скачать книгу бесплатно
Верный пес Урганы довольно улыбнулся своим мыслям.
21
О, как же разрывалось сердце Нарты, когда запряженная двумя лошадьми повозка увозила из селения Сибил. Девочке недавно исполнилось двенадцать лет, и она только-только начинала превращаться из маленькой шаловливой девчонки в тоненькую, гибкую, как лоза, девушку.
Год назад в селении появились точно такие же посланники, какие раньше приезжали за налогами. Они сразу же прошли в жилище почтенного Торпа, и вскоре туда позвали Нарту.
Когда она вошла, вождь сидел, потупившись. Увидев Нарту, он медленно поднял голову и сказал, что прибывшие требуют, чтобы ровно через год живущая у них девочка была готова к переезду в Город. Это повеление исходило от самой правительницы Урганы, и не выполнить его было просто невозможно.
Конечно, Нарта и так давно уже знала, что рано или поздно, но Сибил пойдет своей дорогой. С самого первого дня, с того самого момента, когда малышка появилась на свет, Нарта помнила об этом. И старая Эйла предупреждала её не раз…
Умная и привычная ко всему, Нарта впервые в жизни почувствовала настоящую душевную боль. Сибил, её маленькая любознательная девочка, должна теперь навсегда покинуть дом, в котором выросла.
О том, что в Городе что-то узнали и теперь разыскивают по селениям чужаков, почтенному Торпу сообщили почти сразу, как люди Урганы начали поиски. Собрался Совет племени и вождь рассказал обо всем старейшинам. Люди должны быть готовы ко всему, а так как все знали, что за девочка жила среди них, значит нужно решать, как им всем поступать дальше.
Сомнений ни у кого не было – Ургана явно что-то узнала о появлении Сибил. Пока ничего точного, но раз уж велела начать поиски неведомого ей "кого-то", значит рано или поздно, но доберутся и до их селения. Совет принял разумное решение – дождаться, когда люди правительницы сами до всего дознаются, а там – будь что будет. Все равно прятать Сибил не имело смысла. Предначертанное начинало сбываться…
Потом Нарта, бледная от волнения, помчалась к старой Эйле. Шла и знала, что та ничего не изменит, ничем ей не поможет. Но все равно почти бегом мчалась по лесной тропинке.
Знахарка только покачала головой и сказала:
– Все идет своим чередом, Нарта. Прими это и смири свое сердце. Одно могу сказать тебе в утешение – еще не скоро ты простишься с Сибил. Она успеет встретить свою десятую весну, и даже больше, рядом с тобой.
Но время – штука неуловимая, мчится быстрее, чем самый резвый конь летит! И вот уже Сибил, одетая в новое платье, притихшая, но нисколько не испуганная, села в повозку, и ободряюще кивнула приёмной матери:
– До встречи, Нарта.
''Ох, будет ли встреча? А если и будет, то когда? Уж точно не скоро…'' – подумалось Нарте, но в ответ она лишь улыбнулась.
– До встречи, моя царица! – женщина чуть склонила голову в почтительном поклоне и коснулась лба тыльной стороной ладони.
Сибил вдруг посерьезнела, даже спину выпрямила и как-то сразу стала взрослей. Девочка взглянула на Нарту и в точности повторила действия приёмной матери.
– Да, мама. – Взгляд её потеплел, Сибил почувствовала тревогу Нарты. – Не грусти, пожалуйста! Старая Эйла как-то сказала, что мы с тобой никогда не будем расставаться надолго. А я ей верю! – девочка улыбнулась.
Повозка тронулась в путь.
22
Плачь, плачь, материнское сердце! Плачь по своему ребенку, тоскуй по нему, волнуйся за него настолько, насколько у тебя хватит сил, покуда ты само способно биться!!!
Нет в мире ничего чувствительнее материнского сердца, как нет во Вселенной ничего сильнее материнской любви!!! И порой совсем неважно – под этим же самым сердцем зародилась жизнь твоего ребенка, или волею судьбы тебе послано это дитя уже рожденным другой женщиной. Все становится неважно, когда ты принимаешь этого ребенка всей душой, растишь его, учишь уму-разуму, даришь ему любовь и нежность, и даже если держишь порой в строгости, но все равно любишь…
Выйдя из избушки старой Эйлы, Нарта хотела идти домой, но ноги не слушались ее. Женщина тяжело вздохнула и медленно побрела в другую сторону.
Очнулась она уже на берегу дальнего ручья. Словно кто-то невидимый толкнул Нарту в грудь. Она резко остановилась и огляделась. Вот серебрится в траве довольно широкий ручей, а вот большая коряжина лежит на берегу. Сама того не ведая, Нарта очутилась как раз на том самом месте, где обычно любила играть ее приемная дочь, и куда на встречу с ней приходил смуглолицый Даур.
