Демоны Пекла 2

– Примешь это – на тебя наденут ошейник.

Син дернул за тонкую серебряную цепочку на своей шее.

– Знаешь, почему Киара не запирает ворота Пекла?

Он резко развернулся к окну, затем так же резко – к Белю.

– Потому что Эфир управляет ею.

– Эфир – не просто сила. Это проклятие.

– От которого нельзя отмахнуться.

– Как ты отмахивался от её подарков.

В комнате повисла гробовая тишина.

Бель почувствовал, как атмосфера сгустилась до предела.

«Теперь меня точно убьют».

Но Син продолжил…

Комната наполнилась тяжёлым молчанием, когда Син произнёс свои последние слова. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, ногти уже превращались в длинные чёрные когти, а по вискам побелели пряди волос.

– Она не может отказаться от убийств… даже здесь, — прошипел Син, его голос стал ниже, с хрипотцой. – Даже там, где каждый готов отдать ей не только жизнь, но и посмертие… она всё равно тянется к жестокости.

Он сделал шаг вперёд, его зрачки сузились в вертикальные щёлочки, как у разъярённого хищника.

– Сможешь ли ты убивать ради неё? По её прихоти? Лишь потому, что она этого захочет?!

Слюна капнула с его клыков на паркет, оставив маленькое тлеющее пятно.

– Не важно кого. Не важно когда!

Йен молча встал, его движения были плавными, но в глазах читалось напряжение. Он положил руку на плечо Сина – ладонь с длинными бледными пальцами резко контрастировала с чёрным бархатом его рукава.

– Брат… нельзя, — просто сказал Йен, но в этих двух словах звучало предупреждение.

Син дёрнулся, скинул его руку и, не сказав больше ни слова, вернулся в своё кресло. Его когти царапали подлокотники, оставляя глубокие борозды в дорогой коже.

Бель почувствовал, как по спине пробежал холодок.

– Вы… часто убиваете людей? — спросил он, осознавая, насколько глупо звучит этот вопрос в комнате, где каждый присутствующий явно не раз макал руки в кровь.

Йен вздохнул и откинулся на спинку кресла, его пальцы барабанили по рукояти кинжала на поясе.

– Да. И ты сам захочешь убивать… и не сможешь сопротивляться этому желанию.

Он наклонился вперёд, и теперь Бель видел в его глазах не злобу, а усталую грусть.

– Каждый раз, когда Киара будет сталкиваться с Эфиром… она будет распределять его по всем своим Тъяме. Ты почувствуешь долю её эмоций… и они захлестнут тебя.

Йен провёл рукой по лицу, будто стирая невидимую пелену.

– А когда всё пройдёт… и ты поймёшь, что то, что испытывал ты, она чувствует всегда… ты будешь раздавлен.

Его голос дрогнул.

– Ты будешь ненавидеть себя. Но мысль, что если уйдёшь – ей станет ещё хуже… будет грызть тебя изнутри.

Клаус, до этого молча наблюдавший, наконец заговорил. Его голос звучал холодно, но без злобы:

– Согласись, для любого мужчины знать, что страдает его любимая, и ничего не делать – это худшее из наказаний.

Юки, до этого куривший свою странную трубку, фыркнул и выпустил клуб дыма в потолок.

– Знать, что она горит… и сгорает, даже когда улыбается… как тебе это, смертный? — спросил Йен, и в его голосе впервые прозвучала не злоба, а отчаянная безысходность.

Бель замер.

Перед его глазами промелькнули образы: Киара, смеющаяся на Кроносе… Киара, прижимающаяся к холодному и злобному Сину, как к старому другу… Киара, чьи глаза светились даже в самые тёмные моменты.

«Она улыбается с ними… значит, и со мной сможет…»

Но тут же он вспомнил Николаса, который пытался его убить. Николас казался ребёнком по сравнению с этими мужчинами.

Клаус наблюдал за ним с холодным равнодушием. Юки – с любопытством учёного, рассматривающего новый вид насекомого. Йен – с грустью и ревностью, которую плохо скрывал за улыбкой. А Син…

Син ненавидел его.

И эта ненависть читалась в каждом взгляде, в каждом движении.

– Младшие, давайте оставим этот вопрос, — наконец сказал Клаус. – Пусть малец подумает. Тень, устрой ему экскурсию.

Тень, только что вернувшийся в комнату, фыркнул:

– Я вам что, слуга, Хозяин Пекла? Я принадлежу Киаре!

Его пальцы сжались вокруг серпа за спиной.

– Киара сейчас наказана, — спокойно ответил Клаус. – А значит, ты подчиняешься мне.

– Вы… наказали госпожу?! — Тень сделал шаг вперёд, его глаза вспыхнули яростью.

Клаус лишь усмехнулся:

– Она нарушила своё обещание. Почему я не могу наказать её?

– Но её душа… — Тень сжал зубы, но убрал руку от оружия.

– Я имею право делать со своей супругой всё, что посчитаю нужным. — Клаус намеренно провоцировал его, зная о чувствах Тени. – Когда ты это поймёшь?

Тень склонил голову, но в его поклоне читалось неповиновение:

– Да, Хозяин Пекла. Могу ли я проверить госпожу, прежде чем выполнить вашу просьбу?

– Нет. Оставь её. Она должна осознать свои ошибки.

Клаус развернулся и ушёл к Сину, всем видом показывая, что разговор окончен.

Тень сжал кулаки, но лишь склонился ещё ниже:

– Хорошо.

Когда они вышли в коридор, Тень зашипел сквозь зубы:

– Глупая, упрямая девчонка… выбрала бы демона – никогда бы так не страдала…

Бель, которого Тень тащил за шиворот, наконец нашёл в себе силы спросить:

– Он наказал её из-за меня?

– Нет, малец. Они взяли с неё обещание, что это будет последний Тъяме. Глупо взяли – на празднике, когда она была пьяна. Но она гордая и от слов не отказывается.

Тень злобно пнул вазу, стоявшую в коридоре.

– Тебя она должна была привести как любовника… но привела как супруга. Теперь будет страдать.

Бель почувствовал, как в груди сжалось:

– Как… как наказывают на Пекле? Что они сделали с Киарой?