Печать Тьмы

Тишину нарушил звук шагов. Из ворот замка Эванс, расположенного на противоположном холме, выходили ведьмы Дня, возглавляемые матерью Кайдена. Они двигались медленно, но уверенно, их лица выражали серьезность и готовность к диалогу.

Два клана, разделенные веками вражды, стояли друг напротив друга, готовые начать новую главу в своей истории. Айра и Кайден чувствовали ответственность, лежащую на их плечах. От их слов, от их действий зависело будущее их кланов, будущее всей долины.

– Сегодня мы собрались здесь, – начала Айра, ее голос звучал твердо и уверенно, – чтобы положить конец вековой вражде. Чтобы построить новый мир, где любовь победит ненависть, где свет и тьма будут существовать в гармонии.

Ее слова эхом разнеслись по поляне, заставляя ведьм прислушаться.

– Многие из вас считают меня предательницей, – продолжила Айра. – Многие считают, что я изменила своему клану, выбрав любовь к врагу. Но я здесь не для того, чтобы оправдываться. Я здесь, чтобы предложить вам будущее. Будущее, в котором нет места войне, где мы можем жить в мире и процветании.

Она посмотрела на мать Кайдена, и та кивнула в знак поддержки.

– Мы все устали от войны, – сказала мать Кайдена, обращаясь к ведьмам Дня. – Мы все потеряли родных и близких. Мы больше не можем позволить себе продолжать эту бессмысленную борьбу.

– Но как мы можем доверять им? – выкрикнула одна из ведьм Ночи. – Они всегда были нашими врагами!

– Доверие нужно заслужить, – ответил Кайден, выступая вперед. – Мы знаем, что это будет нелегко. Но мы готовы доказать вам, что мы достойны доверия. Мы готовы работать вместе, чтобы построить новый мир.

Он замолчал, ожидая реакции. Тишина повисла в воздухе, словно паутина, натянутая между двумя кланами.

– Что вы предлагаете? – спросила мать Айры, ее голос звучал сдержанно, но в нем чувствовалось любопытство.

– Мы предлагаем объединить наши кланы, – ответила Айра. – Создать новый клан, который будет сочетать в себе силы света и тьмы. Клан, который будет служить примером для всех.

– Объединиться? – переспросила одна из ведьм Дня. – Это невозможно! Мы слишком разные!

– Различия – это не недостаток, а преимущество, – ответил Кайден. – Вместе мы можем стать сильнее. Вместе мы можем создать нечто великое.

Он поднял руку, показывая символ объединения, который они нашли в зале испытаний.

– Посмотрите на это, – сказал он. – Это символ, показывающий, что только вместе, мы сможем достичь мира.

Ведьмы, затаив дыхание, смотрели на символ. В их глазах промелькнуло удивление, а затем – надежда.

– Это красивая идея, – сказала мать Кайдена, – но как мы можем воплотить ее в жизнь?

– Мы должны начать с малого, – ответила Айра. – Мы должны начать общаться, обмениваться знаниями, помогать друг другу. Мы должны построить мосты между нашими кланами.

– Это займет много времени, – сказала одна из ведьм Ночи.

– Мы готовы ждать, – ответил Кайден. – Мы готовы работать столько, сколько потребуется. Главное – начать.

Он посмотрел на Айру, и она кивнула в знак согласия.

– Сегодня мы делаем первый шаг, – сказала Айра. – Сегодня мы объявляем о создании нового клана. Клана, который будет называться «Союз Света и Тьмы».

Ее слова эхом разнеслись по поляне, провозглашая начало новой эры.

Первые месяцы были непростыми. Было много недоверия, много непонимания, много конфликтов. Ведьмы, привыкшие к вражде, с трудом находили общий язык. Они спорили о традициях, о ритуалах, о правилах. Но Айра и Кайден не сдавались. Они неустанно работали над тем, чтобы сгладить углы, найти компромиссы, построить взаимопонимание.

Они проводили совместные ритуалы, объединяя силы света и тьмы. Они обменивались знаниями, делясь секретами магии. Они помогали друг другу в трудные моменты, поддерживая и ободряя.

Матери Айры и Кайдена, несмотря на свои разногласия, также принимали активное участие в создании нового клана. Они использовали свой опыт и мудрость, чтобы направлять ведьм на правильный путь.

Постепенно, шаг за шагом, клан «Союз Света и Тьмы» начал приобретать форму. Ведьмы стали понимать, что они больше не враги, а союзники. Они начали ценить друг друга, уважать различия, учиться друг у друга.

