Дневник пакостей, или Как влюбить в себя некроманта

Я нехотя сделала шаг, другой. И вновь остановилась, исподлобья уставившись на Норвуда.

– Вина? – предложил он. – Горячего. С корицей и травами.

Я неопределенно повела плечами, и некромант тут же скользнул к столику с напитками, видимо сочтя мой жест за знак согласия. Затем, медленно и осторожно ступая, подошел ко мне и вручил бокал.

Наши пальцы на неуловимый миг соприкоснулись. Лишь каким-то чудом я не отдернула руку. Сразу же рассердилась на себя.

Да что со мной такое? Норвуд прав. Он не укусит меня. Да и вряд ли он позволит себе приставать ко мне. Слишком дорожит репутацией.

– Прежде всего позвольте выразить вам свои глубочайшие соболезнования из-за смерти родителей. – Передав бокал, Норвуд остался стоять рядом. – Простите, что не сделал этого раньше. Но наша последняя встреча закончилась слегка… э-э… негативно.

– Ваши соболезнования приняты, – холодно сказала я.

– Насколько я знаю, вы продали родительское имение в пригороде Вилсона и городской дом, – продолжил Норвуд с любопытством. – Почему?

– Слишком много воспоминаний, – коротко сказала я, начиная злиться. Кашлянула и добавила еще суше: – Извините, господин Эксберри, но я не намерена обсуждать с вами эту тему.

– О, простите. – Норвуд виновато кивнул. И надолго замолчал.

Мои зубы отчетливо застучали по хрустальной кромке, когда я пригубила бокал. Близость некроманта нервировала. В голову сразу же полезли всякие непрошеные мысли.

– Так о какой консультации вы говорили? – спросила я, нарушив затянувшуюся паузу. – И почему вам потребовалась именно я?

– Потому что вы были лучшей студенткой на своем курсе, – проговорил Норвуд.

– Да неужели? – Я с сарказмом хмыкнула. – Напомнить, что вы сказали мне на экзамене?

– Надеюсь, вы не будете спорить, что действительно совершили очень серьезную ошибку? – парировал Норвуд. – Причем, заметьте, в реальности она стоила бы жизни не только вам. – Он чуть повысил голос, заметив, как я вскинулась возразить. – И оправдания про усталость выглядят в данной ситуации смешно и нелепо. Не мне вам объяснять, насколько напряженной и опасной бывает работа по запечатыванию провалов в нижний мир. Сравните сурового преподавателя, который гоняет вас по всему курсу, и голодного духа, рвущегося прорваться через барьер и вселиться в чье-нибудь тело.

– Тогда я опять спрашиваю: зачем вам моя консультация? – огрызнулась я. – Не боитесь, что в итоге кто-нибудь пострадает из-за моего невежества?

– Не боюсь, – мягко сказал Норвуд. – Я ведь прошу просто совета, а не отправляю вас на задание.

Я сделала еще глоток, силясь успокоить разбушевавшиеся нервы.

Почему, ну почему мне так тяжело выдерживать близость Норвуда? Он просто стоит рядом. Ничего не делает. Но проклятое сердце уже умудрилось рухнуть в пятки и прочно там обосновалось. Да и руки трясутся от волнения. Если Норвуд попросит меня сейчас нарисовать какой-нибудь круг, то я лишь опозорюсь. Боюсь, не сумею вывести правильно ни одного символа.

– Неужели в вашем ведомстве мало специалистов? – задала я новый вопрос.

– В моем ведомстве достаточно специалистов, – как-то очень уклончиво протянул Норвуд. – Но обстоятельства складываются таким образом, что я не желаю к ним обращаться. Так сказать, не уверен в их… э-э… компетенции.

– Тем более. – Я пожала плечами. – Раз уж ваши сотрудники не могут разобраться с этой проблемой, то почему вы уверены, что мне это под силу?

– А я не уверен, – проговорил Норвуд. – Совершенно не уверен. Даже более того, думаю, что вы не справитесь с задачей.

Вот ведь… нехороший тип! На какой-то миг мне почудилось, будто я опять вернулась в аудиторию. И опять сижу напротив экзаменационной комиссии, выслушивая, как Норвуд распекает меня.

– Только не обижайтесь, – добавил Норвуд таким снисходительным тоном, что я немедленно обиделась пуще прежнего. – Все-таки как ни крути, но вы целый год не практиковались, и думать забыв о начертательной магии. Почему, кстати?

