скачать книгу бесплатно
– Слушай, мне корреспондент звонил, хочет с нами обоими интервью провести. Что думаешь?
– А о чем нам рассказывать? – усомнился Виктор. – О делах нельзя говорить – адвокатская тайна. Наши рассуждения изложить – да кому они интересны.
– Скучный ты, – сказал старший брат, изображая зевоту. – О нас надо рассказывать, мы – два брата-адвоката.
– А, – понял Виктор, – поэтому он и звонил тебе, чтобы что-то скандальное послушать?
– Ну да! – оживился Владимир, не замечая усмешку брата. – Давай расскажем, как мы с тобой раньше ссорились и ругались при каждой встрече, а потом помирились.
– Слушай, – явно засомневался Виктор, – ну это такое личное, думаю, не стоит это публично рассказывать.
– Но надо же рассказать, как это произошло! Все знали, что мы с тобой на ножах, это же все обсуждалось каждый раз.
– Ну да, – с грустью вспомнив, согласился Виктор.
– Ну так и нужно все прояснить! А то адвокатское сообщество заинтриговано.
Последнюю фразу Владимир произнес с нарочито загадочным видом. Но Виктор посмотрел на него с таким укором, что Владимир махнул рукой и ушел из кабинета.
Но потом он вернулся:
– Так, два брата-адвоката, когда у нас встреча с братом нашим названным, Василием?
– Послезавтра, – ответил Виктор. – Ты все-таки хочешь пойти на нее? Я же провожу переговоры с ним как представитель Поныриной.
– Да ладно тебе! Братан же наш!
– Братан – это в русском языке двоюродный брат, – назидательно пояснил Виктор. – Вот твой Владислав и мой Вячеслав – братаны.
– Ой, Вить, какой же ты все-таки скучный! – начал сердиться Владимир. – Пошли вместе на встречу.
– Хорошо, – вынужден был согласиться Виктор. – Но, Володь, обещаешь, что не будешь давить на него?
– Да обещаю, обещаю!
И, помолчав, добавил со смехом:
– Чего на него давить-то? Он ведь и сам меня боится.
– Так – Володя!…
– Не волнуйся! Все хорошо будет, – заверил старший брат.
Вечером перед уходом из офиса Виктор заглянул к Владимиру, чтобы напомнить:
– Завтра встреча с Шишмановым, давай вместе проведем ее.
– А что там? Что-то гражданское или арбитражное? Он же крупный бизнесмен?
– Да, бизнесмен. Но он расстался с женой, они разводятся, и теперь у них споры и о месте жительства и воспитании детей и о разделе имущества.
– Семейное? – не скрывая отвращения, откровенно скривился Владимир. – Слушай, давай ты проведи встречу. Ну не люблю я семейные дела.
– Ну давай эту встречу вместе проведем, а потом дело буду вести я, как и дело Ласкариной, – предложил Виктор.
– Ну ладно, – нехотя, с явным нежеланием, но согласился старший брат.
Михаил Петрович Шишманов приехал вовремя, молча кивнул в ответ на приветствие секретаря и прошел в переговорную, в которую она его проводила. От предложенных ею чая или кофе он отказался, молча помотав головою.
Во всем его виде ощущалась мощная основательность.
Братья Синегоровы, предупрежденные секретарем, прошли в переговорную, поздоровались с Михаилом Петровичем, представились, обменялись с ним рукопожатиями и расположились за переговорным столом напротив него.
Оба брата почувствовали, какое крепкое и даже жесткое рукопожатие у этого обращателя.
Он был заметно выше среднего роста, крепкий, сильный, про таких говорят «крепко сбитый». Возможно, в юности он по-настоящему занимался спортом, причем каким-то настоящим мужским спортом – тяжелой атлетикой или единоборством. Сейчас ему явно было уже не до спорта, но наработанная крепкая мощь осталась, хотя и немного сглаженная возрастом.
Глаза – глаза у него были тяжелые, даже не взгляд, а сами глаза тоже были тяжелыми. Пересекаться с ним взглядом было трудно, явно мало кто выдерживал его взгляд, при том, что его нельзя было назвать злым или злобным. Но во всем его облике чувствовалась твердая сила, привыкшая побеждать.
Синегоровы могли выдерживать его тяжелый взгляд лишь благодаря тому, что перехват и удержание на равных взгляда собеседника они давно освоили как профессиональный адвокатский навык.
Владимир вообще явно почувствовал в Шишманове родственную душу.
Наступило молчание. Братья уже поняли, что Шишманов – вот точно не оратор и что ему трудно говорить даже тогда, когда это нужно ему. К тому же им показалось, что он несколько смущен.
Виктор начал беседу:
– Михаил Петрович, мы готовы помочь вам в решении тех правовых проблем, которые сейчас у вас есть. Какая наша помощь нужна?
Сказал – и по взгляду вопрошаемого собеседника понял, что тот считает его чересчур многословным.
Шишманов еще помолчал, потом стал говорить ровно и размеренно, явно обычным своим стилем, не замедляя его, но внушительно:
– Мы с женой разошлись несколько месяцев назад. Сейчас она подала заявление на развод. И она забрала с собой детей. У нас два сына. Одному восемь лет. Другому три года. И еще будет раздел имущества.
– Иск о разделе имущества она уже подала?
– Нет. Но ее адвокат написала мне, что скоро подаст этот иск.
