скачать книгу бесплатно
– А в том, малышка, что это говорит о том, что ты можешь себе позволить в солнечное время суток не работать, а находится на солнце.
Анна строго посмотрела на него.
– Так вот почему твоя жена умирает от рака кожи. А я-то думала, почему она ходила все время в солярий!
– Да шутит она, не была она в Африке. А в Москве – какое солнце, они там в шкурах животных ходят! Снег, минус 20! Помнишь, у нас как-то шел снег, так никто не работал. Все смотрели, как снег падает, – каталонец звонко рассмеялся.
– Ну и что! Я зимой тоже катаюсь на лыжах в горах, по снегу. Приезжаю —весь черный!
Хавиер уже расстегнул пиджак и откинулся на спинку дивана. Он наклонился и потянулся через столик к Анне, взял ее за руку.
– Вон, вон смотри. Видишь, у стойки. В серых плащах. Это проститутки.
Стук каблуков заставил всех оглянуться на дверь. К ним шла пухленькая блондинка, на ходу расстегивая черную куртку и поправляя волосы.
– Привет, Антонио, Хавиер, целую.
Она чмокнула мужчин в щечки и села рядом с Хавиером в кресло, напротив Анны.
– Знакомьтесь, Мария, мой близкий друг. Анна. Что ты будешь пить? Я забыл вас предупредить, что Мария подойдет.
– Джин с тоником. А вы правда русская?
– Нет, – Хавиер рассмеялся, – она индеец.
– А что, в Москве так принято одеваться вечером?
Антонию, все не нравилось в Анне. От цвета кожи до цвета одежды.
– Вот посмотрите, я одет в черный бархатный костюм. Я купил его в Париже. А на Марии, вот посмотрите. Короткая черная юбка, черный топик. Обратите внимание на итальянский ремешок. Очень дорогой аксессуар. Туфли, тоже черные, на среднем каблуке. Это правила. Вы пришли в кроссовках.
– А если бы я тоже пришла в черном, как бы вы нас различали?!
Все рассмеялись.
Распевающий песенки трансвестит, наконец, подошел к ним. Мужчина был в роскошном парике блондинки. Губы были ярко красные, на глазах – голубые тени, щеки намазаны румянами. Пестрое платье, короткое и обтягивающее, вполне подходило к высоким каблукам.
Он улыбнулся и молча протянул красные гвоздики Анне и Марии. Девушки переглянулись. Не дожидаясь, когда они возьмут цветы, трансвестит воткнул их в кружки для пива. Хавиер неохотно потянулся за бумажником. Антонио сделал останавливающий жест.
– Я заплачу по счету, Хавиер. Я вас пригласил. Я вас и угощаю.
Он дал купюру артисту, встал со своего места и пошел к стойке расплатиться.
Артист, что-то тихо напевая, уселся на его место и стал помешивать гвоздикой в бокале мадридца. Он улыбался и не сводил глаз с Анны. Заметив, что испанец возвращается, он встал.
– До свидания, дорогие мои, до свидания, – пробормотал он и скрылся из бара.
Антоний спокойно уселся на его —свое место, вынул гвоздику из своей кружки и сделал пару больших глотков.
– Тут есть одно приятное местечко. Я был там вчера вечером. Спать еще рано. Я предлагаю сходить.
Анна вдруг засуетилась и сняла со спинки кресла свою куртку. Она достала из кармана фотографию и протянула ее мадридцу.
– Вот посмотрите. Тоже красивое местечко. Где вы думаете, может быть эта могила? Или, может, вы знаете кто это – Мария Анна Вагнер?
– Ха-ха. Я как раз сижу с вами – Анной и Марией.
– Да, но еще не на кладбище.
Антоний рассмеялся еще заразительнее.
– Ну давайте посмотрим вашу фотографию. А что это вас так интересует? Это ваша родственница?
Он взял фотографию и достал очки.
– Да нет, просто попалась фотография. Необычная могила. Хочу нарисовать с натуры у себя на картине и боюсь – как бы не было неприятностей с родственниками за использование имени.
– Да не слушай ты ее. Вот привязалась к какой-то могиле. Нет в ней ничего особенного. Просто сломанный крест.
Мария встала со своего места и присела на мягкой ручке дивана рядом с Антонио.
