Наследник. Почему я

– Нашим братцем там не пахнет?

– Я сам проверил. Нет.

– Интересно. Интересно. Значит говоришь саму подземную смерть покрошили лучиками света, как обычного червяка. После победы сразу туда! Будем искать с этими непонятными субъектами точки взаимовыгодного сотрудничества. Нам такие подарки Утирэ во, как нужны, – король ребром ладони провёл по горлу. – С ними, я чувствую, можно точно стать императором, если договориться. – Он махнул рукой отправляя подданного исполнять отданный приказ. – Хороший знак от Всевидящего перед решающим сражением, – усы расползлись в стороны от довольной усмешки. – Может и не придётся братца дубасить с такой новостью, авось поведётся на такой крючок. Ведь только у нас одних у каждого по когорте магов. Плюс к этому тех с лучиками, и мы хозяева положения. Обсудим перед сражением, думаю договоримся. Тогда и войска сохраним и междоусобицу замнём. Брат всё-таки, жалко. Хотя…

***

– Господин, ваше предвосходительство, – верховный маг Рипеца фон Переса Парн, постучался в дверь.

– Войди, – откликнулся сменный властитель. – Докладывай, – дверь за стариком в золотой мантии, отороченной базальтового цвета кантом, закрылась.

Войско Рипеца остановилась в большом посёлке Светлый Дол, всего в одном переходе до намеченной цели. Сам будущий, как ему казалась, король занял со своей свитой роскошный особняк управляющей волшебницы этих мест Хенги. Офицеры и другие придворные чины в домах подле. А воины довольствовались тем, что предоставили интенданты. Остановились только на ночлег, поэтому походных кухонь не разворачивали, предоставив населению харчить временных постояльцев.

– Мы опоздали, господин. Маги и призовые роты вашего брата уже конфисковали во всей округе Ман ещё вчера, – с большим сожалением в голосе изрёк приближённый.

– Сколько! – Подскочил с кресла Рипец.

– Оставили всем десятину.

– Значит, мы можем проиграть! – Претендент на престол в смятении зашагал от стены к стене. – Что предлагаешь?

– Забрав оставшееся мы не достигнем равенства в магии с войском Липеца фог Переса. Поэтому видимо придётся пойти на уступки вашему брату, отправив воинов по местам дислокации, – тяжело выдохнул старик.

– Нет! Так не пойдёт! Чтобы я уступил младшему? Никогда! – Рипец фон Перес бухнул кулачищем в стену, отвалив знатный кусок штукатурки и покрошив полдесятка кирпичей за ней. – Солдатне свободная охота в лесу и предгорьях до утра. Собрать Ман с дичи, нечисти и если удасца, то одолжить у гномов. – Он вдруг остановился посреди горницы, поглаживая свои короткие усы и рассматривая медленное восстановление исковерканной стеный. – Друиды! У них то никогда никто не отбирал! Конфисковать всё! Будут трепыхаться с камнем на шее в болота! И, да, забрать остатки у всех чародеев!

– Так ведь помрут же все, – усомнился в правильности решения властителя. – В переход между светилами чародеям минимум пять капсул Ман требуется на эти два месяца. А без друидов вся нечисть ринется на наши поселения. Защиты сейчас вообще никакой не осталась. Все рейнджеры и охранные гарнизоны в войсках.

– Сражение будет не вечным! – Остановил поток сомнений Рипец. – Через день – два компенсируем! Сдохнуть никому не дадим! Давай! Действуйте! Время в обрез! Сбор всех с добычей в пять!

