Дневник пакостей, или Как влюбить в себя некроманта

Я метнула на него рассерженный взгляд. Между прочим, Чарльз оказался единственным, кто был рядом со мной после гибели родителей. Он взял на себя все хлопоты по организации похорон. Помог справиться с наплывом каких-то неизвестных личностей, утверждавших, будто являются дальними родственниками, а на самом деле жаждавших урвать куш от наследства. Да, сейчас я прекрасно понимала, что таким образом он в первую очередь старался для себя. Но все же. В те дни мне так отчаянно нужна была забота. Пусть фальшивая, пусть ненастоящая, но любовь. Наверное, именно поэтому я так долго закрывала глаза на истинную сущность Чарльза. Хорошо высмеивать кого-нибудь, если никогда не был на его месте. И уж тем более не Норвуду рассуждать о натуре Чарльза. Сам-то он недалеко от него ушел.

– Пшел вон, – почти не разжимая губ, оборвала я стенания Чарльза.

– Эсми, ты все еще злишься на меня? – Чарльз в разыгранном изумлении захлопал длинными ресницами. – Любимая, я ведь пришел за тобой. Я понял, что плевать хотел на этот долг! Я отправлюсь в тюрьму, в долговую яму, лишь бы с тобой все было хорошо!

– Долго же вы шли сюда, господин Глог, – с иронией проговорил Норвуд. – Или боялись успеть?

– Так вы… – Чарльз притворно ахнул от ужаса. Его губы задрожали, глаза наполнились слезами.

Норвуд выразительно изогнул бровь, вновь с насмешкой посмотрев на меня.

– И пусть! – с прежней патетикой вскричал Чарльз. – Эсми, ты сделала это ради меня! Пусть эта ночь была – мне плевать! Я никогда в жизни ни словом, ни взглядом не попрекну тебя за нее.

– Жаль, что гнилых помидоров и тухлых яиц под рукой нет, – опять шепнул мне на ухо Норвуд. – Или чем там принято закидывать плохих актеров. Ну что, Эсми? Начнете оправдываться? Убеждать его, что между нами ничего не было? – Томно протянул: – О, неужели я стану свидетелем воссоединения столь замечательной пары?

Как, ну как у него получается так меня раздражать? А самое противное то, что я ведь и впрямь чуть не начала оправдываться перед Чарльзом. Ну то есть, понятное дело, я не собиралась молить Чарльза о прощении, поскольку не была перед ним ни в чем виновата. Но я не хотела, чтобы он думал, будто я и впрямь провела ночь с Норвудом из-за его долга.

Тьфу ты!

– Я прощаю тебя, Эсми! – гордо заявил Чарльз, глядя на меня огромными лучистыми глазами.

– Где же мой носовой платок? – не удержался от очередной шутки Норвуд. – Я сейчас разрыдаюсь.

– Проваливай, Чарльз, – грубо посоветовала я бывшему жениху.

– Что? – Тот смешно выпучил от неожиданности глаза. – Эсми, о чем ты?

– Пошел вон, – свистящим шепотом внятно произнесла я. – Что здесь неясного?

– Но… – Чарльз быстро-быстро заморгал. – Эсми, я не понимаю… Неужели этот негодяй обольстил тебя?

– Ага, – с сарказмом подтвердила я. – Еще как обольстил, соблазнил и показал небо в звездочках.

– Правда? – изумился на сей раз Норвуд. – А почему я этого не помню?

А в следующее мгновение я порывисто развернулась к нему и с силой привлекла его к себе.

Понятия не имею, почему я так сделала. Точнее, уже позже я пыталась убедить себя, что таким образом хотела насолить Чарльзу. Наглядно продемонстрировать ему, что между нами действительно все кончено. Но… Если честно, именно в тот момент я ни о чем таком не думала. Я вообще ни о чем не думала. Мое тело действовало словно само собой.

