Ревенсити

Девочки играли в скакалки, мальчики носились с мячом, на заднем фоне слышался смех. Но вдруг мой взгляд наткнулся на него. Он шёл мимо и посмотрел на меня пронзительным взглядом. Его густые чёрные волосы, тёмно-синие глаза… Я почувствовал, как он словно видит меня насквозь.

– Матео! – крикнул кто-то вдали.

Он обернулся. Значит, его зовут Матео. На вид ему было лет 8–9. Он был старше меня. Такой же школьный костюм, но пиджак расстёгнут, галстук болтается. Он выглядел как задира. Он подбежал к другу, они что-то сказали и убежали на площадку.

Меня подозвал мистер Леонард:

– Ну что ж, Вен, добро пожаловать в школу Равенскрофт. Я – мистер Леонард Кингсли, директор. Если будут вопросы – всегда обращайся.

Вен:

– Да, сэр.

Леонард:

– Мистер и миссис Гимгер, не волнуйтесь. У нас дружный коллектив, Вен быстро найдёт друзей.

Хенрик:

– Спасибо, мистер Леонард. Нам пора. Будь умницей, сынок.

Грета:

– Будь послушным, Вен. Мы скоро тебя навестим.

Мама обняла меня, но её объятие было холодным. Папа просто махнул рукой: «Пока». Тогда я понял – они избавились от меня ради своей карьеры. Но мне было всё равно. Я уже был закалён.

Директор представил меня женщине:

– Здравствуй, Вен. Я Линда Паркер, твой наставник. Сегодня можешь обустроиться, а завтра начнёшь учиться. Джей-Джей отведёт тебя в комнату, расскажет правила и проведёт экскурсию.

Джей-Джей:

– Привет, Вен! Я Джей-Джей. Если есть вопросы – задавай. А пока пошли, покажу твою комнату, дружище.

Вен:

– Джей-Джей, на площадке был парень… Матео. Кто он?

Джей-Джей (пригнувшись, шепчет):

– Он сын босса мафии – Данте Беллини. Его давно бы выгнали отсюда, если бы не папаша. Совет тебе, дружок – держись от него подальше.

– Вот моя комната, а вот твоя. Запомнил?

Вен:

– Да, спасибо, Джей-Джей.

Джей-Джей:

– Обустраивайся. Если скучно – заходи. Не стесняйся, дружище.

Мне он сразу понравился – весёлый и добрый. Так началась моя новая жизнь в стенах школы Равенскрофт.

Пока я осматривался, всё вокруг казалось странным и непривычным: шум голосов, незнакомые лица, шумные ребята, снующие туда-сюда. Всё было по-другому, не как дома в Норвегии. И всё же в этой чуждой атмосфере было что-то… захватывающее. Мне было немного страшно, но в то же время интересно. В глубине души я чувствовал – здесь что-то изменится. Я не знал, стану ли я счастливее, найду ли друзей или снова окажусь один… Но точно знал – назад дороги нет.

Глава 4: Смута

Когда губернатором штата был назначен Тревис Редфорд, никто не мог предполагать, что это обернётся такими последствиями – не только для Ревенсити, но и для всей страны. Он, сам того не ведая, создал анклав преступности из некогда процветающего города. Его план по получению полного контроля над городом и искоренению преступности с помощью рейнджеров провалился. И вот тогда начался хаос, который уже был неуправляем.

Когда-то подавленные Отцом Злых Ангелов, Данте Беллини, силы банд, психов и беспредельщиков вышли из тени и начали объединяться. Все предприятия, сфера услуг – всё оказалось под властью новых местных банд. Все государственные учреждения были захвачены. Военные склады – ограблены. Теперь головорезы были вооружены до зубов не просто огнестрельным оружием, но и штурмовыми винтовками, гранатами, гранатомётами, военными дронами. Даже пару танков были угнаны из ангаров.

Полиция и местные военные пункты сопротивлялись до последнего. Бои шли двое суток. Город был оцеплен как изнутри бандами, так и извне силовиками. Изначально банды объединились против власти и местных жителей, но потом каждая группировка начала преследовать свои цели – и тогда борьба началась между ними.