– Потому что, – сухо сказала я, не желая распространяться на эту тему.

– Ах, ну да. – Норвуд сочувственно улыбнулся. – Полагаю, после гибели родителей вы перестали нуждаться в деньгах. По крайней мере, до того момента, как встретили Чарльза Глога.

Я задумчиво посмотрела на свой бокал. Выплеснуть, что ли, остатки вина прямо в лицо Норвуду? Просто уму непостижимо, как этот тип меня раздражает! Ни капли такта и сочувствия.

– Нет, я оставила занятия начертательной магией по другой причине, – подчеркнуто ровно сообщила я. – Но это не ваше дело.

Норвуд выжидающе изогнул бровь, но продолжения с моей стороны не последовало. Еще не хватало – изливать душу этому мерзкому типу. Как-то не тянет он на роль жилетки, в которую можно выплакаться. Не говорить же ему, что после полученной на экзамене выволочки я стала бояться ошибок. Самый простой круг отнимал у меня кучу времени и сил, потому что я вновь и вновь перепроверяла и выверяла каждый символ. А потом все равно не смела замкнуть его. Знала, что все верно, но до боли в глазах вглядывалась в почти завершенную печать, придирчиво выискивая малейший огрех в строгом начертании линий.

К тому же – что скрывать очевидное? – в некотором смысле Норвуд был прав. Смерть родителей сделала меня более чем обеспеченной девушкой. Мне больше не надо было искать выгодные заказы, чтобы заработать себе на жизнь. Но самое главное – мне больше некому и нечего было доказывать. Родители навсегда ушли в мир теней, и мои хрупкие надежды на то, что однажды они назовут меня гордостью семьи, окончательно разбились.

– Кстати, а почему вы начали встречаться с этим самым Чарльзом? – не унимался в расспросах Норвуд.

– А это тем более не ваше дело, – огрызнулась я.

– Так-то оно так, но… – Норвуд отошел к столику и плеснул себе еще вина. Вопросительно посмотрел на меня, но я отрицательно мотнула головой. Только напиться в присутствии этого типа мне не хватало. А мужчина тем временем продолжил: – Извините меня за нескромное любопытство, госпожа Эрвиш. Однако я никак не могу понять, как столь умная девушка попала на удочку такого прожженного мошенника и игрока.

– Мошенника? – переспросила я.

– Думаете, вы первая дурочка, которая оплачивала долги Чарльза Глога? – Норвуд презрительно фыркнул. – Отнюдь. Не первая, полагаю, и не последняя. Да вы же на него почти все свое состояние спустили! Неужели вам так запала в сердце его смазливенькая мордашка?

– Вы удивительно хорошо осведомлены о моей личной жизни и о состоянии моих финансов, – резко осадила я разошедшегося Норвуда. – Вы следили за мной?

Норвуд опустил взгляд. Несколько раз лениво качнул бокал, как будто наслаждался танцем рубиновых бликов огня в ярко-алой глубине его. Затем опять посмотрел на меня.

– Я приглядывал за вами, – проговорил он. – Эсми Эрвиш, вы едва не попались на ведении незаконной магической практики. Да, не пойман – не вор, как верно сказали на экзамене, который вы едва не провалили. Но и вы знаете, и я знаю, что вы делали это. И я должен был убедиться, что эти преступные забавы вы оставили в прошлом.

Внутри все забурлило от привычного раздражения. Я одним глотком допила вино, иначе, боюсь, все-таки выплеснула бы его прямо в лицо Норвуду. Затем процедила:

– Ну что же. В таком случае я тем более не понимаю, зачем вам понадобилась. Вы уверены, что я не справлюсь с задачей. Знаете, что у меня давно не было практики. Тогда какого демона привязались ко мне?

– Потому что мне нужен взгляд со стороны. – Норвуд всплеснул руками, как будто удивленный, что мне надлежит объяснять настолько очевидные вещи. Неожиданно подался вперед и вкрадчиво поинтересовался: – И потом, вдруг я не прав? Неужели вы даже не попытаетесь доказать мне, что я ошибаюсь по поводу ваших знаний и умений?

– Хорошая попытка, господин Эксберри. – Я кисло усмехнулась и отсалютовала ему пустым бокалом. – Будь я чуть младше – обязательно бы клюнула на эту приманку. И помчалась бы выслуживаться перед вами, лишь бы доказать, что не бездарь.

– О, так вы сдаетесь без боя. – Норвуд премерзко хихикнул. – Ну что же, вполне ожидаемо. Значит, я не ошибся на экзамене, когда говорил, что вы недостойны получения диплома.