Маг тут же исчез, а старший Перес подошёл к окну и переминаясь с пятки на носок тихо забормотал:

– Сумерки всего два часа будут. Начало перехода. Ночи не будет. Сейчас только семь вечера. В сутках у нас двадцать восемь часов. За одиннадцать часов горы можно в мелкий щебень покрошить и катакомбы гномов на изнанку вывернуть. Нечисть на четырнадцать вёрст изничтожить. Потом солдатне дать четыре часа отдыха, поделить добычу и в путь. Как раз к намеченному времени подойду. И тогда посмотрим, братишка, на чьей стороне Ман Утирэ будет! Затем надо весь строй законов под мою власть поменять. Как это будет выглядеть потом с магами и жрецами порешать. А то застой какой-то последние переходы наметился. Соседние государства вон что какой год творят! Уже подводные города строить начали. Флот громадный завели. Останки того, чьё имя забыто, в Зелёном Океане искать сподобились. Понятно для чего. Кто первый отыщет – тот и на самом верху окажется. Ведь если только часть его найти, да и воссоздать хоть тень этого посланца Всевидящего. А если уже… – Рипец поёжился. – Жуть. Как это младший не понимает? Руны для флота до сих пор не разработаны. Военной флотилии вообще не создано. На чём собирается переправляться в императоры?

Думы о грядущем прервал голос и стук в дверь младшего мага.

– Чего тебе Лон? – Недовольно буркнул, не отрывая взора из окна.

– Разрешите доложить о возникших обстоятельствах, – послышалась из коридора.

– Входи, – фон Перес Парн, раздраженно обернулся к входящему. – Вещай!

– Местная управительница, хозяйка этого особняка, Хенга, наложила табу на изъятие Ман у чародеев. Без верховного мага вашего предвосходительства или вашего личного вмешательства проблему не решить. Верховный маг Шалос, сейчас с гномами разбирается, – блеснул лысиной в поклоне Лон, придерживая сваливающийся капюшон серой мантии.

– Давай её пред мои очи немедленно! – Гаркнул так, что переливающиеся в воздухе пылинки в свете заходящего Рес, вылетели за дверь вместе с магом.

Ещё не окончательно потерявшая привлекательность волшебница степенно вошла в занятые фон Пересом покои. Учтиво поклонилась и встала на одно колено.

– В чём дело? – Зло выдохнул высокопоставленный постоялец. – Почему препятствуете моим приказам?

– Ваше предвосходительство, вы сами знаете почему. Я не могу вверивших в мои руки судьбы простых чародеев, оставить без возможностей на дальнейшее существование, – в голосе и взгляде ни тени раболепия и страха.

– Сними табу! Я верну всё через пару дней в десяти кратном размере, – он вплотную приблизился к женщине, ухватив за подбородок.

– Тоже мне обещал вчера король, ваш единоутробный брат, – перелив жесткой решительности в очах и резкий рывок головой, освобождающий из захвата повелителя.

– Снимай! Порождение харга! – Он уже обоими руками ухватил голову непокорной поданной.

– Не могу. Табу обратной силы не имеет, – усмехнулась Хенга.

– Они разрушаться если лишу тебя твоего дара! – Брызгая слюной прошипел фон Перес.

– Ну попробуй, – устойчивая улыбка не сошла с лица хозяйки местности.

Он схватил левой рукой предплечье младшего мага, стоявшего за женщиной, а правой рукой удерживая непокорную, проорал:

– Лишаю тебя волшебства, колдовства и всей силы, дарованной тебе Утирэ. Теперь ты, погань болотная, смертна!

Хенга с тихим вздохом рухнула на пол, Перес взвыл, схватившись за руку, которой держал волшебницу. Маг тут же бросился на помощь хозяину, проговаривая заклинания.

– Вот порождение рогатой шишы! Чуть в паралитика не превратила!

Остервенело пнул женщину, на глазах превращающуюся в скрюченную старуху. Она, от сильного удара отлетела в угол комнаты, не подавая признаков жизни.

Маг было направившийся к её телу, чтобы вышвырнуть его на улицу, вдруг замер на месте.

– Повелитель, – резко обернулся к Пересу всё ещё державшегося за больную руку. – Пришло срочное сообщение. Друиды оказали сопротивление. Рота драгунов полегла в схватке. Они, как вы и приказали, утоплены в болоте.