О, Норвуд и не думал упираться. Напротив, он будто ожидал от меня именно этого поступка. Одна его рука опустилась на мою талию, вторая нырнула в распущенные волосы, чуть натянула их, и я покорно запрокинула голову. Прохладные, чуть обветренные губы Норвуда прижались к моим, и весь окружающий мир сразу же стал каким-то далеким и неважным.

– О, Эсми, – услышала я укоризненный полувздох-полувсхлип Чарльза.

Затем входная дверь с грохотом захлопнулась. Видимо, он ушел, не выдержав такого зрелища.

И тотчас же я отстранилась от Норвуда.

– Мне определенно очень нравится ваша импульсивность, госпожа Эрвиш, – проговорил он с такой широкой самодовольной улыбкой, что мне нестерпимо захотелось врезать ему чем-нибудь тяжелым. – И ночью, когда вы столь внезапно скинули халат, и сейчас…

Договорить он не успел. Потому что я не выдержала и все-таки залепила ему хлесткую пощечину.

– За что? – обиженно взвыл он, схватившись за щеку, на которой красным пламенел отпечаток моей ладони. Надо же, а ударила я его и впрямь от души. – Эсми, это ведь ты меня поцеловала! – И ядовито добавил: – К слову, как и в первый раз.

– А чтоб жизнь медом не казалась, – отрезала я. – Уж больно лицо у тебя довольное – смотреть тошно.

– Ах так? – Глаза Норвуда словно заледенели изнутри. Он порывисто шагнул ко мне, и я невольно втянула голову в плечи.

Ой. Кажется, я все-таки перегнула палку. Как бы не убил сгоряча. Он может, это точно. Убьет, оживит и еще раз убьет, чтобы наверняка.

Пальцы закололо от защитного заклинания, готового сорваться в полет. Я взмахнула рукой – и тут же Норвуд перехватил ее. До опасного предела сжал мою ладонь, и я оборвала нить чар, испугавшись, что в противном случае он просто переломает мне пальцы.

– Больно! – вскрикнула я.

– Не обманывай, – фыркнул он. Крутанул меня, прижал к стене…

Я испуганно зажмурилась, готовая услышать звук хлесткой оплеухи и почувствовать на разбитых губах вкус соленой крови. Но вместо этого Норвуд поцеловал меня.

На этот раз все было совсем иначе. Он действовал намного решительнее и грубее, не обращая внимания на мое сопротивление. К тому же, слабое изначальное, оно вскоре затихло вовсе.

Руки Норвуда скользнули по моему халату, и он послушно упал к моим ногам. Чудно́. Я ведь помню, как крепко и надежно затянула пояс, прежде чем выйти из спальни.

И это была последняя более-менее разумная мысль в моей голове.

Снеся по дороге несколько ваз и статуэток, мы ввалились в какую-то комнату, по дороге освобождаясь от одежды, не в силах оторваться друг от друга и на секунду. С треском рассыпавшихся по полу пуговиц рубашка Норвуда полетела в одну сторону. Недолгое сражение с неуступчивыми крючками на бюстье – и в другую отправилось мое нижнее белье.

Как ни странно, мой обычно въедливый внутренний голос помалкивал. А возможно, он и шептал мне что-то укоризненное, только я не слышала от бешеного биения сердца, отдававшегося гулкими ударами молота в ушах.

Кровать скрипнула, прогнулась под нашим весом, когда мы рухнули на нее. И на какое-то время мир перестал существовать для меня. Остался только Норвуд. Его восхищенный взгляд, в котором сейчас не было и капли привычной злой иронии и ехидства. Его губы. Такие мягкие, ласковые и одновременно уверенные прикосновения.