Я с такой силой стиснула ножку бокала, что едва не раздавила ее. Опомнившись, с трудом расслабила пальцы.

– И какая же консультация вам от меня нужна? – зло прошипела, глядя на Норвуда в упор.

Улыбка завибрировала в уголках его рта. И он поманил меня указательным пальцем.

– Пройдемте в мой кабинет, – проговорил он. – Бумаги находятся там.

Я помедлила секунду. Затем пожала плечами и поставила бокал на стол.

– Если вам потребовался мой совет, то почему вы просто не пригласили меня на разговор? – задала я новый вопрос.

– Чтобы вы в очередной раз порвали приглашение? – Норвуд скептически хмыкнул. – А так я был уверен, что вы обязательно придете ко мне. Хотя бы для того, чтобы в очередной раз сказать, какой я мерзкий гад. Это во-первых. А во-вторых, вы воочию убедились, какой на самом деле ваш жених. Простая проверка все расставила на свои места.

Ишь ты, заботливый какой. Так говорит, как будто мне его еще и поблагодарить надо за содеянное. Мол, спасибо вам огромное, господин Эксберри, за то, что вы открыли мне глаза на гнилую сущность Чарльза Глога.

Кстати, а почему он вообще к Чарльзу привязался? Подумаешь, связалась я с каким-то проходимцем. Ему-то что за беда от этого?

Естественно, вслух я ничего не сказала. Ладно, сначала посмотрим, какую такую загадку не может решить один из руководителей магического надзора. А потом уже буду делать выводы, для чего я в действительности потребовалась Норвуду Эксберри.

Глава 4

Норвуд не менее пяти минут возился с замком на двери своего кабинета. Я со всё возрастающим недоумением наблюдала за тем, как он медленно и осторожно отмыкает печать за печатью.

О небо, зачем столько защитных контуров? Это ведь одна из комнат в его доме! Страшно любопытно, какие тайны скрываются за столь надежной охраной.

Наконец Норвуд осторожно стер последний символ, и дверной проем на краткий миг осветился изумрудной вспышкой разорванных чар. Затем некромант обернулся ко мне и прохладно сказал:

– На всякий случай хочу предупредить вас, госпожа Эрвиш. Даже не пытайтесь войти в эту комнату без моего сопровождения. Никогда и ни за что.

– И не думала об этом, – буркнула я себе под нос. Добавила с сарказмом: – В любом случае я у вас в гостях в первый и последний раз.

Синие глаза Норвуда как-то странно сверкнули. Но он ничего не сказал. Лишь посторонился, пропуская меня вперед.

Не буду скрывать, под ложечкой неприятно засосало, когда я занесла ногу над порогом. А вдруг он забыл о каком-нибудь необезвреженном заклинании? Так, чисто случайно. Вредности ради. Убить-то меня не убьет, но тряханет солидно.

Однако мои дурные предчувствия не сбылись. Я беспрепятственно зашла в комнату и тут же с любопытством завертела головой из стороны в сторону, изучая обстановку.

С тихим шорохом под потолок взмыл магический шар, и я мысленно ахнула, оценив количество книжных шкафов, которыми был уставлен весь периметр далеко не маленькой комнаты. О небо, пару лет жизни бы отдала, лишь бы порыться тут всласть!

Глаз зацепился за старинный талмуд в деревянном окладе, обтянутом кожей. На переплете угадывался знакомый, почти выцветший от времени рисунок нескольких соединенных между собой кругов. Неужели это легендарное первое издание «Секретов начертательной магии»?

Я устремилась было к шкафу, но тут же замерла, заметив тонкую серебристую нить чар, почти теряющуюся на фоне потемневшего от времени дубового паркета. Еще одно заклинание! И самое что ни на есть действующее. Если бы я потревожила его, то… то…

Я покосилась на безмятежно улыбающегося Норвуда, который не сделал ни малейшей попытки остановить меня или предупредить о грозящей опасности. Ишь какой. Или это проверка, не растеряла ли я за год остатки мастерства?

– Мы сюда не книги пришли разглядывать, – проговорил Норвуд, как будто отвечая на невысказанный упрек, застывший в моих глазах. – Сначала дело, госпожа Эрвиш. А после я с превеликим удовольствием ознакомлю вас со своей библиотекой.

И кивком указал на письменный стол, вся поверхность которого была застелена какой-то очень древней и ветхой на вид картой. Но самое интересное – над ней висело зеленоватое облако блокирующего заклинания.