– Ман захвачена?

– Да.

– Тогда в чём проблема?

– У старшего друида к вам послание.

– От кого? – Онемевшую и ноющую конечность фон Перес наконец засуну за широкий пояс.

– Не понятно, – маг с удивлением воспринимал сообщение. – Но тронуть его до того момента, как оно будет оглашено мы не в состоянии.

– Где этот лесной сморчок?

– Через минуту доставят.

Седого старика, словно нетронутый свежий снег, с бородой до пят, заросшего пышной шевелюрой так, что лица не видно, такого же белого цвета рубище, стражники впечатали в пол у ног предводителя.

– Изрекай, – предвосходитель присел над посланцем, прислушиваясь к непонятным звукам, наполняющим здание.

– Боги Утирэ в двухсотый переход между Нес и Рес, даруют завтра истинного хозяина с небес в виде безгрешного младенца. Останови кровопролитие. И тот младенец позволит тебе под твоей заботой до его совершеннолетия стать наместником всего живого.

– Это легенду я слышал ещё в колыбели, – выпрямился Перес, поглаживая больное предплечье и захохотал. – И из-за этой бредятины вы не могли с ним ни чего сотворить? – Он резанул взглядом по страже и магу. – Что поджилки затряслись перед битвой. Хотите меня отговорить с помощью устаревшей магии от победоносного сражения? Трусы!

– Повелитель, – маг попятился к выходу. – Через семь минут этот особняк рухнет окончательно, лишившись волшебства хозяйки, воздвигшей его.

– Этого брехуна в подвал на цепь. Пусть он станет его мавзолеем. Шатёр мой во дворе сейчас же поставить. Буду смотреть на это зрелище из него и оценивать мастерство этой зодчий.

***

– Меня тогда выволокли из рушившегося моего дома, – тяжело вздохнула ведьма, вспоминая вечер того дня. – Перес пожелал, в продолжении наказания, чтобы я видела, как рушиться всё, чего я достигла за своё существование.

Она сидя у стола потроша добычу сына, а круд недавно проглотивший головы и ноги этой добычи, пропустив между клыками ногу Хенги, устроил свою морду на её коленке. Навострив уши внимательно слушал.

Горечь воспоминания выдавила едкую слезу. Она постаралась незаметно смахнуть её. Зверь прищурился и засопел с прерыванием. Ведьма понимающе погладила приблудного питомца сына по голове.

– Ба! Какай ты мягкий. Чем же ты под лавкой так страшно лязгал, словно железяками?

Круд фыркнул и уставился своими шестигранными зрачками, поелозив мордой по колену.

– Ладно поняла, слушай дальше, – с тяжёлым надрывным вздохом продолжила своё занятие и рассказ. – Я же не родилась волшебницей. Была обыкновенной сельской чародейкой. Растила хлеб, ухаживала за скотиной, обрабатывала огород, собирала Ман. Но после третьего перехода вдруг почувствовала в себе силу более продвинутую. Сама стала её растить и изучать. Так потихоньку превратилась в колдунью. Деревню нашу поддерживать и развивать начала. Людишки к нам потянулись, да и семьи стали расти. А уж когда в шестой переход между Нес и Рес мне бухнуло с верху ещё усиление моих возможностей, радовалась дура до подскоков в потолок. Ведь потом только дошло, что ни мужа, ни детишек в этой грядущей бесконечности у меня никогда не будет. Нет, волшебники тоже смертны. Вздор это, что живут бесконечно. Два десятка смены поколений простых чародеев и ползи в храм Ути, сбрасывай накопленное на алтарь. Простые чародеи живут двадцать три – двадцать пять переходов, вот и считают волшебников вечными.

Смиренно приняла очередной дар Утирэ и Всевидящего. Чародеи в меня и мои силы поверили, вознесли в управляющие этим краем. Один городок, шесть посёлков, сорок семь деревень, пять охранных крепостных гарнизонов. Развивала и защищала, как могла, до этой проклятой распри престол держащих близнецов.