– Я знаю, что это за кладбище! Это тут рядом, около Барселоны, в Калеле. Оно прямо на море. Рядом. Практически на пляже.
– На пляже?
– Да нет, за изгородью, все как положено, просто море прямо за стеной. Там и правда классно.
– Ты хочешь сразу туда, или пока согласна подождать? Я предлагаю на сегодня более приятное местечко. Пойдете, или телевизор смотреть будете?
– А что за местечко?
Хавиер заметно оживился. Он уже давно допил свой джин и ерзал на кресле, как на углях.
– Во французском духе. Так что, идем?
– Конечно.
Антонио допил последний глоток пива, встал и подал Марии куртку и гвоздику. Хавиер вскочил и первым направился к двери. Вся компания последовала за ним следом.
Они вышли на улицу. Было темно и немноголюдно. В ночной Барселоне жизнь перемещается в бары. Компания разделилась на пары. Мария и Антонио шли впереди, Анна и Хавиер – за ними.
Мария что-то шептала испанцу на ухо, и тот громко смеялся. Она оглянулась.
– Тут недалеко. Ты знаешь, Хавиер.
– Так ты был там! Что это за место, Хавиер?
Анна тихо и настойчиво теребила каталонца за рукав.
– Увидишь, милая, увидишь. Я хочу показать тебя другим людям.
Он улыбался и обнимал её за талию.
Так, не спеша, они дошли до многоэтажной вышки. Воспользовавшись домофоном, вошли внутрь. Лифт. Анна не видела указатель этажа. Возможно, это был самый верхний, потому что лифт поднимался долго.
Просторный холл, и проход в полутемный зал. Все решено в черно-синей тональности. Справа барная стойка, впереди – пространство, обрамленное диванами, выстроенными по линии каре. Перед ними столики. За столиками – парочки, или компании. Все тихо, никто почти ничего не говорит, и только сверху в каждом углу нависают экраны с порно.
– Это что – порнокинотеатр?
Анна недоуменно оглядывалась. Хавиер засмеялся и озорно замахал своими пушистыми ресницами.
– Тише. Сейчас поймешь.
Процедура повторилась. Они сели за столик. Бармен принес джин с тоником. Напротив сидела парочка довольно солидного возраста. Он вздыхал, она неотрывно смотрела порно.
Наконец, Хавиер поднялся.
– Пошли.
Сбоку была небольшая дверца. Войдя в нее, они оказались в маленькой темной комнате-сейфе. Везде стояли металлические шкафы. Хавиер подошел к открытым.
– Хочешь идти дальше – надо раздеться.
Он засмеялся, снова игриво махнул своими ресницами-бабочками, и начал раздеваться. Он снял часы и положил их на верхнюю полочку в ящике.
– Ты можешь и кулон снять. Как только мы выйдем отсюда, тут же войдет служитель и все закроет. И твой и мой шкафчик. Тут люди такие драгоценности оставляют! Оляля…
– Так он что, за нами сейчас наблюдает что ль?
Хавиер опять засмеялся.
Он быстро стягивал с себя одежду и через пару минут стоял перед Анной абсолютно голый. Невысокий с покатыми плечами, он был более крепок к низу. Плотный живот, пухлые бедра, упитанный зад.
– Раздевайся, не бойся. Ничего страшного, увидишь кое-что новое, ты такого не видела никогда.
Анна стояла в растерянности. Он повернулся к ней и стал снимать ее куртку.
– Может я пойду спать? Я так устала сегодня, ты знаешь…
– То ты не боишься приключений, то бежишь от развлечений. Выбирай. Или ты со мной, или езжай в гостиницу.
Он расстегнул ее джинсы и обнял.
– Да пойми ты, неудобно теперь перед Антонио… уходить сейчас.
Она, наконец, включилась в процесс и быстро сняла с себя все до нитки. Аккуратно сложила в шкафчик и прикрыла дверцу.
Хавиер взял ее за руку и повел в глубь помещения. Там, за дверью, начиналась анфилада комнат, у которых не было дверей. Стены, потолок и даже пол были отделаны цельными зеркалами, почти все их пространство занимали огромные кровати. Можно было только войти, и лечь на кровать. Все было бело и зеркально.
– Пойдем, посмотрим.