Любопытно. К чему такие меры предосторожности? Как будто карта представляет какую-то опасность для исследователя.

Я подошла ближе, на сей раз внимательно глядя под ноги – вдруг пропущу еще какие-нибудь чары. Норвуд уже был около стола. Он наблюдал за мной с едва заметной усмешкой, но не торопил.

Наконец я остановилась рядом с ним.

– Что скажете про это? – спросил он.

Вместо ответа я простерла ладонь, пытаясь измерить энергетический потенциал чар, окутывающих карту, и понять их направленность.

Хм… Любопытно. Это определенно блокирующее заклинание. Но силовой контур замкнут таким образом, что отражает энергию вовнутрь. Получается, чары должны защищать не карту, а… от карты?

– Карта проклята? – поинтересовалась я.

– Что заставило вас так подумать? – вопросом на вопрос ответил Норвуд.

Я раздраженно сдвинула брови. Такое чувство, будто я вернулась в прошлое и вновь вынуждена сдавать ему экзамен. Так и кажется, что сейчас меня прогонят по всему курсу.

– Вы каждое мое действие будете сопровождать вопросом? – спросила, даже не пытаясь скрыть неудовольствия. – Контур, господин Эксберри. Даже полный неумеха в магических делах способен увидеть полярность блокирующего заклинания.

– Спорное утверждение, – буркнул Норвуд. – Полный неумеха на то и неумеха, что не видит самого очевидного. – Тут же добавил, заметив, как я еще сильнее нахмурилась: – Если честно, я не знаю ответа на ваш вопрос, госпожа Эрвиш. Очевидно, что на карте лежат некие чары. Но их природу я затрудняюсь определить.

Как это – затрудняется определить? И он хочет, чтобы я этому поверила? По-моему, он или издевается надо мной, или это какая-то непонятная проверка. Потому что при всей своей богатой фантазии я не могу представить ситуацию, при которой я, ни дня не проработавшая по специальности, по крайней мере официально, сумела бы решить загадку, перед которой спасовал один из сильнейших магов не только Вилсона, но и всего Апраса, а возможно, и остального мира.

Я вновь все свое внимание обратила на карту. Прищурилась, силясь определить потенциал тех самых чар, о которых говорил Норвуд. Да, карта однозначно зачарована. Но защита слишком искажала плетение магических нитей. Как ни странно, Норвуд не обманул. Без снятия защиты с карты невозможно определить природу чар, которые на нее наложены.

Ладно, пока оставим это занятие. Лучше рассмотрим, что изображено на этой карте. Возможно, тут скрывается ключ к разгадке.

Но, увы, меня поджидала очередная неудача. На пергаменте лишь угадывались едва заметные линии, которые невозможно было сложить в единую картину. Если это карта, то какая-то очень и очень замысловатая. Или же практически уничтоженная временем. В любом случае, пока на ней чары, разобрать изображение невозможно.

– Откуда у вас эта карта? – спросила, почти уверенная, что Норвуд не ответит.

– Да так. – Тот рассеянно улыбнулся. – Нашли, когда разбирали подвалы королевской библиотеки.

Похоже, что из него каждое слово клещами придется вытаскивать.

– Кто ее зачаровал? – попыталась подойти я с другой стороны. – Я очень сомневаюсь, что она уже была зачарована, когда ее отыскали в подвалах. Если, конечно, верить вашим словам. Потому что никакой энергетический контур не продержался бы столько времени без подпитки извне. Получается, заклятие на нее наложили уже после того, как нашли. Почему? Самый логичный ответ: потому что она была опасна для окружающих. Выходит, карта все-таки проклята. Иначе вы бы давным-давно разорвали блокирующие чары и досконально ее изучили.

– Неплохо. – Норвуд одобрительно кивнул мне. – Рассуждать логически вы умеете. Блокирующие чары на пергамент наложил именно я, Эсми.

– И-и? – вопросительно протянула я, когда Норвуд сделал долгую паузу. Хмыкнула и проговорила: – Господин Эксберри, эдак мы до утра будем беседовать, если вы продолжите выдавать мне информацию крупицами. Если вам нужна моя помощь, то прекращайте эти игры. А если нет – я отправлюсь домой.

Норвуд сомневался. Глубокая тревожная морщина разломила его переносицу, так раздражающая меня улыбка наконец-то исчезла с губ. Но спустя неполную минуту он все-таки неохотно кивнул.

