скачать книгу бесплатно
– Паш, а что это за странный язык? – спросила Лейла.
– Это православные молитвы, прочитанные наоборот.
– Почему именно православные?
– Я их очень много знаю.
– А-а-а, понятно.
– Ой, Лейла, на тебя, наверное, православные молитвы не подействуют! Ты же мусульманка.
– Я атеистка.
– Да, а почему тогда – Лейла?
– Наверное, потому, что Фаритовна, не иначе. А вообще, это дедушка настоял, чтобы меня назвали в честь бабушки. Они так любили друг друга.
– Наверное, всю жизнь прожили вместе?
– Нет, познакомились на свадьбе у моих родителей. Дедушка – мамин отец и бабушка – папина мама. Они десять лет прожили вместе, пока она не умерла. Дедушка ей стихи читал почти каждый день.
– Ну, вот видишь – любовь есть.
– Конечно – есть, только не для меня.
– А твои родители – атеисты?
– Нет, они в свое время не поделили мое вероисповедание. Долго спорили из-за него.
– Неужели дали тебе возможность выбрать? – с недоверием спросил Пашка.
– Нет, просто спор выиграл дедушка. Ну, так, что? Ты сделаешь так, чтобы я полюбила?
– Конечно. Все во власти…
– И не говори. Вообще-то я замерзла. Все-таки не май месяц, а только начало апреля. Пойдем?
– Куда?
– Ко мне в гости.
– П-пойдем.
Лейла с легкостью запрыгнула на подоконник и скрылась в темной комнате. Паша, немного помедлив, последовал за ней. Он влез в комнату и не увидел там девушки.
– Лейла? – негромко позвал он.
– Я здесь, – ответила она откуда-то из коридора. В следующую секунду ее силуэт показался в светлеющем дверном проеме. Паша зачарованно смотрел, как она плавно, по-кошачьи двигается. Ему было не по себе, руки его дрожали. Колени подгибались. Лейла вошла в комнату и притворила за собой дверь.
– Паш, закрой окно. Дует и воняет костром…
Рано утром в предрассветной мгле Паша вылез из окна, и Лейла закрыла его. На земле дымились остатки пяти костров. Парень шел на автопилоте, не обращая внимания на дорогу. Глаза его горели. На лице было удивленно-просветленное выражение, в уме он прикидывал, чем дома можно отравиться…
9
В последнее время я стала часто бывать в этом районе. Время от времени я заглядываю в больницу – забираю тех, кто меня ждет, а иногда и тех, кто не ждет. Я часто навещала одного парня – мотоциклиста. Он слишком долго был на грани между жизнью и мной, но, побывав у него в последний раз, я поняла, что мы еще долго не увидимся. Так лучше. Не люблю забирать молодых – человеческая жизнь и так слишком коротка. Пусть лучше дружит с девушкой, которая часто навещает его.
После больницы решила навестить ту девочку – мою старую знакомую. Вчера она сказала что-то такое, что, я думаю, поможет нашему разговору.
Она шла по безлюдному переулку. Обычно, Он бывает в таких местах гораздо чаще, чем я. Я стала видимой для нее. Сама она меня не увидела бы. Меня видят только люди с нарушенной психикой и некоторые убийцы. Я подошла к ней: «Здравствуй, Даша».
Девушка вздрогнула, услышав мой голос. Увидев меня, она в бессильном ужасе вжалась в стену ближайшего дома, глаза ее расширились от страха. Но ни уйти, ни убежать она естественно не могла.
– В чем дело? Ты же не боишься меня? Ты еще вчера говорила…
– …
– А вообще – глупости все это – меня все боятся, независимо от того, кто и что говорит. Но ты не бойся. Я пришла не за тобой. За тобой придет Он, а не я.
– А зачем тогда?
Даше стало немного легче. Как и полагается, она с первой же секунды поняла, кто перед ней. Вот, только, почему лицо кажется таким знакомым?
– Поговорить.
– Поговорить???
– Да, понимаешь, (я даже не знаю, с чего начать) я не хочу, чтобы ты умирала.
– Мы все умрем.
– Конечно, и даже я, но послушай меня. Нашей семье нужна девочка.
– Семье?
– Да, у меня прекрасная семья: я, Он и Оно. И мы не можем родить девочку. А детей должно быть трое.
– Оно? Это как? А причем здесь я?
– Мы хотим тебя удочерить.
– Спасибо, у меня есть родители. А я всегда думала, что ты похожа на скелет.
– Я еще молодая. А скелетом стану лишь в глубокой старости.
– И косы у тебя нет.
– Да, просто мне с распущенными волосами больше нравится.
– Я не это имела в виду.
