скачать книгу бесплатно
Отсутствовал академик недолго. Уже через минут пять вернулся с непроницаемым выражением лица. Вот выдержка у человека.
Но следом за ним в аудиторию внезапно ввалилась целая толпа студентов, и не успел я и глазом моргнуть, как вперед они вытолкнули… Александру.
Она снова смотрела только в пол, делая вид, что я для нее – пустое место. Хотел бы я относиться к ней так же.
– Что происходит, Валерий Бенедиктович? – холодно уточнил я.
Но академик проигнорировал мой вопрос и даже повернулся ко мне спиной. Я прекрасно знал, чем заслужил такое отношение, но не был намерен его терпеть.
– Валерий Бенедиктович, отправьте всех в зал, комиссия готова огласить результаты… – начал я, но академик прервал меня.
– Ребята! – возвестил бодрым голосом Зелинский, игнорируя мою просьбу. – Мы решили обойтись без официоза и готовы назвать имя победителя прямо сейчас! Вы ведь знаете, кто это?
– Александра, Александра, этот город наш с тобою… – вдруг запела толпа.
Вашу мать, нет!
– Саша, выйди сюда! Не прячься, – возвестил академик. – Комиссия выбрала тебя!
В этот миг с нее все-таки слетело оцепенение, в которое она всегда впадала рядом со мной.
Саша вдруг улыбнулась так широко и радостно, что отвращение от самого себя только усилилось. Она все-таки подняла глаза и посмотрела на меня с такой благодарностью, как никогда еще не смотрела. Скрывать эмоции она не умела. В ее взгляде черным по белому читалось все то, что она думала обо мне, и то, как рада она была, что ошиблась.
– Спасибо, – прошептала она, улыбаясь.
Знала бы она, что не ошиблась. Именно таким мудаком я и был.
Я не остался на банкет и вручение сертификатов и дипломов остальным участникам. Еще по дороге на парковку, где меня ждал Гриша, достал телефон и, наплевав на собственную гордость, набрал Алену.
– Ты хотела отправиться зимовать в теплые страны? – процедил я без всякого приветствия.
– О, дорогой, да! Спасибо! Я так рада это слышать! Куда мы поедем? Таиланд? Мексика? Австралия?
– Так ты поедешь вместе со мной, да? – уточнил я.
– Конечно, Николай! Я ведь так люблю тебя! И сейчас же начну собирать вещи, только скажи, куда мы едем?
– В Африку, дорогая. Через неделю ты летишь вместе со мной в Уганду.
Саша
Звонок Адама отвлекает меня от непривычной возни перед зеркалом – уже битый час я никак не могу решиться, что надеть.
Первый совместный сбор членов экспедиции, направленной на восстановление численности львов в национальном парке Руанды, запланирован на сегодняшний вечер. И мне не совсем понятно, почему я отметаю наряд за нарядом перед деловым, по сути, собранием. Может быть, это оттого, что я слишком хорошо уяснила, что встречают именно по одежде и только провожают по уму.
Звонок Адама к тому же застает меня врасплох. Вот уже второй день после моей презентации в университете я не могу рассказать своему парню о том, что выиграла конкурс и скоро уеду на сорок дней из Москвы.
И я совершенно не понимаю, почему я не могу заговорить об этом с ним первой. Может быть, потому что я жду, когда он сам вспомнит и спросит, как все прошло. Но Адам не задает ни одного вопроса, хотя и видел, сколько времени я готовилась.
– Привет! Чем займешься сегодня? – весело интересуется он.
Прошлым вечером Адам снова встречался с отцом, а я сослалась на то, что ничего не понимаю в солнечных батареях, хотя на самом деле с меня было достаточно встречи с Одинцовым-старшим в стенах университета. Особенно зная, что в одном из его пиджаков до сих пор лежит мое бикини. Я просто не представляла, как смотреть ему в глаза.
– Ммм… Да ничего особенного, а ты уже закончил с солнечными батареями?
