скачать книгу бесплатно
«О дух, исполненный гордыни…»
О дух, исполненный гордыни,
Не для тебя Христос Воскрес.
Твоей отверженной пустыни
Не увлажнит роса небес.
Твои молитвы не угодны
Первоисточнику любви,
Твои скитания бесплодны,
Пути неправедны твои.
Иди во мрак, задув лампаду.
Быть может, с высоты высот
Тебя в кругу последнем ада
Отец отыщет и спасет.
1913, Пасха
Воронеж
«О листья, листья золотые…»
О листья, листья золотые,
Вы пили воздух и лучи,
В шатры сплетенные густые,
Шептались с ветрами в ночи,
Но в дни сияющие лета
И в утра алые весны
Не знали вы такого света,
Такой блаженной тишины.
И ваше легкое шуршанье
Над этой светлой тишиной
Звучит таинственней молчанья,
Звучит как голос неземной.
1913
Крюково
«Жизнь твоя – чаша хрустальная…»
Жизнь твоя – чаша хрустальная.
Вино ее – кровь моя.
Да святится жертва пасхальная
Для исхода в иные края.
Плоть моя – агнец заклания.
Нож ее – жизнь твоя.
Да свершится твое дерзание
Для исхода в иные края.
Дух наш в едином горении,
Не знаю, где ты, где я.
Да святится огонь всесожжения.
Да святятся иные края.
1913
Крюково
«Это ветер, ветер позёмный…»
Это ветер, ветер позёмный
Гонит блеклый лист золотой.
Это к зимней постели укромной
Проскользнула змея на покой.
Это пара стрекоз запоздалых
Надломила сухой стебелек
В былинках бронзово-алых.
Это хрустнул под белкой сучок.
Это отзвук души, упоенной
Гармонией сил мировых.
И сквозь пламень листвы обагренной
К ее смертному ложу подходит Жених.
1913
Крюково
«Если с ветки упала жемчужина…»
Если с ветки упала жемчужина[28 - «Если с ветки упала жемчужина…». Символический смысл, вкладываемый в образ «жемчужины», раскрывается в дневнике М.-М. К своей записи о последней встрече с Шингаревым она делает специальное примечание: «После Гнездиловки мы с Андреем Ивановичем увиделись последний раз в Воронеже. “Выпала жемчужина из нашей встречи, – сказала я, – нам больше ее уже не найти”. “Что же делать, – сказал он глухо, – да, я и сам их не хочу” <…> Жемчужиной мы называли ту близость, легкость, простоту и открытость в наших отношениях, какая стразу установилась у нас» (запись 12 ноября 1933 г.).]
И в дорожной грязи растворилась,
Это – радость, это – нужное,
Не жалей, что так случилось.
Если с яблони белой слетели
Ароматные рои цветов —
Ближе к гибели, ближе к цели,
К дальней жатве неведомых цвету плодов.
1913
Крюково
«Еще, еще один стремительный…»
Еще, еще один стремительный,
Один неотвратимый круг.
Еще, еще один губительный
Удар твоих любимых рук.
И трубный глас гремит из вечности,
И разверзается земля.
Спасешься ль ты от уз конечности,
Душа плененная моя?
1913
Крюково
«Когда я с тобой говорила…»
Когда я с тобой говорила,
Когда я тебя целовала,
Это всё прощание было,
Всё на волю тебя отпускала.
Но испить ли чашу прощания
Смертному сердцу до дна?
Глубже радости, глубже страдания,
Глубже смерти она.
1913
Крюково
«Не троньте эту былинку, не рвите…»
Не троньте эту былинку, не рвите.
Ее сердце к земле примято.
Ее стебля разрушены нити.
Ей не дожить до заката.
Но пока не устанут дождинки
Ее влагой небесной поить,
Не троньте эту былинку,
Не рвите. Ей сладко жить.
1913
Крюково
«Когда сознанье не вмещает…»
Когда сознанье не вмещает[29 - «Когда сознанье не вмещает…». Стихотворение связано с пережитым летом 1913 г. состоянием на грани нервного срыва: «Я застал ее в постели с осунувшимся лицом. Она слаба и телесно худо себя чувствует. И меня неизменно трогает и поражает, как она умеет невредимо для духа переносить свои болезни. Она в кротком и ясном состоянии духа, открытом ко мне. Но доктор сказал, что еще третьего дня у Варв<ары> Григ<орьевны> были часами состояния, заставлявшие его опасаться длительного психоза. Мой приезд оживил ее. Через некоторое время она встала, и я отвел ее на ближайшую лесную опушку посмотреть на облака и подышать воздухом полей. Мне было хорошо говорить с ней и ее слушать. В субботу надо будет перевезти В.Г. в город. Срок ее пребывания в санатории кончается. Хорошо бы ей побыть еще недели 2, чтобы поправиться, но на это не хватает денег. Санаторий очень дорог. Кажется, В.Г. будет можно поехать к друзьям в Финляндию около Териок у моря. Там будет за ней уход, пожалуй, лучший, чем в санатории. Ее тяготят чужие люди»; «Я нашел, что за время, пока я не видел ее, произошло значительное ухудшение, и, гл. обр., в области психики. Вчера с ней бывали бредовые состояния, которые, как всегда у нее бывает, сменяются полной бодростью и ясностью душевной». (Шик М.В. Из писем к Н.Д. Шаховской от 14 августа и 4 сентября 1913 г. – Семейный архив Шиков и Шаховских). «Неужели те обеты, те упования, та милость Божья, кот. была мне оказана, тот путь, какой мы прошли с Тобой в Крюкове – всё было напрасно?» (из письма М.-М. к Шику 31 октября 1915 г. – Семейный архив Шиков и Шаховских).]
Того, что жизнь ему несет,
Как вихрь, безумье налетает
И тесный дом наш потрясает,
И паутину мысли рвет,
Всеразрушающим дыханьем
Срывает наш уютный кров.
И то, что звали мы сознаньем,
Умчится в вихре мирозданья,
Сольется с пламенем миров.
1913
Крюково
«Здесь, на этом камне придорожном…»
Здесь, на этом камне придорожном,
Я хотела бы уснуть.
Утомил меня тоской о невозможном
Долгий путь.
Милый друг мой, страннический посох,
Знак моей беспечной нищеты,
У кладбища на рассветных росах
Примешь ты.
Небосклон предутренней звездою
Озарит любви твоей печаль,
Но уже синеет за рекою
Новой жизни даль.
И венец зари жемчужно-алой
Над тобой всё шире, всё ясней,
Мир душе моей усталой,
Дальний светлый путь – твоей.
1913
Крюково
«И снилось мне, что надо мною…»
И снилось мне, что надо мною
Господних сил архистратиг
Небесной молнии стрелою
Пронзил врага у ног моих.
Бессильно тяжко задыхалось