– А, это. Глупости какие. Зачем? Она мне не нужна. Ну, так, что? Ты не ответила на мой вопрос.
– Я ответила – нет.
– Может, подумаешь?
– Я уже подумала.
– Но, ты же умрешь!
– Все мы умрем.
– Но ты умрешь скоро. Очень скоро, – я не хотела ей этого говорить, не хотела расстраивать, но вырвалось.
– Туда мне и дорога. До свидания.
– До встречи.
Я снова стала невидимой для живых и отправилась дальше по своим делам. Я задумалась: как же ее уговорить? Или, может – взять другую? Но, я уже привыкла к ней, да и жить ей осталось совсем недолго.
Я глубоко задумалась, запнулась обо что-то и растянулась на земле. Что ни говори, но смотреть под ноги, хотя бы время от времени нужно даже мне.
– Девушка, вы не ушиблись?
– Нет.
Молодой человек, смуглый, с карими глазами и русыми волосами помог мне подняться и участливо улыбнулся.
– Будьте аккуратнее.
– Спасибо, буду обязательно.
– Антон, ты идешь? – светловолосая девушка с большими, словно испуганными глазами ревниво посмотрела на меня.
– Иду.
Когда он подошел к ней, девушка шепотом сказала ему: «Ну и плащ у нее. Просто балахон какой-то». «Да, ладно тебе, о вкусах не спорят», – отозвался он.
Я запаниковала. Неужели я забыла стать невидимой? Вроде – нет. Странно… Наверное, сегодня – не мой день. Потому, что для полного счастья мне сегодня не хватало только встречи с чудовищем. А навстречу мне, улыбаясь, двигался дядя Витя.
– Ой, доченька, часто тебя вижу, но постоянно забываю, как зовут. У тебя сигаретки не будет?
– Куренье – медленная смерть, а я и так с трудом справляюсь.
– А вот я никуда не тороплюсь. Я бы покурил.
– Извини.
10
Шел урок математики. Александра Сергеевна одного за другим вызывала учеников 9 «в» к доске, в тщетной надежде, что хоть кто-то что-то помнит. Но никто ничего не помнил. Последней вызвали Шеметову, так та даже выходить к доске отказалась, сказала, что бесполезно, она все равно ничего не знает. Совсем обнаглела. Александра Сергеевна поняла, что у нее только одни выход: «Лётова. К доске».
Марина не слушала ответы одноклассников. Тему она знала, как всегда, отлично. Ее вызывали редко. Сейчас она обхватила руками голову и думала о Леше (так звали мотоциклиста): как он там, полегчало ли ему, пришел ли в сознание (до сих пор не приходил). Сегодня она пойдет навещать его и все узнает.
– Лётова, ты меня слышишь.
– Что?
– К доске! Ты, в последнее время, стала какая-то рассеянная. Смотри, если дальше так пойдет – могут пострадать твои оценки.
Марина ничего не ответила. Она спокойно вышла к доске («Маринина юбка развевается как Ее балахон», – подумала Даша) и сделала то, что никому до нее не удавалось; рассказала, наконец, заданную тему. Пока рассказывала – смотрела на класс. Большинство скучали, на последней парте играли в карты. Вдруг Маринин взгляд буквально запнулся о Дашин. Шеметова смотрела прямо перед собой стеклянными от страха глазами. Арсланова ничего не замечала – она явно была на что-то или кого-то зла.
«У нее, наверное, что-то случилось, – подумала Марина, – надо будет подойти спросить, не нужно ли ей помочь. Может быть, ей что-нибудь объяснить». До сегодняшнего дня Марина интересовалась исключительно своими делами и учебой.
Рассказав теорему, она обернулась к доске и начала записывать по ней задачу.
После урока подошла к Даше.
– У тебя, наверное, что-то случилось?
– Не твое дело, – механически отозвалась Даша, – Марина? Откуда такая участливость? Ты не заболела?
– Нет. Может тебе чем-нибудь помочь? Объяснить что-нибудь?
– Не надо. Мне проще у Сани списать. Но, все равно спасибо.
– Лётова, зачем ты отбиваешь у меня клиентов? – вмешался Саня Васин.
– Клиентов? Они, что, платят тебе?
– Вы сами то поняли, что сказали? Отличники, блин, – вступила в разговор Лейла.
– Не нужно понимать все так буквально, – умиротворяющее улыбнулся Саня.
После уроков Марина направилась в районную больницу. К Леше. По дороге купила апельсинов – вдруг он уже очнулся или очнется сегодня.
Возле больницы встретила немощного вида старика.
– Дочка, у тебя курить есть?
– Я не курю.
– А спички?
– Нет.
– Ой, как жалко.