Однажды, когда Айра и Кайден гуляли по лесу, они увидели двух маленьких девочек, играющих вместе. Одна была из клана Ночи, другая – из клана Дня. Они смеялись, обнимались, делились секретами.

Айра и Кайден остановились, наблюдая за ними с улыбкой.

– Это наша победа, – прошептала Айра. – Мы смогли изменить их будущее.

– Да, – ответил Кайден, – но это только начало. Нам еще многое предстоит сделать.

Годы шли. Клан «Союз Света и Тьмы» процветал. Он стал примером для других кланов, живущих в долине. Многие из них, вдохновленные их успехом, решили объединиться, создавая новые союзы.

В долине воцарился мир. Больше не было вражды, больше не было войны. Люди жили в гармонии друг с другом, уважая свои различия и ценя единство.

Айра и Кайден, ставшие мудрыми лидерами, продолжали руководить кланом, направляя его к новым вершинам. Их любовь, прошедшая через множество испытаний, стала символом надежды и веры в будущее.

Однажды, когда Айра была беременна своим первым ребенком, Кайден повел ее на вершину горы, откуда открывался великолепный вид на долину.

– Посмотри, – сказал он, обнимая ее. – Мы сделали это. Мы построили новый мир.

Айра посмотрела на долину, залитую солнечным светом. Она увидела мирные деревни, процветающие города, счастливых людей.

– Да, – ответила она, – мы сделали это вместе.

Они стояли, обнявшись, наслаждаясь видом и чувствуя себя счастливыми. Они знали, что их любовь была не напрасной. Они знали, что их жертвы были оправданы.

Прошло много лет. Айра и Кайден состарились, но их любовь не угасла. Они передали руководство кланом своим детям, которые продолжили их дело.

Долина процветала, став центром мира и гармонии. Люди жили счастливо, радуясь каждому дню.

Однажды, когда Айра и Кайден сидели на скамейке в саду, наслаждаясь закатом, Айра сказала:

– Знаешь, я думаю, что мы смогли изменить мир.

– Да, – ответил Кайден, – мы сделали все, что могли.

Они взялись за руки, улыбаясь друг другу. Они знали, что их любовь будет жить вечно.

Их история стала легендой, которую передавали из поколения в поколение. Легендой о любви, победившей ненависть. Легендой о мире, достигнутом благодаря единству. Легендой о клане «Союз Света и Тьмы», который изменил мир.

В последний день своей жизни Айра и Кайден попросили, чтобы их похоронили вместе, на вершине горы, откуда открывался вид на долину.

На их могиле поставили камень с изображением символа объединения. И каждый год, в день их смерти, люди приходили на их могилу, чтобы почтить их память и возложить цветы.

Их история продолжала жить, вдохновляя людей на подвиги и напоминая им о том, что любовь – это самая сильная сила в мире.

Так закончилась история Айры и Кайдена, влюбленных из враждующих кланов, которые смогли изменить мир. Их любовь стала рассветом новой эры, эры мира, гармонии и единства. И этот рассвет будет сиять вечно, освещая путь для будущих поколений.

Годы, десятилетия, века сменяли друг друга. Легенда об Айре и Кайдена превратилась в сказку, в миф, в красивую историю, которую рассказывали детям на ночь. Но даже в этой сказке, даже в этом мифе, оставалась правда. Правда о том, что любовь может победить ненависть, что единство сильнее вражды, что надежда всегда жива.

И каждый раз, когда в долине возникали конфликты, каждый раз, когда вспыхивала ненависть, люди вспоминали историю Айры и Кайдена. И эта история помогала им найти общий язык, помириться, объединиться.

Потому что даже спустя века, их любовь продолжала жить, освещая путь к миру и гармонии. И пока люди помнили об их истории, в долине всегда будет рассвет. Рассвет новой эры, эры любви и единства.

Шёпот из тьмы

Тени над Заречьем

Заречье. Даже само название казалось пропитанным тишиной, такой густой, что ее можно было потрогать. Деревня утопала в зеленой волне холмов, словно маленький островок покоя, затерявшийся в безбрежном океане леса. Дома, старые и скрипучие, словно прижались друг к другу, боясь оступиться на склоне, словно боялись одиночества. Крыши, поросшие мхом, покосились под тяжестью времени и, казалось, рассказывали истории – истории о долгих зимах, о горьких днях и ночах, о радости и горе, которые измерялись здесь, в Заречье, сменой лунных фаз.

