Книга Севера

– Наверняка, владелица оленей сильно расстроится, не обнаружив упряжку в привычном месте, и бросит все силы на её поиски, – засомневался ворон.

– Так и будет, но после того, что вы сделали с её домом, она не сразу заметит пропажу, а за это время, я надеюсь, вам удастся вырваться наружу.

– Другого выхода нет… – вздохнул Нитрам.

То малое время, что провели они в чудесном саду Матери Земли, полностью восстановило силы. Мальчику не терпелось отправиться в путь, а ворон был только рад вырваться наружу. Они вышли из дворца, Мать Земля шла впереди, показывая дорогу. Тропинка струилась меж стволов, пока не достигла просторной прогалины. В центре её стояли резные сани, запряжённые семью величавыми оленями с роскошными рогами. Они напомнили Нитраму рождественские открытки. Он оглянулся в поисках весёлого бородатого толстяка в красном кафтане, который мог прятаться за ближайшим кустом. Краем уха он словно услышал далёкое и раскатистое «хо-хо-хо».

Мать Земля направилась к вожаку упряжки, одела ему на рога венок с семью пёстрыми лентами и пошептала на ухо ласковые слова. Олень склонил перед ней голову, а затем внимательно посмотрел на Нитрама.

– А теперь послушайте меня внимательно, – обратилась Мать Земля к путникам, – олени вывезут вас на поверхность. Но вы должны помнить: если услышите за собой погоню, то обрывайте эти цветные ленты и бросайте себе за спину. На время они остановят ваших преследователей, но ни в коем случае не срывайте последнюю, седьмую ленту. Без неё ваши скакуны забудут дорогу и собьются с пути. А вы навеки останетесь между мирами. А теперь прощайте, друзья мои, пусть удача будет на вашей стороне.

Попрощалась Мать Земля, топнула ногой и медленно погрузилась в изумрудный травяной ковёр. Едва странники устроились в санях, как олени, выгнув шеи, прыгнули. Они оттолкнулись от верхушек деревьев и понеслись, не касаясь копытами поверхности. Откуда ни возьмись, раздался страшный грохот и визг, такой силы, что Нитрам на миг оглох. Он обернулся. Вслед за упряжкой огромными скачками неслась страшная старуха, её единственный глаз светил багровым цветом, одна нога её была кривой, вторая деревянной. Несмотря на увечность, двигалась она с немыслимой быстротой. В каждой из её рук было по страшному зазубренному мечу, ими-то она и лязгала, высекая искры. В панике, непослушными руками Нитрам оторвал первую ленту и бросил её за спину. Голубая лента превратилась в огромное ледяное озеро, на котором скользил деревянный костыль старухи, и она сильно отстала от саней. Но вскоре звук погони послышался вновь. Тень Хранительницы, казалось, ничего не замечала вокруг. Ворон забился мальчику за пазуху и не высовывал оттуда носа. Нитрам чувствовал дрожь маленького тёплого тела под одеждой. Он бросил за спину синюю ленту, и она разлилась могучим потоком, в котором беспомощно барахталась злобная Изерга. Она пропела-прошипела заклинание, и бурный поток иссяк, погоня возобновилась с новой силой. Казалось, она не закончится никогда. Нитрам оторвал уже практически все ленты: красная полыхала огнём, оранжевая встала медной стеной, жёлтая – наградила преследовательницу золотыми неподъёмными ботинками, зелёная выросла дремучей чащобой. В порыве погони последняя, фиолетовая, лента взметнулась и опала непроглядным туманом. Забыл Мартин наказ Матери Земли. Олени встали как вкопанные. Между небом и землёй или тем миром и этим. Ничего вокруг не было. Только сумрак. Одно радовало, что звуки погони наконец-то отдалились.

– И что мы будем делать? – произнёс, высунув клюв, обеспокоенный ворон.