Казалось, на моем теле не осталось и крохотного пятачка, не покрытого поцелуями Норвуда. Конечно, в свои годы я не была девственницей. В конце концов, я почти год прожила с Чарльзом. Но… мой бывший жених не шел ни в какое сравнение с некромантом. Чарльз тоже был нежным, тоже был страстным. Точнее говоря, пытался казаться таковым. Но даже в самые откровенные моменты его ласк я всегда осознавала окружающую реальность. Сейчас все было иначе. Сейчас дом мог бы рухнуть, погребя нас под руинами. И то я бы до последнего не выпускала Норвуда из своих объятий.

– Противная девчонка.

Я лежала в объятиях Норвуда и лениво слушала, как медленно успокаивается его пульс.

– Какая же ты невыносимо противная девчонка, – опять пожаловался он и зарылся носом в мои волосы. Глухо проговорил: – За этот год не было и дня, когда я не вспоминал бы тебя. Тебя – и твою оплеуху на выпускном. Между прочим, совершенно незаслуженную!

– Еще как заслуженную, – ответила я. – Твоими стараниями я получила тройку на экзамене. Забыл, что ли?

– Справедливости ради, за твои так называемые подвиги я должен был отправить тебя в тюрьму, – проговорил Норвуд скептически. – Знаешь ли, за осуществление магической деятельности без оформленного на то должным образом разрешения в нашей стране положено строгое наказание.

– Да ладно, – пробормотала я негромко. – Разве то деятельность была? Так, одно название…

И вовремя прикусила язык, заметив, что рука Норвуда, которой он легонько поглаживал меня по обнаженному плечу, замерла в воздухе.

Эсми, не забывайся. Пусть вы и переспали, но Норвуд остается одним из руководителей магического надзора. Год – это не столь уж и большой срок, чтобы мои незаконные забавы простили и забыли. Норвуд в любой момент может возобновить то расследование. Не стоит облегчать ему задачу, свидетельствуя против себя.

– Так какая это была деятельность? – обманчиво-ласково поинтересовался Норвуд, так и не дождавшись завершения моей фразы.

– Какая деятельность? – нарочито удивилась я. – Понятия не имею, о чем вообще речь. Я свято чту законы Апраса… А-а-а…

И сорвалась на тоненький взвизг, когда Норвуд одним стремительным движением опрокинул меня на живот. Прижал к постели всей тяжестью тела и завел обе моих руки высоко над моей головой, с легкостью удерживая их одной своей и не давая вырваться.

– Эсми Эрвиш, – сухо проговорил он, и я ощутила на своих ягодицах теплую тяжесть его ладони. – Пороть тебя мало.

Я мудро помалкивала и даже не брыкалась, боясь разозлить Норвуда пуще прежнего.

Кто его знает. Выпороть-то не выпорет, но отшлепать может.

– Ладно, те шалости сошли тебе с рук, – продолжил он все так же строго. – Слишком много воды утекло, а что самое главное, работу ты выполняла, как ни крути, неплохо. Лично твои печати проверял.

Норвуд проверял мои печати? Я мысленно присвистнула, услышав новость. Надо же. Получается, год назад я в буквальном смысле слова балансировала на грани бездны. Лишь чудо уберегло меня от допроса и последующего ареста.

– Но учти, еще одной подобной выходки я не потерплю, – уже мягче добавил Норвуд. Нагнулся и поцеловал меня в плечо. Разжал свою хватку, и его руки отправились в очередное увлекательное путешествие по моему телу.

– И что ты сделаешь? – спросила я, силясь не сорваться на стон. – Предъявишь мне обвинение? Бросишь в самую страшную и сырую тюрьму на веки вечные?

– Обвинение предъявлю обязательно, – подтвердил с отчетливыми нотками угрозы Норвуд. Прошелся с поцелуями по моей спине, заставив меня выгнуться дугой от наслаждения. И пообещал: – А заодно ультиматум поставлю.

– Какой же?

Поддерживать разговор становилось все сложнее, потому что ласки Норвуда делались все откровеннее.

– А ты догадайся, – посоветовал Норвуд и легко перевернул меня на спину. Прошептал, нависая надо мной на вытянутых руках: – Эсми Эрвиш, ты станешь…

И сделал долгую паузу, глядя неотрывно мне в глаза.