Тишина здесь, в особенности ночами, таила в себе странную сладость, обманчивую, как красота ядовитого цветка. Ветер шелестел в листве, нашептывая что-то невнятное, а тени, плясавшие на стенах домов, казались живыми существами, затаившимися в ожидании. Но раз в месяц, с приходом новолуния, эта тишина разрывалась. Разрывалась криком. Криком отчаяния, криком горя, криком, который эхом отдавался в сердцах каждого жителя Заречья. Дети пропадали.

Первым исчез Васька, резвый мальчишка лет семи, с веснушками на носу и озорным блеском в глазах. Он любил бегать по лугам, ловить бабочек и рассказывать небылицы. Никто не знал, как это случилось. Он просто вышел из дома, чтобы позвать собаку, и больше его никто не видел.

Затем, через месяц, пропала Маша, дочка мельника. Девочка была тихой, застенчивой, любила рисовать цветы на камнях у реки. Ее исчезновение было еще более загадочным. Она играла во дворе, когда вдруг мать заметила, что ее нет. Поиски не дали результатов.

Потом – еще один, еще один… Страх сковал деревню ледяными объятиями. Двери запирались на все засовы, окна занавешивались плотными шторами, но ничто не спасало от кошмара. Никто не видел похитителей, не слышал борьбы. Только горькая тишина и слезы безутешных родителей.

Старейшины, собравшиеся в ветхой избе, обсудили проклятие. Огонь в очаге потрескивал, отбрасывая на лица старцев причудливые тени. Сморщенные лица, изборожденные морщинами, выдавали прожитые годы и тяготы, которые им пришлось пережить.

– Это гнев богов, – произнес седой старик, чьи глаза потускнели от возраста. – Духи леса недовольны нами. Мы забыли подношения, забыли почитать их.

– Не думаю, что дело в этом, дед Ефим, – возразил другой старик, с колючей бородой. – Грехов в нас хватает, это точно. Но я слышал, что в соседней деревне тоже самое творится. Может, это какая-то зараза?

В избе повисла тишина. «Зараза». Слово прозвучало как приговор.

– А что говорит знахарка, Агафья? – спросила старуха, поправляя платок.

– Агафья твердит о порче, – ответил третий старик, – Говорит, кто-то наслал. Кто-то, кто знает темные заклинания.

Молодой охотник, Павел, сидевший в углу, слушал их с сомнением. Ему было двадцать пять, крепкий, мускулистый, с глазами, острыми, как у волка. Он был одним из немногих, кто осмеливался ходить в лес ночью. Он чувствовал, что истина кроется где-то в другом месте, в чём-то более реальном и ужасном. Слишком уж странными были исчезновения, слишком много вопросов оставалось без ответа.

– А что, если это не духи? – решился он прервать их разговоры. – Что, если это люди?

Все взгляды устремились на него. Старики переглянулись, недовольно заворчали.

– О чем ты говоришь, Павел? – спросил дед Ефим. – Не смей грешить против богов!

– Я не грешу, дед. Я просто… думаю. Никто не видел похитителей, никто не слышал борьбы. Дети исчезают бесследно. Мне кажется, что-то тут нечисто. Может, кто-то прячется в лесу, выжидает, а потом…

– Не болтай глупости, – резко оборвал его старик с колючей бородой. – В лесу обитает всякая нечисть. Может, это леший, может, водяной. Неизвестно кому по нраву наши дети пришлись.

– Леший не крадет детей, – возразил Павел. – Он скорее уводит путников в болото.

– Вот и ты, Павел, скоро там окажешься, если не прекратишь свои речи, – проскрипел старик. – Нельзя тревожить покой, особенно в такие времена.

– Я просто хочу знать, что происходит, – тихо ответил Павел. – Хочу найти этих детей. Хочу вернуть их родителям.

– Не лезь не в свое дело, – пробурчал дед Ефим. – Не накликай беду.

Павел молчал. Он понимал, что ему нечего искать поддержки у этих людей. Они были слишком напуганы, слишком зациклены на старых поверьях. Они не хотели видеть правду, не хотели предпринимать никаких действий.

– Я пойду в лес, – решительно произнес Павел. – Я буду искать.

Старики переглянулись, кто-то крестился.

– Ты безумец, – сказала старуха. – Ты сам накликаешь на себя беду.