А он-то как раз и был там, сидел на той самой коряге, но, едва заслышав приближение Нарты, исчез в густых зарослях бредильника. Его чуткое ухо без труда уловило, что это не Сибил, и мальчик неслышно нырнул в кусты. Затаившись, он некоторое время наблюдал, как красивая молодая женщина постояла на месте, потом, оглядевшись, покачала головой и села на огромную корягу.
Странно… Никто и никогда сюда не приходил за все это время кроме них. Даур, вот, тоже сегодня пришел, а Сибил не пришла… Но кто эта женщина, и почему так грустно ее лицо? Отчего такой болью наполнены ее глаза?
Даур чуть шевельнулся в своем убежище. И вдруг его сердце тревожно сжалось. Неужели что-то случилось с Сибил?! Она не пришла, хотя обычно они оба, не сговариваясь, умудрялись очутиться на берегу ручья в одно время. Да и эта женщина каким-то странным образом оказалась здесь, хотя никогда раньше не появлялась!
Да ведь это же Нарта, мать Сибил! – сообразил вдруг мальчик. Ну да, точно! По рассказам подружки она именно такой ему и представлялась – высокой красивой женщиной в длинном платье из небеленого холста. Что же такое привело ее сюда? Даур переступил с ноги на ногу. Чуть слышно треснула веточка под его ступней. Тихо-тихо, почти неслышно, но Нарта тут же обернулась и стала вглядываться в кусты.
Неожиданно по спине Даура пробежал холодок – он явно почувствовал на себе пристальный взгляд незнакомки. Еще мгновение – и ее глаза уже смотрели прямо в его глаза, хотя разглядеть мальчика в густых ветвях, казалось, было невозможно. И, словно повинуясь этому пристальному взгляду, Даур вдруг шагнул из своего убежища.
Нарта поднялась с коряги и спокойно смотрела на вышедшего из кустов мальчика.
– Кто ты? – спросила она немного грустным голосом.
– Даур. – Он ответил коротко, продолжая находиться во власти ее взгляда.
– Даур? – Нарта внимательно осмотрела его с головы до ног. – Ты из Города?
– Да.
Женщина чуть кивнула и, наконец, словно очнувшись, отвела глаза.
Мальчик почувствовал, как непонятное притяжение тут же растаяло. И снова тревога кольнула в сердце.
– А ты – Нарта? – задал он вопрос незнакомке.
То, что Даур назвал ее по имени, привело Нарту в чувство. Она вскинула брови:
– Откуда ты меня знаешь?
Даур замялся, но потом рассказал, что знаком с Сибил, а она часто говорила о своей маме.
Услышав имя девочки, Нарта нахмурилась. Странно, что Сибил и словом не обмолвилась о Дауре. Но он сам говорит о ней с неподдельной теплотой… Значит, волноваться не о чем? Нарта усмехнулась. Ей и самой мальчик не внушал тревоги – видимо и Сибил решилась довериться ему.
– А она сама… Где она?
Несколько минут Нарта смотрела на Даура, прикидывая, не ошиблась ли она в своих предположениях. Но он смотрел на женщину открыто, и было заметно, что он спрашивает не из праздного любопытства.
И Нарта решила сказать правду. Услышав, что девочка приглашена к правительнице Ургане в качестве гостьи (а именно под таким предлогом было велено доставить Сибил в Город), Даур очень удивился.
– Зачем она понадобилась Ургане?!
Нарта поняла, что Сибил не все рассказала ему о себе. Ну, что ж, раз она поступила так, значит, на то были свои причины. А, впрочем, это их дело. Но зато теперь у Нарты, кажется, появилась возможность поддерживать хоть какую-то связь с девочкой.
– А Таная и Пин с ней? – просил Даур.
Нарта отрицательно покачала головой. Пин после отъезда Сибил сидел, нахохлившись, на крыше их с Нартой жилища, а верная Таная, положив голову на передние лапы, лежала возле двери. Они попытались увязаться за повозкой, увозившей девочку, но Сибил сама попросила их остаться дома.
Через некоторое время Даур уже устремился в обратный путь.
В голове его, словно пчелы, роились разные мысли. Зачем Ургана пригласила в Город его маленькую подружку? Что ей от нее надо? – а в том, что непременно что-то нужно, он был уверен, ведь правительница никогда и ничего не делала просто так.
Пробравшись потайными тропами, Даур успел вовремя. Когда он, вернувшись домой, снял с себя лук и колчан со стрелами, повозка с Сибил подъехала к городским воротам.
23
Длинные светлые волосы Сибил были заплетены в красивые косы и украшены живыми цветами, новое платье из белейшего холста, расшитого заботливой Нартой – все это делало девочку немного взрослее и какой-то другой… Это бросилось в глаза Дауру, когда он увидел свою подругу на подъехавшей к крыльцу повозке. Паренек напряженно всматривался в такую – новую – Сибил, и на миг она показалась незнакомой ему. И в то же время Даур не мог не признать, что Сибил стала очень красивой.
