Секреты, которые убивают

После расставания с Ненашевым сыщик отправился к себе в кабинет. Срочных дел у него не было, да и Станислав в главке отсутствовал, занимаясь собственным расследованием. Так что Гуров решил посвятить оставшееся до обеда время написанию отчетов, которые еще неделю назад требовал от него генерал.

Войдя в кабинет, Гуров принюхался. Запах сигарет, которые утром курил Крячко, еще не выветрился, и сыщик решил открыть окно. Конечно, курить в кабинетах в главке было строжайше запрещено – на бумаге, но многие сотрудники грешили этим делом, на всякий случай скрывая свой порок от начальства. Да и сам Гуров, хотя брал сигареты крайне редко, иной раз подымить в помещении и себе позволял.

Едва сыщик открыл окно, как в комнату ворвался прохладный весенний ветерок с запахом распускающихся почек. Его не могла заглушить даже гарь автомобильных двигателей, которую москвичи давно не замечали, и которая иной раз заставляла чихать «понаехавших» в столицу провинциалов. Сейчас стояла середина апреля, и погода была крайне неустойчивой. В течение часа могло стать жарко по-летнему, а затем внезапно нахлынуть дыхание мартовских холодов. Да и прохожие на улице выглядели так, что понять, какую одежду стоит надевать перед выходом из дома, наблюдателю было крайне сложно: один шел по тротуару в футболке, а другой – в куртке и шапочке! В общем, апрель в Москве, как и в большинстве городов средней полосы России, мог схватить прохожего в жаркие любовные объятия и следом же дохнуть в лицо холодом равнодушия.

Гуров постоял перед открытым окном, вдыхая то, что жители мегаполисов без тени смущения называли «свежим воздухом», а затем вернулся к столу. Достав из сейфа бумаги, сыщик углубился в работу, почти автоматически составляя отчеты по каждому из дел, которые он помнил практически наизусть. И заглядывать в материалы закрытых дел ему приходилось только для уточнения мелких деталей. К примеру, точного времени того или иного события. Однако завершить составления отчетов до обеда, как и планировал сыщик, ему не удалось. Как всегда случается в подобных случаях, от рутины его отвлек телефонный звонок.

– Лев, ты мне срочно нужен! – раздался в трубке голос Орлова.

– Петр, я тут немного занят, – недовольно вздохнул сыщик. – Во-первых, доделываю отчеты, которые ты сам от меня требовал. А во-вторых, уже обед скоро. Давай я к тебе через часок подойду. Сразу и отчеты отдам, и о новом задании, которое ты мне сунуть хочешь, поговорим. Не умрет же никто за это время.

Судя по тому, что Орлов назвал сыщика по имени, рядом с ним во время этого звонка посторонних не было. А это значит, что Гуров мог себе позволить говорить с другом откровенно, а не официальным тоном, как подчиненный с начальником. Именно поэтому он и решил, что новое служебное задание может подождать. Оказалось, что это не так.

– Лева, если я говорю «срочно», значит это действительно срочно! – сердито зарычал в трубку генерал. – Кстати, заодно тут и пообедаешь.

– Тут? Ты себе обед в кабинет стал заказывать? Причем на несколько персон сразу? – не обратив никакого внимания на тон друга, попытался пошутить Гуров.

– Лева, я тебе уже сто раз говорил, что второго такого клоуна, как Крячко, мне в главке не нужно! – Судя по раздражению Орлова, дело, которое он хотел обсудить, было действительно серьезным. – Я не у себя в кабинете. В ресторане на Петровском бульваре, недалеко от Трубной. Срочно дуй сюда. Тут поговорим, тут и пообедаешь. Если, конечно, кусок в горло полезет!

– Понял. – Сыщик сразу же избавился от шутливого тона. – В течение получаса доберусь!

Ресторан поблизости от станции метро «Трубная», куда Гуров добрался раньше обещанного времени, выглядел весьма презентабельно, хотя на вкус сыщика, слишком футуристично. Белоснежные кожаные кресла и диваны сильно напоминали оборудование космических кораблей из фантастических фильмов, которые Гуров несколько раз смотрел. Стеклянные столешницы с никелированными салфетницами, перечницами, солонками и прочей столовой утварью в дополнение к ним лишь подчеркивали эффект. А сводчатые потолки ресторана и вовсе создавали ощущение, что ты оказался именно в обеденном салоне космического корабля. Отдельные кабинеты, куда Гурова проводил метрдотель, встретивший его в дверях, были выдержаны в аналогичном стиле. Пожалуй, только без сводчатых потолков.

