Попаданка в русалку

Надо лишь разозлиться. Лишь взять себя в руки, поднять обратно волну цунами и разослать ее во все стороны, словно след от камня, брошенного в воду. Что мне до жизней тех людей на острове – они все равно не выживут без моей помощи. Что мне до тех разрушений, что принесет цунами – все равно никто никогда не узнает, что это была я!

Только я буду знать, буду знать и жить с этим. Но жить ведь! Жить!

Я закричала, громко, навзрыд. От боли, от несправедливости, от безысходности.

И море забурлило подо мной, заволновалось, готовое вздыбиться волнами.

– Нет! – приказала яростно и ему, и себе. – Я не сделаю этого! Этого не будет!

И вдруг задохнулась от адской боли, еще более сильной, чем прежняя, и одновременно от облегчения. Словно клетки моего тела вся же разорвались, не выдержав муки, и тут же возродились вновь. И я увидела, как светится подо мной море тем самым, призрачно-голубым светом подводного храма. И серп луны, совсем потерявшийся на фоне зеленой соседки, будто налился светом и мощью, и этот свет проходил через меня, через воду, через храм – там, в глубине. Я будто одновременно ощутила все это, я будто стала единой с водой: с огромным океаном, с реками, что в него впадают, озерами, ручьями, каждой каплей росы, каждой слезинкой человека, каждой каплей крови, что течет в жилах живых существ…

Кажется, я все же потеряла сознание, не в силах совладать с этим океаном ощущений.

Глава 29

Я открыла глаза и увидела солнечный круг, просвечивающий через толщу воды. Как в тот момент, когда я тонула. Я дернулась испуганно. Тело было будто не мое, чужое, онемевшее, не чувствительное. Как в тот момент, после того, как меня ужалила медуза.

Я задохнулась от воспоминаний и не смогла вдохнуть – вокруг только вода. И я ринулась вверх, к свету, к воздуху, боясь не успеть, боясь утонуть.

Я всплыла на поверхность и судорожно вздохнула. Отдышалась, потом огляделась, но увидела лишь море вокруг. Никого, ничего. Дернулась, оборачиваясь. Я в открытом море.

Как…

Как… в моем видении.

Мне это приснилось? Все было так реально, но… хвост? Магия? Иной мир? Это же бред, как я могла верить в это? Кто-то видит свет в конце тоннеля, кто-то вспоминает всю свою жизнь, а я, очевидно, жила так скучно, что и вспомнить нечего, только придумать какую-то глупость. Безумие какое-то.

Я растерянно огляделась вновь по сторонам. Куда же плыть, где берег? Где береговая охрана, которая должна меня искать и спасать? Неужели никто не заметил, что я не вернулась из моря и вещи мои остались бесхозными?

Вдруг я почувствовала, что что-то сжимаю в руке, подняла кулак растерянно, с трудом заставила себя разжать сведенные судорогой пальцы.

Полу-прозрачные бело-голубые камни лежали на бледной ладони. Один маленький, с ноготь большого пальца, округлый, словно обкатанный волнами. А второй побольше, с пятирублевую монетку, округлый и плоский, в виде капли, блестящий, как новенький. И на его поверхности виден изящный рисунок чешуек с моего хвоста.

Не сон.

Свободная рука прошлась по ребрам, ощупывая сверху вниз – жаберные щели, чешуйки сперва разрозненные, мелкие и мягкие, постепенно сливающиеся на бедрах в плотный покров и… я поплавком зависла в воде и подняла вверх ступни… нет, не ступни, хвостовой плавник.

Я русалка.

Огляделась растерянно. Куда это меня занесло? И сколько времени прошло? Что это вообще было? Мне казалось, я умираю от обилия силы, а потом… Как я это сделала? Куда выпустила силу?.. Нет, не я выпустила. Я растворилась в ней, в ней и в стихии. Я будто знала все, чувствовала все и сразу… я тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Это было слишком для меня, я всего лишь человек, а не воплощенная стихия.

Я вновь посмотрела на свой камешек. А ведь он не из осколка купола храма. И не из тела Кракена. Это мой камень, я его создала, он воплотил в себе ту силу, что образовалась после боя с ураганом. Такой крошечный, в голове не укладывается, как же древние русалки сумели построить целый огромный купол, если для каждого маленького камешка нужно пройти через такое?

А пока, надо было вернуть все на свои места.

