Только дворецкий, или Убить, но не по-английски

Кэтлин молчала.

– Мисс, вы слышали мой вопрос? – громче повторил инспектор.

– Инспектор, прошу вас, у нее шок! – попробовал возмутиться Дейв.

– Наверное, ее просто забыли закрыть, – ответила Кэтлин после паузы.

Пришел дворецкий и накрыл тело белой простыней. Окно было закрыто ставнями. В комнате стало тише.

– Я надеюсь, вы вызвали полицию? – спросил инспектор

Дворецкий обернулся.

– Нет, сэр. Связь не работает из-за непогоды.

– Вот оно, что, – пробормотал Пикок. – Еще одно удивительное совпадение.

– Да, но ведь полиция уже здесь, не правда ли? – тихо произнесла Мерла Оулдридж.

Инспектор посмотрел на нее невидящим взглядом и ничего не сказал. По всему было видно, что его занимала какая-то мысль.

– Алфорд, вы не могли бы ответить на несколько вопросов? – инспектор снова повернулся к дворецкому, который направлялся к лестнице. Алфорд обернулся.

– Куда вы направляетесь? – спросил инспектор.

– К себе в комнату, сэр.

Алфорд в обычной своей манере был невозмутим.

– Зачем извольте полюбопытствовать?

– Я подумал, сэр, что возможно есть необходимость узнать, работает ли телефон в соседнем поместье. Для этого я намеревался одеть плащ-дождевик и резиновые сапоги у себя в комнате.

– Хорошо. Это очень хорошо. Вашей сообразительности можно позавидовать, – инспектор почему-то очень обрадовался и даже хлопнул в ладоши.

– Так. Еще несколько вопросов, если позволите.

Дворецкий молчал.

– Где находится ваша комната?

– Наверху, сэр.

– Наверху? Как же вы слышите звонок?

– Звонок электрический и он соединен с моей комнатой, – обстоятельно объяснил Алфорд.

– Вы слышали выстрел?

– Нет, сэр.

– Каков ваш рост?

– Простите, сэр?

– Ваш рост, Алфорд. Я вижу, что вы очень высокий, мне хотелось бы знать на сколько.

Впервые я увидел на лице Алфорда что-то похожее на растерянность, впрочем, это длилось лишь мгновение.

– Шесть футов два дюйма, – ответил он.

Инспектор кивнул своим мыслям и допрос продолжился, а это был именно допрос и следующие вопросы были не менее странные.

– Ваша комната запирается?

– Да, сэр.

– Ключ у вас?

– Да, сэр.

– Вы запираете ее?

– Иногда, сэр.

– Например?

– Когда уезжал по поручениям мистера Оулдриджа.

– Кто еще работает в доме?

– Никто, только я. Последние годы у мистера Оулдриджа не очень хорошо шли дела. Не всегда вовремя получалось платить жалование. Все ушли, только я остался верен дому, – с искренней горечью в голосе произнес дворецкий.

– От кого же вы запираете комнату? – удивился инспектор.

– В доме бывает много людей…, – неуверенно начал дворецкий.

– И? – подбадривал его инспектор.

– Это всего лишь обычные меры предосторожности. В общем-то привычка, не более того, – твердо закончил Алфорд.

– У вас есть какие-то ценности в комнате? – не унимался инспектор.

– Только мои сбережения.

– На что вы копите деньги?

– На старость, – быстро ответил Алфорд. Его ответ прозвучал достаточно резко, особенно учитывая его невозмутимый характер. «Что за глупые вопросы?» – читалось в его тоне.

Совершенно неожиданно Пикок достал из кармана трубку из нубука, неспеша набил ее табаком, раскурил и выпустил в потолок густое облако дыма, которое на несколько мгновений зависло над нами и только затем медленно стало растворяться.

– С вашего позволения, – особенно ни к кому не обращаясь произнес инспектор. Кэтлин два раза кашлянула, но ничего не сказала.

Я заворожено смотрел на непроницаемую белую завесу, и мне очень хотелось прыгнуть в нее, чтобы затем наконец-то вынырнуть на поверхность здравого смысла. Но сон не кончался, потому что реальность неумолима как паровоз, она била прямо в челюсть и оставалось только шире открывать глаза, чтобы не пропустить хоть какой-то лучик света в этой кромешной тьме.

– На старость? – переспросил Пикок. – Вы также собирались покинуть мистера Оулдриджа?

Повисла тяжелая пауза. Алфорд молчал. Наконец он издал обреченный вздох и ответил.

– В Суссексе живет моя сестра с дочерью. Племянница очень больна, требуется дорогое лечение, поэтому все свои накопления я периодически отправляю им.

Инспектор курил, казалось, его совершенно не интересует то, что говорит дворецкий.

– Вы не могли бы дать мне ключ от вашей комнаты?

«Зачем?» – чуть не сорвалось у меня с губ.

Алфорд покорно подошел и протянул большой ключ.

И тут произошло неожиданное. Что-то металлически лязгнуло, затем все увидели, что на руках дворецкого чернеют какие-то уродливые браслеты. Господи, да это же наручники! Еще никогда я не видел инспектора таким серьезным и сосредоточенным. В руках он держал револьвер Дейва, дуло которого недвусмысленно уставилось в живот дворецкого.

– Прошу вас, Алфорд, не делайте резких движений, – с каменным лицом произнес инспектор.

Ни один мускул не дрогнул на лице Алфорда. Я с удивлением наблюдал, как его левая бровь лишь слегка приподнялась, как бы давая понять, что инспектор ведет себя не самым вежливым образом.

– Алфорд, вы арестованы!

Алфорд молчал. Но что это значило? Не уж то признание? Не может быть!

– Вы арестованы, – повторил инспектор, – по подозрению в пособничестве убийце. Вам понятно обвинение? Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право не отвечать на мои вопросы. Но имейте в виду, все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы признаете себя виновным?

Алфорд молчал.

– Вы что-то имеете возразить, заявить, сообщить? Нет? Замечательно. Я помещаю вас под арест в вашу комнату до прибытия констеблей.

Дворецкий без возражений направился к лестнице. Инспектор шел следом, и не думая убирать револьвер, на ходу он оставил инструкции нам:

– Я надеюсь не нужно говорить, что всем следует оставаться на местах. Любая попытка выйти из комнаты, расценивается как признание.

– Господь всемогущий! – воскликнул отец Симпсон. – Как я рад, что все так быстро закончилось.

– Вы полагаете? – сухо произнес поверенный мистер Хамиш Уэйн. – По мне, так все только начинается.

Кажется, я впервые услышал его голос. Скрипучий, старый, ворчливый голос. Он продолжал:

–Дворецкий лишь пособник. Вы же слышали слова Пикока. Это значит расследование не закончено.

– Но мы можем хотя бы присесть? – с вызовом воскликнула Мерла Оулдридж, но вместо этого снова подошла к каминной полке на этот раз за порцией виски.

Как это ни странно, но напряжение спало. Видимо прошло первое оцепенение. Смерть лишь на мгновение посетила этот большой полупустой дом, сделала свое черное дело, надо сказать с блеском, и поспешила по другим своим однообразным делам. Сколько еще людей погибнет в этот вечер?

Для остальных жизнь продолжалась. Конечно, труп в гостиной это больше, чем неприятность. Но кого эта неприятность касается напрямую, кроме Кэтлин, дочери убитого? Полиция занимается проблемой и скоро все кончится, можно будет покинуть дом, забыть этот страшный сон. Но Кэтлин! Как она это переживет? Мое сердце сжалось.

Наверное, каждый думал о том, чтобы побыстрее покинуть дом. Особенно убийца. Если инспектор прав и Алфорд только сообщник, то убийца сейчас среди нас. О чем он думает? Может ли он быть абсолютно спокоен, когда его сообщник схвачен? А сообщник ли Алфорд? Он стоял на лестнице, сразу после убийства. Но как долго он там был?

Я разглядывал подозреваемых.

Кэтлин. Конечно, она не входила в их число. Боллард Оулдридж ухаживал за ней, совал в руки стакан воды и совершенно по-глупому пытался ее отвлечь, он что-то говорил скороговоркой, время от времени взмахивая руками, рискуя выплеснуть стакан кому-нибудь в лицо.

Он тараторил:

– Это возмутительно. Стрелять в доме. При людях. В конце концов, мы же не в Америке! Кошмар! Ужас! Немыслимо!

Это были не самые ободряющие слова, но Кэтлин вряд ли что-то слышала. Она вяло отстраняла стакан, её взор был прикован к точке на противоположной стене.

Брат покойного Боллард Оулдридж. Наследник, скорее всего. Или только после Кэтлин? Мистер Уэйн знает, он поверенный. Я не мог представить, что Боллард Оулдридлж вообще способен прикоснуться к оружию. С другой стороны, он врач и, кажется, даже служил в молодости военным медиком. И рана на теле убитого его не испугала.

Его жена Мерла. Те же вопросы по поводу наследства. Стальная женщина. Несомненно, убить для неё не составило бы труда. Но мотив? Должен быть веский мотив. Все-таки она создает впечатление неимоверно прагматичного человека. Какие мысли ее занимают сейчас? Лицо каменное, сосредоточенное. Цедит виски. Снимает стресс? Успокаивает нервы? Или глушит страх? А может просто ждет. Ждет, когда все закончится.

Мистер Хамиш Уэйн. Поверенный. Пожалуй, ключевая фигура сегодняшнего вечера. Он должен знать о наследстве все. Завещание? Есть ли оно? Не исключено, что в нем упоминается сам Уэйн. Многолетний поверенный, почти член семьи. Вполне возможно, что он только притворяется медлительным слабым стариком. Склад характера опять же подходящий. Мистер Хамиш Уэйн при всей своей кажущейся дряхлости производит впечатление сильного и волевого человека.

Вот и сейчас он не сидел безвольным участником трагедии, а переводил взгляд с одного подозреваемого на другого. Похоже, также проводит анализ. Ищет кому выгодно? Он должен это знать и так. Или другое? Может, ищет выход, как выскочить из этой западни?

Мардж Браун. Эксцентричная миллионерша. Кажется, с убитым ее связывает давняя дружба. Представить ее убийцей трудно. Хотя под этой чудовищной нелепости шляпкой можно спрятать, не то только револьвер… Нет, конечно, это просто смешно!

Она болтала без умолку. Как будто не было рядом трупа под простыней. Алкоголь ей видимо здорово помогал снять шок.

– Бедный Амброуз. Его мечта почти сбылась, еще чуть-чуть и его издательское дело пошло бы в гору. Какой беспощадный и злой рок. Почему ему так не везет в жизни?

Она так говорила, как будто покойник здорово проигрался в карты, а не лежал сейчас с дырой в груди у ее ног.

Циничная. Жадная. На чем она сделала свое состояние? Может они были конкурентами? Как говорится, держи врага вблизи. Да уж, пока все это совершенно бездоказательно.

Амедеус Симпсон. Сельский священник. Как он вообще оказался в этой истории? Вот только священника здесь и не хватает для пущего колорита. Священники ведь не убивают! Даже в книгах! Но мое воображение было уже не остановить. Да, не убивают, если только это настоящие священники!

Отец Симпсон совершенно, казалось, не омрачен был случившимся. На его по-прежнему открытом лице читалась сакраментальная и всепоглощающая фраза: «На все воля божья!». Хотя, по мне так сам дьявол вложил в руку убийцы оружие и тихо шепнул: «Другой возможности не будет…». Я с трудом отогнал дурные мысли. Только здравый смысл сейчас может помочь.

Дейв Тревор. Друг Кэтлин. Чем ему мог помешать ее отец совершенно не понятно? Да, он не очень жаловал Дейва, но ведь это не мотив. Кроме того, из его револьвера не стреляли. Пожалуй, Дейв мог выступать только как свидетель, хотя он и говорит, что ничего важного не видел.

И последний персонаж этой дикой истории. Это круглолицый незнакомец. Я бы даже сказал таинственный незнакомец. Что о нем известно? Ничего.

Напряжение спадало. В ожидании инспектора все расселись и даже завели что-то вроде светской беседы. Только круглолицый незнакомец ходил по комнате, периодически останавливаясь и бросая взгляд на входную дверь в конце длинного коридора. Кажется, он восстанавливал расположение всех присутствующих во время выстрела.

– Вы очень красивы. Вы американец? – спросила Мардж Браун, обращаясь к Дейву.

– Да, я родом из Техаса, – угрюмо ответил Дейв, не реагируя на комплимент.

– Мне знакомо ваше лицо, – сказала Мардж Браун. – Я не могла вас сегодня где-то видеть? Где-то в очень людном месте. Вы не приобретали билеты на Титаник сегодня? Я самостоятельно занималась этим вопросом, сама приезжала за билетом в кассу, не доверила это своему бестолковому секретарю. И потом, я так люблю находится, в людных местах… А вы так красивы!

– Миссис Браун, я всего лишь бедный студент, максимум, на что бы хватило всех моих сбережений это на два самых дешевых билета последнего класса на Титаник, – громко ответил ей Дейв, как будто отвечал не только ей.

– Вы знаете, оно того стоит! Если бы я не была так богата, я бы все равно отдала бы последние деньги, чтобы уплыть на этом шикарном лайнере в далекую и такую манящую Америку…

– И бросить учебу в одном из лучших университетов мира? – ехидно спросил Дейв, имея в виду очевидно себя.

– Почему бы и нет! Смотря, что вам больше по душе, приключения или эта ваша скучная юриспруденция, – пожала плечами Мардж Браун, а Дейв вежливо ответил: «Возможно, вы и правы».

– А почему вы не приехали к ужину? – вдруг обратился незнакомец к Дейву.

– В такую погоду? – зло отозвался Дейв.

– Но вы же здесь.

– Он обещал мне, что приедет, а Дейв никогда не нарушает своего слова, – тихо сказала Кэтлин. При этих словах ревность снова уколола меня.

– Я ждал, когда погода утихнет. Потом, когда понял, что этого не произойдет, я все же поехал. Добираться пришлось долго, никто не хотел брать меня, пришлось заплатить двойную цену. Поэтому я опоздал.

– Оружие вы взяли, чтобы пострелять по бутылкам? – снова спросил круглолицый.

– Что вам, черт возьми, от меня нужно? – взорвался Дейв.

Круглолицый незнакомец только улыбнулся в ответ.

Дейв поднял взгляд и резко заговорил:

– Инспектор, вы долго будете подслушивать или продолжите расследование?

Оказывается Пикок стоял на верхней площадке лестницы и наблюдал за происходящим. Он ничуть не смутился, а громко сказал: «Вы чертовски правы, молодой человек!» и стал спускаться, при этом он продолжал говорить:

– Мотив на лицо, вы слышали все сами. Приедут полицейские и обязательно найдут грязные сапоги, в которых дворецкий ходил под деревом. Однако он всего лишь сообщник. Убийца среди нас.

– Но ведь следов нет, – возразил круглолицый незнакомец.

– Это легко объясняется, следы были уничтожены, например граблями.

– Это большой риск, возиться со следами, ведь кто-то мог выглянуть в окно в поисках стрелявшего.

– Вы полагаете, стреляли из окна? Разве кто-то видел вспышку выстрела?

– Я видела только вспышку молнии, и клянусь дьяволом, за окном никого не было! – вставила Мерла Оулдридж.

– Я думаю, выстрел был произведен в комнате, иначе, зачем разбивать окно веткой, из-за окна можно было выстрелить и так. Однако в этом случае подозрение бы пало на человека, отсутствующего в комнате. Поэтому был организован отвлекающий маневр, ветка, разбивающая окно. Все естественно поворачиваются в сторону окна на звук, в этот момент убийца стреляет, пороховые газы тут же уносит ворвавшийся ветер. Но во всей этой схеме есть одно слабое звено. Оружие. От него нужно избавиться. Убийца, конечно, рассчитывал сделать это в суматохе, например, подбежать к окну выяснить кто стрелял и незаметно выбросить оружие в грязь. Но убийце не повезло, он не знал, что буду присутствовать я, инспектор полиции. Я, конечно, же все взял в свои руки. Теперь убийца просто не в силах избавиться от оружия.

Повисла пауза. Инспектор торжественно обводил всех взглядом.

– Вообще-то мы знаем, что вы инспектор? Неужели мы бы стали это делать при вас? – справедливо заметил Боллард Оулдридж.

– Не все из вас знали, что я инспектор. Если вы помните, хозяин только с двумя из вас меня знакомил, причем я заранее просил его не распространяться о моей профессии, чтобы избежать просьб рассказать об уголовниках.

Я понял о ком речь. Хозяин действительно не упоминал его профессию. Я, конечно, догадался кто передо мной, потому что не раз читал о знаменитом Эмори Пикоке в газетах. А вот что на счет второго человека, знал ли он, что на ужине присутствует инспектор Скотленд-Ярда?

Все уставились на круглолицего в очках.

– Вы говорите с явным американским акцентом. И, держу пари, вы не читаете английские газеты, поэтому не знаете, кто такой Эмори Пикок, – выдающиеся усы инспектора раздвинулись над самодовольной улыбкой.

– Блестяще! – круглолицый мягко улыбнулся. – Вы наблюдали сверху за нами, чтобы увидеть, как убийца ищет возможность избавиться от оружия? Я восхищаюсь вами инспектор, это правда. И вы уверены, что убийца до сих пор не избавился от оружия? Например, не подбросил его кому-то из присутствующих. Есть только один способ проверить вашу гипотезу. Обыскать всех. Начинайте с меня, прошу.

Пикок молча исполнил свой долг и обыскал его. Никакого оружия у круглолицего не оказалось.

– Мне придется обыскать всех, – ничуть не смутился инспектор.

– Я дурно себя чувствую, пожалуй, я прилягу, – сказала Кэтлин и направилась к лестнице.

– Мисс, я прошу вас остаться, никто не должен покидать комнату.

– Пикок, вы сошли с ума, это мой отец, – Кэтлин не остановилась, она была уже на лестнице.

– Мисс, это не просьба, это…, – инспектор не успел договорить, потому что Кэтлин пошатнулась на середине лестницы и беззвучно начала падать.

Мужчины бросились к ней. Первым подоспел я, за мной пыхтел отец Симпсон. Дейв отчаянно пытался вклиниться и выхватить у меня из рук Кэтлин, я пытался отодвинуть его плечом. Где-то рядом поверенный Хамиш Уэйн повторял: «Разойдитесь, ей нужен воздух!». Позади всех как мячик напрыгивал и отскакивал мистер Боллард Оулдридж.

Наконец суматоха прекратилась, я осторожно спустился с Кэтлин на руках, положил ее на диван. Доктор достал из кармана нюхательную соль. Кэтлин быстро воспрянула духом.

– Хорошо, я останусь, – сердито заявила она.

– Вы уверены, мисс? В сложившихся обстоятельствах, я был бы чудовищем, если бы настаивал…

– Меня вы тоже будете обыскивать? – обморока как будто не бывало. – Я настаиваю, ведь я тоже под подозрением, как и все!

– Покончим с этим, – Пикок не стал спорить. В принципе, Кэтлин формально была права. Но ведь у ее платья даже нет карманов… Я почувствовал, что мои уши пылают.

– Прошу прощенья, господа, но это моя работа. Дам будет обыскивать женщина-полицейский, таковы правила, мужчинами я займусь сам.

Инспектор быстро обыскал доктора, поверенного и отца Симпсона. Когда очередь дошла до меня, я совершенно не волновался, я только молил бога, чтобы все это уже закончилось. Больше всего мне было жалко Кэтлин, для нее это должно быть огромное потрясение.

Я, по обыкновению, был одет в необычный пиджак, а пиджак фокусника. Пикок погрузил свои руки в бездонный карман моего пиджака и вытащил револьвер. Не такой как был у Дейва, а больше. Инспектор сразу приложил дуло к носу. Велосипедный руль дернулся над довольной ухмылкой.

Я глупо улыбался. Ну, конечно. Кто еще мог оказаться в этой компании убийцей. Кто как не фокусник мог проделать такое на глазах многочисленных зрителей. Итак, убийцей оказался я. Господи, что подумает обо мне Кэтлин. Странно, именно об этом я думал в тот момент, а не о том, что меня повесят. Кэтлин даже не смотрела на меня, кажется, ей было все равно.

Пикок положил револьвер на каминную полку. Развернулся и театрально развел руки в сторону, как будто ждал аплодисментов.

– Фокус не удался.

Все ошарашено молчали. Я молчал тоже. А что тут скажешь.

– Хорошо. Многое еще предстоит выяснить. Но, по-моему, мотив очевиден, скорее всего, отец не давал согласие на брак. Дворецкого подкупить не составило труда, как мы знаем, ему нужны были деньги на лечение племянницы. С самого начала я понял, что подозреваемых может быть только двое, почему я уже говорил. Но я не удивлен, что убийцей оказались именно вы, мистер Элмериз. Никогда не любил фокусников, что это за нелепая тяга к одурачиванию простых людей. Но Пикок не простой человек. Пикок логическая машина. Единственное, что для меня осталось загадкой: на что вы рассчитывали, мистер Элмериз?

– Но я не делал предложение Кэтлин, – пробормотал я.

Дейв фыркнул, а Кэтлин также сидела с опущенными глазами. Ей было все равно. Мне вдруг тоже стало все равно.

– А еще вы скажете, что знали кто я такой по газетным статьям. Ведь вы англичанин, а значит моя теория не верна. Только это уже не имеет никакого значения, молодой человек. Если восстановить картину убийства, каждый вспомнит, что именно вы стояли к убитому ближе всех, и именно у вас была возможность выстрелить незаметно.

Пикок достал из кармана наручники и сделал ко мне шаг, но тут раздался мягкий голос круглолицего незнакомца.

– Но это старое оружие, «ремингтон» 45-го калибра, с ручкой украшенной жемчугом, с табличкой с выгравированным на нем именем Том Шенон. А мне тут объяснили, что Том Шенон был плохим парнем в старые дни в Америке.

Незнакомец в очках разглядывал револьвер на каминной полке.

– Револьвер 45-го калибра, в особенности на таком близком расстоянии, имеет силу, словно лошадиный удар копытом.

– К чему вы клоните? – раздраженно спросил инспектор.

Вместо ответа круглолицый отвел инспектора в сторону и что-то ему зашептал в самое ухо. Лицо инспектора озадачилось.

– Всем оставаться на местах, – сказал Пикок и поднялся по лестнице. Через минуту он вернулся в сопровождение дворецкого.

Круглолицый заговорил.

– Я попросил инспектора выпустить Алфорда, чтобы задать несколько вопросов.

– Задавайте, – инспектор присел в кресло с видом, будто все происходящее его совсем не касается.

– Алфорд, скажите, почему вы оказались на лестнице сразу после убийства, вы шли открывать дверь на звонок?

– Нет, никакого звонка не было.

– Откуда вы узнали, что кто-то пришел?

– Я не знал, что кто-то пришел, я хотел спросить, нужно ли еще что-то принести гостям.

– Спасибо Алфорд.

Круглолицый посмотрел на инспектора. Тот кивнул. И тогда незнакомец в очках продолжил говорить.

– Мы все привыкли, что если убийство происходит в английском доме, то это обязательно тщательно спланированное убийство. Хладнокровный убийца все подстраивает так, чтобы на него ни в коем случае не пало подозрение. И чем больше других участников драмы, тем лучше, потому что тогда круг подозреваемых шире. Загородный дом, дворецкий, ограниченный круг подозреваемых, казалось бы, это типичное английское убийство. Однако, это не так. Спешу сообщить вам, что здесь было совершено типичное американское убийство. Это убийство из-за страсти, быстрая расправа, конечно, ни о каком холодном расчете и речи быть не может. И дворецкий здесь не причем, коль скоро это не английское убийство. Дворецкий даже в детективных рассказах уже давно не становится убийцей или сообщником, поскольку это дурной тон.

Так вот, это убийство не спланировано заранее. Все дело в дереве. Кто-то посчитал, что ветка влетела в окно, чтобы отвлечь всех и произвести выстрел незаметно для окружающих. Однако, мне в это не верится. Ветка не была подпилена, следов под деревом нет. Почему мы должны предположить, что ее все-таки сломали и швырнули в окно намерено? Только потому, что это вписывается в требования жанра? В реальной жизни, прежде чем прийти к какому-то выводу, нужно отмести сначала самые простые версии, а потом уже переходить к фантастическим. Помните главный постулат? Отмести все самое очевидное, оставшееся, каким бы невероятным оно не казалось, и будет правдой. Итак, вероятность того, что ветка отломилась сама под воздействием стихии и совершенно случайно разбила окно, никем не опровергнута, поэтому пока стоим на этом.

Что еще бросается в глаза в этом деле? Расположение тела. Убитый стоял сбоку от столика, однако почему-то упал на него так, как будто стоял дальше от окна, перед столиком. На это инспектор сказал, что вероятно убитый от неожиданности, увидев разбитое окно, сделал несколько шагов назад, а когда в него выстрелили, упал вперед прямо на стеклянный столик.

Однако это невозможно по двум причинам. Во-первых, револьвер настолько мощный, что от такого ранения убитый никак не мог упасть вперед. Только назад. Неважно откуда стреляли из окна или из комнаты. Кроме того, все мы помним, что убитый стоял спиной к окну, как и многие. Вспомните, в тот момент он разжигал трубку и отвернулся от окна. Он должен был повернуться к окну обратно, чтобы получить пулю в грудь. Он должен был повернуться к окну на звук разбивающегося стекла. Однако мы знаем, что убитый был глуховат и вряд ли бы он так отреагировал на звук разбитого стекла как все мы с вами. Вспомните, как за ужином Алфорд разбил поднос. Все вздрогнули, а он даже голову не повернул. Следовательно, когда разбилось окно, он стоял по-прежнему лицом к входной двери. И пулю он получил именно с той стороны. Учитывая мощность револьвера, его развернуло и отбросило на стеклянный столик. Поэтому так неестественно завернута левая рука, потому что его сильно развернуло в момент падения.