Всё началось с того, что рейнджеры перестали подчиняться приказам властей штата. Капитаном Томсоном был отдан приказ рейнджерам об уничтожении всех членов

группировки Злых Ангелов. А за голову Данте Беллини живым была назначена награда. И тогда началась стрельба.

Рейнджеры, имея огромный военный потенциал и опыт, начали вторгаться в дома членов банды Злых Ангелов – не имея ордера и законных оснований. Тогда Данте Беллини решил провести срочный совет боссов своей группировки в подвале главного крупного казино-гостиницы.

Данте Беллини:

– Сегодня мне сообщили о том, что в дома наших братьев были совершены рейды рейнджеров. Не имея никакого ордера и без законных оснований, они были задержаны и увезены в неизвестном направлении. Наши адвокаты сообщили мне, что рейнджеры больше не подчиняются никому – в том числе и самому губернатору штата Редфорду. Даже законам штата. В связи с этим у нас не остаётся выбора, как вооружиться и защищаться. Это – война…

Один из боссов:

– Они объявили за вашу голову вознаграждение, Дон Беллини!

Он встал и громко крикнул:

– Я и мои ребята обещаем вас защищать, Дон Беллини. Мы с вами до конца!

За ним последовали другие боссы. Они также встали на ноги и произнесли клятву хором, на итальянском, что-то вроде:

Giuro fedeltà incondizionata alla Famiglia, fino alla morte.

Что в переводе означало: “Клянусь безусловной верностью Семье – до смерти.”

Это мне, Вену Гимгеру, норвежцу, выросшему в кругу семьи Дона Беллини, было знакомо.

Я был не за столом – я и мой брат Матео Беллини были чем-то вроде молодых боссов, которые следили за работой наших старших братьев – боссов Злых Ангелов – и обучались всему.

Тогда они, боссы мафии Злых Ангелов, ещё что-то очень долго обсуждали. Но мне и Матео было ясно – больше не будет так, как было раньше.

Дальше события разворачивались очень быстро. Казино стало нашим укрытием. Внизу были вооружённые до зубов члены группировки Злых Ангелов, охраняя здание и, конечно, того, кто в нём находился – Дона Данте Беллини. Но мы понимали: вот-вот нагрянут рейнджеры. В глубине души мы были готовы к концу. Но надежда и гнев помогали нам стоять и быть готовыми ко всему.

Время от времени были слышны выстрелы, всякие мелкие грабежи и разборки вновь всплывших группировок. Но наши бойцы внизу были готовы к таким мелким нападкам. Данте Беллини разрабатывал план по удержанию позиции вместе с другими боссами мафии. А мы с Матео, два молодых, энергичных бойца Злых Ангелов, были готовы к любому исходу. Мы также обсуждали возможные сценарии развития событий и пытались создать хоть какой-то приблизительный план.

Тогда один из боссов сообщил Дону Данте о том, что в тюрьме штата, находящейся недалеко от Ревенсити, произошёл мятеж, и многим заключённым удалось сбежать в город. За пределы штата они выбраться не могли – Ревенсити был окружён федеральными войсками.

Я видел беспокойство в глазах Дона Данте. Хоть он и был боссом мафии, в нём присутствовала человечность. Он всегда был одним из самых справедливых людей,

которых я когда-либо видел и слышал. Для меня Дон Данте был чем-то вроде наставника, с которого я брал пример и пытался всячески подражать ему.

И вот, спустя двое суток, находясь в том самом казино, мы услышали выстрелы автоматной очереди. Я прекрасно помню этот эпизод моей жизни. Это был вечер, солнце близилось к закату. Мы были в зале конференции. Боссы Злых Ангелов что-то громко обсуждали и играли в бильярд. На других этажах гостиницы находились их семьи, которых удалось эвакуировать из собственных домов.

Матео, как всегда, на агрессивных нотах спорил с другими членами мафии, а я сидел в кресле, попивал коктейль «Кровавая Мэри» и смотрел в окно, как солнце медленно скрывается за горизонтом.

После выстрелов все засуетились. Началась паника. Я слышал крики женщин и плач детей

– семьи боссов мафии, компаньонов Злых Ангелов и других, кто когда-то заслужил защиту от Дона Беллини.

