скачать книгу бесплатно
– Ну… в общем да. Правда, большинство из них иного происхождения.
Честно говоря, особого значения словам Тахути о происхождении служителей я тогда не придал. Заподозрив, что они из каких-нибудь благородных семей, однако впоследствии выяснилось, что это совсем не так.
Пожав плечами, я отправился на свою первую самостоятельную прогулку. Через парк вела выложенная белыми мраморными плитами дорога, которая перерастала в городскую улицу. Уже очутившись на ней, я вспомнил, что не взял чудесные крылья. «А ничего, – решил я, – так даже лучше – не привлеку к себе внимания. Поброжу, посую свой нос, куда только захочу».
Улица была застроена не слишком плотно. Дома располагались на приличном расстоянии друг от друга. Почти все они были невысокими, в один или два этажа, но при этом необычайно просторными. Они стояли на приземистых платформах с ведущими вниз ступеньками. Сложены строения были из прямоугольных камней – либо белых, либо слегка золотистых. Иногда в качестве материала применялся саманный кирпич[10 - Саманный кирпич – необоженный кирпич из ила, резаной соломы, золы и т. п.], но в основном для устройства каких-нибудь декоративных оградок.
Стены домов, во всяком случае, те, что выходили на улицу, имели очень маленькие окна: квадратные, под самой крышей. Вероятно, это было сделано для того, чтобы спастись от жары. Крыши у всех зданий были плоскими, но на некоторых имелись какие-то странные треугольные пристройки, расположенные попарно друг против друга[11 - Эти непонятные для Ани устройства использовались для вентиляции помещений.].
Как правило, каждое строение окружал обширный сад, засаженный всевозможными цветами, что источали вокруг дурманящие ароматы. Растения были убраны в аккуратные клумбы, яркими пятнами пестревшие средь стволов платанов, плакучих ив, пальм и тамариска. Сады разделяли пересекавшиеся под прямым углом тенистые аллеи. В центре сада жители Та Кемет имели обыкновение помещать бассейн для купания или просто пруд, где жили водоплавающие птицы. Часто можно было заметить на берегу изящную беседку с легкой деревянной мебелью. Наверное, хозяева устраивали там утренние трапезы.
Сквозь просветы деревьев то и дело проглядывали разноцветные деревянные колонны, открывавшие вход в жилища. Колонны повторяли стебли папируса и поддерживали карниз, на котором помещались имена и изображения членов семьи. Кое-кто возводил перед своей обителью террасы, увитые виноградом. В глубине дворов наличествовали элементы подсобного производства – амбары, сараи, мастерские, стойла для животных.
По ветвям часто лазили обезьяны. Мне кажется, они были ручными, потому что совершенно не боялись прохожих. В нескольких дворах я увидел собак и только в одном – кошку.
Улица выглядела пустынной, но постепенно, по мере моего продвижения к центру города, она начала наполняться людьми. Впрочем, прохожих все равно было немного, что меня, признаюсь, радовало. Не люблю толпу. К тому же при таких обстоятельствах легко рассматривать жителей.
В глаза сразу бросалось то, что в просвещенную эпоху богов женщины были куда менее закомплексованы, чем в мое отсталое время. Половина из них носила наряды, прикрывающие исключительно нижнюю часть тела. Это были плотно облегавшие фигуру платья, начинающиеся под грудью[12 - Калазирисы – традиционное древнеегипетское платье, которое, начинаясь под грудью, спускалось до самых ног и поддерживалось на плечах особыми брителями.]. Верхнюю часть тела обычно украшали блестящие ожерелья-воротники и цепочки разноцветных бус. Мужчины носили либо пояса с полоской посередине, либо передники. Кстати, к украшениям они тоже были небезразличны.
Одеяния, как мужчин, так и женщин, по большей части шились из белоснежного холста. Нарушителей данного кодекса можно было пересчитать по пальцам. Первым из них стала женщина в нежно-голубом полусарафане, а другим – юная красавица, облаченная в прозрачную ткань зеленого цвета. Она несла в руках огромный букет белых водяных лилий и казалась очень задумчивой. На голове у нее покоился венок из таких же цветов. Я невольно проводил ее озадаченным взглядом.
