Единственная

– Веселая парочка.

– Это мягко сказано.

– Но зато вы созданы друг для друга, – неожиданно для самой себя произношу с безграничной грустью в голосе, и Ники улавливает это. Смотрит на меня задумчиво несколько секунд, а затем задает вопрос, который зудит в подкорке моего сознания весь последний месяц.

– Эми, скажи… Ты уверена на все сто процентов, что хочешь выйти замуж за Коннора?

Молчание красноречивее любых слов выражает сомнения, свербящие в моей душе.

– Ты любишь Коннора? – Ники задает второй вопрос, и на сей раз я без промедлений отвечаю:

– Конечно.

– Хорошо, – кивает подруга. – Тогда спрошу вот что: за что ты его любишь?

Не совсем понимаю, к чему этот вопрос, но все же отвечаю:

– За заботу, за честность, за ум, за чувство юмора, за то, что он может решить любую мою проблему, если я у него об этом попрошу. За то, что он не контролирует меня, как любят это делать люди, подобные ему. За то, что доверяет и никогда не ревнует без повода. За то, что чувствую себя с ним в безопасности и за многое другое. Коннор потрясающий мужчина, если не брать во внимание его трудоголизм.

Николина внимательно выслушивает меня, не перебивая, допивает содержимое своего бокала и снова устремляет взгляд на меня.

– А теперь ответь мне: за что ты любила Марка?

Этот вопрос будто кипятком меня окатывает. Лицо начинает гореть, в горле пересыхает, а в голове происходит капитальный эррор. Мозг зависает как старый компьютер и наотрез отказывается заново запускать мыслительные процессы, чтобы я сумела найти ответ на вопрос Ники.

– Я так и думала, – на выдохе произносит она, так и не дождавшись от меня ни единого слова. – Чувствуешь разницу или мне нужно пояснить?

Отрицательно мотаю головой.

Не нужно. И так все понимаю.

Марка я любила не за что-то, а вопреки всему. Я влюбилась в него как дура с первой сыгранной им ноты, любила его, несмотря на то, что он часто не думал обо мне и поступал эгоистично, и продолжала любить еще долго после того, как узнала о его лжи и изменах.

– Эми, – Ники прикусывает губу, будто пытается подобрать верные слова. – Я знаю, что после примирения мы с тобой договорились не касаться темы Марка. Но, думаю, сейчас нам все-таки придется это сделать.

– Зачем? Тут не о чем говорить.

– Разве? Я помню, как сильно ты была влюблена в него, и что-то мне подсказывает, что его приезд всколыхнул в тебе старые чувства.

– Даже если это и так, то я обязательно сумею справиться со всей этой детской чушью. Я не собираюсь во второй раз ввязываться в это дерьмо. Мне и в первый раз хватило. К тому же Марк сюда явно приехал чисто повеселиться. Максимум, что ему от меня нужно – это одноразовый перепихон.

– Мне так не кажется, – вполголоса добавляет Николина. – Марк уже давно не тот взбалмошный придурок, каким он был тогда.

– А мне показалось, что он ни черта не изменился.

– Не правда. Ты же знаешь, что мы с ним, бывает, пересекаемся в рабочей сфере. Так вот помнишь, два года назад я снималась в его клипе?

– Помню. Как и то, что после выхода клипа в прессе мелькали статьи о якобы вашем бурном романе за кадром.

– Ой, лучше не напоминай. Я думала, мой ревнивец поубивает всех журналистов, которые наклепали эти лживые статейки. Но сейчас не об этом. Я хотела сказать, что еще тогда Марк мне показался другим. Более сдержанным, серьезным, спокойным, что ли, если это слово вообще можно применить к Эндрюзу. Тебе же, как никому другому, известно, что я всегда его терпеть не могла, а в тот раз общаться с Марком было одно удовольствие. Никаких пошлых шуток, никаких подкатов и колкостей. Он не только внешне возмужал, но и повзрослел.

– И к чему ты мне все это рассказываешь?

– Да так… Просто, – подруга устремляет на меня загадочный взгляд.

– Сказала «А», говори и «Б».

– Я всего лишь хотела сказать, что не верю, что Марк приехал сюда чисто ради веселья. Нет. Тут что-то больше. И говорю я так, потому что интуиция мне подсказывает, что он тоже был влюблен в тебя. И, возможно, до сих пор любит.

Я разражаюсь громким смехом. Залпом опустошаю бокал и жестом прошу официанта повторить заказ.