Хавиер потянул Анну вдоль по коридору. Они шли и заглядывали в открытые комнаты. Там на кроватях лежали и двигались мужские и женские тела, в разных позах, позициях, положениях. Оболочки дрожали, сокращались мускулы, подрагивали груди и задницы.
– Тут можно только со своей девушкой, чужую женщину трогать нельзя. Поэтому по одному сюда не пускают. Ну, вот Антонио вчера был здесь втроем, с другом и его женой. Так можно. А одному нельзя. Вообще, соседнюю женщину можно только разве поцеловать, или потрогать, не больше. А, вон я вижу, Антоний прошел в третью комнату. Пошли к ним. Или ты еще к кому-то хочешь?
Он снова засмеялся и потянул Анну в третью комнату. Справа и слева, в проемах дверей извивались тела, постанывая и почмокивая, на каждой кровати было по две, а то и по три пары.
Мария и Антоний уже лежали поперек квадратного плацдарма, накрытого белоснежными простынями. Они оба были одинаково загоревшие, без белых следов от купальников и фиговых листков. Их тела темнели на белой поверхности и казались деревянными фигурками, выточенными из какого-то темного африканского дерева. Они просто лежали и не шевелились.
– Вот смотри, тут все продумано. Вот видишь? – Хавиер задыхался от гордости и восторга.
Рядом с кроватями лежали рулоны салфеток и упаковки презервативов.
– И вообще, ты знаешь, потрахаться на глазах у всех – это дорогое удовольствие.
Он сел на край мягкого матраса, обнял Анну за бедра и притянул к себе. Анна медленно положила руки ему на плечи. Он наклонился назад, и они оказались лежащими рядом с Антонио и Марией. Хавиер не сводил глаз с потолка. Зеркало наверху позволяло ему наблюдать за происходящим, не изменяя позы и не поворачивая головы.
Внезапно, Анна ощутила, что ее спину целуют. Еще какие-то руки заскользили у нее по рукам и плечам… И вдруг… Все изменилось. Стон, похожий на крик, прозвучал совсем рядом, почти у нее над ухом. Это не был стон наслаждения от прикосновения желанного тела. Звуки свидетельствовали о боли, и боли сильной. Судорожное движение рядом ощущалось в резких колебаниях матраса. Анна вскочила еще раньше, чем Хавиер разглядел что-то в нависающем над ним зеркале.
– Что случилось?!
Анна увидела корчащееся коричневое тело Антонио. Оно было спортивно и накачено, выглядело значительно моложе своего хозяина. Поджарое. Без лишнего жира, без свисающей кожи – этому телу точно нельзя было дать 50 лет. Если бы оно еще так жутко не извивалось бы сейчас перед ней в коликах какого-то приступа.
– Что случилось? – повторила свой вопрос Анна. – У него что, приступ какой-то?
– В ванну, – прошипело тело, катаясь по кровати и хватая ртом воздух.
Хавиер подхватил мадридца под локоть, Мария взяла его с другой стороны. Они вышли из комнаты – кровати. В конце коридора была туалетная. Его стоны только чуть-чуть превышали по тональности стоны, раздававшиеся из комнат. Вдруг мадридец остановился, скрючился и его вывернуло прямо на белый палас.
– Врача, надо врача. Хавиер, иди на рецепшн этого заведения. Тут наверняка должен быть и врач, раз тут все по высшему разряду
Она вытолкнула Хавиера из под испанца и усадила того прямо на палас. Антонио мягко обвис, прислонясь к белой стенке. Анна присела перед ним на корточки.
Подняла его голову.
– Антонио, вы слышите меня, Антонио!
– Плохо… тошнит… пойдемте… уведите меня отсюда… я не хочу, чтобы меня тут видели такого.
Его речь была невнятной, но быстрой. Он сделал еще несколько попыток заговорить, перемежающихся с судорожными движениями тела. Его снова вырвало. Анна оглянулась.
– Да что же ты еще стоишь?! Беги за врачом. Или вызови его.
Хавиер, наконец, сделал движение по коридору. Мария стояла рядом, сложив руки на груди крестом, как бы прикрывая ее. Ее белые волосы разметались по плечам, глаза были испуганы.
– Мария, принесите полотенце из туалетной комнаты. Намочите его только.
– А лучше два, – крикнула Анна уже ей вдогонку.