– Внучек, у тебя же осталась вода из ручья памяти, протри оленям глаза, может это поможет, – произнесла тень Хранительницы.

Нитрам так и сделал. Плеснул из пузырька немного воды на платок и одному за другим протёр глаза замершим оленям. Едва он закончил, как налетел порыв ветра, и разогнал туман, застилавший видимость. Оказалось, что они практически добрались, Нитрам, привстав в санях, увидел невдалеке открывающиеся кованые ворота, выпускающие в мир светлого воина Отца Солнце.

Он прикрикнул на оленей, и они в один могучий прыжок достигли выхода. Нитрам поблагодарил благородных животных, те в свою очередь склонили головы в поклоне и, развернувшись, стремительно скрылись из виду.

– Мартин, ты ступай, – произнесла тень бабули, – а то ворота закроются, и придётся ждать следующего утра.

– А как же ты? – удивился мальчик. – Мы пришли за тобой и без тебя не уйдём.

– Так надо, – улыбнулась тень. – Я не могу перейти границу миров, но я буду ждать тебя здесь, у ворот. Теперь я все помню, и уже никогда не забуду. Только опять став единой, я смогу пройти эти ворота. Но я рада, что вырастила достойную смену, и сейчас я спокойна за судьбу нашего побережья. А теперь торопитесь, ворота уже почти закрылись. Улыбнувшись напоследок, она помахала рукой и растворилась в приближающемся тумане.

Нитрам развернулся и, что было сил, рванул к узкому просвету ворот. Карак летел впереди, поминутно оглядываясь, не отстал ли мальчик. Он первым пересёк границу. Створки почти сомкнулись, и Нитрам в решительном прыжке протиснулся между двумя готовыми размолоть его жерновами. Вывалившись на залитую светом лужайку, Мартин впервые за долгое время рассмеялся. Он стоял и смеялся. Его не пугали важного вида огромные жабы, восседавшие на склоне холма. Он не чувствовал голода, усталости, только безграничную радость. Карак смотрел на него с изумлением. Земля затряслась. Подняв глаза, Мартин увидел бегущего к ним со всех ног воина-Солнце. Он сгрёб мальчика в могучие объятия и взъерошил огромной ладонью волосы на голове.

– Как я рад вас видеть! – лучезарно улыбаясь, выдохнул воин. – Мы так переживали за вас. Отец Альбатрос, осматривает побережье, Отец Морж не отрывается от волшебного озера, Кузнец отложил всю работу и стоит на утёсе, вглядываясь вдаль. Тут давеча прискакали мои сыновья, все в синяках, видимо опять подрались. Разнесли все в кузнеце Инмара. Ни слова не говоря, принесли два хрустальных саркофага. Старой Хранительницы и Духа Весенних Ручьев. Инмар удивился, но спустил их в глубокую пещеру, где царит вечный холод, дабы чары прежде времени не спали…

Воин тараторил без умолку, но Мартин его едва слышал. Он посмотрел через плечо на уходящий в небесную твердь резной ясеневый мост.

– Извините меня, – перебил он Отца Солнце, и, не сводя глаз с моста, направился к нему. Но стоило ему приблизиться, как на перила моста вспорхнула горлица белее облака.

– Стой! – предупредила она. – Ты не можешь пройти по этому мосту.

– Почему? – удивился Мартин.

– Потому что ты не дух, и он вряд ли тебя выдержит, – серьёзно ответила она.

– Но мне туда очень надо.

– Не торопись, успеешь ещё, – взмахнула крылом голубка, указывая вверх. Она взлетела и, сделав круг над головой мальчика, произнесла. – Всегда есть больше, чем один путь.

И растворилась в небесной синеве. Подошёл воин-Солнце и положил руку ему на плечо:

– Идём, все уже заждались, – проговорил он. И они направились к возвышающейся впереди туманной горе, где горел Негасимый Огонь.