Женщины, попадавшиеся мне на пути, были в основном длинноволосыми. То есть имели право дарить наслаждения, насколько я понимаю. Лишь изредка удавалось заприметить короткие стрижки, такие, как у Табубы. Один раз рядом со мной прошла незнакомка, чья прическа состояла из множества тонких косичек, увитых золотистыми лентами. Я, конечно, понятия не имел, что это могло значить, если вообще что-то значило.
Среди мужчин оказалось немало тех, кто предпочитал нормальные классические стрижки. А я ведь полагал, что все древние египтяне завивают волосы, как это изображено на фресках. Здесь действительно водились подобные модники, но не сказал бы, чтобы их было большинство. Зато отдельные представители сильного пола носили длинные хвосты до плеч, прямо как индейцы.
«Хвала мудрому Тахути за то, что он придумал шадуф!» – услышал я чей-то возглас и обернулся. Передо мной предстало чудо древнеегипетской техники, напоминавшее по виду колодец-журавль. Этот «журавль» свободно вращался во всех направлениях, и с его помощью работник осуществлял поливку сада. Я невольно улыбнулся. Мне было приятно, что жители Черной Земли так почитают бога мудрости, писцом которого я стал с недавних пор. И еще я был доволен тем, что Тахути не забывает беспокоиться о простых людях. Придумал для них шадуф. Надо же!
Дорога внезапно пошла в гору[13 - Как станет ясно из дальнейшего повествования, Ани поднимается на Изначальный Холм или холм Бен-Бен.]. Вскоре мне повстречался всадник на верблюде. Он вез два чана с пивом – это можно было определить по запаху. Позади бежал голый мальчонка с палкой в руке. Это был первый и пока единственный ребенок, на которого я наткнулся в Городе Солнца.
– Эй, малыш, – я решил, что в целях конспирации куда безопасное завязать разговор с мальчиком, нежели со взрослым.
Маленький египтянин остановился.
– Знаешь, как называется эта улица?
– Конечно, знаю. Это Путь Царей, он ведет к дворцу Ра, – заученным тоном произнес он.
– А… – протянул я.
– Разве ты не знаешь? – иногда дети бывают не менее подозрительными, чем взрослые.
– Я приехал издалека.
– С Острова Слонов[14 - Остров Слонов – (Аб, египетск., Элефантина, греч.) – остров, расположенный у первых порогов Нила.]? – а еще некоторые дети бывают чересчур любопытными. Я уже начал жалеть, что связался с этим постреленышем.
– Вроде того.
– Не похож ты на жителя тех мест.
– Много ты видел обитателей Острова Слонов!
– Одного видел.
– И, по-твоему, все, кто приехал с Острова Слонов, должны быть на одно лицо?
– Наверное, нет… – озадачился маленький собеседник.
– То-то, ну ладно, беги уж.
На том мы и распрощались, и я двинулся дальше.
Я вышел на площадь и едва не вскрикнул от неожиданности. Мне пришлось зажмуриться, потому что в глаза ударил ослепляющий свет. Заслонясь рукой, я осторожно приподнял веки.
Передо мной громоздился чертог бога солнца – уносящаяся к облакам махина из нежно-розового мрамора. Подле нее рос подпирающий небо остроконечной обелиск, на вершине которого что-то сияло. Это что-то, которое я, пролетая накануне над Оном, принял за фонарь, на самом деле походило на второе солнце.
На заднем плане, отделенная от дворца Ра зарослями пальм, высилась облицованная белым камнем пирамида размером с гору. «Ничего себе, старик запасся гробницей», – с уважением подумал я.
Я простоял на краю площади с полчаса. К слову сказать, я был вовсе не одинок в своем восхищении. Я замечал, что люди, точно так же как и я, замирают подле жилища бога солнца и, казалось, размышляют о чем-то. Наверно, о вечности. О чем еще размышлять рядом с престолом верховного божества?
