится слепок ауры, особая магия, которую можно копировать и почти невозможно подделать… точнее, я уверена, что контрабандные документы существуют, но стоят они столько, что мне на это никак не хватит средств.

Взглянула на имя. Джесселин Дервуд… Слог «Эн» стёрли по приказу Кейна Эверуса. Фактически ничего не поменялось, но моё имя было изменено, и эта информация тоже запечатана в бусине. Сейчас, при воспоминании об этом, бусина нагрелась, и я поморщилась, схватившись за виски.

Кейн Эверус… возможно, ты хотел для меня счастья, но даже не предполагал, каким людям меня оставил.

Пора уходить. Я вновь прошла к потайному входу, встала на полукруг и потянулась к рычагу, вот только… Теперь он будто обжёг руку. С тихим шипением я отдёрнула пальцы, а затем вновь потянулась и…

То же самое! Отшатнувшись, я начала озираться. Нет, такой подставы просто не могло произойти… неужели магия на меня не откликнулась? Или что-то случилось и отец заблокировал тайные ходы? Скорее всего, второе… Но что случилось? Кто попытался сбежать? Во дворце случилась кража и пытаются поймать вора?

Жизнь явно любит надо мной шутить. Вот почему именно сейчас? Впрочем, вопрос риторический – бал-маскарад, все отвлечены, а дворец полон гостей. Дракс!

Я бросилась к двери и та, к счастью, поддалась быстро и без проблем. Вот только едва приоткрыв дверцу, я сразу заметила стражников.

– Девчонка слишком избалована, – услышала незнакомый мужской голос. – Сейчас главное обеспечить охрану дворца, а не заниматься поиском беглянки…

– Поговори мне тут, – а вот это голос начальника стражи, господина Бросмона, который… в курсе некоторых тайн герцога.

В общем, знает о моём существовании. И от него следовало держаться как можно дальше.

Шаги отдалялись, и вскоре я смогла выскользнуть наружу, тут же спрятавшись за тяжёлой портьерой, скрывающей нишу. Дра-а-акс! Ну что за тотальное невезение?

Обратно я бежала так быстро, как только могла – учитывая мои перебежки и постоянные отсиживания в нишах и за шторами. Уже добежала до холла. Хотела выйти через чёрный ход для слуг, но там стоял господин Бросмон.

Я спряталась под лестницей. Проблема заключалась в следующем: теперь всех гостей при выходе досматривали, хотя их и было немного – в основном все просто прогуливались, редкие парочки заглядывали в комнаты отдыха, а кто-то просто хотел освежиться.

Меня в плаще поймают быстро и не пропустят. Я прикусила губу. По идее, могу выдать себя за Эрелин. Вот только не давал мне покоя тот диалог стражников о таинственной «беглянке»… Конечно, шанс, что они говорили об Эрелин, мал, но всё же…

Хм, а ведь задача не простая – найти кого-то во дворце, где проходит бал-маскарад.

– Прошу прощения, – раздалось за моей спиной и чья-то рука легла на плечо.

Внутри всё похолодело. Я медленно развернулась к говорившему. Им оказался стражник – улыбчивый молодой парень.

– Вам, должно быть, жарко? – вежливо осведомился он, хотя и дураку понятно, что хочет увидеть меня без капюшона. – Позвольте забрать ваш плащ и проводить в бальную залу.

– А нынче этим стражники занимаются? – с усмешкой уточнила я. – Я уже ухожу, поэтому не нуждаюсь в вашей помощи.

Я попыталась развернуться, но парень преградил мне путь.

– Постойте! – Он сказал это слишком громко, привлекая внимание господина Бросмона.

– Не постою, – отозвалась с тихим шипением. – Пропустите меня!

– Извините, не могу. Позвольте…

Он потянулся к капюшону. Я всёрьез заволновалась. Ещё секунда и меня банально повяжут…

Совсем рядом звучала музыка – она доносилась из бальной залы. И если где у меня и есть возможность затеряться…

Решение было принято мгновенно. Я ловко увернулась от стражника и бросилась в бальную залу, пробежав буквально перед носом главы охраны. Влетела в залу, едва не сбив официанта с шампанским, и юркнула в толпу, по пути сбросив плащ.

Калейдоскоп красок, вихрь шелков и бархата, приглушённый шёпот за масками и звенящий смех – всё это обрушилось на меня, словно волна, захлёстывая с головой. Я здесь, в самом сердце этого роскошного безумия, и пытаюсь спрятаться на виду. Распушила волосы, чтобы они по максимуму скрывали лицо, и, проскользнув незамеченной за колонну, ощутила, как сердце забилось быстрее. Каждый шорох, каждый взгляд казался угрозой. Моя маска – всего лишь лоскут ткани, а скромная одежда – жалкая попытка раствориться в этом великолепии.

В зале царила атмосфера легкомыслия. Дамы в пышных платьях кокетливо обмахивались веерами, а кавалеры обменивались с ними многозначительными взглядами.

Внезапно сквозь шум я услышала голос…

Герцог. Он близко. Опасность, которую я чувствовала интуитивно, обрела конкретные очертания.

Я скользнула между танцующими парами, стараясь оставаться в тени, чтобы пробраться к балкону – оттуда смогу спрыгнуть в сад, а там и до часовни рукой подать…

План был идеален. Как аверосские часы. Только одного я не учла…

Одной переменной, которая сегодня весь день портит идеальное уравнение! Нет, судьба определённо меня не любит и точит не зуб, а целую пасть!

– Попалась, булочница!

Не успела сделать и шагу, как почувствовала руки на своих плечах. Можжевеловый запах окутал слишком явно, поэтому я не сомневалась, в чью клетку вновь угодила.

Он здесь, на балу, этот раманец. Значит, он и правда из свиты принца… Интересно, а его высочество тоже где-то здесь? Впрочем, это не важно. Намного важнее то, что Яр способен раскрыть меня.

– Хотя подождите-ка… ты ведь не булочница, – продолжал насмешливый голос над ухом, а сам его обладатель прижимался слишком близко – так не позволяли нормы приличия! Но ему отчего-то было плевать. – Так кто же ты на самом деле… Эрелин?

Имя резануло по натянутым нервам так сильно, что я невольно развернулась к нему. Руки Яра сместились на мою талию, но сам парень и не подумал отступать – наоборот, нагнулся к моему лицу.

Он знает имя… почти моё, хоть и принял за сестру. Значит, он узнал почти всё. О женихе в том числе.

– Сомневаюсь, что ты уже не выяснил обо мне всё, вплоть до салона, где я заказываю нижнее бельё, – ответила с улыбкой и положила руки поверх его предплечий, попытавшись оттолкнуть, но легче было сдвинуть гору. – Так что конкретно тебя интересует?

Яр слишком близко, смотрит снисходительно и даже с вызовом. Я чувствовала аромат можжевельника и… самого Яра, ведь дышала практически ему в ключицу. Так… волнительно.