скачать книгу бесплатно
? Я с глубоким уважением отношусь к нашей церкви, поэтому буду рада услышать, что именно вы готовите для праздника.
Леди Леурден выдавила совершенно неискреннюю улыбку, которую гораздо правильнее было бы назвать оскалом. И спустя несколько часов я могла с гордостью похвастать знанием того, что пурпурный шелк в этом сезоне гораздо предпочтительнее зеленой парчи, линию корсета в новых нарядах следует поднимать на пол ладони выше талии, а от пряжек на туфельках лучше вовсе отказаться.
Разочарование было меньшим из того, что я ощущала, наблюдая за удаляющимися придворными дамами.
Ведь так не бывает. Неужели все это – жены и дочери людей, удерживающих во власти огромную страну?
Безжалостные командиры войск, мастера разведки, о которых слагали легенды, одна страшнее другой… Вот кого они выбрали себе в спутники жизни?
Слушая шелест пышных юбок, я думала, что бы эти дамы сказали или подумали о моей матери. И что важнее, что сказала бы о них она. О нет, она бы не молчала, делая учтивый и прилежный вид. Она бы ответила и на дерзость, и на неприкрытые издевки…
Я бы хотела быть как моя мама. Но я не она. Ведь я из тех, кто, внутри сгорая от негодования, будет вечно молчать, душить свой собственный гнев и глотать слезы злости. Только лишь для того, чтобы, захлопнув двери собственных покоев, стоять и приводить в порядок частое дыхание. Смотреть, как пальцы упираются в корсет. Высоко закидывать голову, не позволяя слезам вырваться из плена глаз. Смотреть в широкое зеркало, в ожидании, пока со щек сойдет гневный румянец.
? Слабачка.
Отражение смотрело на меня моим же презрительным взглядом.
Эта девушка, в платье кролевских цветов, с короной на собранных волосах, обнажающих совсем немного заостренные уши, наверное, впервые осознавала, что именно возложили на ее плечи.
Не только необходимость стать тем образом, что позволит народу магов снова быть равным людям. Не только обязанность вопреки собственному достоинству и чести соблюдать вывернутые наизнанку клятвы.
Для этого еще будет время. Месяцы и годы.
Но сейчас на плечах этой девушки презрительные взгляды слуг, придворных и вельмож. Шепот. Смешки. Притворная учтивость. Лесть, от которой несет презрением.
Двадцать восемь чертовых дней. Всего двадцать восемь чертовых дней понадобилось чтобы я стояла напротив зеркала едва не плача из-за того, как смотрела на меня какая-то леди Леурден.
? Ты…
Я указывала пальцем в свое отражение, ощущая то же, что ощущает акробат прежде чем впервые ступить на трос, натянутый в десятке метров над землей.
Этот миг, когда нужно преодолеть всё, но в первую очередь – страх.
Я вышла из покоев, надеясь, что гнева и страха во мне хватит, чтобы не опустить головы всю дорогу до малого зала, в котором сейчас должен был находится король.
И, бестолку спорить, если бы не эти взгляды стражи у двери, я бы никогда в жизни не решилась войти к нему без стука.
? Не помешаю?
У Ивэйна брови взметнулись вверх, и, уверенна, он сразу же почувствовал, все что горело во мне. Что же, ведь даже магам не грешно не уметь скрывать свои чувства.
? Ближайшие несколько часов свободны. Но я хотел потратить их на новый закон.
? Я много времени не отниму.
? Что так тебя разозлило?
? Эти дамочки.
Король усмехнулся.
? Не пристало так говорить о придворных.
? Разве я не королева?
? Если нет никого, кто выше тебя, это не значит что к тем, кто ниже, уважение проявлять не нужно.
? Оставь свои уроки, для них еще найдется время.
? Когда злишься, ты становишься смелее.
В чём-то он был прав, но не давал мне закончить мысль, словно снова испытывая, на сколько хватит этой смелости. И это тоже злило.
? Я пришла сказать, что если ты хочешь чтобы я, как полагается королеве, занималась благотворительностью, позволь мне это делать самостоятельно.