– Возможно, – ответил Павел. – Но я не могу сидеть сложа руки, пока дети пропадают.

Он встал и направился к выходу.

– Стой! – окликнул его старик с колючей бородой. – Ты знаешь, что это опасно?

– Знаю, – ответил Павел. – Но я должен это сделать.

Он вышел из избы, оставив стариков в их страхе и сомнениях. Ветер встретил его холодом ночи. Темнота обволокла деревню, словно черное одеяло. Следующее новолуние приближалось, как тень, накрывающая Заречье.

Павел вернулся домой, в свою скромную избушку на окраине деревни. Внутри царил порядок, свойственный холостяцкой жизни – чисто, но скромно, с минимальным количеством вещей. У печи стояли сушиться охотничьи сапоги, на стене висел лук, смазанный воском, а в углу стояли копья и топоры.

Он зажег свечу и сел за стол. В голове роились мысли. Он должен был подготовиться. Ему понадобится оружие, еда, фонарь, что-нибудь, что поможет ему ориентироваться в лесу.

Он знал лес, как свои пять пальцев. Он вырос здесь, охотился с самого детства. Но сейчас это будет не просто охота. Это будет борьба. Борьба за жизни.

Он долго выбирал стрелы, перебирая их одну за другой. Он хотел, чтобы они были надежными, острыми, способными пронзить что угодно. Он выбрал несколько стрел с серебряными наконечниками – вдруг противник окажется не простым смертным.

Затем он тщательно смазал лук и проверил тетиву. Он знал, что в такой ситуации важна каждая деталь.

Он проверил нож, который всегда носил с собой. Он был заточен до остроты бритвы.

Собрал немного еды – сушеные ягоды, кусок хлеба, немного вяленого мяса.

Затем он взял с полки старый кожаный фонарь, который достался ему от отца. Фонарь был надежным, хоть и немного громоздким. Он должен был освещать ему путь в темноте.

Когда приготовления были закончены, Павел почувствовал, как в груди закипает решимость. Он не мог позволить себе слабость. Он должен был быть сильным. Он должен был найти этих детей.

Он вышел на улицу. Ночь была темной и безлунной, словно кто-то нарочно выключил все звезды. Он направился в сторону леса.

По дороге он встретил несколько жителей деревни. Они прятались в своих домах, запершись на все засовы. Павел видел страх в их глазах.

– Куда ты, Павел? – спросил его сосед, дрожащим голосом.

– В лес, – ответил Павел.

– Ты безумец! – воскликнул сосед. – Ты хочешь умереть?

– Нет, – ответил Павел. – Я хочу спасти детей.

– Это бесполезно! – закричал сосед. – Никто не сможет им помочь!

– Я попытаюсь, – ответил Павел. – Помолись за меня.

Он не стал больше разговаривать. Он знал, что его не поймут. Он пошел дальше, погружаясь в темноту.

Подойдя к опушке леса, Павел остановился. Он огляделся. Лес встретил его тишиной, нарушаемой только шелестом листвы. Он вдохнул глубоко. Пахло сыростью, прелой листвой и чем-то еще, неуловимым, но знакомым ему – запахом страха.

Он перекрестился и шагнул в темноту.

Он шел глубже в лес, стараясь не шуметь. Он прислушивался к каждому шороху, вглядывался в темноту. Ночь была непроглядной. Лунный свет, пробивающийся сквозь кроны деревьев, казался тусклым и обманчивым. Он знал, что ему придется полагаться на свои чувства, на свою интуицию.

Вскоре он заметил странные знаки, вырезанные на стволах деревьев. Замысловатые символы, которые он никогда раньше не видел. Они напоминали древние руны, но были искажены, извращены. Кто-то оставил эти знаки нарочно, словно ведя его по следу.

Павел осторожно коснулся одного из знаков. Он почувствовал холод, исходящий от дерева, словно лед. Он вздрогнул. Это были не просто знаки. Это было что-то иное, что-то зловещее.

Он решил следовать за ними.

Он шел по лесу несколько часов, двигаясь все глубже и глубже. Тьма сгущалась. Казалось, лес дышал, словно живое существо, окутывая его своими объятиями.

Он увидел множество следов на земле – от маленьких детских ботинок. Сердце его сжалось от боли. Он был на правильном пути.

Ближе к полуночи он наткнулся на заброшенную поляну, заросшую бурьяном и тишиной. В центре поляны стоял древний, огромный дуб, корни которого, словно змеи, ползли по земле. Дуб был старым, могучим, его ветви раскинулись над поляной, словно зловещие руки.