Я нырнула в воду и активировала магию. Мне не нужно было знать, где я нахожусь, чтобы течение само принесло меня к древнему храму. Его свечение в темноте подводных глубин успокаивало. Я не стала заплывать внутрь, лишь раскрыла ладонь, и камни слетели с нее и, меняя форму в движении, словно мягкий пластилин, закрыли одну из небольших трещин в куполе, идеально воссоздавая дивный его узор. Уже не требовалось подбирать осколки по форме, уже не требовалось гадать и песком закреплять пробелы. Камень стал так податлив и… я чувствовала его иначе, он стал роднее, ближе. Я нежно погладила восстановленный участок, ощущая рисунок из чешуек так, будто прикоснулась к своему хвосту… или другому живому существу: гигантскому и сильному, будто Кракен, но еще более древнему и мудрому.

Было странно. Он будто хотел мне что-то рассказать, хотел поделиться… но я не могла его понять, не умела услышать, не доросла.

Вздохнув и выпустив несколько пузырьков воздуха, которые поспешно устремились наверх, к солнцу, я вновь активировала магию, на этот раз велев ей нести меня к островам. Постепенно к телу возвращалась чувствительность и подвижность, я уже не ощущала себя шарнирной куклой с дерганными неточными движениями, я чувствовала потоки воды вокруг себя, ощущала, как надо выгнуться или повернуться, чтобы слиться с ними в единое целое и не противоречить. Это такое удовольствие – просто скользить в волнах силы воды и телом, и духом сливаясь с Морем…

Мне будет этого не хватать.

Я вынырнула у знакомого берега у скал и подняла горб воды усаживаясь. Моего пресного потока уже не было, и я, грустно вздохнув, создала мановением руки новый. Поток вышел, к моему удивлению, не таким тоненьким ручейком, как прежний, он взвился из моря фонтаном, ловя солнечные блики и обращая их в радугу, резво побежал по камням, против законов физики забираясь все выше на берег.

Кажется, мне надо заново учиться контролировать свою магию.

Вскоре меня заметили. Люди, кажется, пытались восстановить свой разрушенный шалаш, а обнаружив меня на привычном месте, радостно закричали и побежали ко мне. Остановились в нескольких шагах, радостный гомон почему-то стих, эмоции сменились на растерянность и… стыд? Я удивленно смотрела на людей. Вроде бы все на месте, хотя и пострадали: кто-то прихрамывал, у кого-то видны повязки из разорванной одежды. У капитана и вовсе левая рука висит на перевязи, будто сломанная, а у Маруса голова замотана и синяк под глазом. Не дешево им обошлось наше приключение.

Осознание причины стыда приходит лишь через несколько минут по взглядам, брошенным на… я испуганно ахнула и судорожно обняла себя за плечи, пытаясь прикрыть грудь. Мой любимый топик из перламутра куда-то подевался, а я умудрилась и не заметить – так привыкла быть обнаженной, пока сидела у себя на дне.

Посмеиваясь, Первый Помощник стянул с себя огромную рубашку и, подойдя, по-отечески набросил ее мне на плечи. Я укуталась в нее, словно в простынь, судорожно пытаясь влезть в рукава, при этом не демонстрируя еще больше, чем прежде.

– Что сучилось? – наконец, пытаюсь отвлечься на разговор, слова на удивление легко складываются в предложения, пусть и простые. – Сколько дней прошло с урагана?

– Ураган был вчера, – слово взял капитан Гарт. – Мы видели, как ты сражалась с … – прозвучало слово, значение которого я не знала. Не шторм, что-то другое, вызывающее неприятные эмоции. – Потом нам стало плохо, будто воздуха не хватает. И я видел через защищавшую нас воду огромную волну, которая должна была уничтожить все. … – слово, которое я перевела для себя как «цунами», по контексту и эмоциям, постаралась запомнить, – вдруг остановилось и исчезло. А потом купол воды лопнул, и мы смогли дышать. Сперва было тихо и ничего не видно, затем тучи вдруг рассеялись, будто не бывало, а море стало светиться.

– Сила воды, – повторили несколько человек священным шепотом и сделали какие-то знаки рукой, как будто перекрестились, но по-другому.

– А потом солнце село и все закончилось, – продолжил капитан. – Утром не было ни тебя, ни непогоды. Только на рассвете на этом месте я нашел… – он вновь повторил то слово с неприятной коннотацией. Я уловила, что оно связано с магией и чем-то темным и страшным.

– …? – я повторила это слово с вопросительной интонацией.