Девочка сидела ровно, с прямой спиной, и спокойно смотрела прямо перед собой. И никто ее этому не учил, просто Сибил каким-то внутренним чутьем знала как нужно себя вести. Все будет хорошо – эта мысль, словно серебристый ручеек текла в ее голове, отгоняя все страхи и придавая сил.
К остановившейся повозке подошли двое – коренастый мужчина средних лет и молодая женщина в черном платье. Встав друг против друга, они склонили головы и замерли.
Сибил поднялась с места. Так и не повернув головы, чтобы глянуть по сторонам, девочка медленно спустилась по приставленной лестнице и ступила на землю Города.
Ургана не вышла встречать приехавшую. Кроме этой девчушки было еще две девочки, которых ее люди смогли отыскать в разрозненных селениях. Одна – примерно одного возраста с Сибил, вторая была маленькая, лет пяти. Ургана помнила, когда мать Кера предсказала появление ее возможного соперника, поэтому две девочки подходили по возрасту. Мальчишек не нашлось вообще, а третью малышку привезли просто для того, чтобы посмотреть на нее повнимательнее, мало ли что, вдруг Брот в кои-то веки ошиблась со своими предсказаниями!
Сейчас Ургана стояла у окна и наблюдала за приездом Сибил. Увидев девочку, она с любопытством прищурилась. Но когда девочка спустилась вниз и встала возле повозки, Ургана сдвинула брови. Пожалуй, те двое были привезены напрасно… Что-то подсказывала Правительнице, что именно эта гостья не так проста…
В одной из дальних комнат дворца к окну прильнула Ума. Она уже видела привезенных откуда-то двух девочек, но зачем их привезли и почему спрятали подальше от чужих глаз, дочь Урганы не знала. Когда же она увидела еще одну незнакомку, то удивленно распахнула глаза. Это еще зачем? Зачем во дворец привозят этих девчонок?! Она хотела было махнуть рукой и отойти от окна, но тут Сибил встала во весь рост и Ума ее узнала.
– О боги! Мама, зачем ты это делаешь?! – побледнев, с горечью воскликнула Ума, хотя мать была далеко и не могла ее услышать.
За приездом Сибил наблюдала еще одна пара глаз. Увидев девочку, полная седовласая женщина откачнулась от окна и положила руку на сердце. Это она! Чуткое сердце матери Кера тревожно замерло. Ей так хотелось увидеть всех этих девочек, привозимых одна за другой во дворец, что Брот даже надумала навестить очень-очень дальнюю родственницу, которая жила недалеко от дворца. Именно оттуда, из ее жилища, она и смотрела сейчас на Сибил, чувствуя неизбежность предначертанного…
Нет, она не могла ошибиться – от девочки, сидевшей в повозке, словно исходило свечение – и дело не в ее белом платье! А когда Сибил очутилась на земле и посмотрела прямо перед собой – вся такая серьезная и цельная, словно и не ребенок вовсе, Брот готова была поспорить, что несколько лет назад карты не обманули ее. Ее карты вообще никогда не обманывали…
24
В маленьком девичьем сердце, словно в тесной клетке, билась огромная птица тревоги. Почему?! Зачем?! Для чего ее мать велела привезти из этой Тмутаракани девчонку, ради которой Даур не раз и не два тайно сбегал из города?! Да-да, сбегал! Она это точно знала! Потом, после жуткой порки Даура, Ума дала себе слово, что больше никогда не будет следить за ним, а уж тем более не сделает ничего такого, от чего ему было бы плохо. Это было что-то вроде перемирия Умы с самой собой. Иногда лучше не знать правды, чем знать и мучиться, изменить-то все равно ничего не в силах. Так и Ума – жила и не знала, не хотела знать, словно и не было ничего. Жила, словно глаза прикрыла…
Но оказалось, что закрыть глаза – это еще не все. Иногда нечто происходит само собой. Вот так как сейчас… Несколько лет прошло, и эта девчонка оказалась тут! Ума тряхнула головой, словно отгоняя прочь только что увиденное и выбежала из комнаты.
Промчавшись по пустынному коридору, девочка чуть не кубарем скатилась с лестницы и устремилась к черному входу, через который во дворец попадали все низшие по положению. Выскочив на крыльцо, Ума со злостью смахнула со щек пару влажных капель и бросилась прочь со двора. Но не успела Ума свернуть за угол, как на нее чуть не налетел спешащий куда-то Науш.
Он очень обрадовался девочке.
– О-о! Ума!!! Это ты! Представляешь, там…
Оказалось, Науш тоже видел, как во дворец привезли какую-то девочку.