Я обязательно расскажу Адаму про поездку, но не по телефону ведь?
– Да, мы закончили основную работу, хотя мне еще есть, что доводить до ума, – отзывается Адам в трубке. – Послушай, раз ты не занята, давай я заеду за тобой сегодня вечером? Отец пригласил нас обоих в ресторан.
Перспектива увидеться с Николаем Одинцовым дает неожиданные результаты – глядя на груду сваленной за два часы одежды, я вдруг мгновенно понимаю, что надену сегодня вечером.
– Ммм… А во сколько? Мне тут еще нужно кое-что сделать по учебе.
Если все сложится удачно, то я успею всюду, а вечером расскажу Адаму про поездку. И желательно раньше, чем это сделает его отец.
– Я заеду за тобой в шесть тридцать, идет?
– Не нужно! Я приеду сама! – быстро отвечаю я. – Диктуй адрес.
Ресторан, который назвал Адам, находится рядом с читательским залом, в котором встречаются зоологи. Одна станция на метро, так что я даже не опоздаю после собрания, которое назначено на четыре часа дня.
– Люблю тебя.
– И я тебя.
Положив трубку, натягиваю узкие темно-синие джинсы и любимый свитер с широким горлом и крупной вязкой из белой шерстяной нити. Под него надеваю бюстгальтер цвета ярко-розовой фуксии, чтобы широкая лямка выделялась на плече. Этот свитер именно так и носят, оставляя одно плечо голым, а благодаря шерстяной нити в нем все равно очень тепло.
Волосы собираю в высокий пучок, освобождая несколько прядей у висков. В сумку кидаю паспорт, толстый блокнот для пометок и очки для чтения в толстой черной оправе на всякий случай. Напоследок провожу помадой по губам и немного подкрашиваю ресницы.
Натягиваю сапоги, когда с чашкой чая в руках появляется Кристина.
– Не верю, что ты до сих пор не рассказала собственному парню о поездке. Может, у вас не так все серьезно, как ты думала?
– Ты не верила и в то, что я по-прежнему буду жить с тобой в общежитии, встречаясь с самим Адамом Одинцовым, – ухожу от неудобного вопроса. – У нас все отлично, пока!
Хотя я не опаздываю, к метро все равно иду очень быстро, а после даже бегу по эскалатору вниз. В вагон я практически залетаю, а сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди.
Наверное, я просто нервничаю из-за поездки. Это невероятный шанс для такого молодого специалиста, как я, и я рада, что Николай Одинцов не стал впутывать личные разногласия. Я была о нем худшего мнения и заранее распрощалась с таким завидным шансом.
Выхожу на красной ветке и снова бегу к своей станции, как будто счет идет на минуты. Ощущение, что я опаздываю на самое важное свидание в своей жизни, только усиливается.
В читальном зале, куда я добираюсь в считанные минуты, уже не протолкнуться. Поначалу мне хочется улыбаться каждому встречному, но потом меня отпускает. Хватает несколько минут, чтобы убедиться – Одинцова-старшего здесь нет.
Можно выдохнуть. Никто не будет шантажировать меня нижним бельем, прожигать сапфировыми лазерами и подозревать в самом худшем. И замечательно, что Николай Одинцов не поедет вместе с нами в Африку.
Отец Адама просто богатый меценат, и только. Свое дело он сделал, одобрил мою кандидатуру, и он вовсе не обязан присутствовать на организационном сборе, на котором участники обсуждают многочисленные технические нюансы поездки, вроде визового режима и часов работы прививочного центра.
Только здесь, среди будущих участников, понимаю, что поездка в Африку – самое настоящее и очень серьезное приключение в моей жизни.
Достаю блокнот и очки, но вместо того, чтобы сосредоточиться на деле, зачем-то пытаюсь представить отца Адама среди красной пыльной саванны. Как бы он выглядел, если бы все-таки поехал с нами.