Войдя в кабинет, сыщик быстро оценил обстановку, которая казалась весьма напряженной. Вместе с Орловым в помещении находились еще двое. Одной была красивая женщина далеко за тридцать, которая смотрелась весьма эффектно. А ее белый брючный костюм органично вписывался в антураж. Вот только выражение лица женщины портило впечатление, которое она своим внешним видом пыталась производить. На нем застыло выражение отчаяния, беспокойства и испуга, которые в сочетании с жесткой решительностью, мелькавшей в глазах, портили ее привлекательность и создавали весьма странный эффект. Гурову показалось, что так сильно женщина ничего не боялась последние пару десятков лет. Если вообще когда-нибудь до такой степени боялась в своей жизни!

Мужчина, сидевший рядом с ней, напротив, был спокоен, сух и сосредоточен. Выглядел примерно на пятьдесят лет, хотя и пытался молодиться. И сыщику даже не нужно было читать его биографию, чтобы понять, что этот человек немало лет провел в спецназе. Возможно, армейском. И скорее всего, не раз бывал в горячих точках. А вот на семейную пару эти двое не походили, да и держались немного поодаль друг от друга, и сыщик сделал вывод, что это начальница и подчиненный. И, как выяснилось через несколько секунд, не ошибся.

– Марина Федоровна Запьянцева. Глава фирмы «ЭкспертПлюс», – первой представил женщину Орлов после того, как встал со своего места и пожал руку Гурову. – Степан Андреевич Хворостов – начальник ее службы безопасности, – а затем повернулся к собеседникам: – А это Лев Иванович Гуров. Лучший сыщик в Москве и, скорее всего, во всей России.

– Сразу прошу отбросить в сторону любые шуточки относительно моей фамилии, – холодно произнесла женщина после представления сторон. – Мой покойный муж – сибиряк. И его фамилия происходит от народа, проживавшего на территории Западной Сибири. Прозвище «Запьяне» или «Запьянцы» было дано этому народу из-за их основного занятия – зимней рыбалки на реке Запья, которая протекает в этом регионе.

– Ну моя фамилия тоже никакого отношения к буддийским духовным наставникам не имеет. – Гуров спокойно улыбнулся в ответ на эту странную, показавшейся неуместной, реплику женщины. – Она образована от разговорной формы церковного имени Гурий, которое на древнееврейском означает «молодой лев, львенок». Так что моя фамилия дополнение моего имени. Правда, была таковой в прошлом.

– Это все к чему было сказано? – удивленно перевел взгляд с одного на другую генерал.

– Это небольшой экскурс в антропонимику для лучшего понимания друг друга, – с той же улыбкой за двоих ответил сыщик. Запьянцева натянуто улыбнулась в ответ.

– Ну раз вы закончили свои интеллектуальные игрища, то давайте займемся нашим вопросом, – недовольно проворчал Орлов. – Тем более он чрезвычайно важный и не требующий отлагательства. Марина Федоровна, вам слово.

– Какие-то ублюдки похитили мою дочь! – почти выкрикнула женщина и замолчала, закрыв лицо руками.

– Марина Федоровна? – настоятельно потребовал генерал, но Запьянцева в ответ лишь покачала головой, не отнимая рук от лица. Гурову показалась, что она сдерживает плач, и выглядело это вполне искренне.

– Ладно. Тогда я сам, – покачал головой генерал. – А вы меня, Марина Федоровна, поправьте, если я ошибусь.

Дочку Запьянцевой звали Алина. Девочке было девять лет, и она училась в четвертом классе лицея «Вторая школа имени В. Ф. Овчинникова», считающегося одним из лучших в Москве. Сегодня у девочки должно было быть пять уроков, но последний из них – изобразительное искусство – неожиданно отменили, и учеба у Алины закончилась раньше срока.

Несмотря на то что девочка учится буквально в нескольких сотнях метров от дома, а рядом с лицеем располагается Гагаринский ОВД, то есть район максимально безопасный, Алину всегда возили на учебу на машине, как и забирали. По словам Орлова, мать объяснила это тем, что по дороге от дома, который находится на улице Губкина, приходится переходить всегда оживленный Ленинский проспект. Именно для того, чтобы не случилось какой-нибудь беды на дороге, четвероклассницу и возили на учебу и обратно на машине. Утром это всегда делала мама, а после окончания занятий, в большинстве случаев, один из водителей «ЭкспертПлюс».