– Идем, это здесь, – перехватил инициативу приплясывающий в нетерпении Марус и побежал дальше по берегу.

Я заметила, что некоторые мужчины с любопытством поглядывают на поток воды, который я восстановила:

– Пресная вода, – поспешила предупредить, прежде чем на своем водном кресле последовать за Марусом дальше по каменистому берегу, туда, где он был более пологим, не из целиковых скал, а из округлой черной гальки.

– Это твой осьминог принес вчера, я видел, – пояснил Марус, подтаскивая ко мне то, что я сперва приняла за белый сверток, но затем удивленно отпрянула. Это были тела птиц: две чайки и здоровенный альбатрос.

– Это же птицы? – спросила удивленно. Мы не учили названия конкретных птиц, кроме слова «попугай», так как они жили на острове.

– Они… – он вновь повторил это слово, и тут я поняла. «Одержимые» – вот то слово, которым я назвала это по-русски. Эмоции Маруса и раньше были более четкими, чем у других, а сейчас я и вовсе настроилась, и смогла понять его, как Кракена, словно он не только произносил слово, но и отправлял мне целый наполненный смыслом образ во всей его полноте. Марус выразительно указал на вспоротые брюшки птиц, и я увидела в переплетении уже облепленных мухами кишок что-то инородное.

Это было отвратительно, но я должна была понять. Щупальца воды аккуратно отогнали мошкару и зарылись во вспоротые тушки, выбирая инородные предметы. Морская вода тут же очистила их от крови и слизи, и лишь после я взяла это в руки.

Камни. Прозрачно-желтые камешки с рисунком в виде стрекозьих крыльев. Три осколка чего-то большого, чуть сглаженные временем. Это были совсем не камни Крови Моря, они были мне чужими, с чужой силой, но в то же время чем-то их напоминали.

– Что это? – спросила я удивленно, разглядывая камешки. На гранях искусно выпиленных прожилок, так похожих на стрекозьи крылья, играли крошечные радуги.

– Крылья Неба. – И, видя мое недоумение, принялся рассказывать: – эти камни обычно используют маги Воздуха для своих амулетов. Они очень усиливают их силу. И иногда моряки, чтобы не было штиля. Даже если человек не маг, он может использовать Крылья Неба, если Стихия будет к нему благосклонна. Разные камни дают разную силу. Имеющий Кровь Моря, как наш капитан, чует шторма, может найти косяк рыбы или ближайший остров. Камень передавался в его роду много поколений, его пра-пра-прадед нашел его в теле пойманной рыбы.

– А эти что? – я ткнула пальцем в тушки птиц.

– Если животное проглотит магический камень и совладает с его силой, то станет одержимым. Мы как раз искали такого зверя. В рыбачьих деревнях появилось нечто, оно пыталось приманить детей магией воды. Наверняка это была акула, проглотившая Кровь Моря, такое уже случалось. И капитан Гарт вызвался найти зверя за вознаграждение… но вместо этого мы поймали тебя, – скомкано закончил он.

Я ощутила, как мучительно краска заливает мое лицо. Это что же получается, я сама во всем виновата?

Глава 30

– И много таких тварей вы встречали? – уточнила на всякий случай.

– Последнюю, о которой я слышал, убили лет триста назад, – хмыкнул прислушивающийся к нашему разговору капитан Гарт.

– А как же ваш пра-пра-прадед? Он жил так давно? – удивилась я.

– Он нашел камень в желудке самой обычной рыбы, если она и владела магией воды, от сетей это ее не спасло. Вот если бы ее проглотила какая-нибудь акула вместе с камнем, людям на побережье было бы несдобровать. Эти твари очень коварны, могут перевернуть лодку и сожрать рыбака или заманить в воду ребенка.

Я весьма удивилась:

– То есть вы не занимались раньше ловлей таких существ?

– Да, – капитан Гарт поморщился, словно от зубной боли. – Рыбаки обратились к … магам, – новое слово, как мне показалось, точнее всего было бы перевести как «правительственным» или «государственным», – но те посчитали, что это всего лишь предрассудки и детские сказки, ведь никто не пострадал. А в нашей семье сохранилась память о волшебных камнях и силе, что они дарят. Маги считают, что сила камней ослабевает от года к году и скоро совсем иссякнет, а значит и одержимых больше не должно. Как видим, – он пнул крыло альбатроса мыском сапога, – маги ошибаются. Я и сам почувствовал в последние месяцы, как сила камня увеличивается. Да только маги считают ниже своего достоинства слушать простого рыбака, пусть и капитана.