Осмелев, я подкрался ближе. Золоченые ворота охраняли два воина со щитами и пиками. Их облачали сверкающие кольчуги, а на головах были полосатые красно-желтые клафты[15 - Клафт – головной платок, прямоугольный кусок материи, закрывающий лоб и голову.]. Вид у стражников был не слишком-то грозный, скорее торжественный. Я не знал можно ли подходить к воротам, возле них никого, кроме воинов Ра не было. Не желая испытывать судьбу, я пошел вдоль одной из стен. Так я добрался до пальмовой рощи, где прислонившись спиной к шершавому стволу, продолжил любоваться жилищем бога солнца из приятной тени.
Я чуть было не подскочил, когда из недр дворца донесся звук, напоминающий удар гонга. Услышав его, стражники у ворот расступились и повернулись лицом друг к другу. Я поспешил выйти из укрытия, чтобы получше видеть, что происходит на площади. Между тем ворота сами собой распахнулись, и из них выдвинулась процессия. Впереди маршировал отряд могучих воинов, одетых точно так, как и те, что охраняли вход во дворец. Однако вместо щитов и пик у них были мечи с золочеными рукоятями. Далее следовали несомые не менее чем десятком служителей золотые носилки, вокруг которых суетилось несколько человек с опахалами из страусовых перьев. Замыкала шествие группа в богатых разноцветных одеждах. Все, кто находился на площади, замерли на своих местах и преклонили головы. Я же, напротив, невольно вытянул шею, чтобы не пропустить ничего интересного.
«Неужели это сам Ра?» – я стал взвешивать вариант, не стоит ли залезть на пальму.
Кортеж начал удаляться. Мой взор буквально прилип к носилкам, которые представляли собой широкое кресло под балдахином с карнизом, их боковину украшала фигура сфинкса, а над спинкой возвышался алый диск солнца.
«Точно, Ра», – уверенно заключил я.
Увы, но разглядеть толком бога солнца мне не удалось. Процессия миновала площадь и исчезла за углом. Стражники развернулись, и ворота закрылись. Кажется, больше смотреть было не на что, и я решил отправиться обратно. Благо впечатлений, во всяком случае, для первого раза, я набрался достаточно.
Всю вторую половину дня я потратил на осматривание своего нового жилища, купание в бассейне и поедание фруктов. Вечером, после ужина, сопровождаемого, как и накануне, пением и плясками, ко мне явилась Табуба.
– Ты желаешь новых дарующих наслаждения или привести к тебе прежних? – ничуть не смущаясь, спросила она.
– Давай лучше прежних, – потупивших, промямлил я. Все-таки с Мевой и Альтеей я был уже немножко знаком.
Глава V
На следующее утро я проснулся в прекраснейшем настроении. Едва я успел окунуться в бассейне, как меня пригласили на завтрак Тахути и Маат. За столом речь снова зашла о речном боге.
– Я, как ты знаешь, должен лететь к Хапи, – обратился ко мне Тахути.
– Он живет у первых порогов Синей Реки, – пояснила Маат.
– Вот-вот, путь неблизкий, – кивнул ее супруг. – Так что до вечера меня не ждите.
Я с трудом сумел сдержать улыбку. Оказывается, боги порой ведут себя в точности как люди. Ясно же для чего Тахути завел этот разговор – чтобы оправдать свое долгое отсутствие. Я-то ведь был в курсе, что в пещере речного бога намечается пирушка.
– Но прежде чем улечу, я хотел бы тебе кое-что показать, – заинтриговал меня Тахути.
Наскоро покончив с завтраком, мы вдвоем вышли из трапезной и, миновав несколько залов, оказались в просторной комнате с аквариумными окнами, которые выходили в сад с бассейном. Никакой мебели в комнате не было, лишь посередине стоял серый каменный куб, а подле него помещалась на полу квадратная плита, тоже из камня. На кубе лежала груда папирусных свитков и длинный деревянный пенал, из которого торчали тоненькие заостренные палочки.
– Это твой рабочий кабинет, Ани, – довольно улыбнувшись, произнес бог мудрости.
– А это что? – я указал рукой на камень.
– Как что? Твое рабочее место.
– Рабочее место?
– Именно так. Писец садится, скрестив ноги, на плиту перед каменным кубом, макает кисточку в чернила и начинает выводить на папирусе буквы.
– Верните меня обратно! Слышите? Немедленно верните меня обратно, – потребовал я. – Я лучше буду горбатиться в своей конторе, чем царапать палками по папирусу, сидя на камне.