Сердце мгновенно рухнуло в пятки. Потом поднялось к горлу и затрепыхалось там.

Неужели он собирается сделать мне предложение? Да нет, бред какой-то! Быть того не может. С какой такой стати ему это делать?

– Моей сотрудницей? – после нескольких томительно-долгих секунд завершил Норвуд. С обычным своим самодовольством добавил: – По-моему, никаких сомнений после произошедшего больше не осталось. Мы прекрасно сработаемся. Как на службе, так и…

И недвусмысленно потянулся к моим губам, намереваясь завершить фразу поцелуем.

Нет, он абсолютно неисправим! Кто, ну кто так делает?! Что год назад, что теперь. Всего парой слов безнадежно испортил мне настроение и зачеркнул все волшебство момента.

– Ай!

А это вскрикнул уже Норвуд, когда зеленоватая молния сорвалась с моих пальцев и врезалась в него.

Удар получился неопасным, но достаточно чувствительным. Некромант сразу же откатился от меня. С болезненной гримасой принялся растирать грудь.

– Между прочим, это можно расценить как незаконное применение магии, – расстроенно фыркнул он, в то время как я кубарем слетела с кровати и заметалась по комнате, силясь отыскать халат.

– Скажи еще, что это было нападение на представителя королевской власти при исполнении, – рассерженно отозвалась я и подпрыгнула, силясь достать со створки шкафа свои трусики.

Как они там оказались? Постараешься – не закинешь так высоко.

– Да что за муха тебя укусила, Эсми? – с явным беспокойством спросил Норвуд, наблюдая, как я натягиваю на себя белье трясущимися от злости руками. – Что опять я не так сказал или сделал?

– Подумай на досуге, – зло посоветовала я.

– Эсми, да что с тобой?

В следующее мгновение зеленоватая ловчая нить обвилась вокруг моей талии. Дернулась – и я с коротким протестующим криком полетела обратно в кровать. Как и следовало ожидать, приземлилась прямо в заботливо распахнутые объятия Норвуда, который немедленно прижал меня к простыне, не давая вырваться.

– Ты что, обиделась на меня? – спросил он, встревоженно нависнув надо мной. – Но за что?

– А ты не понимаешь? – огрызнулась я. – Да я лучше улицы отправлюсь мести, чем пойду работать под твое начало!

– Но почему? – Норвуд изумленно покачал головой. – Эсми, милая, объясни мне внятно, что именно тебя так оскорбляет и обижает в моем предложении. Ты хороший специалист. Прости за откровенность, не отличный, конечно. Все-таки у тебя слишком давно не было практики. Но опыт, как говорится, дело наживное. Самое главное, что тебе нравится начертательная магия. Я ведь видел, как этой ночью у тебя горели глаза от восторга. И я не понимаю, ну вот клянусь сердцем, совершенно не понимаю, что за странное упорство ты демонстрируешь. Если тебе нравится начертательная магия, то почему бы не поступить на работу в инспекцию, которую я возглавляю? Это я предлагал тебе год назад. Это же я предлагаю тебе сейчас.

Я прикусила губу, с отчаянием глядя в его темно-синие глаза, в которых нет-нет да и посверкивали озорные искорки.

Не поймет. Совершенно точно, он меня не поймет, хоть битый час объяснять буду. Да что там, я и сама-то с трудом понимала, почему меня так возмущало предложение Норвуда. Разве кого-нибудь удивишь служебным романом в наше время? Сколько пошлых анекдотов сложено на тему начальника и подчиненной. И мне становилось безумно гадко на душе от мысли, что на новом месте работы кто-нибудь примется шутить таким же образом в отношении Норвуда и меня. Как говорится, шила в мешке не утаишь. Рано или поздно, но наша связь станет достоянием общественности. И тогда… О, страшно представить, как меня начнут полоскать на все лады. Как станут втихую шушукаться и посмеиваться за моей спиной. Как примутся гадать, за какие именно заслуги Норвуд принял меня на работу.