У основания дерева он увидел маленькую игрушку – деревянного коня, такого же, какой был у пропавшего Васьки. Сердце Павла забилось в тревожном ритме. Он понял, что он близко.

Он подошел к дубу и прислушался. Ему послышался шепот. Шепот, доносящийся изнутри дерева. Голоса. Детские голоса. Испуганные, зовущие на помощь.

Он приложил ухо к шершавой коре. Он услышал их отчетливо.

– Помогите! – шептал один голос.

– Нас боятся! – говорил другой.

– Мы хотим домой! – прошептали все вместе.

Павел схватил топор, который принес с собой. Без колебаний он принялся рубить дерево.

С каждым ударом дерево трещало и стонало, словно живое существо, чувствующее боль. Топор тяжело врезался в твердую древесину, раз за разом. Руки Павла устали, но он не останавливался. Он знал, что он должен сделать это.

Вскоре ствол раскололся. Внутри открылась темная пещера. Павел шагнул в нее, зажигая факел.

В пещере было сыро и холодно. Факел освещал лишь небольшой участок, отбрасывая на стены причудливые тени. Павел увидел детей. Они были забиты в углы, дрожали от страха. Их глаза были широко раскрыты, полны ужаса.

– Вы в порядке? – спросил Павел, стараясь говорить мягко.

Дети не отвечали. Они смотрели на него, не веря своим глазам.

Из темноты выступили странные существа. Иссохшие, костлявые, с горящими глазами. Они больше походили на ожившие тени, чем на людей. Они были высокими, худыми, их кожа была бледной, словно у мертвецов.

– Что это такое? – прошептал один из детей.

Павел понял, что это были похитители. Он видел их только в самых страшных снах.

– Не бойтесь, – сказал Павел, стараясь скрыть свой страх. – Я помогу вам.

Он достал лук и натянул тетиву. Он был готов к бою.

Существа бросились на него. Они были быстрыми, неуловимыми. Они нападали со всех сторон, пытаясь схватить его. Павел отбивался, пуская стрелы. Стрелы попадали в цель, но существа не падали. Они лишь шипели и рычали.

– Убирайтесь отсюда! – крикнул Павел.

Но существа не слушались. Они нападали все яростнее. Он почувствовал, как силы покидают его. Он был один против них.

Вдруг, из темноты выступила высокая, худая фигура. Женщина. Она была одета в черное платье. Ее глаза светились ледяным блеском. Она была прекрасна, но эта красота была отвратительна.

– Остановитесь, – приказала она. – Оставьте его в покое.

Существа повиновались. Они отступили, затихли.

– Кто ты? – спросил Павел.

– Я – та, кто контролирует этот лес, – ответила женщина. – Я – та, кто забирает ваших детей.

– Зачем? – спросил Павел.

– Это не твое дело, – ответила женщина. – Ты не должен был сюда приходить. Ты не должен был вмешиваться.

– Я не мог поступить иначе, – сказал Павел. – Я должен был спасти этих детей.

– Ты заплатишь за это, – сказала женщина. – Ты заплатишь дорого.

Она подняла руку, и в тот же миг Павел почувствовал, как невидимая сила сжимает его. Он падал, теряя сознание.

– Что ты сделала? – прошептал Павел.

– То, что должно было быть сделано, – ответила женщина. – Ты стал помехой. Ты должен исчезнуть.

Он почувствовал, как тьма поглощает его. Последнее, что он увидел – как женщина склонилась над детьми, ее глаза сияли безумным торжеством. Он услышал ее голос:

– Скоро они станут моими… навсегда.

Затем все погрузилось во тьму.

В плену теней

Павел очнулся от холода. Он лежал на холодной, сырой земле. Голова гудела, в висках стучало, словно барабанная дробь. Он попытался пошевелиться, но тело не слушалось. Он был скован.

Он открыл глаза. Темнота. Он находился в какой-то пещере. Не той, где он сражался с существами, а в другой, более глубокой и темной. Он чувствовал запах сырости, плесени и еще чего-то, что-то мерзкое, от чего перехватывало дыхание.

Он попытался вспомнить, что произошло. Он сражался, спасал детей… Ведьма… Он вспомнил эту женщину с ледяными глазами, ее голос, полный ненависти. Что она сделала с ним? Где он?

Он снова попытался пошевелиться. Руки были связаны за спиной, ноги тоже. Он был совершенно беспомощен.

