Этногенез сквозь призму Откровения

Здесь надо заметить, что план Троцкого в отношении религии противоречит ортодоксальному марксизму, который выступал против «запрета религии декретами». При всей воинственности риторики основоположников марксизма в отношении религии, они неоднократно заявляли о том, что бороться с религией надо «идейными и только идейными средствами… прессой, словом». Позиция марксистов известная: религия – это часть надстройки над экономическим базисом общества, вместе с изменением базиса будет изменяться и надстройка, что приведет к «отмиранию религии». Троцкий же, следуя по стопам Евгения Дюринга, выступал за то, чтобы «повалить», то есть уничтожить Церковь силою государства. Демагогия Троцкого отвратительна ещё и потому, что реформация в Православной Церкви, по существу, состоялась: имеется в виду старообрядческий раскол, но об это в следующем параграфе.

Мы уже совершенно чётко понимаем, какая группа адамитов может непосредственно претендовать на место всадников Апокалипсиса, если исходить из того, кем был представлен «всадник на белом коне» – это большей частью колено Иуды, потому что именно ему дан дар властвования: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов» (Быт. 49:10). Да, конечно же, Иисус Христос творит из христиан священников и царей: «Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу изо всех всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (Откр. 5:9-10). Но «будем царствовать» относиться к будущему, а до Второго Пришествия Христа остаётся в силе пророчество Иакова об этом колене.

Поскольку победоносный всадник на белом коне – это апостолы и первые ученики Христа, бывшие большей частью из числа иудеев, то отсюда мы, думается, уверенно можем заключить, что и другие всадники тоже представлены выходцами из этого колена, вошедшими в силу разных причин в европейскую херувимскую среду. Вероятнее всего, всадник на рыжем коне – потомки тех иудеев, что перешли в христианство после того, как оно стало государственной религией: «дар властвования» пробивается и через века… Со всадником на чёрном коне, породившем умеренный протестантизм всё более-менее очевидно: это насильственно обращенные Средние века в христианство иудеи, что особенно чётко просматривается, например, в переселении евреев на Север Европы. Вот что об этом говорится в книге «История еврейского народа»: «Число евреев, насильственно обращенных в христианство, беспрестанно росло. Евреи считали их «анусим» (жертвами насилия)… Значительная часть крестившихся в 1391 г. и в последующие годы намеревалась лишь переждать грозу и покинуть в первый подходящий момент христианское королевство. И действительно, в XV в. началась эмиграция евреев из Испании… в Западную Европу – в Нидерланды»49. А вот что касается всадника на бледном коне, то здесь все, на первый взгляд, не так очевидно, хотя и понятно, что он вышел из англосаксонской среды и стоит в авангарде всех деструктивных и враждебных человеку как творению Божьему сил.

Худые смоквы

Сегодня уже совершенно очевидно, что приводным ремнем Коллективного Запада, его «серым веществом» является истеблишмент англосаксов, сердцевина которого просто вызывающе, вопиюще аморальна: сборище лжецов, грабителей, насильников… Очень верную характеристику этой части элиты англосаксов, и поныне господствующей в этом народе, дал писатель Марк Твен, ставший невольным свидетелем её откровений на одном из сборищ и изложивший её «портрет» в автобиографическом рассказе, опубликованном лишь после его смерти: «Если перевести приведенную мной декларацию (и чувства в ней выраженные) на простой английский язык, она будет звучать так: "Мы, англичане и американцы, – воры, разбойники и пираты, чем и гордимся". Изо всех находившихся там англичан и американцев, – продолжает Марк Твен, – не нашлось ни единого, у кого хватило бы гражданского мужества встать и сказать, что ему стыдно быть англосаксом, что ему стыдно за цивилизованное общество, раз оно терпит в своих рядах англосаксов, этот позор человечества. Я не решился принять на себя эту миссию. Я вспылил бы и был бы смешон в роли праведника, пытающегося обучать этих моральных недорослей основам порядочности, которые они не в силах ни понять, ни усвоить. Поистине, зрелище достойное восхищения, – этот по-детски непосредственный, искренний, самозабвенный восторг по поводу зловонной сентенции пророка в офицерском мундире! Это попахивало саморазоблачением: уж не излились ли здесь, случаем, тайные порывы нашей национальной души? В зале были представлены наиболее влиятельные группы нашего общества, те, что держат в руке рычаги, приводящие в движение нашу цивилизацию, даруют ей жизнь. Адвокаты, банкиры, торговцы, заводчики, журналисты, политики, офицеры армии, флота, – словно сами Соединенные Штаты, прибывшие на банкет и полноправно высказывающие от лица нации свой сокровенный кодекс морали», – пишет Марк Твен.