Глава 16

В этот вечер в пещере великого Кузнеца всем было не до сна, собравшиеся гости радовались возвращению путешественников. Мартин и Карак наперебой рассказывали, что они узнали за время странствий, о своих приключениях и неведомых землях. Рассказы были захватывающими. Кузнец отложил свой молот и молча слушал, держа в ладонях огромную кружку с горячим чаем. Взгляд его был отстранённым, казалось, он обдумывал что-то важное. В большом серебряном зеркале виднелись усы и дымящаяся трубка Отца Моржа. Рядом с зеркалом примостилась огромная белая птица. У входа в пещеру, в сумеречном свете, на карнизе покачивались семь чётких силуэтов в развевающихся на ветру плащах. Инмар оставил братьев Сполохов снаружи, попросив их посторожить. На самом деле кузнец схитрил. Он опасался, что неуклюжие богатыри разнесут его жилище, но в этом он никогда, никому, ни за что не признался бы. Мартин, промёрзший и изголодавшийся в холодных негостеприимных землях, ежеминутно останавливался, чтобы хлебнуть горячего чаю или откусить кусок от огромного бутерброда. Отец Солнце утром принёс практически бездыханного мальчика на руках. Ворон тоже был на грани истощения. Путники проспали целый день, и только к вечеру кузнецу удалось поднять их из постели, соблазнив горячим чаем и едой. Наконец запас впечатлений иссяк, и мальчик смог полностью предаться поеданию всевозможной снеди, которая находилась перед ним на подносе.

– Если я вас правильно понял, – произнёс кузнец, и голос раскатистым эхом ещё долгое время прятался по закоулкам пещеры, – Мать Земля сказала, что есть оружие против Изерги, и всего-то требуется найти у потомков жителей северных земель волшебный перламутровый рог. И, следуя преданиям, искать нужно в южных морях? А если мы прогоним Изергу из нашего мира, то чары её спадут, и все пленники вернутся к нам?

– Совершенно верно, – подтвердил ворон.

– Вы забываете ещё об одном деле, – вставил Мартин. – Мне нужно попасть в небесный чертог, найти там дух бабули и вернуть его на землю, тогда она сможет вернуться к нам.

– Но как тебе туда попасть? – спросил альбатрос, – резной мост тебя не выдержит.

– Вы забываете, горлица ведь намекнула, что есть другой путь.

– И где нам найти этот путь?

В пещеру просунулась голова одного из братьев Сполохов:

– А мы залазили. Давно это было, отправились мы на охоту в чужие края и заблудились в болоте, промокли, замёрзли. Заманил нас одноногий старик-насмешник, дух болот, в топь. Так, посмеиваясь и прыгая с кочки на кочку, он завёл нас в самое сердце своего владения. Один из нас оступился и начал тонуть, остальные бросились на помощь и тоже завязли в чудовищной трясине. Мы не знали что делать, звать на выручку было некого. В этих местах нет добрых сил. Только мошкара и комарье нещадно жалили нас. Мы увидели, как наш Отец Солнце мчится по небосклону, проходя свой обычный путь. Пытались мы привлечь его внимание, кричали – не докричались. Тогда я схватил лук тугой, наложил стрелу калёную на тетиву кручёную и выстрелил в небо. Застряла стрела в небесной тверди, торчит, не падает. А стрелки мы меткие, и пришла нам с братьями мысль, как спастись из трясины дремучей. Стали мы наперегонки стрелять один за другим, стрела летела за стрелой, втыкалась одна в другую, и через некоторое время образовался мостик из стрел от трясины до неба. Схватились мы за эти стрелы и взобрались на хрустальный купол. Правда ждала нас там нерадостная встреча. Отец Солнце так огрел нас огромным дрыном…и главное, где взял-то его на небе-то…ну да ладно…ох, как огрел…и летели мы вниз…упали, правда, не в болото…в море. Но обидно.