– Пусть будет по-вашему, – проговорил он. – Однако прежде я должен предупредить вас, госпожа Эрвиш. Это конфиденциальная информация. И я очень надеюсь, что она не станет достоянием общественности.

– Предлагаете мне дать клятву молчания? – с сарказмом осведомилась я.

– Да нет. – Он пожал плечами. – Это незачем. Просто зарубите на своем хорошеньком носике, что я буду безмерно огорчен, если хоть слово из нашего разговора станет известно кому-либо еще. А я об этом узнаю, в этом можете не сомневаться.

– Не надо мне угрожать, – огрызнулась я. – И, заметьте, именно вы попросили у меня об услуге.

– А я не угрожаю, просто предупреждаю, – парировал Норвуд.

Я медленно втянула в себя воздух и мысленно сосчитала до десяти. Уму непостижимо, как он меня раздражает! Быть может, плюнуть на все, развернуться и отправиться домой?

«Ага, прямо так – в халате и тапочках», – насмешливо протянул внутренний голос.

– Впрочем, вы правы, госпожа Эрвиш, – тут же продолжил Норвуд, видимо прочитав на моем лице намерение послать его ко всем демонам. – Мы теряем время на пустые пререкания. Прошу меня простить. Я слишком осторожен в некоторых вопросах. Излишки профессии, знаете ли.

– Сочувствую, – почти не разжимая губ, буркнула я.

– Это, как вы верно заметили, карта, – проговорил Норвуд. – Есть веские основания предполагать, что на ней изображено место, где герцог Трегор спрятал свои сокровища.

– Герцог Трегор?

Как я ни старалась сохранять хладнокровие, но мой голос неуловимо дрогнул при этом имени. Потому как не было в Апрасе человека, который бы никогда не слышал о подвигах сего герцога.

Кстати говоря, очень даже героических подвигах. Герцог Трегор был одним из многочисленных незаконнорожденных сыновей короля Арчера Третьего из рода Крейчеров, прадеда нынешнего правителя Апраса, тоже Арчера, но уже Шестого. К слову, этот самый прадед отличался просто-таки неуемной любвеобильностью. Хотя… Полагаю, эта черта передается в роде Крейчеров по наследству. Поскольку газеты не устают писать о все новых и новых фаворитках нынешнего короля. Правда, стоит отдать ему должное: потомками при этом он обзаводиться не торопится. Видать, придворный маг научил его величество элементарному предохраняющему заклятию.

В общем, я немного отвлеклась. Так или иначе, но Трегор от своего отца не получил ровным счетом ничего. Даже герцогский титул ему был пожалован гораздо позже и за действительно выдающиеся заслуги перед государством. Видимо, Арчер Третий понял, что рискует разорить казну, если даст каждому своему отпрыску должное материальное обеспечение. У него только законных детей было девять. А уж рожденных вне брака… Как говорится, несть им числа.

Впрочем, Трегор особо не унывал и, едва ему исполнилось одиннадцать лет, сбежал из дома, отправившись на поиски приключений. Мальчишку, конечно, искали, но без должного рвения. В очереди на престол он был даже не в первых двух десятках. Поэтому он без особых проблем прибился к торговому судну, отправлявшемуся в богатый южный Сергас. Шустрого, бойкого и неприхотливого паренька, который к тому же прекрасно знал сергасский язык, взяли в юнги. И он начал постигать премудрости морского дела.

Судя по тому, что в двадцать лет Трегор уже являлся капитаном собственного корабля, талант к этому у него имелся. Дальше – больше. К двадцати пяти у Трегора была целая флотилия. Не без оснований считают, что помимо законной торговли Трегор промышлял еще и пиратством. Однако при грабежах не зверствовал, забирал только товар, причем захваченных матросов не убивал и не топил, как было принято в те жестокие времена, а или нанимал к себе в команду, или же ссаживал в ближайшем порту.

Но внезапно Сергас объявил Апрасу войну. Хотя это обычная история между нашими странами. Постоянно делят торговые пути и приграничные территории. И так же внезапно Трегор, вместо того чтобы спокойно наживаться на беде обычного люда, доставляя в осажденные портовые города продовольствие и прочие жизненно необходимые товары втридорога, всей своей немалой флотилией поступил на государственную службу, принеся присягу верности королю. Правда, уже не отцу, а брату. А потом как-то очень ловко и без особых потерь разбил флот Сергаса в пух и прах. И война закончилась, так толком и не начавшись.