«Барьеры сословного общества, прелесть какая», – подумала я растерянно, и сразу решила уточнить еще один вопрос.

– А таких, как я, русалок, вы часто встречали?

Капитан Гарт и Марус переглянулись.

– Никогда, – брякнул юнга.

– Боюсь, что русалки остались лишь в легендах, – медленно, тщательно подбирая слова, начал капитан. – Есть люди, которые рассказывают, что встречали их, но в основном это старые моряки, которые за выпивку рассказывают в кабаках разные небылицы: и про города, стоящие прямо на воде; и про гигантских морских монстров… – он запнулся, очевидно, вспомнив щупальце Кракена, которое разломало его корабль, но все же закончил: – раньше я полагал, что это просто фантазии или легенды, пересказываемые из поколения в поколения, что в реальности этого давно уже не существует, если и было прежде.

Вот как. Понятно, что ничего не понятно.

Тут в животе у Маруса громогласно заурчало, и я сообразила, что мужики со вчерашнего дня не кормлены, даже запас кокосов после вчерашнего, скорее всего, унесло в море, что уж говорить о рыбалке после того разгрома, что устроила стихия.

– Я пойду наловлю нам рыбы, – и, прищурившись, предложила, – надеюсь, вы пригласите меня к столу.

– Конечно, – ответил капитан заторможено, и я поспешила скрыться в морской пучине.

Я успела уплыть подальше и поймать несколько рыбин из косяка, на который наткнулась. На вид она напоминала семгу, но я вообще-то плохо разбираюсь в рыбе и не уверена, что ее виды не отличаются от земных, а семгу и на земле признала бы только в разрезанном виде из-за цвета мяса. В любом случае, мое нынешнее тело рыбу уважало в любых видах и сортах, так что ошибиться я не боялась.

И тут я ощутила Зов. Изменила направление течения, и уже вскоре наткнулась на Кракена.

«Хозяйка! Я тебя искал так долго!» – тело его опять было огромным, и я ощутила прилив чувства вины – кажется, он искал меня со вчерашнего дня. Не знаю даже, как я оказалась в другом конце моря.

«Прости, я сама не знаю, что случилось, когда я потеряла сознание», – призналась я.

«Тебя унесло Море. Я пытался следовать за тобой, но меня не пустило течение, а магия моя перестала действовать. Тебя несло течением ближе к Луне, я понял это, но мне было плыть нельзя. Поэтому я ждал всю ночь, пока сядет Луна, а потом поплыл тебя искать».

Вот так приключение.

«Ты молодец, что вынес тех птиц на берег», – заметила я, медленно направляясь к островам.

«Я не хотел, но надо было искать тебя. Съесть добычу нельзя, таскать с собой – неудобно, а оставить в море – съедят. Я решил, что люди есть не будут и посторожат от других хищников, ведь ты их защищала».

«Да, они сохранили», – кивнула я.

Когда мы подплыли к острову, пришла пора выходить, так что я предложила:

«Я собираюсь поесть, так что и тебе надо поесть и потом хорошенько отдохнуть после вчерашнего приключения. Надо восстановить силы.»

Ответом мне была смесь недовольства с каплей обиды, но я не стала обращать на это внимание. Что я могу тут сделать? Жалко его, но мне нужен социум, а значит – люди, общением с одним только Кракеном я ограничиваться не могу.

Мою добычу люди приняли с распростертыми объятьями. Сегодня меня воспринимали совсем иначе, довольно приветливо и позитивно. Хотя и на мокрую рубашку, облепившую голую грудь, косились сперва, но я старательно сцедила с нее влагу, высушив и приняла более благопристойный вид, а так же помогла их коку быстрее распотрошить и рыбу, чем заработала море благодарностей.

Когда рыба запеклась, обнаружилось, что и соли у них тоже нет, чего и следовало бы ожидать, и как я только не сообразила. Есть запеченую до золотистой корочки нежную красную рыбку без соли я была решительно не согласна, так что пришлось спешно сооружать магический перегонный куб. Все же добывать воду без соли я могла, а значит и соль выцедить можно. Правда, не так уж и просто, ведь управляю-то я водой, а не солью.