– А на что, собственно, ты рассчитывал? – удивился Тахути. Удивление его было притворным.
«А, действительно, не компьютер же здесь передо мной должны были поставить, – раздосадовано подумал я. – Вот влип. Теперь мучайся тысячу лет или даже больше…»
Я беспомощно взглянул Тахути, но тот уже безудержно ржал. Я даже не нашел, что ему сказать. Продолжая давиться от смеха, бог мудрости повел рукой, в результате чего куб с плитой и письменными принадлежностями исчезли, а вместо них возник широкий стол с удобным креслом и, вы не поверите, компьютер!
Аппарат был весь из чистого золота, за исключением экрана, который, кажется, был сделан из горного хрусталя.
У меня, само собой, перехватило дыхание от такой метаморфозы.
– Он что, работает? – тыча пальцем в устройство, пролепетал я.
– Обижаешь, – Тахути щелкнул пальцем, и экран монитора засиял, явив на мое обозрение последнюю версию программы Windows. На древнеегипетском языке, заметьте! Представляю себе лицо Билла Гэйтса, если б он это увидел…
Как только я подошел к столу, на экране возникло виртуальное изображение одной из певиц Тахути, которая пропела мне следующую песенку:
Варит повар обед день и ночь,
В мыле прачечник на берегу,
Крестьянина хлещет дождь,
У письмоносца вся жизнь на бегу.
Лишь писцу торопиться незачем,
Пред листом он застыл ожидающе,
Не чета ты неграмотным неучам,
Да найдут тебя завтра знающим!
– Я решил, что тебе будет привычнее работать за этим странным пузырем, чем за камнем с папирусами, – продолжил Тахути, после того как на мониторе вновь засияла заставка Windows.
– Ну, вы даете, Тахути. Ну, спасибо, – попытался я выразить свои чувства.
– Пустяки, – бог мудрости добродушно улыбнулся. – Кстати, это твое обращение на «вы»… – лицо моего собеседника стало серьезным. – Оно здесь не употребляется.
– Как же мне к вам обращаться?
– Можешь называть меня так: «О, Тахути, Дважды Великий, Повелитель Божественных Слов, Владыка Истины, Властелин Уна, Перворожденный…»
– Постойте, мне бы записать… – перебил я.
– Ладно, зови, как хочешь, – уловил мою иронию Тахути. – Только не на «вы». У нас так даже к Ра не обращаются, хоть он и триединый.
– Как это?
– Он Хепри – на восходе, Ра – в полдень и Атум – на закате.
– Не понял.
– Да, увидишь еще.
– А что будет, если этот компьютер кто-нибудь найдет?
– Так ты не пускай сюда никого!
– Даже Табубу?
– Кроме Табубы.
– Признайся, Владыка Истины, ты ведь велел ей опекать меня?
Тахути пробурчал нечто себе под нос.
– Главное, не влюбись в нее, – неожиданно добавил он.
– Очень надо, – нахмурившись, бросил я, – тут и без нее девочек хватает.
– Вот и правильно, она-то ведь не человек.
– То есть? – поразился я. – Служители, они… не люди? Кто они?
– Тени[16 - К сожалению, исторические памятники оставили нам очень мало свидетельств об этих загадочных существах. Современная наука располагает лишь обрывочными сведениями, почерпнутыми из греческих выписок из утерянной царской книги Манефо и небольшого клочка знаменитого Туринского папируса.].
– Какие тени?
– Тени богов! Я уверен, скоро ты сможешь узнать о них подробнее.
– Приведения что ли?
– Сам ты приведение! – хмыкнул Тахути, после чего резко заторопился. – Мне пора к Хапи, – отрезал он и, разбежавшись, вылетел в окно.
«Выходит, Табуба – какая-то загадочная тень, – глядя ему вслед, размышлял я. – Помнишь, парень, она говорила, что служит богам уже сотню лет? Кто же она?»
Постояв в растерянности посреди комнаты, я пустился на поиски Табубы. Нашел я ее в одном из залов. Она сидела у окна, задумчиво уставившись вдаль.
– Ты что, грустишь? – я кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие.