Помирала я немощной старухой, видя, как улетучивается моё волшебство, рушится не только мой особняк, но и строения чародеев, коим возводила жилища, исчезает весь приплод живности в прудах, озерах, лесах и во дворах, сотворённая мной, испаряются дамбы и оросительные каналы, превращая поля в болота. Хотелось поскорее это всё прекратить и устремиться к Всевидящему. Боль и страдания были просто не выносимыми.

Но этот урод приказал меня отпаивать восстанавливающим зельем, так, чтобы дожила до зверинца братца и позабавила цепных орков. Сунули меня полуживую по утру в клетку на колёсах и повезли в общем обозе к месту их войнушки.

Встали многотысячные войска друг супротив друга, завели переговоры. Но договориться не договорились. Протрубили рога битву.

Вот только Всевидящий не дал им скрестить свои мечи. Бросил он в их войска огненный шар. Ударил молниями, оглушил громом и опустил на белоснежном облаке свой щит меж их полками.

В полузабытьи лежала в клетке. Всё видела, как во сне. А когда в очередной раз шарахнуло, так, что мой затвор на колёсах полетел, словно былинка при урагане, сознание потеряла окончательно…

***

Единственный потомок некогда всемогущего рода Перес Парн, Коресс восседал в полуразрушенном тронном зале удручённо слушая очередной нерадостный доклад управляющего делами бывшего континентального королевства.

– … Орки захватили Южную Цитадель, загораживающую проход в долину Семи Рек, в ущелье Чёрного Дракона. Главную столицу и двигаются на северо-восток, по направлению крепости Дэка. Гарнизон там малочисленный. Долго не продержаться без подкрепления.

Худой докладчик с плешивой бородкой, в видавшем виды потрёпанном камзоле, вопросительно взглянул на правителя. Сын Липеца, ни грамма не похожий на своего отца, нескладного телосложения с тонкими чертами лица, лишённой какой быто ни было растительности, до хруста сжал тонкие пальцы в кулаки. Поговаривали, что он пошел в мать, но ещё шептали о заезжем молодце в отсутствие коронованной особи.

– Чего вылупился! Где я тебе солдат отыщу? Маги только в силу начали входить, больше трех десятков бойцов средней руки в месяц сотворить не в состоянии, – в сердцах бухнул побелевшим кулаком по подлокотнику трона. – У гномов мечи, бердыши, алебарды еле-еле выпрашиваем, уж о стреломётах и камнеградах говорить не приходиться. Простые топоры и то перестали поставлять, – Коресс потёр ушибленное ребро ладони. – Ну пошлю сотню слабо вооруженных бойцов туда. Продержаться на пару недель дольше. И чего? Малая столица открыта для нападения, а защитников нет! – Почесав затылок, он вдруг вспомнил. – А что с наёмниками? Есть какие-то сдвиги?

– Правители соседних континентов захватили наше побережье, высадившись в пятнадцати местах. Построили крепости и порты. Пытались продвинутся в глубь нашей страны. Не вышло. Все экспедиционные корпуса сгинули бесследно в горах и лесах. Маги в переговорах со своими собратьями пытались уговорить выделить нам объединённое войско для сохранения трона вашего величества. Но их хозяева, не за какие богатства и Ман, на сделку не идут. Наёмников не ждать.

– Понятно, – голова правителя удручённо упала на грудь. – Что ещё плохого?

– Гремлины, вурдалаки и тролли окончательно разрушили все поселения в предгорьях северо-запада. Поставок драгоценных камней и ценных фруктов оттуда больше не будет, – управляющий снова замялся, теребя в дрожащих руках свитки с докладами.

– Продолжай, – безысходно выдохнул Коресс Парн.

– Гномы и эльфы сговорились с жрецами Ути. С сегодняшнего дня нашей общей казны с хранителями Утирэ нет. Теперь они создают с ними единое королевство и хотят выбрать правителя. Похоже нам и всему людскому населению Парн приходит конец.