Люди следили за моими манипуляциями с огромными водяными пузырями с удивлением и интересом, а я просто подняла сперва шар морской воды, затем медленно и аккуратно перегнала пресную воду в отдельный шар, пока исходный не уменьшится весьма сильно. Я чувствовала, что управлять сильно концентрированным раствором мне становится сложнее, подозреваю, это потому что я управляла только водой, а соль относится к другой стихии. Поэтому я попросила один из пустых кокосовых орехов. Немногие сохранившиеся после урагана скорлупки использовали для запаса воды, но я сказала, что с этим проблем в ближайшее время точно не будет.

В общем, я порционно переливала концентрированную морскую воду в емкость, извлекала воду пресную, все больше сгущая раствор, пока соль не покрыла поверхность ореха изнутри белой корочкой кристаллов. Пока ее счищали, задели и остатки стружки, так что соль получилась с кокосом, но и этому все были очень рады и просили сделать еще про запас.

Рыба получилась выше всяких похвал, хоть солили немного подостывшее блюдо не во время готовки, а после и сверху, а есть приходилось с пальмовых листьев руками, но все равно люди были счастливы, вели себя со мной приветливо и были эмоционально открыты. Чем дольше я с ними общалась, тем легче было понимать по эмоциям значение незнакомых слов. Правда, сама я выражалась крайне косноязычно – я понимала, но не успевала запомнить, мой запас слов оставался очень мал, только то, что я успела запомнить по нашим занятиям. Но, в любом случае, я была рада и чувствовала, что теперь-то уж изучение языка пойдет куда легче и быстрее, это даже лучше, чем получить в руки словарь, в словарях всех оттенков значений и словоупотребления не опишешь, а тут живая речь, будто с субтитрами, только запоминай.

Посреди трапезы из моря появился Кракен, опять уменьшенный, как я подозреваю, до своего природного размера. Совершенно без моей помощи он умудрился создать себе водный шарик вроде того, что я организовала вчера, и, вытащив из него щупальца, отправился путешествовать по берегу. Кажется, он успел поесть, поэтому, когда любопытный Марус отломил кусочек рыбы и протянул ему на ладони, лишь недовольно фыркнул в эмоциях, и пошлепал дальше.

Обойдя костер и изучив людей на глаз и на ощупь, он вернулся ко мне и свернулся на камнях, прижавшись к моему хвосту. Я оторвалась от еды и через водную сферу погладила его по вытянутой голове. Кажется, будь он кошкой, заурчал бы.

– Арина, мы очень благодарны, что ты спасла нас вчера, уже дважды спасла, – завел после того, как все поели, разговор капитан. Мужчины пили воду из источника, передавая друг другу три скорлупки, оставшиеся в роли чашек, еще одну я сегодня заняла под соль и обещала сделать еще больше запас. – Но нам нужно вернуться домой. Ты понимаешь?

Он растерянно оглянулся на Маруса, нельзя было не заметить, что сегодня я понимала больше, чем прежде, охотнее и легче общалась с ними, но на этот вопрос я не была готова пока отвечать.

– Скоро настанет сезон штормов, – заметил Марус.

Вот этого я не знала, значит мое время ограничено.

– Пожалуйста, помоги, – продолжил капитан Гарт. – Мы не сможем выжить здесь на острове, мы должны вернуться к своим семьям, на материк… большой берег, – он пытался подбирать более простые слова, не зная, что из этого мне понятно. – Ты можешь спасти нас от одного шторма, но их станет много, каждый день шторм. Будет холодно, рыба уйдет южнее, мы заболеем и умрем. Пожалуйста, помоги нам, укажи путь к ближайшему берегу, мы построим плот и попытаемся доплыть.

Я нахмурилась. Даже если я не только укажу дорогу, но и сама проведу плот, это мероприятие будет весьма и весьма рисковым, особенно в свете приближающихся штормов.

– Мне нужно подумать, – выдала я, поглаживая Кракена.

Глава 31

На самом деле мне не столько надо было подумать, сколько много чего сделать, и я с большим сожалением узнала, что срок у меня ограничен. Я бы лучше еще подержала людей на острове несколько недель для закрепления эффекта, но тут не все от меня зависело.

Информация о том, что я тут что-то вроде вымершего дракона тоже не порадовала. По реакции на меня людей следовало и раньше догадаться, но я все же надеялась встреть своих, скажем так, сородичей. А ведь и Кракен говорил, что Хозяев уже нет, и вообще… а я все надеялась.