– Ники, ты напилась уже, что ли? Марк был так безумно влюблен в меня, что за моей спиной шантажировал моего отца, трахался со всеми подряд, подкатывал к тебе и издевался над тобой?

– Это было десять лет назад, Эми. С тех пор много воды утекло. Говорю тебе: Марк изменился.

– Даже если так, меня это не касается. Я вообще не планирую с ним больше встречаться. У меня и без него дел по горло. Плюс мои отношения с Коннором для меня превыше всего. Да, у нас сейчас проблемы, но они решаемы. И мы их обязательно решим. Рано или поздно. А сейчас давай наконец перестанем говорить о мужиках. Будто у нас других тем для разговора нет.

Официант приносит нам новые коктейли, и я тут же делаю большой глоток, заливая бурлящее в груди негодование яблочной жидкостью. Отлично. Становится чуть легче. Естественно, запивать стресс алкоголем – самое ужасное, что можно придумать, но я так заколебалась за эти недели, что сегодня просто хочу забыться и оторваться по полной.

И, к счастью, Николина поддерживает меня в этом желании. Все наши последующие разговоры в основном крутятся вокруг историй Ники о ее гастролях, выступлениях на Бродвее и танцевальных коллаборациях со всемирно известными артистами. Жизнь подруги безумно яркая и насыщенная событиями. Моя такая же, однако у нас совершенно разные роды деятельности, поэтому мне безумно интересно слушать ее.

Время с Ники летит незаметно. Минуты сливаются в часы. Музыка в элитном диско-баре постепенно становится громче и зажигательней, народа прибывает все больше и больше. За вторым коктейлем следует третий, а дальше и четвертый. Наши голоса и смех повышаются на несколько тонов, а тела требуют движения.

Допив очередной коктейль, мы отправляемся на танцпол. Танцевать рядом с Ники мало какая девушка решилась бы. Она же профессиональная танцовщица и двигается так, что привлекает внимание большинства окружающих нас мужчин. Но мне плевать. Не за мужским вниманием я сюда пришла, а чтобы выбросить ненужную энергию.

В топку все тревоги, мысли и проблемы. Поднимаю руки вверх, двигаю бедрами, извиваюсь всем телом, растворяясь в оглушительных битах музыки и забывая обо всем на свете.

Разноцветные огни, дым, неоновые блики. Треки сменяются один за другим, настроение взлетает все выше и выше. Даже когда в душном помещении клуба начинает играть ремикс песни Эндрюза, меня это нисколько не колышет. Я в улете. Как того и хотела. Картинка перед глазами плывет, по венам растекается легкость. Мы с Ники танцуем совсем близко. Практически вплотную. Скользим ладонями по телу друг друга. Касаемся бедер, талии, рук. Смеемся, улыбаемся, вертим головами.

Думаю, со стороны наш дуэт выглядит чертовски сексуально. Блондинка в черном коротком платье и брюнетка в таком же мини-наряде только в кроваво-красном цвете. Дерзкие соблазнительные движения. Ласковые, едва ощутимые прикосновения. Никаких запретов. Никаких предрассудков и смущения. Наш танец – чистая провокация для каждого мужика в зале.

Я нисколько не удивляюсь, когда вскоре к Ники сзади пристраивается симпатичный товарищ. Волнение во мне тоже отсутствует. Только если за мужика, в случае если он окажется непонятливым и не согласится отвязаться от Ники по-хорошему. Я свою подругу знаю. С годами она пусть и стала менее буйной, но ей до сих пор ничего не стоит сломать кому-нибудь нос или подбить яйца. Однако сегодня все обходится без драк. Николине хватает всего лишь показать мужчине один палец, и он тут же поднимает руки в миролюбивом жесте и отправляется на поиски другой рыбки на ночь.

– Ты что, показала ему фак, и он так просто свалил? – перекрикиваю я музыку.

– Я показала ему кое-что получше, – Ники машет перед моим лицом безымянным пальцем с обручальным кольцом. – Это лучший оберег от нежеланной компании.

И это действительно так.

Второй и третий мужик, подкатившие к Ники, так же быстренько ретируются, стоит им понять, что она замужняя женщина.

Как же прекрасно, что в кои-то веки я не забыла надеть свое кольцо. Оно мне тоже помогает отшить парочку кадров, чтобы продолжить всецело отдаваться танцу вместе с подругой. Правда, через несколько минут, я опять чувствую, как некто горячий и крупный подходит ко мне со спины слишком близко.