Виктор делал записи.
– А кто ее адвокат?
– Какая-то Паолова.
Синегоровы про себя отметили, что Шишманова обратилась к одному из сильнейших адвокатов Москвы по семейным делам.
Виктор продолжил спрашивать:
– А с детьми что?
– Это самое главное. Сыновья должны остаться со мной.
– А ваша жена настаивает, чтобы дети остались с нею?
– Да.
– Ну, мы должны предупредить, что суд скорее всего оставит детей с мамой.
– Сыновья должны остались со мной.
– Вы настаиваете именно на проживании сыновей с вами? Не на определении порядка общения вас с ними?
– Нет. Сыновья должны жить со мной.
Голос Шишманова наполнялся металлом, как на сталелитейном прокате бежит красный раскаленный металл и тут же застывает. Виктор понял, что надо повести беседу с другой стороны.
– А почему ваша жена возражает против проживания детей с вами?
– Потому что она не согласна с тем, как я их воспитываю.
– А как вы их воспитываете? – заинтересовался Виктор.
– Правильно воспитываю. По-мужски.
– А можете сказать конкретнее? Нам нужно знать, чтобы понять, как отстаивать вашу позицию.
Шишманова удивило слово «позиция», поэтому Виктор, видя это, уточнил:
– Ваши интересы.
– В строгости воспитываю. Все делать с моего разрешения. За нарушения – наказание.
– Наказания – телесные? – в голосе Виктора тоже стало меньше доброжелательности и больше сухого металла.
– Да. Ремнем по заднице. Когда подрастут, буду за нарушения по-настоящему бить, в душу. Чтоб не нарушали.
Владимир явно не видел ничего запретного в таком воспитании (хотя своего Владислава он и не бил – впрочем, иногда хотелось всыпать ему, ну да ладно). А вот Виктора это сообщение Шишманова о его воспитательных мерах сильно напрягло, потому что Шишманову такие методы воспитания явно казались нормальными – ибо он добавил:
– Меня так мой отец воспитывал, и я вырос нормальным мужиком. И своих сыновей нормальными мужиками выращу.
Такой махровый консерватизм все сильнее напрягал Виктора:
– Но применение таких телесных наказаний судом будет воспринято неодобрительно.
– Это было в моей семье и будет в моей семье, – настойчиво сказал Шишманов, почти готовый стукнуть кулаком по столу.
– Если ваша жена заявит о таких методах, иск об определении места жительства детей с вами можно даже не заявлять – суд откажет и оставит детей с мамой, и даже порядок вашего общения с ними установит ограниченный.
– Мне нужно, чтобы сыновья остались со мной. Не допущу, чтобы они получали бабье воспитание.
Голос Шишманова звучал все жестче.
– Но телесные наказания неприемлемы! – Виктор тоже ожесточался.
Владимир, видя это, положил руку на руку младшего брата и проговорил примирительно:
– Виктор Всеволодович, ну, система воспитания такая. Давайте дослушаем Михаила Петровича и поймем, как мы можем помочь ему.
И, обращаясь к Шишманову, предложил:
– А с имуществом что?
– Есть две компании – «Видин» и «Тырново». «Видин» – это компания моего отца, я ее унаследовал. «Тырново» создавал я. «Видин» должна остаться мне. «Тырново» – тоже мне, но я выплачу жене компенсацию. Справедливую.
– Какие-то документы у вас есть с собой? – спросил Владимир.
– Да. Есть.
Шишманов передал пакет документов. Братья стали просматривать их. Виктор нашел постановление о привлечении к административной ответственности за побои в отношении сына. Его терпению наступил предел.
Владимир, увидев это, взял документ и прокомментировал, обращаясь к Шишманову:
– Это дело прошлое.
Шишманов, видя реакцию обоих братьев на этот документ, проговорил:
– Мне вас рекомендовали. Я хочу, чтобы мое дело вели вы. Но я хочу, чтобы мое дело только лично… вы вели, – сказал он, обращаясь к Владимиру. – Мне нужен адвокат, понимающий меня.
То есть недоверие к Виктору он проявил яснее ясного. Причем было видно, что Шишманов в последний момент сказал «вы» – ему явно было привычнее обращаться ко всем на «ты».
Виктор почти покраснел от возмущения. Он собрался возразить, потому что вообще не хотел, чтобы они брались за это дело, но устраивать спор в присутствии будущего доверителя было бы явно некрасиво, и он молчал.
– Да, хорошо, – согласился старший Синегоров. – Но вести дело мы будем вместе с братом – мы все дела ведем вместе.
– Хорошо. Понимаю. Но работать я буду только с… вами.
Когда Шишманов уехал, Синегоровы пришли в кабинет – и Виктор тут же повернулся к брату и устроил ему разнос.
– Ты зачем это дело взял?! Мужик детей бьет так, что на него административку уже заводили, еще раз ударит – на него уголовку заведут, и он детей своих вообще не увидит! Ты о чем думал?!
Владимир был настроен миролюбиво, тем более что еще во время встречи с Шишмановым он понял, что Виктор рассержен.
Да и не ждал он, что брат так взъярится.
– Вить, ну, ты, это, ну – успокойся. Он к нам за помощью пришел. Ничего страшного он не сделал.
– Ничего страшного не сделал? Да он сыновей своих бьет, чтобы мужиками их вырастить! Ты своего Владика бьешь?!