Арчер Четвертый был так впечатлен подвигом единокровного брата, что тотчас же даровал ему наследный герцогский титул. А заодно строго-настрого запретил приближаться к столице – Вилсону – ближе чем на пятьсот миль. Испугался, что удачливый, храбрый и решительный Трегор вздумает претендовать на трон. И не без оснований испугался, потому что к этому моменту тот превратился в настоящего народного героя, о котором слагали легенды, в то время как сам король таким всеобщим обожанием похвастаться не мог.

Трегор в ответ послал королю письмо, которое, правда, для истории не сохранилось. Но очевидцы уверяли, что цензурными в нем были лишь предлоги. В простой и доступной форме Трегор объяснил братцу, что в гробу видал Вилсон, всех своих родственников и престол.

Умер герцог в глубокой старости, окруженный толпой безутешных любовниц, детей, внуков и даже правнуков. Я ведь уже говорила, что любвеобильность – это основная черта рода Крейчеров. К слову, к концу жизни ему разрешили вернуться в Вилсон. Правда, в саму столицу Трегор не переехал, вместо этого обосновался в ближайшем пригороде, выкупив огромнейшее поместье. И, между прочим, более чем достойно обеспечил всех своих потомков.

– Мне казалось, что герцог Трегор жил более чем на широкую ногу, – с сомнением протянула я. – Да и наследство он оставил щедрое. О каких сокровищах, собственно, говорится?

– Речь не о деньгах и не о драгоценностях, – мягко проговорил Норвуд. – Трегор был чрезвычайно удачливым пиратом. Если верить историческим хроникам, однажды ему удалось захватить корабль, на котором находился сам верховный маг Сергаса магистр Деррик Тиррейн. В обмен на свое освобождение маг отдал ему некий охранный артефакт. Учитывая, сколько раз Трегора безуспешно пытались убить или отравить, то артефакт оказался более чем стоящей вещью. Но после смерти Трегора артефакт так и не сумели найти.

– Вот как. – Я задумчиво потерла подбородок. Опять посмотрела на пергамент.

Стало быть, Норвуд думает, что при помощи этой карты возможно отыскать легендарный магический артефакт. Но почему никто из многочисленных родственников Трегора уже не попытался этого сделать? И как вообще карта оказалась в королевской библиотеке?

Я открыла было рот, желая задать Норвуду эти вопросы, но тут же захлопнула его обратно.

Зуб даю, что он мне ничего не скажет. Даже имя Трегора пришлось вытаскивать из него чуть ли не клещами.

– В таком случае я абсолютно не понимаю, почему вам вдруг так понадобился мой совет, – сказала я. – Господин Эксберри, вы один из руководителей магического надзора. Под вашим началом работают десятки талантливейших и опытнейших специалистов. В том числе и по расшифровке бумаг. И…

– Архивы Трегора много лет были засекречены, – оборвал меня Норвуд. – Оно и неудивительно, если учесть, в скольких авантюрах участвовал герцог. Но времена меняются. И его величество поручил мне заняться разбором бумаг, оставшихся после смерти Трегора. Долгие годы это хранилище библиотеки было запечатано магией действительно высокого порядка. Ну, по крайней мере, так все думали. Потому и не совались туда. Но… Когда я приступил к работе, то очень удивился. Печати сгорали одна за другой, их снятие не приносило мне никаких хлопот или проблем. Карту я обнаружил достаточно быстро. Со всеми возможными предосторожностями перенес в свой кабинет, где намеревался внимательно изучить. И в эту же ночь, Эсми, мой кабинет попытались вскрыть. Повезло, что я никогда не забываю про меры предосторожности и не полагаюсь лишь на стационарные щиты здания надзора. Сработала сигнализация, что спугнуло воришку.

Чем дольше говорил Норвуд, тем выше поднимались мои брови. Вор? В здании магического надзора? Пытающийся вскрыть кабинет начальника одной из инспекций? Полноте, что это за самоубийца?

– Разве такое вообще возможно? – недоверчиво переспросила я, когда Норвуд сделал паузу.

– Как оказалось, вполне. – Норвуд медленно опустился в кресло и нервно забарабанил пальцами по подлокотникам. – Эсми, мне неприятно это признавать, но… По всей видимости, это был один из моих сотрудников. Кто-то, кто прекрасно знал, как обойти защиту здания. Правда, он не учел, что я устанавливаю охранные чары и на свой кабинет. Видимо, понадеялся на мою беспечность.