Исключено, чтобы предки этой части англосаксов не дали о себе знать в «библейские времена»: она лишь проявила духовный признак, который не подвержен изменению на протяжении тысячелетий, указывающий на «родовые черты»… Но где и как искать её предков? Здесь может помочь лишь пророческая логика или логика веры. Поначалу ясно лишь одно: ядро англосаксонской элиты не может не быть связано с израильским коленом Иуды (но не с лучшей его частью). Почему? Да потому, что, как сказано выше, лишь этой семье человечества был дан «дар властвования», который, вне всякого сомнения, у англосаксов, подмявших под себя почти весь мир, имеется: «…Представление англичан о свободе сохранило в себе атрибуты сословных привилегий и ассоциировалось с исключительностью отдельной этнической группы. Ведь британская "система… делит все нации на свободные и несвободные в зависимости от того, похожи они на англичан или нет, и считает, что… английской свободе… предначертано властвовать над миром". <…> Таким образом, британцы из всех слоев общества привыкли вести себя по отношению к иностранцам – совершенно независимо от их социальной принадлежности – как расовая аристократия. Презрение, а в некоторых случаях и откровенная антипатия к иностранцам, по всей видимости, являлись традиционной эндемической чертой англичан»50.

По этой «ниточке» мы и сможем найти искомое. Дело в том, что эта, прямо скажем, дрянная часть колена Иуды открыто названа в книге пророка Иеремии «худыми смоквами»: «Господь показал мне: и вот, две корзины со смоквами поставлены пред храмом Господним, после того, как Навуходоносор, царь Вавилонский, вывел из Иерусалима пленными Иехонию, сына Иоакимова, царя Иудейского, и князей Иудейских с плотниками и кузнецами и привел их в Вавилон: одна корзина была со смоквами весьма хорошими, каковы бывают смоквы ранние, а другая корзина – со смоквами весьма худыми, которых по негодности их нельзя есть. И сказал мне Господь: что видишь ты, Иеремия? Я сказал: смоквы, смоквы хорошие – весьма хороши, а худые – весьма худы, так что их нельзя есть, потому что они очень нехороши. И было ко мне слово Господне: так говорит Господь, Бог Израилев: подобно этим смоквам хорошим Я признаю хорошими переселенцев Иудейских, которых Я послал из сего места в землю Халдейскую; и обращу на них очи Мои во благо им и возвращу их в землю сию, и устрою их, а не разорю, и насажду их, а не искореню; и дам им сердце, чтобы знать Меня, что Я Господь, и они будут Моим народом, а Я буду их Богом; ибо они обратятся ко Мне всем сердцем своим. А о худых смоквах, которых и есть нельзя по негодности их, так говорит Господь: таким Я сделаю Седекию, царя Иудейского, и князей его и прочих Иерусалимлян, остающихся в земле сей и живущих в земле Египетской; и отдам их на озлобление и на злострадание во всех царствах земных, в поругание, в притчу, в посмеяние и проклятие во всех местах, куда Я изгоню их. И пошлю на них меч, голод и моровую язву, доколе не истреблю их с земли, которую Я дал им и отцам их» (Иер. 25:1-10).