? Хорошо.
Я опешила. Ивэйн молча поднял со стола какую-то сплошь исписанную бумагу, сразу же лишив меня своего внимания. Обретя какое-то отдаленное сходство с выброшенной на берег рыбой, в тишине двигающей ртом, я пыталась переформировать уже уложенные в голове доводы в слова благодарности.
? Завтра подпишу приказ о формировании особых ведомств Её Величества Королевы, если будут особые пожелания об их функциях, можешь изложить сейчас, или на протяжении дня. – Он оторвался от бумаг, внимательно в меня в вглядевшись. – Ведь я не обманусь, если предположу, что твои родители уделили в твоем образовании место для изучения законодательства?
? Конечно.
? Тогда пока можешь присесть и обдумать свои пожелания.
Договаривая, он уже снова был в своей исписанной бумаге. Не зная что делать еще, я послушно села за стол совета.
? Погоди, ты что, специально меня к ним отправил? – наконец спохватилась я, спустя добрых десять минут.
Ивэйн даже не думал отпираться.
? Да. И, позволь, как мужу, сделать тебе комплимент, ведь я полагал, что ты будешь терпеть гораздо дольше, – он ухмыльнулся, лишь немного подняв глаза от уже чистого листа, на котором выводил что-то невероятно ровным почерком.
? Позволь узнать, к чему это было?
Я встала, предельно подготовившись к прямому и честному ответу. Теперь я понимала тот насмешливый взгляд отца, в день моей встречи с королем. Если дипломатия и была присуща этому человеку, то применял он ее, видимо, только при крайней необходимости.
И этот самый момент в список крайних необходимостей определенно не входил.
? Воспитываю в тебе характер.
? Что?!
? Я сделаю это быстрее и куда менее болезненно, чем само время.
Определенно, когда злилась, я становилась смелее.
? Я не…
? Я ничего плохого про твой характер не сказал.
? О, только упрекнул в его отсутствии.
? И этого тоже не говорил.
? Но…
? Характер воспитывают всю жизнь. Сначала родители, потом учителя, потом окружающие и мы сами. Лука прекрасный человек, он окружил тебя любовью и заботой, привил честь и высокую мораль, дал великолепное образование, но к жизни совершенно этим не подготовил. Твое происхождение бьет по тебе, бьет больно, и, как не старайся, ты не избавишься от этого еще очень долго. Поэтому научить тебя не молча сносить пренебрежение, а говорить о том, что нужно и хочется, мне нравится гораздо сильнее, чем слышать по ночам, как ты плачешь.
Я замерла. Он не должен был слышать. Я не издала ни единого звука, ничем себя не выдала. Лишь несколько раз проявила слабость, позволив себе немного жалости и слез. Самых тихих слез на свете.
? Но…
Он словно прочитал все по моему лицу. Хотя теперь, спустя время, я была уверенна, именно это король и делал, справляясь куда лучше чем я с чтением мыслей.
? У тебя тряслись плечи.
? Это вовсе не значит, что меня нужно чему-то учить!
? Нет, значит. Я несу за тебя ответственность.
? Тогда не проще ли начать относится к моему народу как к равным, и приучить к этому свой чертов двор?
? Ты принадлежишь к двум народам, и к обоим я отношусь одинаково.
? Разве? Ты преследуешь и казнишь магов, запрещаешь нам все на свете, даже учить своих детей нашим умениям!
? Я наказываю мятежников, и преследую нарушивших мои законы. Законы Нардина. И если бы маги не были столь зацыклены лишь на себе, они бы, возможно, увидели, что их судят так же, как и людей.
? На одного убитого человека – десяток убитых магов, это, по твоему, равенство?
? На одного бунтующего человека – десяток бунтующих магов, вот тебе и причина. Но как это понять девчонке, всю жизнь просидевшей под крылом благородного отца?
В глазах Ивэйна была злость. Неподдельная. Но голос оставался ровным и спокойным, оттого внушал еще больше страха.