Впрочем, чем черт не шутит – может, все просто попрятались от людей и от Кракена заодно. После уничтожения Храма, я так понимаю, магия воды стала ослабевать – поэтому заснул Кракен в своей Марианской впадине, постепенно и сила камней – Крови моря – стала уходить… и вернулась после моего появления здесь. Хм, боюсь, что собрать осколки обратно и восстановить купол старого храма будет непросто, если люди прочухают, что камни заработали. Впрочем, подозреваю, что это всяко будет проще, чем создавать камни с нуля, предыдущий опыт, подаривший мне лишь крошечный камешек, вспоминался с содроганием. А, тем временем, у меня была надежда, что, если я восстановлю храм окончательно, то смогу, наконец, обрести ноги, ведь в воспоминаниях Кракена русалка обладала этой способностью. Зависимость между силой магии и целостностью храма ведь очевидна, значит это дело надо, просто необходимо, довести до конца. А камни можно найти на земле. По крайней мере, часть из них, хотя обшарить и морское дно тоже не помешает.

Ох, сколько дел, голова пухнет.

Я пыталась составить план действий, у меня было несколько вариантов, но в каждом очень уж много разного рода рисков. Я могла предстать перед человечеством в своем, так сказать, естественном виде, но было слишком много преград. Во-первых, не хотелось выглядеть монстром перед людьми. Во-вторых, есть опасность, что меня воспримут в штыки просто по умолчанию, потому что я другая. Мои неудачливые рыбаки не такие, но у них ведь и выбора-то не было. А как вести дела с людьми? В-третьих, боюсь, что процесс выкупа камней у людей будет весьма осложнен. Если показать, что что-то тебе очень нужно, то на это определенно взвинтят цену до крайности. Я фактически окажусь в кабале у людей. Как там у Пушкина «Чтоб служила мне рыбка золотая И была б у меня на посылках». А если попытаюсь как-то дернуться и попытаться противодействовать силой, у людей куча магов. Можно, конечно, пиратствовать на море, заставляя купцов откупаться от меня магическими камнями и скрываться на дне океана, но так достанут же, подловят когда-нибудь.

Нет, я человек не конфликтный, чтобы войны магические затевать, но и в роли дойной коровы оказаться не горю желанием. Надо хотя бы попытаться обстряпать дело как-то иначе. Тем более, что все эти варианты явления моего в «естественном» виде определенно не предполагают моей социализации.

Пока плыла вперед совсем замучилась с рубашкой – она была слишком большой, поэтому, подумав, завязала узел под грудью. Для начала мне нужно было найти свои вещи, рюкзак я оставила где-то так давно, что и забыла уже, где именно. А еще следовало сплавать в Храм и собрать свои запасы жемчуга, и вообще надо целенаправленно набрать еще, все-таки это то, что можно продать. Но лучше бы иметь более ликвидную валюту, только где ее найти?

Призвала для начала на помощь магию воды и представила себе свой рюкзак. Он нашелся совсем недалеко от островов, кажется, я как-то оставляла его меж камней. После бури его отнесло волной глубже, прибило к скалам, в одном месте камни пропороли ткань, а большая часть хранившихся внутри раковин, как пустых, так и с моллюсками, разбилась.

Вздохнув, отдала моллюсков Кракену, который лениво принялся выковыривать их из панцирей. Вот мешочек с жемчугом сохранился нормально, еще нож – точнее, лезвие, которое я все же отломала от гарпуна. Остальное я по здравому разумению решила оставить на месте, ничего ценного, что могло понадобиться мне на берегу, я тут не нашла.

Кракен следовал за мной по пятам и не стеснялся, когда я применяла магию воды, прицепляться к моему поясу. Я не возражала. Он в основном молчал, но я ощущала его настроение – его решимость никуда меня одну не отпускать. Что ж, пусть пока так.

Я сплавала к остаткам корабля и вырезала себе из парусины вещмешок, скрепив веревками, потом из храма забрала все запасы жемчуга, которого накопилось довольно много. Прежде чем продолжать, поймала еще несколько рыбин и подкинула их людям на ужин, а сама отправилась дальше. Теперь я попыталась настроить поиск на затонувшие корабли. Это было сложно, потому что обычно я точно знала, какой именно предмет ищу и могла его представить со всеми подробностями. Если предмет имел изменения, было сложнее – как с моей сумкой, которая была не там, где я ее оставила и выглядела иначе, вся грязная и порванная. Это как разница между четким знанием и легким предчувствием – нужно было напрягаться, чтобы ощутить нужное направление, тем более, что такое предчувствие было не одно, оно будто расщеплялось, ведя в разных направлениях. Я выбрала наиболее сильный сигнал и поплыла вперед, как акула на запах крови.