Торопливый читатель, пробежав глазами эти строки Священного Писания, быть может, сразу же воскликнет: «Нет! Здесь противоречие, ведь написано же "доколе не истреблю их с земли", а стало быть, их уже нет в природе!». Но не все так «очевидно», как представляется поверхностному взгляду, ибо в главе 44 той же книги мы читаем: «Вот, Я буду наблюдать над вами к погибели, а не к добру; и все Иудеи, которые в земле Египетской, будут погибать от меча и голода, доколе совсем не истребятся. Только малое число избежавших от меча возвратится из земли Египетской в землю Иудейскую, и узнают все оставшиеся Иудеи, которые пришли в землю Египетскую, чтобы пожить там, чье слово сбудется: Мое или их» (Иер. 44:27-28). Заметим, что, несомненно, именно эта часть народа иудейского («худые смоквы») более всего и «прославилась» своим блудом с окружающим народами, в первую очередь с вавилонянами: отсюда и берет свое начало Вавилонская блудница Апокалипсиса…

Это «малое число» избежавших погибели, безусловно, дало потомство, в котором сохранился дух противления Богу во всём, ставшим «родовой чертой». А далее – всё по законам мира сего: отторгнутое от общества вернувшимися из Вавилонского плена иудеями, большей частью потеряв язык и историческую память, веры же никогда не имевшее, плодясь и множась, медленно продвигалось оно (потомство «малого числа» «худых смокв») в сторону будущей Англии. Столкновение «белой и алой роз», вероятнее всего, стало первым этапом проникновения в правящий класс этнического массива Северо-запада Европы «худых смокв», оттеснения ими от власти достойных сынов Иафета. «Славная революция», вне всякого сомнения, ознаменовала собою полную их победу…

***

Есть определенно что-то сатанинское в «худых смоквах» англосаксов. За что бы они не взялись, какие бы социальные, государственные, международные проекты не осуществляли – получается самый что ни на есть настоящий «хохот демонов»: начав возводить «град Божий на холме», в фундамент его заложили геноцид коренных народов Северной Америки; взявшись за строительство капитализма, в погоне за рабами утопили в крови африканский континент; решив осчастливить человечество «бременем белого человека», полностью разрушили жизнь народов Азии, Африки, что породило нескончаемые вооруженные столкновения, массовый голод, эпидемии, унесшие жизни десятков, сотен миллионов человек; возжелав власти над миром, «хитросплетениями мировой политики» спровоцировали две мировые войны, в горниле которой погибло около ста миллионов; приняв участие в борьбе с фашизмом, после Победы сделали все возможное, чтобы сохранить значительную часть нацистских преступников и их прихвостней; стремясь запугать народы Земли, совершили атомные бомбардировки городов уже практически поверженного врага, испепелив при этом десятки тысяч гражданского населения; взяв курс на «гендерное равноправие», делают все возможное, чтобы стереть всякое естественное различие между полами; приняв решение раскаяться за работорговлю, превратили это действо в отвратительнейший фарс… Разве все это и многое другое не говорит о том, что это и есть всадник Апокалипсиса на бледном коне, «которому имя "смерть"» (Откр. 6:8)?