Сегодня из-за раннего окончания занятий Алина, вместо того чтобы ждать машину в лицее, решила вместе с подругой сходить в магазин «Азбука вкуса», который располагался через дорогу от школы, за пирожными. И как только они перешли улицу, рядом с девочками остановилась машина. Из нее выскочил мужчина в маске, схватил Алину и затащил ее внутрь автомобиля. Причем все это случилось так быстро, что девочка даже не вскрикнула. Машина похитителей тут же рванулась с места, а затем позвонил неизвестный и потребовал от Запьянцевой выкуп за девочку в размере пятисот миллионов рублей. И дали на поиски денег двадцать четыре часа.

– Это вкратце вся история, – закончил рассказ Орлов. – Осталось добавить три момента. Во-первых, похититель дал Марине Федоровне час на обдумывание условий и должен позвонить минут через двадцать. Во-вторых, бандит потребовал не сообщать о похищении в полицию, иначе девочку убьют. В-третьих, я Марине Федоровне вопросы задавать не стал. Решил лишний раз не беспокоить. Так что спрашивай ее сам.

Гуров на несколько секунд задумался, прежде чем сыпать вопросами. А их у сыщика возникло немало. И в первую очередь его интересовало, как Запьянцева так быстро смогла отреагировать на ситуацию и найти решение, которое и требование похитителей не нарушит, и правоохранительные органы к поискам девочки подключит, – выйти на Орлова и попросить поручить спасение Алины надежному сыщику. А то, что искать девочку придется неофициально, Гуров ничуть не сомневался. Иначе зачем было назначать встречу в ресторане, а не в главке, в кабинете генерала?! Впрочем, этот вопрос можно отложить на более поздний срок. Он лишь подчеркивал деловую хватку Запьянцевой. А сейчас были темы поважнее.

– Марина Федоровна, у вас есть деньги для выкупа? – спросил сыщик.

– Найду, – ответила женщина, впервые после вопроса Орлова о похищении ее дочери оторвав руки от лица. Глаза у Запьянцевой были красные, но сухие.

– Хорошо, – кивнул головой Гуров. – Сделаем так: как только похититель позвонит, вы ему скажете, что такую сумму собрать непросто, и попросите разделить выкуп на две части. Дескать, двести пятьдесят миллионов вы сможете найти через двенадцать часов, а остальные – еще через двенадцать…

– Это еще зачем? – впервые подал голос Хворостов. – Что за глупости? К чему все эти затягивания? Марина Федоровна может уже часа через четыре требуемую сумму набрать. Передаем выкуп, следим, куда его повезут, а потом сразу возьмем всех. Делов-то?! Зачем девочку так долго ожиданиями мучить?

– Господин начальник охраны, рекомендую вам заниматься своим делом, и как следует, а не соваться в работу профессионалов, – жестко ответил Гуров. – У меня нет времени спорить с вами и что-то объяснять. Моя задача – спасти Алину. А если вы хотите потерять и ребенка и деньги, то зачем меня позвали? Действуйте по-своему, а я тогда пойду. Но кровь малышки будет на ваших руках!

– Почему вы так говорите? – с болью в голосе воскликнула Запьянцева.

– Марина Федоровна, до следующего звонка похитителей осталось немного времени. Мне некогда все сейчас объяснять. Объясню позже! А пока просто сделайте то, что я прошу, – почти взмолился Гуров. – Дело в том, что девочка могла увидеть лица бандитов. Или что-то услышать, или еще бог знает что! У нас в стране похищение детей дело редкое, но слишком часто такие преступления заканчиваются гибелью ребенка. Даже в тех случаях, когда выкуп заплачен вовремя.

– Хорошо. Вы – главный. Я слушаю, – ответила на эту тираду Запьянцева.

– Отлично, – кивнул сыщик, – просите, умоляйте, но добейтесь того, чтобы передачу выкупа разделили на две части. Даже если в этом случае потребуют больше, соглашайтесь. На данный момент почти все. Если спросят, зачем сумму делить, скажите, что со второй частью можете на несколько часов задержаться. Об остальном поговорим после разговора с бандитами. Они вам на сотовый обещали позвонить?

