скачать книгу бесплатно
– Значит так, салатик помидорный с укропчиком, колбаски твёрдой пусть порежут потоньше, и сырку. Потом свиные отбивные, да скажите на кухне, чтобы отбили получше, жёсткие есть не станем.
Официантка понимала его игру, старалась не улыбнуться и записывала всё в маленький блокнотик.
– И апельсины! – перебила Аля. – Хочу их нюхнуть, пахнут Африкой! Пирамидами и песочком!
Ляля насмешливо глянула на неё.
– Вау! Какая тебе, нахрен, Африка? Они растут в Индии!
– Не возникайте! – Колян важно надул щёки и продолжал: – Неважно, где они растут, два кило этих фруктов.
– Красота! – Аля захлопала ладошками, поцеловала его, а он сказал ещё громче:
– Коньяку пузырь, армянского!
– Только молдавский, извините,
– Плохо живете, пусть поищут в подсобке, кто ищет, тот всегда найдёт.
Официантка только молча кивнула, тут и Ляля не утерпела.
– А вино сладкое какое есть?
– Рекомендую «Кадарку», болгарское, высший сорт.
– Ещё пузырь! – скомандовал Колян. – И побыстрее!
Сергей не слышал этот разговор, оглядывался вокруг – всё было интересно, ведь в таких местах бывал очень редко, даже выпускной вечер тогда состоялся в простой столовке. Посмотрел на Лялю, улыбнулся, какая она красивая! Спросил у Коляна:
– Зачем так много? Это же всё дорого…
Тот снисходительно взглянул на него.
– Не мечи икру! Для нас тут бесплатно!
– Как бесплатно? Почему?
– Да! – встряла в разговор Аля. – Коленька всё может!
– И всё умеет! – поддержала Ляля. – Схомячим всю эту кормушку задарма! Мы уже ходили сюда с ним!
Колян слушал их и довольно улыбался – ловко он придумал! Маленькая заметочка в газете, что в кафе появились новые, вкусные блюда – и пожалуйста! Обед бесплатный! А таких кафешек в городе полно, питался там частенько. В рестораны пока не совался, но будет и там.
– Всё очень просто, – ответил Сергею негромко. – Реклама!
Я написал малость про них хорошее, а они мне обед. Кому плохо? Всем хорошо! Все путём – справедливо!
А Сергей удивлённо молчал, о таком и не подозревал, ловко Колян устроился! Нельзя не позавидовать, ему бы так. Официантка подкатила с раздачи столик, начала выставлять тарелки с закусками, и две бутылки – короткая с коньяком, длинная с вином. Колян сразу взял короткую, взглянул, сказал довольно:
– Ага! Вот и армянский нарисовался!
– Только для вас! Нашли последнюю бутылочку! – официантка подала ему большую, красивую коробку конфет. – Директор просил вручить с благодарностью!
Колян открыл коробку, конфеты оказались большими: круглыми, в ореховой крошке, Аля не растерялась, цапнула одну и Ляля сразу стукнула её по руке, конфетка шлёпнулась обратно.
– Брось каку! Ещё потолстеть хочешь? Сразу на полкило от неё!
Аля скорее подняла конфетку, быстро сунула в рот, проглотила, почти не жуя.
– Вау! Вкуснотища!
Тогда и Ляля схватила конфетку и отправила себе в ротик.
– Ха-ха! Не подавись! – ехидно выдала Аля, они только изображали дружбу, на самом же деле завидовали друг другу и часто просто ненавидели, старались пакостить по мелочам.
Колян начал было разлизать коньяк по широким бокалам, Сергей сразу прикрыл свой ладошкой.
– Мне не надо, налей вина.
– Ты чё, охерел? – удивился, но уговаривать не стал, чуть плеснул ему «Кадарки», но только тот отвернулся, сразу добавил туда коньяк, получился почти полный бокал.
– За любовь! – сказал Колян первый тост, всегда так говорил, и все выпили, начали молча поглощать колбаску, помидорчики и сыр. Стараясь не отставать Сергей осушил весь бокал и сразу ударило в голову, всё вокруг закружилось. Вдруг почувствовал – к его ноге под столом прижалась нога Ляли, тёплая, и даже горячая…
Подоспели котлеты, оказались такими нежными и вкусными, просто мечта! Ее приходилось есть никогда ничего похожего! Разламывал их вилкой и проглатывал.
– Рубай компот! – гордо сказал Колян, – Вижу понравилось, придём сюда ещё. Тут меня боятся, если напишу в газете, что свои салаты по три дня в холодильнике держат, им придётся закрывать лавочку, – разлил остатки коньяка в три бокала, Сергею вино, все выпили и он тоже, хотя уже звенело в ушах и чувствовал, что не надо бы.
Аля и Ляля ловко и быстро чистили апельсины, жадно ели, запахло какой-то счастливой, далёкой страной, где они растут просто так – протяни руку и сорви.
– А теперь по конфетке, один хрен, – нажрали по два кило; – Аля взяла из коробки сразу две, и Ляля тоже. В коробке осталось их всего ничего, Колян схватил парочку, сунул одну Серёге, закрыл пустую коробку.