Я резко взялся за рукоятку своей Beretta 93R, встал за рамой окна небоскрёба и, прикрывшись, выглянул вниз с 23-го этажа. Я увидел группу вооружённых людей в камуфляже – это были рейнджеры. Я уже видел их раньше. Они застрелили наших бойцов и охрану казино, после чего всей группой ворвались в здание.

Матео крикнул:

– Вен! Быстрее за мной!

Он стоял у двери, в руках у него было два револьвера, вытянутых из кобуры оружейного пояса. В своей классической бордовой рубашке и крутом итальянском костюме он выглядел как герой гангстерского фильма. Я рванул к нему, и мы побежали по лестнице вниз. Перед нами – трое бойцов Злых Ангелов с винтовками, зачищали путь. Добежали до пятого этажа. Один из бойцов получил сообщение по рации: направление нужно менять. Мы свернули, побежали через другую лестницу. Двое бойцов прикрывали нас сзади.

Оказались в подземном паркинге. Вдалеке – бойцы рейнджеров. Они профессионально ликвидировали наших бойцов впереди. Мы с Матео укрылись.

Матео:

– Сукины дети! Я вас всех замочу!

Я посмотрел на него и жестом показал: «Молчи». Потом прошептал:

– Матео, видишь зеркало выезда?

– Да, вижу.

– Видишь рейнджера за красным Кадиллаком?

– Да. Я сейчас ему бошку прострелю.

Он поднял револьвер, но я удержал его за руку.

– Не глупи. У них винтовки, они вооружены до зубов. Они не пришли нас арестовать. Они пришли убить. Наш шанс – слушать меня. Спокойно. Видишь открытую дверь? Там может быть лестница вниз, в тоннели, о которых говорил начальник охраны. Мы можем выбраться. Ты понял?

– Да, чёрт тебя дери, понял.

– Отлично. Я начну стрелять, отвлеку. А ты беги к той двери. Потом я догоню.

Он посмотрел мне в глаза – и в этот момент понял, что может доверить мне свою жизнь.

Его взгляд говорил всё.

– С Богом! – сказал я.

Развернулся и открыл огонь по рейнджеру за Кадиллаком. Матео рванул. Я понимал, что меня могут застрелить. Но внутри меня что-то говорило: я должен так поступить. Очередь из четырёх автоматов – бетон сыпался, как песок. Я укрылся за колонной. И тут – одиночные выстрелы. Это Матео. Он отвлёк огонь на себя.

И тогда наши бойцы спустились сверху и застрелили рейнджеров, обернувшихся в сторону Матео. Они подбежали ко мне, подняли, и мы побежали к выходу, туда, куда рванул Матео.

Увидев меня живым, он засиял глазами. Наши бойцы вели нас по тоннелям, пока мы не оказались за милю от казино. Там нас уже ждал бронированный фургон. Он увёз нас в загородный дом Дона Беллини, охраняемый не хуже Белого дома.

На входе нас встретил сам Дон. Он обнял своего сына, Матео, и приобнял меня. Там уже были почти все боссы мафии с семьями – всем удалось сбежать.

Охрана и бойцы Злых Ангелов были ничем не хуже подготовлены, чем рейнджеры.

Данте Беллини объявил в гостиной:

– Пока все остаёмся здесь. Здесь безопасно.

На территории – вертолётная площадка. На ней – боевые вертолёты, вооружённые солдаты. Это был огромный участок, охраняемый различными силовыми ведомствами. Видимо, у Дона Беллини были договорённости, о которых мы пока не знали.

Мы смотрели репортажи из города, новости. Мне порой казалось, что это не реальность, а съёмочная площадка какого-нибудь фильма про апокалипсис. Но, к сожалению, это был наш родной Ревенсити. Это была новая реальность, захлестнувшая наши жизни и жизни мирных жителей города.

Глава 5: Борьба за власть в Ревенсити

После раскола власти в Ревенсити город оказался в полном вакууме закона. Он был отрезан не только от штата, но и от всей страны. Изолированный, измученный и хаотичный, Ревенсити погрузился в собственную тьму. На руинах когда-то процветающего мегаполиса выросли три силы: озверевшие и обезумевшие Рейнджеры во главе с безжалостным капитаном Томсоном, федеральная власть, отчаянно пытавшаяся восстановить контроль, и преступные кланы, которые расцвели в условиях анархии.