– Ну хоть капля надежды есть в твоих сообщениях, дон Кун? – Взвыл теряющий власть правитель.

– Алхимикам и волшебникам удалось из найденных останков круда, палача того чьё имя давно забыто, наконец создать кладку яиц в инкубаторе лабораторий дворца. Из сотни вылупился один, – поведал и опять примолк.

– Ну, – в нетерпении Коресс вскочил с трона.

– Сожрал весь посев, двух алхимиков, пятерых стражников и сбежал, – удручённо, с расстановкой, еле слышно выговорил Кун.

– Как хоть выглядит, – последний из правителей Парн рухнул на ступени у трона, схватившись за голову.

– Серо жёлтая шерсть сосульками, клыки как стилеты, усищи длинные. Хвост толстенный полосатый с шипами на конце. Морда тигриная. Глазищи жёлтые с шестигранными зрачками, на ушах кисточки. Пасть может разинуть, как змеюка. Когти на базальте следы оставляют. Когда нападает, стреляет сосульками шерсти, они в этот момент превращаются в металлические дротики или кинжалы. Тяжелую броню вместе с телом на сквозь… А сам не выше колена.

– Заверяли, что пожирает только всю нечисть…

– Может так и будет, – Кун произнёс неуверенно, скручивая свитки. – Потом…

– Нам от этого потом какой прок, – безысходно махнул рукой Коресс.

***

– Очнулась я в завале булыжников, коряг, перемешанных с травой и почвой. Тишина. Аж в ушах звон, – Хенга разделав добычу, чесала круда за ушами, иногда потягивая за их кисточки. – Всё. Смертушка пришла. Начала шептать последнюю молитву. Вдруг слышу вроде младенец плачет. Думала в бреду слышу, шепчу дальше. Только плач то всё сильнее. Заходится малыш. И от куда силенки только взялись. Вылезла из этой могилы не помню даже как. На голосок ползла очень долго, даже несколько раз сознание теряла. Как увидела, когда на пригорок-то вскарабкалась, ту картину суда Всевидящего, обомлела так, что и забыла о своей немощи. Встала в полный рост и зашагала туда, где столб дыма из глубокой ямищи поднимался, где стой стороны детский плачь раздавался. А вокруг валуны стройными рядами лежат. Из них мечи, копья торчат. И вроде на каждом валуне лики людские. Приплелась к этой чадящей яме. Заступница пресвятая Лизда! На дне чёрный шар языками пламени и искрами пышет. Из его открытого чрева сизый дым валит. А рядом с этой круглой ямой, стоят два высших мага наших правителей, только каменные оба. А глаза ещё живые, смотрят. Жуть! – Вспоминая это, ведьма непроизвольно схватилась за сердце, заставив и круда вздрогнуть. – А главное держат они в своих руках щит покрытый причудливым лабиринтом и непонятной надписью по краю. Но не это чудо! На щите младенец! Ручками ножками дрыгает и рыданием захлёбывается. Схватила было его, но меня тут как молнии пронзили. Ладони аж задымились. Не раздумывая содрала я с этих каменных истуканов их мантии, набросили на малыша, подхватила и бегом от этого ужаса, в ближайшее поселение.

– Ма, – я приподнялся на лавке, оперев голову на локоть.

Пока дрых во время её повести, мне весь этот ужас снился! И не только снился, я как будто был там и всё ощущал. Поэтому не сдержался, когда почувствовал, что меня хватают шершавые грязные холодные руки. Бухнул по ним чем-то и проснулся. Злой и не выспавшийся.

– Вот слушаю тебя и диву даюсь, – прервал её исповедь. – Как увидела новую живность, похожую на предвестника того, чьё имя давно забыто, так новую легенду придумала. Тебе так хочется во мне видеть истинного властителя Утирэ, что ли?