Всё было выпито и съедено, можно уходить. Аля вытащила из сумки белый пакет, сунула туда несколько последних апельсинов, сразу подошла официантка.
– Всё хорошо? Господа довольны? – спросила всё с той: дежурной улыбкой.
– Окейно! – ответил Колян. – Передайте большое спасибо повару за котлеты, мягкие и вкусные! И хозяину за конфеты!
11
Все встали, Сергей пошатнулся, опёрся рукой о стол, Колян взял его под локоть, помог выйти и усадил на скамейку возле соседней автобусной остановки. Поглядел, как он чуть не дремлет, что делать? Можно, конечно, просто посадить на автобус, пусть едет до дома. Но если полиция заметёт, придёт «телега» в институт – лоха отчислят. Всё-таки жалко дурака, и поговорить будет не с кем.
Но, главное, придётся тогда волочь к себе домой этих двух девок – опасно и крайне нежелательно: было такое один раз, они там подрались, каждая хотела лечь первой…
Оглянулся, Аля и Ляля стояли неподалёку, хихикали, может над слабаком Серёгой – отрубился из-за мелочи, у самих ни в одном глазу, тоже пили коньяк и вино.
– Значит так, – сказал им строго, – Алька идёт со мной…
Ляля сразу перебила:
– Я тоже хочу!
– Ты завтра, и заткнись! – грубовато ответил Колян, знал, сейчас подругому с ними нельзя.
Алька, дура, захихикала ещё громче:
– Потерпишь! Твоя очередь вторая!
Лялька сразу надулась, чуть не заревела, её скорее утешил.
– Прикинь, Серёга мне специально вывалил ещё раньше: только Лялечку любимую, больше никого, на других нету охоты. Поэтому двигай с ним, узнаешь, где живёт и потрахаешься.
Конечно, Ляля поняла, хочет просто избавиться от неё, чтобы не мешала, но возражать не стала – надо проверить нового мэна на что способен, да и с Коляном ссориться ни к чему.
– Лады, сделаю его, – села рядом с Сергеем, закинула руку за спину, положила на плечо. Алька же сразу подхватила Коляна и потащила, повела, дорогу к его дому знала хорошо. Проводила их взглядом, сказала громко, не обращая внимания на стоящих рядом людей:
– Ну, сучка! Течка началась!
Сергей приоткрыл глаза, произнёс негромко:
– Сколько тебе хлопот со мной, шла бы домой…
– Ништяк, – ответила Ляля, – поехали, вот и автобус подвалил.
В душном автобусе он дремал, то открывал глаза, то закрывал, потом повалился ей на колени – сидели рядом, – погладила его по голове.
– Потерпи малось, скоро получишь. – На них никто из пассажиров не обращал внимания, дело обычное.
У вокзала она увидела высоченный переходной мост, закричала весело:
– Ну, ё-моё! Нихера себе мостик! Ходите по нему сами! – оглянулась на Серёгу, тот стоял, закрыв глаза, и вдруг подумала: «может, плюнуть на всё и свалить, ведь видит его первый раз, а столько возни…» Потом схватила за руку и потащила прямо через пути – не зря же пёрлась сюда так далеко. Прыгала весело, командовала громко:
– Живее шевели копытами! Подымай ходули выше!
Проскочили благополучно перед самыми носами тепловозов,
он взял её под руку, повёл по дорожке.
– Здесь так тихо, спокойно, благодать, сейчас познакомлю с мистером Рэдом…
Остановилась удивлённо,
– С кем? Разве не один живёшь?
– Это кот, большой и рыжий.
Снова засмеялась,
– Сам ты кот! Я кошек не люблю!
В домике с усмешкой разглядывала убогую комнатушку, старую кровать, тумбочку и стул, а Сергей только пробормотал:
– Вот мы и пришли, так я и живу, сейчас.., – снял тапочки и повалился на кровать – смесь коньяка и вина действовала, – и засопел чуть слышно.
Ляля глядела на него изумлённо, такое с ней было первый раз, всего ждала – мог наброситься с поцелуями, даже сорвать платье, этому бы не удивилась. Но чтобы парень уснул сразу, до любви… Потом, пожалуйста, было тысячу раз.
– У тебя, Серёга, крышу снесло, – только и сказала, подошла к тумбочке, открыла верхний ящик, какие-то бумаги, ручки. Открыла нижнюю дверцу, там какое-то бельё. Увидела на стене, на гвоздиках висит старая, порыжелая простынка, сняла её, а там целый гардероб!
Тоже на гвоздиках висят рубашки, зимняя, тоненькая и холодная, курточка, дешёвый пиджачок. Произнесла с удивлением:
– Что за хрень! – засунула туда во внутренний карман руку, пусто, засунула в другой – вынула какие-то бумажки и помятый паспорт, открыла его.