? Я слышала достаточно от тех, кто искал в моем доме приюта, спасаясь от твоей тайной стражи.
? Если слушаешь лишь одну сторону, правды не найдешь.
? Тогда поверю тебе на слово, скажи, они солгали?
? Нет, – даже глаз от меня не отвел. И ничто не сменило в этих глазах злость. Ни раскаяние, ни жалость. – Ты знала это когда давала каждое новое согласие – Никайе, Луке, мне. Зная это ты решила стать моей женой и королевой. Не знаю, надеялась ли ты что-то изменить сама, или твой Орден внушил, что тебе это удастся, но поверь мне, ни один свой закон я не перепишу.
Мне очень хотелось чтобы рядом была госпожа Адлард. Чтобы она, а не я, слушала эти слова.
В горле давило, собиралась горечь. Король смотрел на меня, не отводя взгляда, и мне, как никогда раньше хотелось узнать, о чем он думает.
Я смотрела на его руки. Длинные пальцы, на безымянном – шишка, там, где на него опиралось перо. И вены проступили, даже через неаккуратный шрам и ожог, в котором можно было разобрать расплывшиеся очертания колечек кольчуги.
Сколько времени у меня будет, если схватить руку и быстро, воспользовавшись неожиданностью поступка, проникнуть в его голову?
Проверить мне не удалось. За дверью послышались голоса, громкие и возбужденные, и прежде, чем я успела окончательно отказаться от своей затеи, наше одиночество было нарушено.
Увидев незваного гостя, позволившего себе без стука и разрешения войти к королю, Ивэйн тут же переменился.
? Киаран!
? Ваше Величество!
В обращении не было ни капли полагающегося официоза. Но Ивэйн этого даже не заметил. Он уже был рядом с другом, по-братски его обнимая.
? Ждал тебя только через неделю!
? Знаю, но мое посольство и так слишком затянулось. Решил вернуться домой поскорее.
? Решил, или…
? Не сейчас, мой друг. Лучше представь меня своей жене, прежде чем она упрекнула тебя в неучтивости.
Улыбка не дрогнула на лице короля, когда он ко мне обернулся. Улыбка не дрогнула на лице его друга.
Я же выглядела совершенно нелепо пытаясь казаться вежливой и приветливой. Вовсе не из-за ссоры и сказанных раньше слов. Все это вылетело из головы, как только я увидела Киарана.
Ведь он не был человеком.
6
Впервые со дня своей свадьбы я всю ночь провела совершенно одна.
Ни на минуту не смогла уснуть из-за мыслей, раз за разом накатывающих ровными волнами.
Я пыталась обмануть себя, что думаю об этой ссоре, в которой теперь казалась себе просто орущим бестолку ребенком, но, увы, сколько бы не пыталась, пришлось признать – все мои мысли были о Киаране.
Всего несколько минут он пробыл передо мной, сказав лишь несколько дежурных фраз. Приветствие, комплимент, несколько слов королю и прощание. Все время он смотрел прямо на меня, и какими бы человеческими не были его собственные глаза, я отчетливо видела в них – мы оба знаем кто он.
Ведь хоть сто лет скрывайся под личиной человека, от тебя за милю будет разить магией.
И в этой самой магии была причина, по которой я всю ночь не смыкала глаз, рождая в голове все новые и новые вопросы. Главным, конечно, был только один. Знает ли король?
И, если да…
С чем мне было бы легче ужиться?
С его лицемерием, которое позволило бы так жестоко обходится с магами, и при этом называть Киарана лучшим другом? Или все же с собственным желанием разрушить его невежество и показать, что я вовсе не хуже него?
Первое бы лишило меня уважения к королю. Второе лишило бы его лучшего друга.
Но почему я вообще так хотела сделать этот выбор? Может потому, что впервые за время нашего знакомства, я знала что-то чего не знал Ивэйн. Совсем крохотное преимущество, которое мне так хотелось иметь. Ведь я же маг. У меня есть мои знания, мой дар. А он всегда оказывается сильнее.