– Потанцуешь со мной? – горячее дыхание касается моего уха, и кожа покрывается мурашками, а вся кровь в теле враз превращается в лаву.

В пьяном состоянии я не придаю этой реакции должного внимания. Просто поворачиваюсь передом к незнакомцу. Высокому. Отдаленно знакомому. В брюках и пиджаке, надетом поверх белой майки. Хитрые глаза смотрят на меня сквозь очки с черной оправой. Темные волосы аккуратно уложены назад, а над чувственными губами красуются усы.

Я решаю не тратить силы на идентификацию личности этого секси препода. В состоянии опьянения плюс в свете мигающих огней и дыма это все равно сделать невозможно. Продолжая вилять бедрами в такт музыке, я поднимаю руку и показываю мужчине палец с кольцом.

Ожидаю, что он, как и предыдущие мужчины, тут же уйдет, но нет. «Препод» переводит взгляд на кольцо, пару секунд смотрит, а потом я будто в ускоренной съемке наблюдаю, как наглец касается кольца и одним ловким движением снимает его с пальца.

Вот так просто.

Вот так быстро.

Было кольцо. И нет его.

Я замираю от шока и даже трезвею немного. То открываю, то закрываю рот как рыба, не зная, что сказать и что делать. Перевожу ошалевший взгляд с руки на лицо вора и вижу, что он, мать его, улыбается.

– А теперь потанцуешь со мной? – наклонившись ко мне, повторяет свой вопрос.

И теперь, когда довольное лицо «препода» находится всего в паре-тройке сантиметров от моего, я за долю секунды распознаю, что за клоун стоит передо мной.

Глава 10

Марк

– Немедленно верни мне кольцо, Эндрюз! – отмерев, перекрикивает музыку Мили. И нужно сказать: делает это с легкостью. Голос у нее что надо. Сильный, звонкий, громкий. Я знаю. Помню. Каждый ее стон и крик помню, словно слышал его совсем недавно.

– А что мне за это будет?

– Я лучше скажу, что тебе за это не будет!

– Да? И что же?

– Подбитой физиономии! Быстро верни его мне, если не хочешь получить в глаз!

– Ты на меня Никс спустишь? – усмехаюсь, переводя короткий взгляд на блондинку. Она как ни в чем не бывало танцует в метре от нас.

– В этом нет необходимости. Я и сама справлюсь.

– Даже так?

– Да!

– Тогда дерзай! Бей, сколько хочешь, но кольцо я верну только после того, как ты потанцуешь со мной, – с ухмылкой прячу бриллиант во внутренний карман пиджака, вновь вынуждая Мили раскрыть рот от возмущения.

Взглядом стекаю с пьяных глаз к губам, покрытым красной помадой. В тон ее откровенному платью. Мили в нем шикарна. До невозможности сексуальна. Это, блять, понимаю не я один. Толпа маячащих со всех сторон мужчин уже слюнями истекли от созерцания танцев этих двух подружек. И если на Никс мне плевать. Защита ее сексуальной задницы от атак мужских лап – задача ее мужа, то с Мили все иначе. Я готов переломать руки каждому, кто еще хоть раз попытается ее коснуться.

Как только Коннор выпустил свою невесту в клуб в таком виде? И раз уж выпустил, то почему хотя бы не приставил к ней охрану? Ему реально плевать, что ее с легкостью могут куда-то затащить и оттрахать? Задушил бы придурка. Голыми руками. Он совсем не ценит то, что имеет. И не боится это потерять.

– Эндрюз, ты… – Мили порывается выплюнуть новую порцию угроз, но я еще на старте перебиваю:

– Что я, Харрисон? Что?

Схожу с ума по тебе? Хочу впиться в твои губы, чтобы вспомнить, какие они сладкие на вкус? Хочу схватить тебя и утащить подальше от всех глаз?

– Я всего лишь хочу, чтобы ты потанцевала со мной. Разве это так сложно сделать? – аккуратно опускаю руки на Милины плечи, и она вздрагивает. Даже в темноте клуба вижу, как ее кожа покрывается мурашками. Моя тоже покрывается, в кончиках пальцев потрескивает ток, распространяя электрические импульсы по всему организму. И они лишь усиливаются, когда я начинаю медленно скользить вниз по ее рукам, локтям, предплечьям и достигаю ладоней. Теплых, нежных, изящных. С проворными тонкими пальчиками, которые способны сотворить магию на фортепиано. Зацеловал бы их все сейчас. Каждый по отдельности. Но, уверен, Мили тут же врубит сирену и отстранится, поэтому я просто беру ее руки и под внимательный взгляд карих глаз окольцовываю ими свою шею.