– Нет, – покачала головой женщина. – Они потребовали, чтобы я из офиса никуда не отлучалась. Звонить будут именно туда. Но мы со Степаном Андреевичем вышли через подвал здания. Про этот путь мало кто даже у нас знает. И я не знала, пока мне Степан Андреевич о нем не сообщил. А для звонка сделала переадресацию. То есть звонок на офисный номер перенаправят сюда.

– Ага. Значит, за офисом кто-то из похитителей следит! – констатировал Гуров. – Конечно, вы очень рисковали, уходя оттуда. Надеюсь, вас никто не видел?

– Это исключено, – сухо ответил вместо начальницы Хворостов. – Через подвал можно выйти только к техническим помещениям. Пока Марина Федоровна договаривалась о встрече с господином генералом, я подогнал туда неприметную машину, никак с нами не связанную. На ней мы и уехали. Никто на нас внимания не обратил, и «хвоста» тоже не было. В этом я уверен!

– Очень хорошо! – искренне похвалил его Гуров, надеясь смягчить недавние разногласия. Все-таки работать всем нужно слаженно, чтобы вернуть девочку к матери живой и невредимой. Хворостов на эту похвалу никак не отреагировал.

– И последнее, Марина Федоровна, – обратился сыщик к напряженной матери. – Откуда вы узнали подробности о похищении дочери?

– Подружка ее позвонила и рассказала, – ответила Запьянцева.

– Тогда звоните сейчас же этой девочке и скажите, что похищение Алины – это просто игра, – потребовал Гуров и пояснил, предчувствуя новые вопросы: – Мы пока не знаем возможностей бандитов. Может быть, у них действительно есть способ контролировать ту информацию, которую получают полицейские. Если подруга Алины или ее родители захотят кому-то рассказать про похищение, или, что еще хуже, сообщить в правоохранительные органы, девочка может погибнуть. Поэтому быстренько, пока похитители не вышли на связь, позвоните и скажите про игру. А если девочка спросит, почему сейчас сама с Алиной пообщаться не может, сообщите, что эта игра еще продолжается!

Гуров краем уха слушал разговор Запьянцевой с подругой похищенной Алины, прокручивая в уме те немногие факты, которые успел выяснить о преступлении, и стараясь думать как бандиты. То, что оно было заранее подготовлено, и упоминать не стоило. Причем похитители перестраховались, приехав к лицею задолго до того, как должны были окончиться уроки у девчонки. И это говорило об обстоятельном подходе бандитов. То есть можно было утверждать, что они оказались готовыми ко всему.

А еще преступники были невероятно наглыми. Судя по тому, что Гуров помнил об этом районе, поджидать девочку, чтобы видеть выход из школы, можно было только на дороге, ведущей во дворы непосредственно рядом с отделом полиции! Они совершенно не боялись, что сотрудники ГИБДД или ДПС их выгонят с места стоянки, и не опасались, что полицейские заметят сам момент похищения. Впрочем, последнее мог сделать только сотрудник полиции, случайно проходивший мимо, поскольку сам въезд во двор отдела находился у противоположной стены здания.

Был и еще один вариант такой наглости похитителей: возможно, один из них был действующим или бывшим сотрудником полиции. И тогда слова бандитов о том, что о любом обращении в правоохранительные органы им будет известно, отнюдь не являлись просто блефом. В этом случае и сама Запьянцева, и Орлов не перестраховались, организовав встречу на нейтральной земле – в ресторане.

И еще один вывод из известных сыщику фактов: преступники вполне были готовы применить любую степень насилия к своим жертвам. Возможно, даже убить. В том числе и похищенную девочку. Это следовало из того, что бандиты прекрасно знали, что за ребенком после уроков чаще всего приезжает водитель. Просто так похитить ребенка у него на глазах было невозможно. Вероятно, его потребовалось бы вывести из игры, причем надолго, чтобы дать себе шанс скрыться. И делать это следовало быстро, поскольку отдел полиции находился в двух десятках метров от предполагаемого места преступления. И единственный способ мгновенно нейтрализовать водителя при захвате девочки – застрелить его. Лучше всего – из оружия с глушителем. И если таковой у них был, то это говорило не только об отличной подготовке похитителей, но и об их хорошем техническом оснащении.

– Все в порядке? – поинтересовался Гуров, едва Запьянцева закончила свой разговор.

– Да. Девочка окончательно успокоилась. И спасибо вам, что подсказали насчет ее звонков моей дочери! Я бы не знала, что говорить, – ответила женщина.