IV.5. Евхаристический кризис и капитализм

Некоторые исследователи уже давно обращали внимание на то, что старообрядчеству присущи основные черты протестантизма. Вот как об этом пишет священник Михаил Воробьев: «Раскол, как и Реформация, стал полным разрывом с господствующей Церковью. Старообрядцы были убеждены в безблагодатности новообрядческой иерархии и бесплодности таинств никонианских священников точно так же, как протестанты отрицали действенность католического богослужения. И старообрядцы, и протестанты были в равной степени убеждены, что Никон и последовавшие ему патриархи, как папы и поставленные им епископы, оказались вольными или невольными служителями сатаны. В отличие от протестантизма старообрядческое движение не распространилось в других православных государствах, оставшись навсегда феноменом российской духовности51. Однако преувеличивать маргинальность старообрядчества, – подчеркивает священник Михаил Воробьев, – не стоит. Приверженцами старой веры в России были миллионы людей, и целые регионы, несмотря на широкие репрессии, до последнего времени оставались старообрядческими. Гонимые протестанты Англии – пуритане были первыми колонизаторами Нового Света, создателями новой, протестантской по самой своей сути американской цивилизации. Русским старообрядцам в силу тех же причин пришлось осваивать бескрайние дикие просторы своего собственного государства. Иногда это происходило за счет добровольного переселения в глухие места, куда редко проникало государево око (Керженец, Стародубье). Но зачастую власть сама переселяла неблагонадежных ревнителей старой веры в необжитые места… <…> Сравнение русского старообрядчества с западным протестантизмом будет неполным, – продолжает священник Михаил Воробьев, – если не заметить того факта, что именно старообрядцы стали первыми торгово-промышленными капиталистами России, провозвестниками нового типа производственных и общественных отношений. Это еще одно исключительно важное сходство исторической судьбы старообрядчества и протестантизма вытекает из одних и тех же богословских и этических проблем, которые вставали перед немецкими протестантами и русскими раскольниками»52.

Этот момент очень важен, ибо он напрямую связан с социально-экономическим развитием, порожденным ситуацией с Евхаристической Трапезой. Вот как об этом пишет Феликс Карелин в работе «Телогический манифест»: «На протяжении двух-трех столетий процесс капиталистического развития охватил весь христианский мир. При этом обнаружилась одна удивительная закономерность. Оказалось, что склонность того или иного народа к участию в капиталистическом развитии находится в строгом соответствии и в обратной пропорции к участию этого народа в Евхаристической Трапезе. Чем полнее христианский народ участвует в Евхаристической Трапезе, тем менее склонен он к участию в капиталистическом развитии; чем глубже евхаристическая ущербность христианского народа, тем более активным оказывается его участие в развитии капиталистической системы», – заключает он. История показывает, что это не просто «любопытное наблюдение», но, пусть и удивительная, а закономерность. Первые буржуазные революции произошли в странах, где торжествовал кальвинизм, который совсем отверг Евхаристическое Таинство. Те же крайние протестанты заложили фундамент буржуазной Америки. Энергичными строителями буржуазного мира стали и умеренные протестанты, составляющие большинство населения Англии и двух ведущих капиталистических стран – США и Германии. Первоначально сопротивлявшиеся капиталистическому развитию католические народы постепенно стали его твердыми участниками.

«Важным подтверждением усмотренной обратно пропорциональной связи между участием христианского народа в Евхаристической Трапезе и склонностью этого же народа к участию в развитии капиталистической системы, – отмечает Карелин, – служит закономерность в степени распространения коммунистических идей среди народов буржуазного Запада. На сегодняшний день самые сильные коммунистические партии сосредоточены там в странах католических (Франция, Италия, Испания, Португалия, Латинская Америка), слабее коммунистические идеи распространяются в странах лютеранских (Германия, Дания, Швеция), и совсем слабо в тех протестантских странах, которые в самом начале своего буржуазного пути получили закваску кальвинизма (Англия и США)». Подчеркнем особо: эта закономерность касается именно христианских народов, хотя Феликс Карелин довольно аргументировано объясняет истоки исключительной буржуазности народа Японии.

Особенно сильное подтверждение такого рода закономерности Феликс Карелин усматривает в судьбе православной России: «Что же касается народов православных, то здесь, прежде всего, следует сказать о России. Более чем семидесятилетний спор о путях социально-экономического развития России, который начался в сороковых годах прошлого века и закончился Октябрьской революцией, обнаружил крайнюю антибуржуазность русского народного характера. Почти все участники спора, – замечает Карелин, – будь то общинники-славянофилы или социалисты-западники, почвенники или народные демократы, теургическая школа религиозных мыслителей или позитивисты-народники, при всем различии своих основных посылок сходились на том, что Россия должна избегать буржуазного пути; духовное отвращение от буржуазной цивилизации явилось одной из основных тенденций в творчестве Толстого и Достоевского; наконец, русские крестьяне, несмотря на буржуазную реформу сельского хозяйства, которую с энергией проводил Столыпин, продолжали упорно держаться за сельский мир и круговую поруку. И даже марксисты-ленинцы, в начале XX века обоснованно утверждавшие, что Россия на путь капиталистического развития все-таки вступила, сделали, однако, все от них зависящее, чтобы путь этот оказался как можно более коротким», – пишет Феликс Карелин. Чуть ниже он добавляет: «То, что мы сказали о России, в значительной мере относится и к другим народам, хранящим и исповедующим Православную веру. Ни болгары, ни сербы, ни румыны, ни даже предприимчивые греки не сумели достигнуть на путях капиталистического развития никаких заметных успехов. Полнота Евхаристической Трапезы и активное служение "маммоне" в масштабах целого народа практически несовместимы», – выводит Карелин чеканную формулу.