– Так сложно или нет? – переспрашиваю я, притянув к себе подозрительно притихшего ангела за талию.

Телом к телу, короткий выдох в унисон, и член с ходу твердеет, начиная пульсировать в том же бешеном ритме, в каком колотится мое сердце. Тело опаляет жаром, кислорода в легких становится критически мало. Жесть. Всего один невинный контакт – и такой неадекватно сильный эффект порабощает всю физику.

Так всегда было с ней. И только с ней. Почему? Хер его знает. До сих пор не могу разгадать эту тайну.

– Легче легкого, – наконец высекает Мили, вздернув подбородок, и сильнее вжимается в мой напряженный пах. – Скорее это у тебя уже возникли сложности.

– Мой член – не сложность.

– Да? Чего ж тогда в штанах его никогда удержать не можешь?

– Еще как могу.

– Память мне говорит об обратном.

– Твоя память подкидывает тебе старые факты. Тогда я был молодым и глупым.

– А сейчас, значит, ты взрослый и умный?

– Достаточно, чтобы удержать свой член в штанах.

– Я шибко в этом сомневаюсь.

– Не сто́ит.

– Он уже стои́т.

– Но хочу заметить: до сих пор в штанах.

– Надолго ли?

– Сегодня тебе нечего опасаться.

– Мне вообще нечего опасаться. Ни сегодня, ни вообще.

– Вот и прекрасно. Сама себя успокоила. Теперь можем танцевать.

Эмилия (да, именно вредина Эмилия) фыркает и закатывает глаза.

– Будто я не знаю, что после танца ты так просто не вернешь мне кольцо.

Усмехаюсь.

– Не волнуйся, Мили. Я не попрошу у тебя взамен ничего, чего бы ты не смогла мне дать.

На короткое мгновение в глазах стервочки проявляется страх, но она быстро с ним справляется и начинает извиваться в моих руках – плавно, гибко, соблазнительно, никого не стесняясь и с вызовом глядя мне в глаза. Охуенная. Черт побери, какая же это женщина охуенная. По всем фронтам – одиннадцать из десяти. Высший пилотаж. Я покорен ею по самые яйца. Хотя, честно, стараюсь не подавать виду, что наши танцы становятся для меня сущим испытанием.

В отличие от меня, Мили не сдерживается: маняще двигает бедрами, трется грудью о мою грудь, обжигает прикосновением пальцев кожу на шее. Я же не могу дать своим рукам волю на все сто процентов. Пока еще слишком рано для этого. Не хочу ее спугнуть, поэтому не спускаю ладони ниже ее поясницы. Глажу вверх-вниз по спине, зарываюсь в волосы, перебирая пальцами шоколадные пряди. Жесть, как они пахнут. Занюхаться можно. Что я и делаю, когда Мили вдруг поворачивается ко мне спиной, поднимает руки и откидывает голову на мое плечо. Такая расслабленная, горячая, необремененная лишними мыслями. Алкоголь тому виной или нет – не знаю, но мне нравится. Торчу от каждой секунды, от каждого ее сексуального движения, возводящего мое возбуждение до головокружительных высот. Торчу настолько, что сам как будто пьянею и ненадолго забываюсь. Всего на несколько секунд, но мне их, черт возьми, хватает, чтобы пробежать ладонями путь от Милиных сочных бедер по талии, уместить пятерню на ее плоский живот и подняться к шикарной троечке, впечатываясь губами в нежную кожу между шеей и ключицами.

Черт! Ее запах… Мгновенно уносит меня к херам. Прихожу в себя, лишь когда Мили испуганно охает, а ее тело вмиг превращается в камень. Блять! Так и знал, что это случится, если позволю себе лишнего. Быстро расслабляю руки на ее груди и готовлюсь, что она вот-вот развернется и треснет мне по лицу за наглость, но вместо этого она изумленно выдает:

– Какого черта Ники вытворяет?!

Кто? Никс? Неужели опять дерется с кем-то?

Перевожу недоуменный взгляд вперед и, найдя в пестрящем огнями пространстве некогда ненавистную мне малявку, охреневаю ничуть не меньше, чем Мили.

Никс ни с кем не дерется. Даже близко нет. Она тесно танцует с каким-то мужиком, отдаленно напоминающим ее мужа, позволяя ему не только ощупывать все ее выпуклые формы, но и полировать рот своим языком.

Она ебанулась?!

