скачать книгу бесплатно
«Как вожделенна страна познания…»
Как вожделенна страна познания[42 - «Как вожделенна страна познания…». Опубликовано в журнале «Русская мысль» (1914. № 10. С. 105).],
Как многозвездно она светла,
Ее сокровищам нет названия,
Ее обителям нет числа.
Как беспощадна страна познания,
Ее пути – огонь и кровь,
Ее закон – самосжигание,
И дышит смертью в ней любовь.
И как чудотворна страна познания,
В ней прах и пепел встает живым
И улетает, как ветра дыхание,
Что звали мы жизнью и сердцем своим.
1913
Варшава
«Запушил мое окошко…»
Запушил мое окошко[43 - «Запушил мое окошко…». Яхонтово – тульское село. Ср. запись в дневнике М.-М., сделанную после известия о смерти Пантелеймона Романова: «Так мало и бледно написалось о смерти Романова. Хотела отметить некоторые наши встречи, разговоры, некоторые из мыслей его. И не выйдет, чувствую. А ведь в прошлом был это друг. Были длинные прогулки ранней весной в Яхонтове (именье его крестной матери). Были зимние вечера там же, во время которых так много и доверчиво делился он со мной всем, что видел, слышал, передумал за свои 25 лет» (12 апреля 1938 г.).]
Пух сквозного серебра.
Где была в саду дорожка,
Стала белая гора.
Рыжий кот, глаза сощеля,
Тянет песню у огня.
Улеглись мои метели.
Тихо в сердце у меня.
Золотой глазок лампады
Зеленеет сквозь стекло.
Ничего мне здесь не надо,
Мир всему, что отошло.
1913
Яхонтово
«Всё бред и сон. Душа сломалась…»
Всё бред и сон. Душа сломалась
И тяжко мечется во сне.
И это было иль казалось,
Что сердце в саван облекалось,
Что эшафот воздвигнут мне?
И это не было иль было,
Что властно руку палача
Твоя рука остановила,
И тьма, бледнея, отступила,
И жизни вспыхнула свеча.
И снова бури задувают
Дыханье робкое свечи,
Где сон, где явь – душа не знает,
Душа во тьме не различает,
Где Ты, где Бог, где палачи.
[1913]
«Тяжела работа Господня…»
Тяжела работа Господня,
И молот Его тяжел.
Но день, где грозное имя «сегодня»,
Милостью Божьей прошел.
Если мы его пережили,
Нам жизнь еще суждена,
Но, помни, о, друг, мы еще не испили
Гефсиманской чаши до дна.
1913
«Ты дал нам белые одежды…»
Ты дал нам белые одежды,
Крестил водою и огнем,
Твои нетленные надежды
На сердце выжжены моем.
Зачем же взор склоняет долу
Моя причастница-душа
И у Господнего престола
Безмолвно никнет, чуть дыша?
О, Боже, в день преображенья
Ты дал узреть ей горний свет,
Но в мире дольнего свершенья
Ей части нет.
1913
«Чужой души таинственный порыв…»
Полоски бледные зари
Как след недавнего недуга
И знак, что мы с тобой внутри
Неразмыкаемого круга.
Блок
Чужой души таинственный порыв[44 - «Чужой души таинственный порыв…». Эпиграф – неточная цитата из стихотворения А. Блока «Ужасен холод вечеров…» (правильный текст: «Холодная черта зари – / Как память близкого недуга / И верный знак, что мы внутри / Неразмыкаемого круга»). Как поле мертвое во сне Езекииля см. Книга пророка Иезекииля. 37, 1-14.],
Священный страх у храма запертого.
Ее младенчески молитвенный призыв
И первой нежностью обвеянное слово.
Зачем так больно мне? Какой безумный круг
Неразмыкаемых погибших упований
Душа испуганно почувствовала вдруг,
На зов чужой души ответствуя молчаньем.
Как поле мертвое во сне Езекииля,
Былое ожило в стенаньях и тоске,
И оттого рука моя забыла
Ответить «нет» его пылающей руке.
1913
«Держи неослабной рукою…»
Держи крепко, что имеешь,
дабы не восхитил кто венца твоего.
Откровение Иоанна. III, 11
Держи неослабной рукою[45 - «Держи неослабной рукою…». Цитата из «Откровения Иоанна Богослова» (полный стих: «Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего»).],
Высоко держи наш венец
Над темною бездной морскою,
Над ужасом слова «конец».
Венец сохранивший – у Бога
Не раб, а возлюбленный сын,
На подвиг твой призванных много,
Избранник один.
1913
«Каким безумием движенья…»
Я в мире всё быстрее и быстрее.
Ив. Коневской
Каким безумием движенья[46 - «Каким безумием движенья…». Коневской Иван Иванович (наст, фам. Ореус; 1877–1901) – поэт-символист. Эпиграф – измененная цитата из стихотворения Коневского «Genius» (1899):Не хочу небывалого, нового существования.Я влюблен и в земные породы, и в зелень дерев.Но мучительно-тягостно тело, его основанияИ тяжелая кровь.И за юною птицей, что плавает в шириТех великих воздушных морей,Я давно унестися пытаюсь…Я в мире Всё быстрей и быстрей!На земле – там и соки дубрав, там и трав ароматы,Там и шум плодоносно-кипящей весенней любви.Этой жизненной страстью и в воздухе жилы объяты.Но меня ты к себе не зови:Я и сам налечу на тебя, вселюбивая дева,О рабыня всей тяги трудов!Но тогда же услышишь в поднебесье взмахи напева,Что свободен от нежных тисков.В год создания стихотворения М.-М. С. Бобров писал об И. Коневском: «Поэт сей теперь, через какие-нибудь 11 лет после своей смерти – забыт, забыт совершенно. Знать пару стихотворений его из старых альманахов – это редкая утонченность» (Бобров С. О лирической теме // Труды и дни на 1913 год. Тетрадь 1 и 2. С. 135).]
Окрылена душа моя?
Встают ли райские виденья
Пред ней за Гранью бытия?
Иль ждут ее воспоминанья
О жизни в прахе и в пыли,
О темном жребии изгнания
Средь чуждых ей пустынь земли?
Или от них она стремится
В ужасной скорости своей
Туда сокрыться, где присниться
Уж ничего не может ей?
1913
СЕВАСТОПОЛЬ
«Слава павшим, слава убиенным» —
На гробнице четкие слова
Осеняет миром неизменным
Кипарисов дымная листва.
Известково-палевые дали
Беспощадно выжженных полей
И лилово-белые эмали
Знойной бухты, полной кораблей,
Сочетавшись в гимне отдаленном,
Панихиду вечную поют:
«Слава павшим, слава побежденным».
Струны сердца отклики несут.
1913
НОЧЬ[47 - Ночь («Мне сладко спать, но слаще умереть...»). Записано в дневник 30 июня 1952 г. с пометой: «Мой перевод в дни моего увлечения перев<ода>ми сонетов М. Анджело». В 1913 г. вышел выполненный М.-М. перевод объемной монографии Г. Грима «Микель-Анджело Буонарроти» (СПб., 1913–1914. Т. 1).]
[перевод из Микеланджело]
Мне сладко спать, но слаще умереть
Во дни позора и несчастья.
Не видеть, не желать, не думать, не жалеть —
Какое счастье!
Для этой ночи нет зари.
Так не буди меня —
Ах! Тише говори!