Штату с трудом удалось договориться с капитаном Томсоном о создании гуманитарного коридора и эвакуации мирного населения. Но не все жители согласились покинуть свои дома – кто-то надеялся выжить, кто-то защищал свой бизнес или имущество, а кого-то попросту не выпустили: целые районы находились под контролем вооружённых группировок, не подчинявшихся никому.

Единственным связующим звеном с внешним миром осталась одна-единственная федеральная дорога. По ней в город поступала гуманитарная помощь: продовольствие, медикаменты и топливо. Всё остальное – по воздуху. Самолёты сбрасывали ящики, парашюты расцветали над улицами, а за коробки с водой и антибиотиками шли настоящие уличные сражения.

Мы – «Злые Ангелы» – укрылись в загородной резиденции Данте Беллини. Большинство друзей и деловых партнёров старика давно эвакуировались. Кто-то пересёк границу, кто-

то легализовался в других штатах. Но мы остались. Нас не интересовали деньги – мы дышали властью.

Город разделился на пять секторов. Два контролировали Рейнджеры, а остальные – преступные кланы. Южный район захватила банда латиноамериканцев, называвшая себя Calavera – «Череп». Их главарь – Эмилио «Cala Vera» Трехо – был настоящим демоном. Бежав из тюрьмы в штате Вестория, он принёс с собой кровь и страх. Говорили, что он добивал врагов молотком – вот почему его прозвали «Череп».

В Восточном районе закрепились

Чёрные Псы

– суровые, закалённые в уличных войнах бандиты под руководством афроамериканца Давида Слоу. Он когда-то был бизнес-партнёром Данте, но после раскола их пути разошлись. Ещё один район контролировали

Байкеры

– сумасшедшие, вооружённые до зубов ветераны дорог. Они подчинили себе

целые кварталы, взяли под контроль бензин, транспорт и местные мастерские.

Помимо крупных игроков, в городе возникали и другие мелкие группировки. Кто-то хотел власти, кто-то просто пытался выжить. Многие исчезали так же быстро, как появлялись. Но все – без исключения – держали в страхе мирных жителей. Люди стали живым щитом: никто не бомбил районы, где жили семьи, дети, старики. Бандиты это знали и использовали.

Каждый день – перестрелки, засады, взрывы. Больницы были переполнены. Медикаментов не хватало. Врачи работали круглосуточно, спали в подвалах, под дулами автоматов, оперировали при свете фонарей. Гуманитарные самолёты стали ангелами, которых ждали как спасения.

Данте Беллини понимал, что если не объединить силы, город окончательно утонет в крови. Но авторитет мафиози больше не работал. Все главари считали себя равными. Никто не желал подчиняться. Тогда Данте пошёл на хитрость – он начал рассылать предложения о переговорах через доверенных людей. Он обратился к «Черепу», к Слоу, к байкерам – и даже к их младшим командирам. Предложение было простое: временное объединение для борьбы с Рейнджерами. С федералами, мол, договорится он сам.

Это заинтересовало всех. Рейнджеры были неудержимы, не брали пленных, не вступали в диалог. Они обстреливали улицы, штурмовали блокпосты, устраивали зачистки. Для них не существовало слова «мирный».

Встречу решили провести в заброшенном складе на территории городского порта. Чтобы не вызвать подозрений, главари прибывали по очереди – под видом рабочих, охранников, даже под видом волонтёров гуманитарной миссии. Их сопровождали самые доверенные бойцы. Мы с Матео тоже были в их числе.

В тот день порт гудел от активности – специально скоординированные атаки на районы, контролируемые Рейнджерами, отвлекли внимание. А в самом складе, под треск электрогенератора и запах машинного масла, начался разговор.

Данте:

– Хотел бы сказать, что рад вас видеть, но это не так. Мне противно, что вы – ублюдки – развалили этот город. Но сегодня мы здесь не для обмена любезностями.

Слоу:

– Говори по делу, Данте. Я не за этим пришёл слушать твои сопли.