Хотя о чем это я? Никс, похоже, родилась с деформированным мозгом. И увы, годы никак не смогли это изменить. Однако я не думал, что эта безумная еще и смертница. Ее муженек же на куски порвет бедолагу, с которым она так страстно целуется посреди клуба, а потом и ее саму в фарш превратит, если узнает об этом. А он узнает. Несомненно. Этому мужику всегда и обо всем становится известно.

Мили отлипает от меня и в два шага добирается до потерявшей страх подруги. Хватает Никс за локоть, вынуждая ту прервать бурное слияние с незнакомцем и посмотреть на нее.

– К бару! Быстро! – приказывает Мили и, не дождавшись ответа, сама начинает тянуть Никс за собой.

Мужик пытается остановить их, но тут я вмешиваюсь и по-доброму прошу его отвалить. К счастью, он оказывается понимающим. Отступает без конфликтов и ругани. Даже жалко его становится, ведь товарищ не догадывается, что всего одним поцелуем, скорее всего, подписал себе смертный приговор.

– Ты что натворила, Ники?! Совсем с ума сошла?! – добравшись до бара, взрывается ангел.

– Остынь, Эми, все в порядке, – абсолютно спокойным голосом отвечает Никс. – Я всего лишь организовала себе обалденный секс.

– Чего?! Ты с ним еще и спать собралась?

– С ним? Нет конечно. Ты что? Я про своего мужа вообще-то говорю.

– Причем тут он? Тебе алкоголь все мозги затопил? Я ничего не понимаю.

– Так ты успокойся, и я тебе все объясню, – Никс ненадолго отвлекается на бармена. Делает заказ и вновь поворачивается к нам, наконец обращая внимание на меня. Оценивающе сканирует с головы до ног и расплывается в улыбке. – Классный прикид, Эндрюз.

– Ты тоже огонь, Никс.

– Благодарю. От фанаток замаскировался?

– И от них тоже.

– У тебя получилось. В темноте тебя практически не узнать.

– Николь! Вернись к теме!

– Ладно-ладно, – продолжая беззаботно улыбаться, она откидывает густую копну светлых волос назад. И даже мне становится любопытно, какого черта она такая спокойная. – Все дело в охраннике, которого я случайно заметила в толпе. Мой драгоценный супруг опять обманул меня, заверив, что больше не будет следить за мной. Но нет же! Опять двадцать пять! Его амбал здесь. Пасет меня и докладывает обо всем ему, хотя я предупреждала, что, если подобное повторится, он об этом пожалеет. Так что пусть теперь наслаждается рассказом, как я отлично потанцевала с незнакомым красавчиком. Сам меня спровоцировал! – победоносно ухмыляется Никс и благодарит бармена за очередной коктейль.

– Он же тебя прибьет, – чуть успокоившись, произносит Мили, и я решаю ее подправить:

– Скорее он прибьет этого мужика.

– Глупости. Никого он не тронет, – отмахивается Никс. – Он же у меня не убийца как-никак. К тому же думаете, он подобное не вытворяет, когда хочет меня побесить? Еще как вытворяет. Из-за его поучительных шалостей несколько девушек почти без волос остались. Так почему мне нельзя проучить его в очередной раз?

– Так ты такое творишь уже не впервые? – удивляется Мили.

– Пфф… Разумеется. Можно сказать, это у нас уже стало традицией. Он приставляет ко мне слежку, я замечаю ее, творю какую-нибудь дурость, и мы скандалим. Бурно и долго. А потом так же бурно и долго миримся. Вот вам и рецепт неугасающей страсти, ребятки. Наматывайте на ус. Работает безотказно. Я уже вся в предвкушении, – Никс прикусывает губу и потирает ручки.

Мили усмехается, качая головой, а я начинаю смеяться, мысленно радуясь, что хотя бы чей-то мужик соизволил приставить охрану к этим двум выпившим безумным красоткам. От них же и в трезвом состоянии можно чего угодно ожидать, а сейчас так тем более. И судя по тому, что Мили вслед за Никс присасывается к соломинке и втягивает в себя новую порцию спиртного, заканчивать тусоваться она даже не планирует.

По-хорошему следовало бы посоветовать Мили тормознуть с алкоголем. Она и так уже заметно пьяна, но… кто я такой, чтобы запрещать ей что-то? Даже будь она моей, я не стал бы этого делать. Хочет оторваться на всю катушку – флаг в руки. Главное, чтобы за ней было кому присмотреть. И раз уж Коннор не озадачился этим вопросом, так уж и быть: я побуду сегодня хорошим мальчиком и пригляжу за его невестой. Он может спать спокойно. Я ни на шаг от нее не отойду.