Она старалась казаться спокойной и собранной, но для сыщика было очевидно, что Запьянцева готова вновь заплакать. Гуров хотел бы сказать, что все закончится хорошо, но не мог. Во-первых, такое обещание откровенно пахло излишней самоуверенностью и ложью, поскольку сыщик не мог гарантировать его исполнение. А во-вторых, сама мать похищенной девочки сейчас в него не поверила бы. Гуров так и не нашел, что ответить на фразу Запьянцевой, но от этой необходимости его избавил телефонный звонок: похитители вышли на связь на три минуты раньше, чем обещали. На всякий случай Лев Иванович взял этот маленький факт на заметку.

– Включите громкую связь. Я запишу разговор на диктофон, – распорядился сыщик. – О чем с ними говорить, помните?

Запьянцева сглотнула подбежавший к горлу комок и молча кивнула.

– Все остальные не издают ни звука! – отдал второй приказ Гуров и кивнул женщине: – Отвечайте.

– Алло, – почти спокойным голосом проговорила Запьянцева, включая громкую связь на телефоне.

– Вы уже подумали, что вам дороже: ваша дочь или ваши деньги? – раздался в трубке мужской голос, который был сильно искажен какой-то компьютерной программой, и идентифицировать его точно не удастся.

– Конечно же, дочка! – нервно ответила Марина, и сыщик не понял, начала она отыгрывать свою роль или действительно очень волнуется. – Вот только сразу я их собрать не смогу!

– А я и не требую деньги через минуту. Суток вам вполне хватит. – В голосе похитителя послышалась издевка.

– Вы не понимаете! – вновь взволнованно воскликнула женщина. – Мне сразу не собрать такую сумму. На счетах есть только половина из них. Для получения второй части придется кое-что продать…

– Ты что, сучка, мне голову морочить вздумала?! – яростно заорал похититель, впервые выйдя из состояния равновесия.

И тут же в трубке невнятно зазвучал другой голос. Так тихо, что сыщик не мог разобрать слов. Запьянцева хотела что-то ответить бандиту, но Гуров остановил ее жестом и прислушался. Вот только из телефона раздавалось лишь невнятное бурчание, словно микрофон сотового телефона бандита чем-то закрыли, но не слишком плотно. В зале ресторана повисла тишина, которую, казалось, можно было резать ножом, а затем из телефона Запьянцевой вновь раздался тот же самый измененный голос. Бандит говорил уже совершенно спокойно.

– Так, что вы хотите мне предложить? – с той же издевкой поинтересовался он. – Но раз уж вы стали выдвигать условия, и я выдвину свое: если то, что вы скажете, мне не понравится, я прямо сейчас отрежу вашей дочке ушко и пришлю вам его с курьером.

Гуров четко видел, что Запьянцева едва сдержалась, чтобы не крикнуть. И в ее взгляде, направленном на сыщика, он прочитал: «Если из-за твоего плана моя дочь пострадает, я тебя разорву на части!» Гуров в ответ понимающе и ободряюще улыбнулся. Марину это немного успокоило.

– Я не отказываюсь платить и очень надеюсь на ваше благоразумие и на то, что вы не тронете мою дочь, – чуть дрожащим голосом произнесла она. – Я до сих пор выполняла все ваши условия и готова их выполнять дальше. А мое предложение – это не условие, а простое дробление сделки. Я готова вам заплатить половину суммы через двенадцать часов, а вторую – еще через двенадцать.

– Не понял. Те же двадцать четыре часа получаются, – удивленно проговорил похититель. – В чем подвох?

– Нет никакого подвоха, – ответила Запьянцева. – Дело в том, что продажа бумаг, чтобы набрать всю сумму, может чуть затянуться – на час или два. И я не хочу, чтобы вы решили, будто я специально тяну время, и захотели бы навредить моей девочке. Передача первой части раньше срока – это, скажем так, жест доброй воли и просьба немножко подождать, если с получением второй части выйдет небольшая заминка. Но это не обязательно произойдет! Я сделаю все возможное, чтобы собрать всю сумму не позднее двадцати четырех часов после этого разговора.

– Ты сама такая умная или кто подсказал? – вновь язвительно поинтересовался бандит. – А муженек твой, покойник, знал, что ты такая умная, когда тебя в жены брал? Или ты им втихаря всегда крутила-вертела?

– Зачем вам подробности моей личной жизни? – сдавленно поинтересовалась Запьянцева.