А я не хотела этого! Пусть я не отличный специалист, по словам Норвуда, но ведь неплохой. И хочу, чтобы меня прежде всего оценивали по способностям, а не по прочим сомнительным достижениям.

К тому же здравый смысл и интуиция говорили мне, что Норвуд вряд ли однолюб. С моим сомнительным везением я точно заполучу в коллеги какую-нибудь его бывшую любовь. И повезет еще, если их расставание было общим решением. А вот если именно Норвуд отправился на поиски варианта получше, то… О, как известно, хуже брошенной женщины может быть только бешеная кошка. Верно говорят: не спи с тем, с кем работаешь. Если наш роман окончится, приятно ли мне самой будет каждый день видеть Норвуда, такого холеного и высокомерного, и постоянно вспоминать при этом вкус его поцелуев и ласки?

– Это не обсуждается, – процедила я. – Я не буду с тобой работать. Ни за что. Ни за какие коврижки. И отпусти меня!

– Ладно. – Норвуд нехотя разжал свою хватку. Грозно добавил, когда я вновь скатилась с кровати: – Однако учти, Эсми. Примешься за старое – во второй раз я все-таки доведу дело до конца.

– А с чего мне приниматься за старое? – раздраженно фыркнула я. – Целый год…

– Целый год ты жила на наследство, – чуть повысив голос, перебил меня Норвуд. – Однако, если мои сведения верны (а они верны), благодаря стараниям Чарльза ты практически разорена. – Хмыкнул и ядовито осведомился: – Или и впрямь отправишься мести улицы?

Я промолчала. Гордо тряхнула волосами и выскочила прочь из комнаты, напоследок не устояв от искушения как следует грохнуть дверью.

Глава 7

– Может быть, все-таки расскажешь, зачем тебе понадобилась эта карта?

Рабочий кабинет господина Этана Грира, директора магического надзора, заливали мягкие золотистые лучи вечернего солнца. Сам Этан, светловолосый худощавый мужчина неопределенных лет, сидел в кресле, лениво постукивая пальцами по подлокотникам, и с любопытством смотрел на своего друга Норвуда Эксберри.

Тот, к слову, сегодня был просто-таки в превосходном расположении духа. То и дело он расплывался в широкой улыбке, как будто вспоминал что-то очень и очень приятное.

– Или ты думаешь, что в имении Трегора спрятаны еще какие-то артефакты? – продолжил расспросы Этан. – Вроде бы ты проверил все тайники, которые были указаны на ней.

– Ага, проверил. – Норвуд кивнул и опять улыбнулся. – Проверил и еще раз перепроверил. Но Эсми Эрвиш об этом и понятия не имеет.

– Эсми Эрвиш? – Этан высоко вскинул бровь, услышав незнакомое имя. – Кто это?

– Одна девица, которая теперь твердо уверена, будто знает, где спрятан один из артефактов Трегора, – пояснил Норвуд. – Видишь ли, я разыграл перед ней спектакль. Попросил помощи в освобождении карты от заклинаний, которые сам же установил.

– Что-то я не понимаю. – Этан покачал головой и потянулся к бокалу с вином. – Зачем тебе просить кого-то расколдовать карту, которую сам же и заколдовал?

– Чтобы завлечь этого кого-то в ловушку конечно же! – воскликнул Норвуд, удивленный, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. – Зуб даю, что Эсми ринется в поместье Трегора, желая отыскать артефакт и тем самым насолить мне. И там-то и попадет ко мне в руки.

– Секундочку! – Этан поднял указательный палец. Недоверчиво уточнил: – Ты хочешь отправить ее в тюрьму, что ли?