Череп (усмехаясь):

– Что мешает мне сейчас пустить вам пулю в лоб, а?

Беллини:

– Только одно: если начнутся выстрелы, с неба нас тут засекут. Спутники федеральных всё видят. А если нет – Рейнджеры услышат и придут закончить за нас.

Байкер:

– Мы слушаем. Говори, старик.

Беллини:

– Мы должны объединиться. Один на один мы не выстоим. Вместе – можем сокрушить Рейнджеров. Они мешают всем. После – сядем, как цивилизованные люди, и поделим город.

Череп:

– А что потом? Ты всё решил за нас?

Слоу:

– А как насчёт властей, Данте?

Беллини:

– Давид, ты помнишь, как жил город? Как мы правили? С властью можно договориться. Я это уже начал.

Череп (насмешливо):

– С губернатором Редфордом? Он только и ждёт, чтобы разбомбить нас к чертям.

Беллини:

– Ко мне вышли «сверху»… через сенатора.

Череп:

– Что, через Бога? (Все рассмеялись)

Беллини:

– Сенатор предложил сделку. Завтра приходит гуманитарный эшелон. На самом деле – это не гуманитарка. Это спецназ. Полностью экипированные бойцы. Они атакуют Рейнджеров с нашей помощью – мы окружим их и добьём.

Слоу:

– А потом они займутся нами?

Беллини:

– У них нет ресурса на нас. Они хотят избавиться от Томсона, он им как нож в горле. А с нами – можно договориться. Гарантия? Война – не про гарантии. Но шанс – есть.

Череп:

– Чушь. Они используют нас. А потом сбросят бомбы.

Байкер:

– У нас нет выбора. Или умираем по одному, или пробуем.

(Напряжение достигло предела. Череп достаёт пистолет и наводит на Слоу. Все поднимают оружие. Я и Матео напряглись – пальцы на спусковом крючке.)

Беллини (громко):

– Вы серьёзно? Думаете, федералы обрадуются, если мы друг друга перестреляем? У них праздник будет. Уберите оружие, джентльмены.

(Череп первым опускает пистолет.)

Череп:

– Ладно. Я слушаю.

Беллини:

– Как только рейнджеры падут – каждый уходит к себе. Через день – по одному переговорщику к федералам. Начнём строить новую власть.

Череп:

– Мечты. Я ухожу. Мы умрём, но не дадим себя использовать. (Он уходит с людьми на катерах.)

Слоу:

– Если это ловушка, я убью всех твоих, включая тебя и твоего сына, запомни Беллини

(Он тоже уплывает.)

После встречи, когда мы уезжали в лес, никто не говорил. В машине было тихо. Только шины по щебню и дыхание. Мы ехали сквозь ночь, как будто провожали город в могилу.

По радио передавали обращение губернатора Редфорда:

«Мы не оставим граждан Ревенсити. Мы придём за вами. Мы освободим город». Мы с Матео переглянулись. Освободят? От кого?

На следующее утро, когда мы собирались на бойню, Данте Беллини как всегда сидел за столом, в своем кабинете и пил чёрный кофе, смотрел на карту города. Он обвёл красным те районы, что контролировали Рейнджеры, и обвёл их жирной линией.

– Если мы выстоим завтра, – сказал он, не отрывая взгляда, – я попробую договориться с Редфордом. Но если нет… Он посмотрел на нас с Матео

– …тогда мы сгорим красиво.

Каждый понимал, что это конец. Но жить в блокаде – хуже смерти. После двух лет ада в сердце каждого гангстера горела одна мысль – свобода или смерть.

Глава 6: Друг или брат

Конечно, мои родители Хенри и Гретта, как обещали, не навестили меня ни через неделю, ни даже через месяц. Объявилась моя мама только тогда, когда преподаватели и сам директор, мистер Леонард, настаивали на их визите. Но, если честно, мне было уже всё равно. Я понимал, что являюсь сиротой с хорошими спонсорами. Мои родители считали, что они должны мне давать только деньги, в смысле обеспечивать ими. Воспитание и участие в жизни ребёнка – наверное, они о таком и не слышали. Они только оплачивали моё образование и всегда высылали посторонних людей, чтобы те меня навещали от их имени и представляли их на родительских собраниях и прочих мероприятиях.