– И правильно, – согласился кузнец, – кто вам дал право небесный свод дырявить? А если бы пробили насквозь? И что тогда? Вся сила мира, его защита через эту дырочку бы и ушла. Если бы я на её место Полярную звезду не вогнал, так до сих пор бы и жили с дырой в небосводе. А так все польза. Спасибо конечно, но этот вариант нам не пригоден.

Он опять ненадолго задумался и продолжил:

– Когда ещё мир был молодым, небо уже старым, а земля была девственно чиста и невинна, вырвались злобные демоны из своих темниц, и понеслись полчища тьмы по земле, сметая все на своём пути. Ничего не подозревая, наша сестра Утренняя Звезда приветствовала приход весны в берёзовой роще, раскачиваясь на серебряных качелях, которые я ей выковал в честь праздника весны. И тут со всех сторон налетела мгла, а наш Небесный Отец из окна своей хрустальной башни наблюдал за молодым миром и увидел грозящую девушке опасность. Он высунулся из окна, схватил руками серебряные качели и втянул к себе на небо. С тех пор наша сестра не может ступить на землю, только раз в день на один час после рассвета позволено спускаться ей на землю к нам, её братьям.

– Какая печальная история, – произнёс Мартин.

– Мы прожили долгую жизнь, – кивнул в сторону всех собравшихся кузнец. Глубокая тишина повисла, окутала кузницу, никто не решился нарушить задумчивое молчание великана. Казалось, даже жаркое пламя перестало играть с добротными смолянистыми поленьями. Наконец он выдохнул:

– Много приобретали, много теряли, но такова жизнь. Река времени течёт в одну сторону.

– У меня есть история, – вернулся к разговору Отец Морж в серебряном зеркале. – Однажды, заскучав, прикинулся я рыбаком, забрёл в харчевню, сел в уголочке, закурил и начал слушать, о чем люди говорят. Народу там было не протолкнуться. И разговоры вели кто о чем, кто о промысле, кто о жёнах, кто о товарах иноземных. Но зашёл в харчевню охотник-бродяга. Выпил и начал рассказывать местным удивительные истории. Вот что он нам поведал:

«Однажды брёл я по заснеженной равнине и услышал вой волчьей стаи. Волки шли по моему следу, думая, что я для них лёгкая добыча. В поисках убежища я наткнулся на огромное дерево, росшее на берегу озера. Подпрыгнув повыше, я ухватился за толстый сук и забрался наверх. Волчья стая окружила ствол могучего дерева и улеглась, не спуская с меня горящих голодным огнём глаз. А я лез выше и выше, пока не оказался на такой высоте, что земли уже не было видно. Долго сидел я на ветке, замёрз, проголодался. Хорошо ещё ветра не было, иначе околел бы наверху и свалился вниз, на радость стае. Но делать-то нечего. Начал я потихоньку спускаться, вижу, внизу огонёчки бегают из стороны в сторону. Я догадался, что это горят волчьи глаза. Значит, ждут они, когда я замёрзну и упаду. Полез я ещё выше. Думал, найду, может, гнездо птичье или дупло беличье, поживлюсь чем, поем, а если и повезёт, то залезу в него, и пережду непогоду. Внутри-то все равно теплее, чем снаружи. В голове туман, руки-ноги закоченели, а я лезу. И никакого намёка на гнездо или дупло. Я уж думал, все, конец мне, и тут нащупал руками дыру. Дупло. Заглянув в него, примерился и залез полностью. Дно дупла было усеяно орешками и сухой травой. В нем было тепло, словно само дерево было живым, а я у дерева в кармане. Я расслабился и прикорнул. А когда проснулся, то увидел, что стало светло. Я огляделся, а лежу я в чистом поле. Лес, луга, лето, солнце светит. Я подумал, что сплю, ущипнул себя, нет, не сплю. Повертел головой, увидал отверстие дупла, высунул голову, а с другой стороны снег падает и вдали волчий переливчатый вой. Стало быть, я внутри дерева, и там лето и солнце. Думаю, неужели это вход в мир иной, или на небеса…высота-то немалая. Вдруг подскакивает ко мне старичок бородатый, похож на шишку. Размером с ладошку и как давай голосить, кто я, откуда и что тут делаю. Я ему объясняю, что забрался сюда, спасаясь от волков, что они, мол, караулят меня внизу, и спуститься я не могу. А там холодно, зима, я залез, а тут чудеса такие. Ну, он меня вроде пожалел, но сказал, что не для людей это место, и чтобы я проваливал, а с волками-де он сам разберётся. Значится, собрался я, орехов набрал с собой, и начал спускаться. Он ниже меня с ветки на ветку прыгает как белка, а как вниз спустились, заверещал, загоготал на волков. А потом ветки хлестнули их по оскаленным пастям, те брызнули злобной слюной, и звери были таковы. Только хвосты мелькнули за снежными буграми. Спустился я, поблагодарил древесного духа и отправился восвояси».

– А я спрашиваю, и как попасть к этому дереву?

– А он мне отвечает: «Отошёл я от дерева, а мне что-то в сапог попало. Я начал вытряхивать и вытряхнул закатившийся туда орешек. Я был голоден и съел его не раздумывая, выбросил скорлупу на снег, и сразу забыл дорогу к дереву. Оглянулся и не увидал раскидистой кроны, все запорошило снегом. Ну, значится, я и побрёл дальше. Третьего дня вышел к посёлку, там меня и отогрели, накормили, но ни слову не поверили». И я ему не поверил, на том и расстались.

– Мы знаем этого духа, – обрадовался Мартин, – и знаем, где это дерево. Там мы взяли веточку, из которой вырезали чудо-дудочку для тебя, Инмар.

Кузнец встрепенулся, словно проснувшись от звуков своего имени.

– Дороги духов не подходят людям, но, кажется, я знаю, как можно попасть в небесный замок, – он поднялся, протянул руку к закипевшему чайнику и налил себе в ведроподобную кружку ещё горячего чаю. Все повернулись к нему, ожидая продолжения. – Надо поймать волшебного оленя с восемью ногами и золотыми рогами, что каждую ночь мчится по небосклону. Вот он-то сможет донести вас по небу до самой Хрустальной башни, где отдыхают души людей

– Ну и ну! – в голосе ворона появилось сомнение. – С начала времён его пытается поймать Великий Охотник, мчится за ним по небесам, и все без толку. И как же нам добыть этого чудесного скакуна?

– Я не сказал, что это легко, я сказал, что есть такой путь, – спокойно ответил кузнец. – Я сплету специальную верёвку из лунного света и серебра. С её помощью можно изловить чудесного оленя, он не сможет её разорвать. Но как его выследить и подойти незаметно к нему?

– Я думаю, надо поменяться местами с охотником, – выдохнул кольцо дыма из зеркала Отец Морж.

– Как? – несколько разных голосов сплелись в один вопрос. А Мартин закашлялся. Уж больно крепкий табак был у оборотня.

– Нужно найти Великого Охотника и уговорить его поменяться местами на одну ночь. Мартин вместо него совершит круг великой охоты, – невозмутимо продолжал Отец Морж.

– Хорошая мысль, а почему охотник должен согласиться? – спросил кузнец.

– Не знаю, – пожал плечами Отец Морж, выпуская очередное облако дыма, которое заволокло уже изнутри всю поверхность серебряного зеркала. – Мне показалось это неплохая идея, а как она будет воплощена в жизнь, я ещё не представляю.

– Возможно, за это время ему надоело гоняться каждую ночь за несбыточной мечтой. А день отдыха – это то, что надо? – встрепенулся ворон.

– А где найти этого охотника? – спросил Мартин.

– В западных землях. Там садится солнце, начинают свой путь охотник и золоторогий олень, – вставил своё слово доселе молчавший Отец Альбатрос.

– Отдохните сегодня, а я соберу вас в дорогу, – произнёс великий кузнец. – Завтра с рассветом двинетесь в путь, заодно повидаетесь с братом Солнцем.

– Дядька Инмар, – в пещеру просунулась кучерявая голова одного из Сполохов, и, шмыгнув носом, он пробасил, – а нам что же делать?

– Вам? – Инмар сделал вид, что задумался, – можете дождаться отца, он разберётся, что вам делать. Или возвращайтесь на границу миров – нести свою службу. Выбирайте.

– Мы лучше сейчас пойдём, пока его нет, а то папаша нас зашлёт куда подальше. Мы лучше по старинке, – он замялся и, смутившись, покраснел.

– Да и мне с ними будет спокойнее! – согласился Отец Морж.

– Ступайте, – разрешил кузнец, и братья как один вынули мечи из ножен и огненными стрелами унеслись к северным рубежам.

– А теперь спать. Вставать вам рано, а мне ещё нужно поработать,– обратился он к путникам. – Спокойной ночи.

Глава 17

Мартин наслаждался полётом. Казалось бы, уже давно забытое ощущение, полностью вытесненное последующими испытаниями, вернулось, едва Отец Альбатрос взмахнул своими острыми крыльями. Разрезая воздух, могучая птица несла их навстречу новому приключению. Мартин оглянулся и зажмурился, Отец Солнце помахал ему с высоты. Совсем немного времени прошло с тех пор, как Отец Солнце ввалился рано утром в пещеру, такой же уставший как всегда, но более счастливый и яркий, чем обычно. Даже свет, исходивший от него, был мягким. Он по-отечески обнял мальчугана и улыбнулся всем остальным. Они позавтракали все вместе, много смеялись и, получив благословение светила и великого кузнеца, отправились в путь. И вот теперь под крыльями альбатроса раскинулось зелёное море дремучих лесов. Огромные вековые стволы-великаны нежились в лучах ласкового солнца, приветливо покачивая кронами. Чащоба простиралась до самого горизонта, и казалось, не было конца и края зелёному морю. Посреди великого леса виднелась опушка. В эту проплешину и направился Отец Альбатрос, неся на своей спине мальчика с притаившимся за пазухой вороном. Между столетних стволов стоял небольшой покосившийся домик. Странное дело, из дома доносился шум, но не было видно ни дымка, ни огонька. На крылечке, пригорюнившись, обхватив голову руками, сидел человек в одежде из шкур. Он не обратил никакого внимания на упавшую с неба огромную белую птицу с седоком на спине. Мартин оттянул ворот и выпустил ворона наружу. Тот, облетев вокруг дома, плюхнулся на ступени перед сидящим человеком:

– Почему грустный-то такой? – напрямую спросил ворон.

– Да вот, поселилась в норах земных и дуплах древесных нечисть всякая, силы тёмные, злые, враждебные. И нет от них спасу ни человеку, ни зверю, ни духу. Появляются из ниоткуда, спутывают ноги, треплют волосы, зажимают нос, а в доме устраивают кавардак! – запричитал охотник.

Альбатрос нетерпеливо щёлкнул клювом, прерывая его стенания.

– Прогони их! – предложил ворон.

– Чего я только не перепробовал. Одного поймаю, а их ещё с десяток из каждой щели выглядывает. И как с ними бороться? Я троих в мешок, сунусь за четвертым, а первые трое уже из мешка выпрыгивают.

– Выставь их за дверь, и подмети за порогом веником, а веник сожги, тогда они дорогу забудут, – Мартину бабуля рассказывала, как можно прогнать таких нежелательных гостей.

– Эти-то забудут, а другие найдут, – махнул рукой охотник. – Их слишком много.

– Кажется, у меня есть идея, – не сдавался Мартин.

– Какая? – охотник впервые удивлённо посмотрел на него, а ворон подобрался поближе.

– Поймай мне одного, а там видно будет, – загадочно ухмыльнулся мальчик. Новый знакомый поднялся со ступеней, отряхнул свою одежду от налипшего снега, отворил дверь и сделал приглашающий жест. Путники проследовали за ним. В доме был страшный разгром. Причём такого беспорядка Мартин никогда не видел. Он, конечно, и сам не очень любил прибирать у себя в комнате, но такого развала не мог себе и представить. Охотник, недолго думая, одним ловким прыжком покрыл все расстояние до печи, и, пошарив за ней рукой, вытянул за шкирку нечто чумазое, брыкающееся и голосящее.

– А ну руки убери от меня, дылда. Я сейчас братьев-сестёр позову, они вмиг тебя затопчут, загрызут, растерзают, – писклявым голоском верещал комок сажи.

– Стой, стой, не кричи, – Мартин поднялся и миролюбиво развёл руки, – мы не причиним тебе вреда. Вы победили. Мы уходим. И как раз хотели вам об этом сказать.

Охотник потерял дар речи, открывал рот как рыба на суще и хлопал глазами. Глаза ворона хитро поблёскивали, он догадался, что задумал Мартин, но молчал, дабы все не испортить.

– Уходите? Скатертью дорожка! – пробурчал дух. – Так и знайте: мы самые могучие на этом свете духи. Нет нам равных ни в одном из трёх миров. Уходить будете, только дверью не хлопайте.

– Конечно, о Великий! Позволь нам, смиренным странникам, наблюдать все величие твоей семьи и разнести весть об этом по всему свету. Призови их всех, и мы никогда более не усомнимся в вашем могуществе.

Дух благодушно залопотал что-то по-своему. И из каждой щёлочки, из каждой дырочки повылазила нечисть разная, грязная да чумазая.

– Откуда вас так много свалилось на мою голову, – посетовал охотник, собирая вещи.

– Да, расскажите, это так интересно, – польстил нечистому духу Мартин.

– Внемлите и потомкам своим расскажите, – начал хвастаться грязнуля. – Живём мы долго на земле. Раньше пакостили по всему миру. Не было ни под землёй, ни на небе, ни под ним, уголочка, куда бы мы не добрались. Но случилась вдруг напасть. Объявился человек, назвавшийся Хранителем. Обманул он нас. Поставил он небольшой кувшин и сказал, что даст всем, кто поместится в нем, по золотой монете. Золото нам ни к чему, но тут дело принципа, как иначе доказать наше всемогущество. И мы, все как есть, попрыгали в этот кувшин, а он сидит рядом и считает, чтобы все без обману было. Считал, считал, устал считать. Спрашивает: «Все?».

А мы ему – нет, ещё не все, ещё с дальних далей не припрыгали. Сейчас они на подходе уже. Он снова спрашивает «Все?».

«Нет», – ответили мы, – одного не хватает, он у нас хроменький».

В третий раз вопросил Хранитель: «Все?».

«Все», – ответили мы. Тогда он поднялся и захлопнул крышку кувшина. Так провели мы в темноте и тесноте многие и многие века. Однажды все затряслось, и мы упали. Падали мы долго. Но кувшин ударился о крышу этого лесного дома и разбился. И вот мы тут. Мы прогнали тебя верзила, прогоним всех в этом лесу. Мы самые великие и могучие, потому что нас все боятся.

– Я даже и представить себе не мог, каково истинное величие вашего народа. Смиренно склоняем голову перед вашими талантами. Только позвольте на минутку усомниться в вашем рассказе, – покраснев, пролепетал Мартин.

– В чем дело? – нечисть немного обиделась.

– Но как вы смогли поместиться в кувшин? Никак не пойму. Или вас не так много, как вы хвастаетесь, или кувшин был настолько огромен… не понимаю…

– Ты ещё сомневаешься? – пискнул дух. – А ну-ка, родичи, все за мной. Покажем этому верзиле силу нашего могущества.