– Понятное дело, не хочу. – Норвуд отрицательно мотнул головой. – Хотел бы – отправил еще год назад. – Кашлянул и словно невзначай добавил: – Кстати, пару дней меня не будет в городе. Надеюсь, ты не против?

Этан поднял и вторую бровь, вопросительно глядя на Норвуда. Но тот устремил отсутствующий взгляд в окно, вновь мечтательно улыбнувшись.

– Где же ты будешь? – спросил Этан. – А хотя я догадался. Уж не собираешься ли ты отправиться в имение Трегора?

– Уж собираюсь, – подтвердил Норвуд. – Еще как собираюсь! В общем, ты не против?

– Как будто, если я буду против, это тебя остановит, – скептически пробурчал Этан. – Но что ты там собираешься делать?

Теперь уже Норвуд насмешливо вскинул брови, посмотрев на приятеля.

– Ах да, конечно, – протянул Этан. – Это же очевидно. Стало быть, ты решил завлечь некую Эсми Эрвиш в западню.

Норвуд благодушно кивнул, весь лучась от предвкушения удовольствия. Этан опять забарабанил пальцами по подлокотникам, с интересом глядя на друга и, видимо, ожидая каких-нибудь пояснений. Но тот молчал.

– Кстати, это не та самая Эрвиш, ордер на арест которой я подписал примерно… э-э… год назад? – наконец спросил Этан, осознав, что в противном случае продолжения не дождется. – Но, помнится, ты ее даже на допрос не вызвал.

– Я не смог. – Норвуд виновато пожал плечами. – Собирался, но не смог. У нее погибли родители накануне того дня, когда я намеревался осчастливить ее настойчивым приглашением на разговор в моем кабинете. – Хмыкнул и добавил вполголоса: – Я ведь не зверь какой-то, чтобы в такой момент наседать на нее.

– О, теперь я вспомнил эту фамилию. – Этан удовлетворенно кивнул. – Гибель Генри и Кэтрин Эрвиш, помнится, в свое время всколыхнула весь высший свет Апраса. Ни одна вечеринка не обходилась без этой парочки. – Пригубил бокал и негромко протянул: – Странно. С их дочерью я ни разу не встречался.

– Потому что она не любительница светских развлечений, – пояснил Норвуд.

– Тогда где вы познакомились?

Норвуд откинулся на спинку кресла. Довольно потянулся, словно наглый дворовый кот, втихаря умявший целую крынку сметаны.

– Это долгая история, друг мой, – произнес он.

– А разве мы куда-нибудь торопимся? – Этан лукаво усмехнулся, правда, его светлые прозрачные глаза при этом холодно блеснули.

Но он тут же опустил голову, пряча в тени выражение лица.

Впрочем, Норвуд не обратил на это внимания, по-прежнему глядя куда-то поверх головы приятеля.

– А, ты прав, – согласился он. – Слушай.

И быстро выложил Этану историю своего знакомства с Эсми.

Тот слушал внимательно, баюкая в раскрытой ладони бокал вина. И чем дольше говорил Норвуд, тем отчетливее становилась тоненькая морщинка, разломившая переносицу директора магического надзора.

– В общем-то и все, – наконец завершил свой рассказ Норвуд. В свою очередь потянулся к бутылке, желая подлить еще вина себе и собеседнику.

– Друг мой, ты влюбился? – прямо спросил Этан.

Рука Норвуда дрогнула, и он лишь каким-то чудом не плеснул вино мимо бокала.

– С чего ты решил? – фыркнул он. – Эсми…

– Совершила преступление, – оборвал его Этан и нехорошо прищурился. – Более чем серьезное преступление. Насколько я понял, ты мог бы без особых проблем доказать это. Но по какой-то совершенно необъяснимой причине предпочел спустить дело на тормозах. Почему?

– Я уже сказал, что у нее погибли родители, – огрызнулся Норвуд. – Она бы возненавидела меня, если бы сразу после похорон я вызвал ее на допрос или тем паче арестовал. Я хотел дать ей время на то, чтобы оправиться и прийти в себя.