Мне было очень больно видеть, как родители моих одноклассников и вообще детей из школы их навещали и давали им самое важное, на мой взгляд, для ребёнка – это внимание, теплоту и любовь. Когда они раз в пару месяцев объявлялись, они настолько фальшиво меня обнимали, что у меня это вызывало чувство отрыжки. Это видели и педагоги, и директор мистер Леонард, но самое обидное для меня было то, что это замечали даже дети. Некоторым детям это было странно – видеть постоянно разных дядек, посланных моим отцом, чтобы те представляли его в школе в качестве моего отца, а некоторые, которые были чуть постарше, понимали, в чём дело.

Как бывает во всех школах в любой точке мира, это как традиция – и у нас был такой задира-хулиган, который обижает тех, кто слабее и, конечно, младше. В нашей школе Равенорте эту «должность» с гордостью носил Чад Уитмор – огромный, злой, вездесущий задира Чад. Он очень любил дразнить детей и задевать их за живое. К сожалению, Чаду приглянулся я сразу же, но в первом учебном году он меня не так часто задирал, так как я был ещё совсем юным. Но спустя год это стало его любимым занятием. Он меня постоянно

толкал, называл немецким хлюпиком, баварской сосиской и всегда изображал мой норвежский акцент. Видимо, для него Норвегия сильно не отличалась от Германии. Впрочем, я не думаю, что он был силён в географии – как присуще всем хулиганам, он, как правило, был двоечником. Задира Чад не был исключением.

За меня заступались учителя, но ему было всё равно. Всё бы ничего, но самое обидное было то, что он дразнил меня тем, что за меня некому заступиться.

Чад:

– Немецкая сосиска-хлюпик Вен, не стой на дороге, когда я иду! Он толкнул меня, когда я встал, он обернулся и крикнул мне:

– Ой, только не заплачь, сосиска, мама всё равно не придёт! Ха-ха-ха!

Мне не было больно от того, что он меня толкал, но я испытывал огромную боль, когда он задевал меня тем, что родители мною не интересуются. Я просто вставал и уходил молча, не издавая звука и не смотря на него, а он лишь усмехался мне вслед. Это видели другие дети в школе, и по виду было видно, что они мне сочувствуют, но никто не хотел иметь дело с ним. Кроме него. Того самого парнишки, которого я заметил в первый день прибытия в школе – Матео.

Странно, что он никогда не видел, как Чад глумится надо мной, и только в этот раз заметил и решил вмешаться. Я, уходя после толчка от Чада, услышал:

– Эй, ты, жирный бегемот, а ну-ка извинись перед ним!

Я повернулся, чтобы посмотреть, кто это и что вообще происходит, и увидел того самого Матео. Он был серьёзным, грозным и очень смелым, а также справедливым. Он всегда играл с ребятами постарше себя, и со сверстниками ему не было интересно.

Чад:

– Пошёл ты, макароник, я не боюсь тебя!

Матео:

– Повтори ещё раз.

Чад:

– Я сказал, что ты вонючий макароник, и я не боюсь тебя. Пошёл ты!

И тут, на крики и на то, что всё внимание детей на перемене было приковано к одной точке, прибежали педагоги и даже сам директор Кингсли.

Мистер Леонард Кингсли:

– Мистер Беллини и мистер Уитмор, сейчас же прекратите, либо я вызову ваших родителей!

Матео:

– Вызывайте.

Мистер Леонард Кингсли:

– Так, оба ко мне в кабинет.

Тогда они оба проследовали в кабинет директора Кингсли, а я пошёл в свой класс. На следующий день я увидел, как в школу прибыл солидный мужчина, одетый стильно, в строгом костюме, с зачёсанными чёрными волосами и с глубоким пронзающим взглядом. Мне был знаком этот взгляд – я сразу же понял, что это отец Матео, но тогда я ещё не знал, как его зовут. Его перед входом встретил сам директор Кингсли и, пытаясь ему угодить, пригласил его в свой кабинет. Я остался играть на детской площадке, и тогда ко мне подошёл Джей-Джей и сказал: