Физик: Тёмные тропы

Ответило ему едва разборчивое шипение.

– Вот ведь угораздило-то вляпаться во всё это дерьмо! – в сердцах произнёс знакомый голос.

Раздался треск, и янтарный кокон начал стремительно расползаться рваными лоскутами. Над мастером тьмы навис грязно-серый силуэт. Вел пригляделся и понял, что цвет облака всё же был не серым. Просто чёрный и белый цвета постоянно сменяли друг друга. И делали это они с едва уловимой глазом скоростью. Неизменным было лишь одно – пышущий изумрудным жаром очаг внутри фигуры.

– Хреново выглядишь, ученик! – поднявшись, прокряхтел Вел и принялся озираться по сторонам.

– Вел?! То есть учитель?! – опешил Павел.– Но как ты тут оказался? Хотя о чём это я? Подожди! А второй дар стража – это…

– Ага, паладин, – подтвердил догадку ученика демонолог, продолжая поиски чего-то вокруг себя. Наконец, Велу показалось,что в разношёрстную толпу причудливых тварей нырнул знакомый маленький силуэт. Демонолог хищно улыбнулся и сотворил из своих рук огромный серп и внушительных размеров молот.

– Ты пока освободи его, а мне тут нужно пообщаться кое с кем, – Вел повернулся к толпе.– Юми! Иди ко мне, пронырливый малыш! Ну же! Не бойся! Добрый дядюшка Вел тебе хочет кое-что показать!

– Это гость! Его не трогать! – громогласно проревел Иваныч, обращаясь к толпе тварей.

Глядя на то, как мастер тьмы припустил в сторону замолкнувшей толпы, Павел лишь тяжело вздохнул и склонился над вторым коконом.

– Ты как? – едва выбравшись из плена, задал вопрос Мишико.

– Как видишь, – усмехнулся начинающий маг.– Я и сам пока не пойму.

– Выглядит так себе, – констатировал паладин и указал на тварей. – А эти?

– Долгая история, – отмахнулся Павел.– Вроде как во всём слушают меня. Сколько я тут проторчал?

– Часов пять точно, – прикинул в уме Мишико.

– Всего-то? – удивлённо воскликнул Иваныч.– Как по мне, так я тут не меньше пары дней торчу!

Паладин в ответ лишь попытался пожать плечами. Где-то неподалёку испуганно заверещал садовник Юми и радостно воскликнул демонолог.

– А чего не возвращаешься? – задал вопрос Мишико, когда пауза затянулась.

– Страшно, – чуть подумав, признался Павел.– Я ведь не полный идиот. Да и вы хреновые актёры. Ваших недомолвок было достаточно, чтобы задуматься над тем, что со мной что-то не так. А дальше достаточно обычной логики. У меня же дар света? Так?

– Так, – помрачневшим голосом согласился паладин.

– Тогда какого демона на меня нацепили этот ваш ошейник? Зачем он блокировал пустой резервуар? Церковники, конечно, те ещё ублюдки, но не идиоты же! – воскликнул Иваныч.– Значит, что-то в том резервуаре было. И что же там может быть, если свет у меня не был заблокирован, а стихии в этом грёбаном существует всего две?

Мишико лишь молча слушал его монолог, понимая, что ученику сейчас просто необходимо выговориться.

– А вот дальше вообще несложно догадаться, чём всё это обернётся, – продолжил Павел.– Две противоположные по своей сути стихии оказываются заперты в одном сосуде. Да тут даже физиком быть не нужно, чтобы понять, что меня от такого соседства разнесёт к херам на мельчайшие частицы! А вы всё в загадки играете!

– Полегчало? – спустя минуту спросил паладин.

– Да хрен там, – буркнул Иваныч.

– Так чего ты боишься? Смерти? – паладин устроился на земле и хлопнул ладонью рядом с собой, приглашая ученика последовать его примеру.

– Да, – чуть помешкав, ответил начинающий маг, – ивашей тоже. Как-то я к вам уже привязался. Даже к херову мастеру.

– Поверь, он к тебе тоже, – рассмеялся Мишико.– Он первым бросился укутывать тебя защитой. А знал бы ты, как он психовал! О-о-о! Я его таким ещё ни разу не видел. Но сейчас не об этом, ученик. Смерти… Смерти не нужно бояться.

– Знал бы ты, сколько раз я слышал подобные речи в своём мире, – усмехнулся Павел.– Сейчас завернёшь что-нибудь геройское?

– Неа, – посерьёзнел паладин. – Ни хрена в этом геройского нет. Бояться смерти – это нормально. Но в то же время это неправильно. Понимаешь, у меня лично отношение к смерти уважительное. Но не боязненное. Знаешь, почему?

– Даже и не догадываюсь, – что-то в голосе учителя не дало Иванычу произнести вертевшуюся на языке скабрезность.

– Я давно пришёл к выводу, что человек не должен бояться того, что смерть явится к нему в одном из множества своих проявлений, – продолжил Мишико. – Человек всегда должен быть готов дать ей отпор, потому как смерть благоволит тем, кто не страшится заглянуть ей в лицо. Именно поэтому, когда она подойдёт к тебе сзади и, мягко проведя пальцами по твоим волосам, положит руку тебе на плечо, ты должен быть готов. Готов скинуть её ладонь со своего плеча и спросить: " Ты охренела, старая?"

– Легко сказать, – усмехнулся Павел, – но куда сложнее выполнить.

– Сложнее, – согласился паладин. – Понимаешь, Паш, смерть, она как потасканная, битая жизнью и опытом шлюха, которая вечерами слоняется по кабакам, соблазняя прожжённых и умудрённых опытом ветеранов десятков битв. Ветеранов, которые прошли через такие мясорубки, что и представить тяжело. Но в итоге, позаигрывав с ними, она уходит. Уходит для того, чтобы найти себе молодого солдатика, лицо которого поросло едва начинающим обретать жёсткость пушком. Солдатика,который последний раз видел женскую грудь, когда его вскармливала мать. Она его находит, уводит к себе и жёстко насилует.

Мишико надолго замолк.

– Когда я впервые встретился с ней, то чуть не повёл себя как этот молодой солдатик, послушно следуя в её покои. Я уже было попрощался почти со всем, что меня тут держало. В голове вертелся лишь один вопрос: на этом всё? Вот прямо здесь и сейчас? И одна половина мозга мне отвечала, что, мол, да. Прямо здесь и сейчас. Насладись своими последними секундами жизни и следуй в её опочивальню. Но когда дошло дело до мысленного прощания с Искрой, включилась вторая половина мозга, которая отвесила мне щедрую оплеуху и завопила о том, чтобы я слал смерть куда подальше! Она кричала мне в лицо, чтобы я собрал уже свою волю в кулак и, наконец, начал действовать. Шли её! И действуй! У тебя ещё куча шансов на то, чтобы выбраться из этого дерьма, приятель. И знаешь, что?

– Что? – задумавшись, спросил ученик.

– И я послал её. Послал уже перед раскрытой дверью, которая вела в её комнатушку. Я уже даже видел её рассохшуюся кровать и старый, продавленный матрас. Но всё же мне удалось выбраться из того дерьма. А всё лишь потому, что я не лёг, скрестив руки и закрыв глаза. Я не забился в самый дальний угол, простившись с жизнью и понуро ожидая смерть. Я всего лишь заставил себя начать думать и действовать. Так что бояться смерти и прятаться от неё не нужно ученик. Действуй. Действуй до последнего своего вдоха. Шансы избежать её спальни есть всегда. Она всегда рядом. Для неё нет друзей и врагов. Но она благоволит тем, кто способен скинуть её костлявую ладонь со своего плеча и продолжить делать своё дело. Всех остальных она уводит с собой. И я не хочу, чтобы ты шёл у неё на поводу, ученик. Понятно?

– Понятно, – вздохнул Павел. – Так что будем делать-то?

– Пойдём, – произнёс паладин, поднимаясь, – Для начала, покажешь, что у тебя там.

– Па-аша! – раздался истошный вопль мастера тьмы.

Кольцо из тварей, окружавших начинающего мага, расступилось, пропуская бегущего со всех ног демонолога. За ним, спешно перебирая лапками и громко улюлюкая, неслись головы на лапках с садовником Юми во главе. Голов набралось десятка полтора, и различались друг от друга они лишь степенью разложения.

– Их не берёт тьма! – выпалил Вел, оказавшись рядом с учеником.

Павел лишь хмыкнул и выпустил из руки изумрудную плеть.

– Стоять! – рявкнул Павел, стегнув воздух хлыстом.

Маленькие садовники мгновенно остановились и затоптались в нерешительности на месте. Гул в толпе тварей моментально стих.

– Они, – Иваныч поочерёдно указал рукой на учителей, – мои друзья и гости этого места! И не приведи Создатель, с ними что-то здесь произойдёт! Провинившихся постигнет их судьба!

Паладин посмотрел, куда указывал его ученик, но увидел лишь несколько бледно-зелёных луж.

– Всем понятно? – Павел медленно обвёл взглядом толпу тварей.

Застывшая толпа ответила разноголосымгомоном. Начинающий маг кивнул и, втянув в себя плеть, развернулся и направился к тому месту, где лежало его призрачное тело.

– Что это за уроды? – спросил ученика догнавший его демонолог.

– Не знаю, – на ходу ответил Иваныч.– Они называют себя садовниками. Есть ещё и стражи сада. С одним из них вы уже успели познакомиться.

– И что же они тут растят? – присоединился к разговору паладин.

– Какое-то семя жнеца, – ответил ученик.– С ними достаточно сложно общаться. Но, вроде как, это семя – очень важная штука для этого мира. И они наперебой утверждают, что скоро оно созреет. Кстати, мы пришли!

– Ого! – воскликнул Вел.

Мишико лишь удивлённо присвистнул. И было от чего. Такое ему довелось увидеть впервые.

В резервуаре его ученика медленно ворочался перламутровый свет. В другой половине едва шевелилась тягучая тьма. Могучие жгуты энергетических каналов, которые отходили от мозга, сплетались в толстую, единую, чёрно-белую косу. Коса же, в свою очередь, расплеталась на уровне груди, распадаясь на плотную паутину, раскинувшую свою сеть по всему телу. И всё это окружали изумрудные нити, которые оплетали и резервуары, и каждый энергетический канал. Концы этих нитей сходились в полыхающей зеленью сфере, котораяприютилась в районе правого глаза Павла.

– Вроде не должно жахнуть, – констатировал увиденное Вел. – Вот тебе и разделитель, Миш.

– Да-а-а, – задумчиво протянул паладин, – резонанса точно нет. Обе стихии вполне стабильны. Видать, не соврал глазастенький.

– То есть меня не разорвёт? – вкрадчиво уточнил Иваныч.

– Нет, – ответил ему Мишико. – По крайней мере, пока эта зелёная дрянь с тобой.

– Береги свой глаз, ученик, – хохотнул демонолог.

– Уж поберегу, – согласился с ним Павел.– У меня неплохая мотивация его не терять.

– Ладно, – паладин наконец оторвался от созерцания двух стихий, – отдохнули, и будет. У нас ещё много дел впереди. Возвращаемся.

– Возвращаемся, – повторил Иваныч и оглянулся назад.

На том месте, где он не так давно уничтожил несколько взбрыкнувших садовников и одного слишком наглого стража, сейчас творилась вакханалия. Твари громко визжали и дрались, завоёвывая себе право на глоток зелёной жижи из оставшихся после гибели их собратьев луж.

Глава 3

– Прости, но я не смогу, – тихо произнёс Павел, бросив полный сочувствия взгляд на лежащую ничком Мали.

Девушка ответила ему лишь нечленораздельным мычанием, даже не попытавшись шевельнуться. Иваныч медленно поднялся на четвереньки и мотнул головой, разбрасывая в стороны стекающий по лицу едкий пот.

– Ты куда, ученик? – раздался за спиной Павла ехидный голос демонолога.– Я тут, значит,с ног сбиваюсь. Стараюсь во всей этой круговерти выискать время для занятий со своими учениками, а они от дядюшки Вела нос воротят! Паш! Я знаю, что ты меня слышишь! Паша! Девочка моя, будь добра, направь его сюда.

Юная ведьма, едва шевельнувшись, вновь что-то бессвязно пробормотала. Павел же… Он с целеустремлённостью выпущенного из пращи камня пёр прочь с тренировочной площадки. Прямо на четвереньках. Через каждые пару метров его дрожащие руки подгибались, и Иваныч встречал лицом утрамбованную до состояния камня землю. Но он находил в себе силы вновь водрузить себя на четыре точки и продолжить свой путь.

За всей этой ситуацией, посмеиваясь и оглаживая громадной, лопатообразной ладонью русую бороду, наблюдал здоровяк. Рэй. Десятник Рэй. И по совместительству личный садист для двух начинающих магов.

Поначалу, когда паладин объявил им с Мали о том, что их физической подготовкой и повышением навыков владения оружием будет пока заниматься десятник, Павел не знал, как относиться к этой информации. Он прекрасно понимал тот факт, что даже те элементарные навыки, которые привил ему Мишико, уже сполна окупили себя. Окупили каждую каплю пота и каждую полученную во время тренировок гематому. Благодаря им Павел пока ещё жив и даже относительно здоров.

Поэтому начинающий маг в душе был раздосадован таким решением. Но, как выяснилось, зря. Рэй оказался фанатом своего дела и весьма умелым воином. Вот только этот обычно добродушный здоровяк обладал эмпатией придорожного булыжника. Мольбы учеников вызывали лишь улыбку на его раскрасневшемся лице. Стоны и проклятия порождали только приступы хохота и увеличение нагрузки. Физические упражнения сменялись работой с оружием. А те, в свою очередь, вновь переходили в бег, приседания и отжимания.

При всей кажущейся хаотичности выполняемых упражнений в них прослеживалась определённая система. Пока перегружались одни группы мышц, другим давался кратковременный отдых. Но общая усталость никуда не девалась.

Спустя пару часов не выдержала юная ведьма, просто рухнув грязным пыльным мешком на землю. Павел продержался на час дольше, даже несмотря на то, что часть пути во время очередной пробежки ему пришлось пронести Мали на себе. Девушка за этот час ещё дважды присоединялась к тренировке, но хватало её ненадолго.

И вот, когда после очередного спарринга Рэй, наконец, скомандовал отдых, перед едва дышащими учениками появился радостно скалящийся мастер тьмы. Нужно ли описывать ту радость, которую испытали юные маги при виде пышущего жаждой действий учителя? Именно это незамутнённое чувство и толкнуло Иваныча на попытку побега.

– Па-аша! – не унимался демонолог.– Мы теряем время!

Павел почувствовал, как ему на спину внезапно плюхнулось что-то мягкое и довольно увесистое. Такого обращения с собой настрадавшийся за последние часы организм уже не выдержал. Руки начинающего мага вновь подогнулись, и Павел распластался на земле.

– Предатель, – выдохнул Иваныч.

– РУ-РУ? – удивился сидящий на его спине малыш Вали.

– Подожди! Я, пожалуй, отойду, – мастер тьмы сделал несколько шагов назад и прищурился.– Давай! Только вот прямо капельку! Понял?

– Капельку ему давай, – проворчал Иваныч, создавая над своей ладонью плетение.– Будто я светляков не создавал.

Нельзя сказать, что использование силы и фигур стало для него чем-то обыденным, но и прежних эмоций эти действия уже не вызывали. Павел лишь отметил про себя, что оперировать энергией стало куда легче. Видимо, проклятый ошейник сильно его ограничивал. Вот только…

– Туши его! Туши, демоны тебя побери! – Вел сделал ещё несколько шагов назад и увлёк за собой юную ведьму.

– Может,его вырубить? – поинтересовался Рэй.– Тогда само рассеется.

– Я тебе сейчас вырублю! – огрызнулся мастер тьмы. – Подойди ближе, десятник! Я до тебя щитом не дотянусь! О-о-о!

Иваныч не слышал этой перепалки. Он просто заворожённо наблюдал за разворачивающимся над его ладонью действом.

Привычный комок света над рукой начал медленно заполняться тьмой. Будто в насыщенный перламутровой краской шарик капнули вязких чернил. Вот только смешения стихий не происходило. Они пытались вытеснить друг друга за пределы созданного Павлом плетения. Сначала осторожно. Стихии плавными текучими движениями едва касались друг друга, будто прощупывали оборону оппонента. Но с каждым ударом сердца противостояние лишь набирало обороты. Лёгкие прикасания переросли в ощутимые толчки. Светляк пульсировал и стремительно разрастался в стороны.

Иваныч, наконец, очнулся от созерцания борьбы двух сил. Его бросило в пот от осознания того, что сейчас может произойти. Сердце сорвалось на галоп.

– Развей его, придурок! – крику демонолога удалось продраться сквозь нарастающий грохот крови в ушах Павла.

– Сейчас, – пробормотал начинающий маг, спешно рассеивая конструкцию.

Но бугрящийся от раздираемых его стихий шарик никуда не делся. Потеряв привязку, он рваными рывками поплыл в воздухе, медленно, но верно направляясь в сторону Вела.

– Твою мать! – выпалил мастер тьмы. – Защита! Уходи в защи… Стой! Подожди! Не надо!

Павел и сам сообразил, что пора бы накинуть на себя защитное плетение. Что, собственно, и сделал, не дожидаясь, пока демонолог закончит раздавать указания.

Осознание того факта, что он совершил глупость и сильно поторопился, не заставило себя ждать.

– Действительно,придурок, – выдохнул Иваныч, разглядывая быстро расползающуюся смоляную кляксу на поверхности защитного кокона.– И что теперь?

– Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – Вел не сводил глаз с раздавшегося в размерах шара и,не оборачиваясь, бросил: – Валите отсюда! Живо!

– Я не уйду! – Мали даже нашла в себе силы топнуть ножкой. – Что вы со мной нянчитесь всё время, как с малым дитём?

– Вот сейчас вообще не время для выяснения отношений! – рявкнул демонолог. – Поэтому будь добра, девочка моя, прихвати этого милого громилу и спешно отчаливай отсюда нахер! Мне ещё с этим дерьмом как-то управиться надо!

– Я! Не! Уйду! – отчеканила юная ведьма.– Я могу пригодиться!

– Аргх! – проревел мастер тьмы. – Вы! Вы два самых проблемных ученика в моей жизни! Демоны с тобой! Просто отойди! И держи наготове защитное плетение! Жахнет так, что мало не покажется никому. Десятник, дуй за бароном! Передай ему, что у нас тут полная жопа!

Рэй молча кивнул и сорвался с места, уносясь широкими шагами в сторону донжона.

– Светляк, твою мать! – в сердцах произнёс Вел.– Потомственный демонолог! Мастер тёмного искусства! И подохнуть от обычного светляка? Вот же дерьмо! Позанимались, чтоб вас демоны драли! Ладно. Успокойся, Вел. Что если попробовать вот так?

Мастер тьмы бросил взгляд на Павла, который метался в попытках сбросить с себя защиту, и вновь перевёл взгляд на медленно плывущий в воздухе шар. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он начал создавать сложную конструкцию из тьмы и мата.

– Да заткнитесь вы уже! – стоило Иванычу запереть себя в ловушке, как тут же проснулись проклятые голоса в голове. – Сколько же раз мне батя говорил… Сначала подумай, потом делай, Паша! Так нет же… Нужно каждый раз в одно и то же наступать!

Естественно, Павел первым делом попытался развеять защитное плетение, но, как и в ситуации со светляком, ему это не удалось. Кокон лишь расширился, образовав небольшой купол, и “зажил своей жизнью”. Под воздействием противоположных сил он то сужался, то расширялся. Появился характерный звук, напомнивший начинающему магу гул работающего трансформатора. В общем, ничего хорошего от окончания этого процесса Иваныч не ждал. Да ещё эти чёртовы беснующиеся в голове голоса.

– Так, – Павел напряжённо наблюдал за ускоряющимся ритмом пульсации кокона, – что я вообще могу сделать?

Начинающий маг быстро перебрал в голове свои возможности.

– Да нихрена я не могу! – Иваныч сокрушённо покачал головой. – Разве что… А это может сработать! Если мы добавим ещё чуточку силы, возможно…

Павел уже практически поднёс ладонь к стенке кокона и приготовился влить в неё немного силы, но что-то его остановило. Что-то изменилось. Точно! Голоса! Демонова какофония смолкла!

– Постой! – прошуршал безжизненный, лишённый каких-либо эмоций и оттенков голос в голове начинающего мага.– Не делай этого.

Иваныч едва удержался от того, чтобы не подпрыгнуть. Если гомонящая многоголосица была событием, если и не привычным, то точно не новым, то вот прямое обращение к себе он испытал впервые. У него даже мелькнула мысль, не поехал ли он кукухой. Но,прикинув все странности, произошедшие с ним за последние дни, Павел отмахнулся от этой мысли. Если и поехал, то точно не сейчас, а куда как раньше.

– Не делай этого. Не делай, – прошелестел голос.

– Ты кто? – не привыкший к диалогам с самим собой Иваныч задал вопрос вслух.

– Я? Кто я? – в голосе скользнула обеспокоенность.– Кто я? Кто я?! КТО Я?!

Вопль неизвестного резанул острой болью в голове юного мага, и эхо этого крика ещё некоторое время царапало стальными когтями его черепную коробку изнутри.

– Я раб, – голос говорившего снова эмоционально выцвел. – Нельзя.

– Что нельзя? – Иваныч непроизвольно втянул голову в плечи в ожидании нового приступа боли.

– Если сделаешь то, что задумал, – умрёшь. Нельзя, – голос напоминал перекатывающийся в выжженной солнцем пустыне песок.

– А что мне ещё делать-то?! – вспылил начинающий маг.

– Выход есть, – прошелестел незнакомец.– Разреши.

– Что разрешить? – не понял Иваныч.

– Я могу помочь, – ответ неизвестного не добавил ясности. – Разреши. У нас мало времени.

– Да знаю я, что у нас мало времени! – вспылил Павел.– Разрешаю! Я разрешаю! Что делать-то?!

– Ты не разрешил, – ответил голос.– Урони на слезу каплю своей крови, что напитана силой и отдана добровольно через боль. Больше боли – лучше. Поторопись.

– Какую ещё, демоны тебя дери, слезу? – взвился начинающий маг. – Что за шарады?

– Слезу даровал тебе воин Его, – донеслось в ответ.

– Воин Его? В смысле, Создателя? Паладин? – усилившийся гул изрядно нервировал Иваныча.

В той, теперь уже прежней жизни Павел любил загадки. И частенько их придумывал для своих студентов. Но вот именно в этот момент он счёл их, мягко говоря, неуместными. О чём бывший преподаватель и сообщил своему невидимому собеседнику, выражаясь порой резко и не совсем цензурно.

– Воина хозяина, – плотный поток отборной брани не смутил говорившего. – Во время поединка с ним ты и получил слезу.

– Подожди. Ты имеешь в виду того хмыря с серпом? А слеза – это… Охренеть! – Иваныч аккуратно коснулся нового глаза.

– Поторопись, – в голосе скользнула тень обеспокоенности, – слеза не должна пострадать.

– Ага. Сейчас. Как там было? Капнуть на слезу кровью, отданной добровольно. И чтобы ещё непременно побольнее было? Мне прямо на глаз себе кровь лить, весельчак?

Но голос ничего не ответил. Кроме звенящего от напряжения плетения, не было слышно ничего.

Иваныч похлопал себя по поясу и поморщился от досады. Ножа у него с собой не оказалось.

– Вот же дерьмо! – выдохнул Павел и с сожалением посмотрел на свою ладонь.– Только ведь недавно зажило. Фух! Как знал, засранец говорливый. Больно будет точно. Вот будет смеху-то, если это всё окажется просто галлюцинацией.

Павел закрыл глаза и нерешительно поднёс руку ко рту.

– А это не так-то и просто, – голос начинающего мага подрагивал. – Ну же, тряпка. Давай! Ты же столько всего уже пережил!

Наконец, Иваныч резким движением засунул фалангу указательного пальца себе в рот, крепко зажмурился и сильно стиснул челюсти.

– Аргх! – резкая боль прострелила руку Павла.

Начинающий маг сначала зажал прокушенный палец в здоровой руке, но вскоре опомнился и, задрав лицо вверх, поднял руку над собой.

Кап! Кап! Кап!

Крупные капли крови застучали по лицу, игнорируя правый глаз.

– Сила, – прошуршал знакомый голос, – нужна сила.

– Да где же ты раньше-то был, – огрызнулся Иваныч.

Впрочем, он понимал, что сам виноват. Про силу ему незнакомец уже говорил.

Павел сконцентрировался, прогоняя энергию по всему телу.

– Проклятье! – начинающий маг заметил, что крови из раны сочится уже гораздо меньше, чем ещё минуту назад.

Ускоренная регенерация сейчас играла не на стороне Иваныча. Грызть себя снова не хотелосьсовсем, от слова вообще.

– Придурок! – зашипел Павел после того, как очередная капля попала на лоб. Юный маг сильно сдавил палец, бередя рану, и коснулся им глаза.

– И? – спустя несколько секунд спросил Иваныч.

Тишина.

– Что дальше? – начинающий маг начал закипать.

В ответ ему лишь взвизгнул гулящий щит.

– Дерьмо! – Павел ударил кулаком по пульсирующей стене кокона. – Всё-таки глюки! Хорошо, что всего этого не видел Вел. Он меня и на том свете с шуточками бы достал.

– Он принял клятву, – Иваныч уловил в шуршащем голосе нотки облегчения.

– Клятву? Какую ещё клятву?

– Выбирайся, – голос неизвестного собеседника определённо стал более живым. На самую малость, но Павел это уловил.

– Но как?

– Так же, как ты уничтожил смотрителя, адепт, – прошелестело в ответ. – Поторопись.

– Смотрителя? – удивился начинающий маг.– Но это же было там, в Астрале!

– Поторопись, – повторил незнакомец.

Павел замешкался, но наконец, закрыл глаза и представил, как в его ладони появляется длинный нож. Секунда. Другая. И он почувствовал, как пальцы, которые были сжаты в кулак, разгибает что-то твёрдое и тёплое.

Открыв глаза, Иваныч увидел в своей руке клинок, который, казалось, был соткан из бледно-зелёного тумана. Но весил при этом он, так будто был выкован из доброй стали.

Недолго думая, Павел вонзил остриё в содрогающуюся защиту.

Раздался лёгкий хлопок, и поверхность кокона покрылась сетью зелёных линий. Спустя несколько секунд зелёная паутина полыхнула янтарём, и гул, окружающий начинающего мага, резко стих. Кокон же перестал дрожать и распался на мелкие, тлеющие лоскуты, которые,подобно осенним листьям,принялись неспешно осыпаться на землю, медленно кружась и играя друг с другом на ветру.