– С почетом привезли, представляешь?! – широко распахнув глаза, принялся рассказывать он. – Даже слуги Урганы вышли ее встречать, будто королева какая приехала!
– Ну уж и королева! – фыркнула девочка, моментально справившись с собой. – Была бы королева, ее бы сама Правительница вышла встречать, а так – только слуги!
Науш с удивлением посмотрел на Уму.
– А ты что, тоже ее видела?
Ума дернула плечиком.
– Вот еще, больно надо!
Науш свел брови на переносице. Что-то было не так с его приятельницей, но что именно он не понял. А Ума уже отвернулась и заспешила дальше. Мальчик похлопал длинными светлыми ресницами и пошагал за ней. Ну, не видела, значит, не видела! Зато он может ей все рассказать! Маленькая собачка преданно засеменила следом за ребятами.
25
Ближе к полудню отец позвал Науша в кузницу – у одного знатного горожанина захромал конь. Сын послушно пришел на помощь, но в любой свободный момент он помимо работы еще и уделял внимание коню: гладил его по морде, разговаривал с ним, даже кусок хлеба откуда-то вытащил и угощал им красивого породистого жеребца.
– Ешь, мой хороший, ешь! Это моя мама хлеб пекла, а она самый лучший хлеб печет, никто такой печь не умеет!
Конь отвечал Наушу взаимностью, косил на мальчика большим влажным глазом, ласково тыкался мягкими розовыми губами в его ладонь, а иногда так и норовил потереться большой головой о плечо. Оба довольно щурились и явно были счастливы.
Кузнец поглядывал на сына и временами прятал скупую улыбку в густую русую бороду. Что не говори, а мальчишка неисправим! Так и тянет его ко всякой живности! А что до лошадей и собак, так тут Науш сам не свой! Жалко только, что сын не сильно тяготеет к отцовскому мастерству. Не отлынивает, но и великого усердия не выказывает. Э-эх…
Управившись с работой, Науш собрался было уйти из кузницы, но вдруг вспомнил странное выражение лица Умы. Что так растревожило его приятельницу, Науш так и не понял, но сердцем почувствовал, что на душе у неё как-то неладно.
Науш спросил у отца, может ли он сам что-нибудь выковать, сделать что-то хотя бы маленькое? Кузнец посмотрел на мальчика с удивлением, но вопросов задавать не стал.
– Можно, отчего же не можно!
Может, и у его сына все-таки проснется тяга к отцовскому ремеслу? Все ведь начинается с малого…
Даур потрогал пальцем наконечник стрелы и задумался. Вот теперь и Сибил оказалась совсем рядом… Зачем ее привезли? Но она даже не напугана этим, ведёт себя спокойно. Значит и ему особо беспокоиться пока не надо. Вот только узнать бы – для чего Сибил всё-таки привезли сюда!
Сильные руки привычно натянули тетиву. Тихий вечерний воздух разрезал тонкий звон пущенной стрелы. Раз! И цель поражена чётко по центру! Хорошо!
Даур удовлетворённо качнул головой, и в тот же миг за его спиной послышался лёгкие шаги. Даже не поворачиваясь, он уже знал, кто это. Так и есть – пришла, встала неподалёку, молчит. Ума.
Дауру почему-то не хотелось сейчас разговаривать. Ни с кем, даже с ней. Ума тоже молчала.
И словно в помощь ему буквально через пару минут рядом затопали ноги Науша.
– Ага, так я и знал, что вы тут! – радостно воскликнул он, сияя счастливой улыбкой.
Ума, чуть нахмурив черные брови, обернулась, Даур, приготовившийся к новому выстрелу из лука, промолчал и не сделал ни единого лишнего движения. Но на этот раз его чуткий слух с трудом уловил тонкое пение пущенной стрелы – слишком много шума производил их общий приятель.
Зная, что, когда Даур тренируется в стрельбе, ему лучше не мешать, Науш захлопнул рот и уже гораздо тише подошел к Уме. Девочка глянула на него, потом на Даура и присела на большой камень. Науш тут же устроился подле нее прямо на земле.
– Я тут… в общем… это тебе… – Мальчик протянул Уме сжатую ладошку.
Девочка с удивлением посмотрела на маленький серый кругляшек, который Науш предлагал ей. Начищенная до блеска железная штучка с маленькой дырочкой, посредине ее оттиск березового листа.
– Что это? – не поняла Ума.
– Тебе… Я сам сделал… – вдруг смутился Науш.
– С какой стати? – удивилась Ума.
– Просто так, – пожал плечами Науш. Ему хотелось сказать, что Ума сегодня была чем-то расстроена, а ему хотелось хоть немного порадовать ее. Науш хотел это сказать, но глянул на нее и почему-то передумал.
– Да так, был у отца в кузнице, а он все хочет меня своему ремеслу обучить… Вот я и сделал…