– Вот бестолочь дремучая, ни пожрать путём не даст, ни истину дослушать. А ещё хозяин! – Круд обиженно фыркнул, залезая под стол.

Хенга осоловело вытаращила глаза и раскрыла рот, водя указательным пальцем то под стол, то на сына.

– Ты чё, там буркнул, комок свалявшейся шерсти? – вскочил с лежака направляясь к укрытию зверюги, ничуть не удивившись его красноречию.

– Что, правда ухи заворачивает в трубочку? Глохнешь, да? – послышалась оттуда.

– Слышь, ты хомяк переросток! Сам вылась от теда, пока я тебе клыки не обломал и язык на балык не настрогал, – мне надо было выплеснуть злость недосыпания, а этот чудо говорун как раз оказался кстати.

С шипением сквозь зубы, зашарил под столом.

– Ага, счас. Жди! Мать, ты хоть ему какой колотушкой мозги на место вправь, – прижался к ногам Хенги, подальше отстраняясь от шарящей пятерни.

Ведьма не заставила себя долго ждать, хватила собственного сына по возвышающейся над досками стола головушке тарелкой, только осколки брызнули во все стороны!

– Ну ка сел быстро и оставил бедное животное в покое!

– А чё так сразу то! И ещё по голове! – Я обиженно затёр шишку. – То шаркается от него под крышу, то в защитницу сразу перестраивается!

– Вчерась кто обещал всё дослушать до конца? – На мой согласный кивок, грозно проговорила: – Вот и сел! И внимай, что ведаю.

Круд вылез из-под стола, лизнул Хенги руки и уперся клыками в столешницу, прищурив глаза с довольной мордой уставился на меня. Она погладила зверюгу.

– Убрал зубья со стола, не культурно, – он уркнув, опустил голову так, чтобы видеть мою физиономию. – Ну, вот, – продолжила ведьма. – Доплелась каким-то образом до деревушки. Ты воешь. В захлёб. Не могу понять почему. Своих то никогда не было. Сразу определила дом местного колдуна. Вломилась без стука. Помогай! Положила тебя на кровать и рухнула подле.

Сначала он, не обращая на тебя внимание, занялся мной отослав куда-то служанку. Влил в меня эликсира, присел рядам и когда я немного очухалась начал выговаривать:

– Ты ведь, Хенга, да? И не узнать сразу бывшую управляющую этих мест. Того и гляди на алтарь отнесут. Но, прежде чем это сделают, скажи мне, колдуну второй ступени, зачем ты табу на Ман чародеев наложила? Ведь только хуже сделала. Сразу вся округа из-за твоей глупости в упадок скатилась. Отдали бы они на пару дней, что оставалась и всё. Пошалили наши правители, синяков друг дружке наставили. Выяснили бы, кто самее, вернули необходимый запас Ман. Не дураки же они окончательные без подданных оставаться, которые их кормят, богатством снабжают, властвовать дают. А теперь говорят там, что-то страшное случилась и будущее наше на волоске. И ты в этом виновата!

– Я хотела возразить, но в это время вошла служанка с бутылочкой молока и соской. Этот Болтен, так его звали, сказал ей накормить тебя, но руками не трогать. Дескать не понятно, что ещё с тобой. Поэтому лучше не касаться ворованного дитя. Може эта старуха, чё переломала в тебе впопыхах.

Я промямлила, не ворованный, а подарок Всевидящего. Он только хохотнул. Знаем, мол, подарок. Чтобы свою жизнь продлить нужно начало другой отобрать.

– Чё, серьёзно? – Круд расширил шестигранники, уставившись на Хенгу.

– Да. Практикуют некоторые наши особи такое, – кивнула она. – Вот он и подумал, что я решилась на детоубийство. Мне в это время так плохо стало, аж язык в глотку запал. В глазах потемнело, дышать не могу толком, не до оправданий. Видно этот Болтен на меня, что наколдовал. Ты поел и угомонился. Служанку он опять куда-то выгнал. Сам стал тебя осматривать.