– Раньше я как-то не замечал в тебе такого человеколюбия, – скептически проговорил Этан. – Ну, предположим. И все-таки я не понимаю, почему ты не вернулся к этому через пару недель, к примеру. Или, на худой конец, через пару месяцев.

– Я занялся расследованием смерти четы Эрвиш, – сухо сказал Норвуд. – Согласись, это все-таки очень подозрительно.

– Не соглашусь, потому что не помню деталей, – отозвался Этан. Полюбопытствовал: – Что там с ними случилось?

– Они возвращались после очередной вечеринки, – ответил Норвуд. – Дорога пролегала через лес с чудесным прудом. Была середина лета, Кэтрин внезапно решила вспомнить молодость и искупаться при свете луны. Но на середине пруда она пошла ко дну. Генри кинулся ее спасать. И тоже утонул.

– А кучер? – спросил Этан. – Почему он не помог хозяевам?

– Потому что они отправили его погулять подальше, – сухо сказал Норвуд. – Я допрашивал его лично. Он был совершенно уверен в том, что хозяева решили вспомнить молодость и предаться страсти на свежем воздухе. Поэтому совершенно не торопился. А когда все-таки устал гулять по окрестностям и вернулся – было уже поздно.

– Вот как. – Этан покачал головой. – Ты уверен, что он говорит правду?

– Абсолютно. – Норвуд сделал паузу. Откашлялся и негромко, словно беседуя сам с собою, добавил: – Потому что его слова подтвердил сам Генри Эрвиш.

Этан как раз собирался сделать глоток вина. Но от слов Норвуда подавился и прыснул кроваво-красными брызгами во все стороны.

– Я призвал души четы Эрвиш, – совершенно спокойно объявил Норвуд, как будто не заметив реакции своего собеседника.

– Прошу прощения, – сдавленно проговорил Этан, выудил из кармана носовой платок и прижал его ко рту. Затем недоверчиво посмотрел на Норвуда и осторожно уточнил: – Что ты сделал? Я, должно быть, ослышался?

– Я призвал души Кэтрин и Генри Эрвиш, проведя соответствующий ритуал, – повторил чуть громче Норвуд. И с вызовом вздернул подбородок, глядя в глаза приятелю.

– Не помню, чтобы я подписывал на это разрешение, – после минутной паузы проговорил Этан.

– А я не запрашивал его, – глухо признался Норвуд. – Это было… личной инициативой.

– Полагаю, Эсми Эрвиш тоже не в курсе твоей самодеятельности? – хмуро поинтересовался Этан. – Как ближайшую родственницу ее необходимо было уведомить. Более того – получить ее письменное согласие на данную процедуру. В случае, конечно, если она не является подозреваемой в этом преступлении и ей не вынесено обвинение.

– Что ты мне растолковываешь то, что я и так прекрасно знаю? – Норвуд встал, резко отодвинув кресло. Принялся расхаживать по кабинету, то нервно сжимая, то разжимая кулаки. Торопливо заговорил, будто оправдываясь: – Она послала бы меня ко всем демонам, если бы я обратился к ней с этим предложением. Или, еще хуже, решила бы, что я подозреваю ее в преступлении.

– И что? – Этан выразительно всплеснул руками. Осторожно заметил: – Норвуд, дружище, как бы тебе так помягче сказать… В общем, не будь ты моим другом – вылетел бы со своего места сегодня же. Потому что только что признался в просто-таки чудовищном нарушении закона о неприкосновенности частной жизни. Покой мертвых нельзя тревожить без очень веских на то оснований.

– Ай, да брось. – Норвуд досадливо поморщился. – Как будто ты никогда не нарушал законы. А мертвые – на то и мертвые, что не смогут подать жалобу.

Этан неодобрительно покачал головой, но удержался от каких-либо дальнейших замечаний.