Глава 11

Марк

По прилете в Рокфорд моим единственным желанием было добраться до отеля и завалиться спать. Минувшие полмесяца высосали из меня все моральные и физические силы. Я потребовал у Деборы впихнуть все самые важные дела, запланированные на будущий квартал, в график последних нескольких недель, и пахал как проклятый. И все ради того, чтобы в ближайшее время мне не пришлось возвращаться в Лос-Анджелес.

Я со всем справился. С трудом и практически без сна, но теперь я свободен и могу сконцентрироваться на моей главной цели, которая уже больше двух часов крутит возле меня своей аппетитной задницей.

Если быть откровенным, то вечеринки, тусовки и ночные клубы уже давным-давно мне осточертели. Однако, стоило мне узнать, что Мили решила провести пятничный вечер в одном из самых популярных диско-баров города, я, не задумываясь, поперся к ней. Разумеется, сначала заехал в отель, принял душ, переоделся в несвойственный Марку Эндрюзу образ и помчался прямиком в бар, где вот уже который час отжигаю с двумя неутомимыми красотками.

А они реально неутомимые. В Мили с Никс будто вставлены суперядерные батарейки. Сразу видно, что девчонки сто лет не отрывались, и теперь за одну ночь решили наверстать упущенное с лихвой. Утром у них стопроцентно будет болеть не только голова, но и все конечности. В каком убитом состоянии проснусь завтра я – даже представлять страшно, но сейчас мне лучше не бывает. Не знаю, откуда во мне появилось столько энергии, но чувствую, что готов танцевать с Мили хоть до самого утра.

Уверен, так бы все и было, если бы около трех ночи к Никс не подошел тот самый охранник-амбал и не сказал бы ей что-то, что побудило завершить пляски. Лишь выбравшись из душного помещения на улицу, я замечаю вдалеке причину преждевременного окончания тусовки.

Муженек Никс не сумел дождаться ее возвращения и приехал посреди ночи за ней. Класс!

– Слушай, а он, кажется, совсем не злится, – сквозь смех лепечет Мили, глядя на высокую, темную фигуру. Мужчина прислонился спиной к черному внедорожнику и пристально наблюдает, как я придерживаю за локти двух хохотушек-тусовщиц.

Никс переводит взгляд на мужа и прекращает смеяться, однако довольная улыбка не исчезает с ее губ.

– О-о, Эми. Ты даже не представляешь, в каком он гневе.

– Серьезно? А по его лицу и не скажешь.

– По его лицу редко можно что-то понять, но я-то знаю его как облупленного. Как только мы довезем тебя до дома, мне будет жопа.

– Ты имела в виду в жопу? – этот вопрос Мили шепчет подруге на ухо, но мне удается расслышать.

– И туда тоже, – снова смех. – Пошли.

– Нет, Эмилия пойдет со мной. Я сам отвезу ее домой.

Две пары пьяных глаз устремляются на меня. Мили будто только сейчас вспоминает, что ее кольцо до сих пор находится у меня, а Никс несколько секунд вопросительно разглядывает мое лицо как под рентгеном.

– А ты разве не пил?

– Нет.

– Что, совсем?

– Совсем.

Никс задумчиво поджимает губы и переводит внимание на подругу, ожидая ответа от нее.

– Все нормально, Ники. Поезжай без меня.

– Точно?

Мили усмехается.

– Точно. Не съест же он меня, в конце концов.

А теперь усмехаюсь я. На ее месте я бы не был в этом так уверен.

Девушки отходят от меня на пару метров, о чем-то недолго перешептываются, а затем прощаются, крепко обнимаясь и целуя друг друга в щеки.

– Тебя целовать не буду, Эндрюз! – напоследок весело бросает Никс.

– Я ценю твою доброту.

Мне ли не знать, что после поцелуев с ней людей избивают до полусмерти.

Мы с Мили отслеживаем, как Никс неровной походкой добирается до мужа. Тот без слов сажает ее в автомобиль, занимает водительское сидение и резко трогается с места. Когда их машина исчезает с поля зрения, изрядно захмелевший ангел поворачивается ко мне.

Мы встречаемся взглядами, и сердце совершает опасный кувырок, прежде чем одурело забиться под ребрами. Красивая она… Умереть можно. Щеки порозовели, глаза сверкают игривым блеском, темное облако волос чуть растрепалось от активных танцев.