Попытки некоторых исследователей доказать, что именно старообрядчество сыграло решающую роль в победе социализма в России тщетны: это не могло иметь место в силу его «евхаристической ущербности». Да, были отдельные личности и группы, которые демонстрировали свою приверженность социалистическим идеям, но в массе своей старообрядчество рождало буржуазный класс, который если и поддерживал социал-демократию, то только лишь как одну из сил, которая могла помочь совершить буржуазную революцию, чтобы полностью расчистить дорогу капитализму. Некоторые усматривают в «коллективном распределении капитала» старообрядцев-предпринимателей преодоление его частнособственнического характера, но это явная аберрация: представляется совершенно очевидным и не требующим каких-либо доказательств, что таким фиктивным образом они пытались защититься от угрозы неожиданной экспроприации со стороны российского государства и отдельных бюрократов, которые, как правило, не испытывали особого расположения по отношению в «свободе предпринимательской деятельности»…

Так что же получается, если принимать во внимание закон Феликса Карелина: «повалив» православие по совету троцкистов, коммунисты лишили коммунистическое движение источника силы, уничтожили духовную защиту против проникновения в народную среду либерального учения. Конечно, можно и дальше закрывать глаза на то, что не ангажированным исследователям совершенно очевидно: православная Россия в октябре 1917 года отвергла февральский либерализм и не воспротивилась социализму, а Россия атеистическая в начале девяностых годов прошлого века отвергла социализм и приняла с восторгом либерализм. Разве это может быть случайностью? Несомненно, что этот исторический парадокс свидетельствует об истинности закона Карелина.

Действительно, разве может быть случайностью то, что ни в одной из самых передовых капиталистических стран – США, Англии, Германии – коммунистические партии не являются сколь-нибудь заметными участниками политического процесса, несмотря на высокий уровень буржуазной демократии? Народы этих стран в большинстве своем протестантского происхождения, в массе своей они абсолютно равнодушны к коммунистической идее. И никакими ссылками на «буржуазную реакцию», на «происки империалистов» это не объяснишь, потому что в европейских и латиноамериканских странах с преобладанием католического населения позиции социалистических и коммунистических партий на порядок сильнее, хотя давление империалистических кругов не меньше. А если мы возьмем, например, современную православную Грецию, то истинность закона Карелина уже не подлежит никакому сомнению: Греция временами буквально кипит, бурлит «выступлениями трудящихся против всевластия капитала», коммунистические и левые партии пользуются в ней немалым авторитетом и поддержкой народа. И это в стране, где Православие по конституции является государственной религией!

Совершенно очевидно, что ортодоксальное христианство не только не препятствует распространению в среде народов, где оно является доминирующим, коммунистических идей, но и явно способствует этому. И удар по ортодоксальной Церкви влечет за собой усиление либеральных тенденций в народном духе. Почему так происходит? В чем причина? Ответ дает закон Феликса Карелина: «Полнота Евхаристической Трапезы и активное служение "маммоне" в масштабах целого народа практически несовместимы». Насильственно лишив подавляющую часть народа Евхаристической Чаши, по настоянию Льва Троцкого, коммунисты оставили народ один на один с идолом маммоны. Призыв Троцкого и Бухарина «обогащайтесь» не был случайным: он был обращен к отступившим от Евхаристии. Но таких в те времена в народе было еще не очень много. Когда же план Троцкого «повалить» религию был в основном осуществлен, тогда уже сам народ в конце восьмидесятых стал кричать на митингах: «Пе-ре-строй-ка!»…