– Мантии старших магов правителей вроде, – распеленал, руками над тобой водит. – От куда они у тебя? Хотя не похожи. Тут руны какие-то над всем кантом на обоих. Воинов напоминают. По короне в воротнике и по три звезды. Где стащила, кляча старая? И что с малышом делала? У него все кости были переломаны. Внутренности сплошной салат, был. А сейчас просто эталон здоровья! Не понимаю. Да это…

– Похоже он всё же разглядел длань Всевидящего и схватил тебя на руки. Видно здорово обрадовался, помня пророчество. Кто воспитывает будущего хозяина Утирэ, тот и повелевает всем сущим. Меня вдруг сразу отпустило. Гляжу, в сучьях здоровенного пенька мой малыш торчит. Из пня корни вовсе стороны прут. Ветки весь дом оплетают. Всё трещит и ходуном ходит.

– Во-во, – встрепенулся круд. – Я тоже на прошлой неделе на него охотился. Стрелки свои метал. Так три дня потом только травку жевал. Такую розовую, сердечком. Чуть не подох.

– Лень-трава, – догадалась ведьма. – Видно почувствовал, что она помогает при отвороте заклятия.

– Так ты гадёныш на меня охотился! А я-то думал почему весь в шерсти пришёл! Мать, подержи его, сейчас как барана обрею этого урода! – Выхватил из ножен на поясном ремне здоровенный нож, ринулся вокруг стола.

Круд метнулся за стул хозяйки, пряча голову между его ножек.

– Мать, он, что совсем сбрендил? Или всегда такой нервный? – Судорожно замахал хвостом пытаясь защититься.

Она прикрыла опального одной рукой, другой упёрлась в мою грудь.

– Ты вообще откуда взялся в наших краях, такой смелый? Ма, пусти! Я хоть лягну разок этого тигра, недоделанного!

– Из дворца сбежал, – высунулась морда между ног Хенги.

– Это из какого такого? – Нагнулась она, отталкивая меня.

– Там, где стены под облака и знамёна чёрные с золотой короной.

– А как ты в королевский замок то попал? – Удивилась ведьма, показывая рукой мне на место с которого вскочил.

– Вылупился там в подземелье.

– Вылупился?

– Ага. Вылупился и гляжу, кругом такие же коконы повсюду. А здеся на этой Утирэ должен быть только один я. Иначе жрать будет нечего. Вот и слопал всех. Тут разом много дядек всяких набежало. Давай меня ловить, посохами тыкать, всякой гадостью стрелять. Ну не выдержал! Проглотил пол десятка. Остальные сами разбежались. Потом лаз в подземелье нашёл и умыкнул. Этого встретил, почуял – Хозяин! А он обрить! Сам котяра бритый! – Он вывернул шею посмотрел на Хенгу. – Да?

– Да. Одного поля ягодки. Нашли друг друга, – ухмыльнулась она. – Поэтому слушайте дале, что порасскажу и наказ вам сделаю.

Я удручённо бухнул нож в доску стола.

– Всё равно достану и отрежу, что бегать мешает.

***

– Я Ярк Перстененосец, предводитель третьего уровня Рыжих гномов!

– Я Малас Трох, верховный эльф лесного народа!

– Мы обращаемся к тебе патриарх Парна, как выбранные представители наших родов и хотим услышать окончательное решение Духовников Ути, – утробно закончил за обоих посланцев тучный гном, закованный в латы из чешуи дракона.

Патриарх восседал на троне похожим на скалу с тремя пиками пред алтарём в углублении которого светилась голубым огнем жидкость. Лепестки чаши, толстыми широкими отростками поднимались под самый свод храма выдолбленного в целой горе. Стены храма и пол были отполированы до зеркальной глади и мерцали отсветами отражений голубого света алтаря. На барельефах массивных колон угадывались лики почивших сильных этого мира, положивших свои накопленные знания и тела на алтарь Ути.