– Эй! – крикнул он. – Есть кто-нибудь?

Ответа не последовало. Только тишина, давящая и зловещая. Он попытался сесть, но это оказалось невозможным. Он был прикован к земле невидимой силой, словно невидимыми цепями.

Вдруг в темноте что-то зашевелилось. Сначала слабо, потом все ближе и ближе. Он почувствовал, как кто-то приближается к нему.

– Кто здесь? – крикнул он, стараясь скрыть страх.

В темноте загорелись два глаза, словно у кошки. Они смотрели на него, не мигая.

– Ты очнулся, – раздался голос. Хриплый, низкий, словно кто-то долго не разговаривал.

Павел попытался разглядеть, кто говорит. Он не видел лица, но чувствовал присутствие.

– Кто ты? – повторил он.

– Я – один из тех, кто служит ей, – ответил голос. – Один из стражей.

– Где я? – спросил Павел.

– В ее логове, – ответил голос. – В глубине леса.

– Что она сделала с детьми? – спросил Павел, голос его дрожал.

– Они в безопасности, – ответил страж. – Временно.

– Что значит “временно”? – спросил Павел. – Что она собирается с ними сделать?

– Это тебе знать не нужно, – ответил страж. – Это не твое дело.

– Я должен знать! – воскликнул Павел. – Я должен им помочь!

Страж рассмеялся – глухо, мерзко.

– Ты не сможешь им помочь, – сказал он. – Ты теперь ее пленник. Ты ничего не сможешь сделать.

– Отпусти меня! – потребовал Павел.

– Это невозможно, – ответил страж. – Ты представляешь угрозу. Ты должен быть уничтожен.

– Уничтожен? – повторил Павел. – Что ты имеешь в виду?

– Ты умрешь, – ответил страж. – Постепенно. Мучительно.

Павел замолчал. Он понял, что его ждет. Страх охватил его, но он попытался его подавить. Он не мог сдаваться. Он должен был найти способ выбраться.

– Зачем она это делает? – спросил он. – Зачем ей нужны дети?

– Этого тебе знать не положено, – повторил страж. – Она – королева тьмы. Она жаждет власти. И дети – ключ к ее власти.

– Ключ? – переспросил Павел. – Какой ключ?

– Ты ничего не поймешь, – сказал страж. – Просто смирись со своей участью.

– Я не смирюсь! – воскликнул Павел. – Я буду бороться до конца!

Страж снова рассмеялся.

– Ты смешной, смертный, – сказал он. – Ты ничего не можешь сделать.

– Я попробую, – ответил Павел. – Я найду способ выбраться. Я найду способ спасти детей.

– Ты не сможешь, – повторил страж. – Ты слишком слаб.

– Может быть, – ответил Павел. – Но я попробую.

Он замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Он понимал, что ему нужно разработать план. Он не мог просто сидеть и ждать смерти.

– Сколько времени я здесь пробуду? – спросил он.

– Не знаю, – ответил страж. – Это зависит от нее.

– От нее? – переспросил Павел.

– Да, – ответил страж. – Она решит твою судьбу.

В пещере снова воцарилась тишина. Павел слышал только свое дыхание и глухое тиканье времени. Он чувствовал, как силы покидают его. Он был голоден, жажда мучила его. Он был одинок.

– Что ты собираешься делать? – спросил он, обращаясь к стражу.

– Ждать, – ответил страж. – Ждать ее приказа.

– И ты ничего не сделаешь? – спросил Павел.

– Я служу ей, – ответил страж. – Я выполняю ее приказы.

– Ты тоже пленник? – спросил Павел.

Страж молчал.

– Ты тоже боишься ее? – спросил Павел.

– Я не боюсь, – ответил страж. – Я предан ей.

– Ты лжешь, – сказал Павел. – Ты боишься.

Страж снова замолчал. Павел почувствовал, как его надежда тает. Он был совершенно один.

Он вспомнил о детях. Он должен был их спасти. Он не мог сдаваться. Он попытался пошевелиться. Он попытался освободиться от пут. Бесполезно.

Вдруг, он услышал звук. Шаги. Кто-то приближался.

– Она идет, – сказал страж. – Твоя судьба решена.

Павел замер. Он услышал, как где-то за пределами пещеры открывается дверь. Свет пробился сквозь щель. Он увидел силуэт женщины. Ведьма.

Она вошла в пещеру. Ее глаза горели.