И где сегодня тот самый «российский революционный пролетариат»? Его как корова языком слизнула. Мы сегодня отчетливо видим: революционность пролетариата напрямую была связана с воспитанием в ортодоксальной вере, на это указывает сегодня пример Греции и Латинской Америки. Разрушать, как правило, всегда намного легче, чем созидать. Открыть храмы, монастыри, обучить священников, дать свободу православной вере – это только начало длительного пути возрождения. Народ, насильственно отлученный от веры, подобен кораблю в океане, навигационные приборы которого в пьяном угаре вдребезги разнесли люди, стоящие на капитанском мостике. Его несут волны моря житейского, бросают в пучину бедствий, «левиафан» терзает его тело, «зверь из земли» подрывает его дух…

Либералы (неважно, к какой конфессии они себя относят) прекрасно осведомлены об этом явлении. Посмотрите, что пишет, к примеру, либеральный украинский профессор Ярослав Грицак в материале «Мы 30 лет боремся с прошлым. И 30 лет оно нас побеждает», опубликованном на сайте украинского журнала «Новое время»: «Покойный гарвардский профессор Игорь Шевченко предупреждал в начале 1990-х: "Советское прошлое преодолеть относительно легко, но что делать с византийско-православным наследием?" Как в том старом анекдоте о сантехнике, который был похож на Маркса, и на все требования парткома сбрить бороду отвечал: "Ну хорошо, бороду я сбрею, а умище куда деть?" Взаимосвязь коммунизма и историко-культурного наследия, – продолжает Грицак, – должна стать предметом анализа для историков и социологов. Эту тему напрасно игнорируют, относясь к ней легкомысленно. Коммунизм – лишь цветочки, омерзительные и смертоносные, но все же цветочки на дереве, вросшем своими корнями в более давнее прошлое. И выкорчевать его можно исключительно с помощью глубоких реформ»53, – заключает свою мысль Грицак.

Согласимся с Грицаком: указанная взаимосвязь действительно должна стать предметом анализа для историков и социологов. А вот с вопросом, что «выкорчевать», нужно основательно разобраться. Во всяком случае, в каждой авраамической религии есть «пшеница» и «плевелы», «сыны Царствия» и «сыны лукавого», «плод добрый» и «цветочки, омерзительные и смертоносные». И по-другому быть не может, потому что есть «древо жизни» и есть «древо смерти», дающие свои побеги и семена (Мф. 13:36-39).

Послесловие

Резюмируя всё вышесказанное, мы уже можем понять, например, почему идея «плавильного котла» порочна в корне: четыре Херувима невозможно «сплавить» друг с другом. Более того, такого рода попытки являются извращением творения Божьего, и чреваты самыми серьёзными социальными и политическими последствиями. Не потому «загорелые» люди США в подавляющей своей массе отстают почти по всем социальным показателям от белых, что такова их природа. Нет! Это следствие пагубной политики «плавильного котла», игнорирующей херувимские особенности людей. Искусственное национальное конструирование возможно лишь в отношении адамитов: значительная их часть реагируют на это быстро и охотно, как актёры в театре… Но сколько в процентном отношении скрытых адамитов в том или ином народе? Ответа на этот вопрос никто дать не может… Совершенно очевидно лишь то, что адамиты в народах не могут преобладать, за исключением народа современного Израиля. Единственным естественным фундаментом настоящего сплочения может служить лишь Евхаристическая Трапеза. Только вера во Христа способна объединить людей в действительно единую общность, где невозможно никакое насилие в отношении этнической природы: «Ибо, – говорит Апостол Павел, – все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе. Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники» (Гал. 3:26-29). Другого пути формирования действительно единой общности не существует…