– Вот ты кто – Малинин, Сергей Васильевич… А то трахаться неизвестно с кем. – Смотрела на фотографию, она была плохая, какой-то сопляк таращился испуганно. Сунула всё обратно подошла к кровати – не затем же сюда пёрлась, чтобы на спящего любоваться. Решительно сдернула с него рубашку, майку и джинсы, презрительно глянула на пёстрые, старые и чуть ли не дырявые, трусы. Начала было раздеваться сама, расстегнула платье, но надо проверить – стоит ли? Вызывал этот мэн у неё большое сомнение. Сунула ему в трусы руку, не нашла то, чего хотела, сказала зло:
– Ну и херня! – застегнула платье и сразу быстро ушла. Как говорится, получились напрасные хлопоты…
Откуда же появляются такие Ляли и Али? Были маленькие, кудрявые, ласковые ангелочки, пели песенки, читали стихи вслух гостям, им аплодировали, целовали. Ходили в детский садик, потом в первый класс, стали постарше – родители и не заметили, как дочки начали меняться, у них появились новые подружки, а потом и друзья-мальчики. Учились всё хуже, приходили домой поздно, ни мать, ли отца не слушались, началась своя жизнь, в которой им уже места не было…
Среда
1
Сергей вышел к железной дороге, день солнечный, светлый, но на душе тоскливо. Голова после вчерашнего коляниного кафе тяжелая, в ушах звон. Глядел, как мимо несутся зелёные вагоны пассажирского поезда, в каждом полно людей, все куда-то едут. Подумал – хорошо бы сегодня не опоздать, успеть на первую лекцию, порадовать старосту. И побежал, но не на мост, а прямиком, через пути.
Бежал и вспоминал Лялю – вчера проводила его до дома, такая милая… А что потом – не помнил, как отрубило, значит ничего, ушла и всё. Перескочил через первые рельсы, состав только что прошёл, а на вторых огромный, красный динозавр-тепловоз уже показался на повороте. И вдруг… Вдруг запнулся, упал… И ничего не успел понять – дикий рёв ударил, вдавил в землю, красная смерть – вот она.
Инстинкт самосохранения сработал – отчаянным усилием успел сползти с рельс – они гудели как струны гигантского рояля, – вцепился, ломая пальцы, в щебёнку, в песок и замер – с грохотом состав пронёсся рядом – товарняк, сотня вагонов, и всего полметра отделяли его от гибели.
– Мама! Мамочка! – закричал, заплакал в голос отчаянно, но этот вопль его был никому не слышен и не нужен, воздушный вихрь всё тянул и тянул под колёса, не отпускал свою добычу. Ломал не только ногти, но и пальцы, старался удержаться за ставшую вдруг такой родной землю.
Неминуемо погиб бы, но – как говорится, – карты легли иначе: умирать Серёге Малинину ещё рановато. И вот по соседнему пути – тоже совсем рядом, – пронёсся пассажирский поезд. Поднятый им новый воздушный вихрь вырвал его из под товарняка, вырвал, но стал затягивать под себя. И снова он вцепился в землю, в песок, в щебёнку, снова кричал дико и страшно, рвало в разные стороны, сил бороться больше не было.
И вдруг всё кончилось, стихло, оба состава пронеслись дальше. Не веря в своё спасение Сергей приоткрыл глаза, с трудом, кое-как, перекатился-перевалился через рельсы и пополз. Скорее! Скорее! Ведь сейчас появятся новые поезда…
Наконец смертельные пути остались позади, поднялся на колени – джинсы были мокрые, грязные, обмочился со страха, хорошо ещё что не обделался по-большому. Смотрел вокруг – мир был прекрасен! Голубое небо, яркое солнышко, зелень деревьев. Вздохнул глубоко – жив! – собрал последние силы и встал.
2
Из рассказа одной из жительниц посёлочка.
Иду я, значит, к мосту, через рельсы эти, проклятые, не ходила никогда и не пойду, хоть тыщу рублей дай. У нас тут каждый год люди гибнут, прутся, дурни, прямиком. Видела один раз, что от них остается – мясорубка! Больше не хочу…
Прошла немного и вижу – парень этот, студент, чё ли, который у бабки Агафьи живёт, идёт через пути, сопляк ещё, ничё не соображает. Ну, ладно, шагаю дальше – дело его, и тут гудок тепловоза – длинный, страшный. Оглянулась, а он упал, запнулся, небось, поняла – всё! Завещание писать поздно.
Но гляжу – вывернулся как-то, к другим рельсам, не в ту сторону, дурак ведь. А по вторым путям другой поезд несётся… Отвернулась и пошла, глядеть не стала, известно, что будет, а у меня нервная система слабая.
Оба поезда пронеслись с рёвом, стало пoтише, хоть и не хотела, а посмотрела – батюшки мои! Живой! Чудо какое-то! Идёт, качается, наверное, бабка Агафья его заворожила, а, может, в рубашке родился. А он падает да встаёт, встаёт да падает, весь из себя грязный. Думаю, сейчас шлёпнется, что делать? Ведь на работу опаздываю.
Решила, если упадёт да не встанет, то пойду к нему, всё-таки живой человек. И точно, упал! И вставать не собирается, лежит не шевелится. Двинулась к нему, а он поднялся, сначала на колени, потом прямо, заковылял дальше. И слава Богу, скорее побегла к мосту, на работе выговор получила за опоздание…