– Да мне-то они ни к чему. Я и так о тебе и твоем муженьке много чего интересного знаю, – зло ответил похититель. – Ладно. Не хочу с тобой слишком долго болтать, на всякий случай. Я согласен на твои условия. Через одиннадцать часов позвоню и скажу, куда привезти деньги. И предупреждаю: если снова начнешь увиливать, то твоя дочка действительно пострадает! На этот раз обещаю, что отрежу ей не ухо, а ступню.

И на этой угрозе бандит отключил связь. В комнате вновь повисла напряженная тишина, и казалось, что никто не решается ее нарушить. В этом мертвом безмолвии тихая мелодия, которая раздалась в тот момент, когда сыщик выключал диктофон на своем смартфоне, показалась всем такой же громкой, как пушечный выстрел. Запьянцева вздрогнула.

– Я все сделала, что вы хотели. Что дальше? – поинтересовалась она, не сводя глаз с сыщика.

– Сейчас мы расстанемся, – тихо ответил Гуров. – Вы отправитесь в офис тем же путем, которым оттуда выбрались, и будете ждать моего звонка, а мы займемся поиском вашей дочери. Сейчас нам будет необходимо обработать всю информацию, которую удастся собрать по поводу похищения Алины, а затем мы с вами снова пообщаемся. И еще. Мне нужна фотография девочки.

– Сейчас отправлю вам на телефон, – кивнула головой Запьянцева.

– Марина Федоровна, и все же я считаю, что вы совершаете ошибку, доверившись полицейским! – очень резко после спокойной интонации сыщика прозвучал голос Хворостова. – Говорю же, мы можем сделать все своими силами, быстрее и четче. Передаем похитителю выкуп, отслеживаем его, а потом захватим бандитов и спасем девочку. Благо опыт в подобных делах у меня имеется!

– Степан, мы уже все обсуждали, и я тебе свою позицию объяснила, – устало ответила его работодательница. – И решения я не изменю.

– Блин, Марина Федоровна, да от этих ментов толку как от козла молока! – почти взорвался начальник охраны. – Им только пьяных гонять, да и то только тех, кто в морду дать не может! Да на всяких бомжей уголовку вешать, которую раскрыть не могут. Или вынюхивать, у кого и что плохо лежит. А как только у них жопа начинает гореть, так они – в кусты, и тут же вызывают либо спецназ, либо ФСБ. От них толку – ноль!..

– Степан! – строго осадила его Запьянцева, покосившись на полицейских.

Орлов от этого наезда бывшего армейского спецназовца (а Гуров в этом уже не сомневался) побагровел: генерал не привык кому-то спускать подобные разговоры. Сыщик же оставался абсолютно спокойным. Он подобное слышал почти каждый день, а вот Петр, засидевшись в кабинете на высокой должности, видимо, забыл, как именно воспринимает полицейских определенный контингент жителей. Гуров решил не накалять обстановку. Вспышка Хворостова была ему на руку. По крайней мере, он теперь точно ждал, что на конструктивный диалог и всеобъемлющую помощь начальника охраны может не рассчитывать. Да и присматривать за ним придется, чтобы не натворил вгорячах лишнего!

– Блин, Марина Федоровна, вы разве не понимаете, что похитители вас не случайно выбрали? – не обратив внимания на реплику Запьянцевой, продолжил начальник охраны. – Они на вас или вашего мужа зуб имеют. Возможно, вы им когда-то перешли дорогу.

– А в этом господин Хворостов, возможно, прав, – холодно встрял в разговор Гуров, и даже Хворостов замолчал и с удивлением в глазах повернулся в его сторону. – А кто может, как он выразился, на вас зуб иметь? Возможно, какие-то партнеры или конкуренты. Или бывшие сотрудники, которые считают себя несправедливо уволенными. Например, кто-то из служащих охраны. Никого не увольняли недавно, Марина Федоровна?

Все молчали, и даже Запьянцева не спешила отвечать на этот вопрос. А Гуров продолжил:

– Впрочем, мы это в ближайшее время выясним, поскольку «вынюхивать», как заметил господин Хворостов, мы отлично умеем. И чтобы не терять лишнего времени, которого у нас и так немного, позвольте мне побыстрее нюхачеством заняться. Вы благоразумный человек, Марина Федоровна! Поэтому позвольте мне профессионально заниматься своим делом, а сами отправляйтесь в офис, как я и просил, и ждите моего звонка. Возможно, пообщаться нам с вами придется даже раньше, чем я предполагал…