Воображение работает со скрипом. Я даже не могу представить его в повседневной одежде, ведь оба раза я видела его в костюмах. И от картины «Одинцов в подогнанном по фигуре и сшитом на заказ костюме с сапфировыми запонками ходит по селению полуголых пигмеев» чуть не прыскаю вслух во время важной речи.
Ну да, такой, как он, даже на Царя Зверей глядел бы с превосходством. А учитывая шкуру убитого им белого медведя на полу гостиной, за львов можно только порадоваться, что Одинцов остается в Москве.
Да, такой, как он, скорее заплатит кучу денег за возможность кого-нибудь убить, а не сохранить жизнь.
Нет, совершенно невозможно представить его вдали от цивилизации. И хорошо, что там его не будет. Смогу окончательно выкинуть его из головы и избавиться от морока, который на меня наводит его сапфировый взгляд.
Ну а расстояние и нам с Адамом пойдем только на пользу. Уверена в этом.
Отдаю паспорт организаторам, заполняя нужную для визы анкету. Записываю адрес поликлиники и список необходимых прививок, а также список лекарств от малярии. С собой также нужно взять таблетки, которые некоторые из нас могут принимать в обычной жизни от хронических или других болезней.
Я принимаю противозачаточные и решаю не прерывать приема на время поездки, хотя секса мне и не видать в эти сорок дней. Но я не хочу корчиться от боли во время критических дней, так что просто продолжу пить так же, как и сейчас.
Собрание окончено, и многие спешат по домам, чтобы провести с родными последние до поездки дни. Опытные зоологи убегают первыми, а меня и других новеньких напоследок просят записать имя, фамилию и контактные данные в общем списке участников. Мы уже написали с десяток документов, но этого все равно мало.
Когда подходит моя очередь, пробегаю взглядом по столбику безликих ФИО.
И мое дыхание моментально сбивается, а волоски на коже встают дыбом. Руки дрожат, и мой красивый почерк отличницы впервые похож на невразумительные попытки вывести собственное имя в первом классе.
– Простите, а это кто? – тихо спрашиваю женщину, которая, сидя за столом, пересчитывает паспорта.
Из-за меня она сбивается со счета, так что останавливает на мне крайне недовольный и уставший взгляд.
– Кто?
– Вот это, под первым номером.
Ногтем подчеркиваю «Одинцов Н. Е.», и даже от прикосновения к этому имени по телу словно проносится высоковольтный разряд, а кровь в теле горит так, как будто мне вкололи несколько ампул магнезии подряд.
Женщина закатывает глаза, потому что я отвлекла ее из-за такой ерунды. Равняя стопку паспортов, она бросает перед тем, как снова приступить к подсчету:
– Николай Евгеньевич возглавляет экспедицию… Два, четыре, шесть… – Кивает в сторону входной двери и говорит: – Вот, кстати, и он… Десять, двенадцать…
Выражение моего лица сейчас очень напоминает Щелкунчика – нижняя челюсть просто отвисает, когда я оборачиваюсь. В дверях действительно стоит отец Адама. И он пришел не один. За ним, укутавшись в песцовую шубу, семенит на каблуках Алена.
– Привет, Саша, – улыбается она ярко-красными губами.
– Все в порядке, Николай Евгеньевич, – отзывается женщина с паспортами. – Мы и сами справились, не в первый же раз едем. Не стоило волноваться.
Одинцов действительно тепло улыбается ей, но все меняется, когда он смотрит на меня. Сапфир снова сковывает толща непробиваемого льда. И очевидно, особенно сильно ему не нравится мое голое плечо, в которое он моментально впивается колючим, как репейник, взглядом.
А я рядом с ним снова задерживаю дыхание.
– Добрый вечер, Александра, – сухо кивает он, но в то же время нормальным человеческим голосом обращается к женщине-организатору: – Не мог не прийти, Зина. Привел к вам еще одного члена экспедиции.
Оскал Зины в этот момент тоже очень похож на разинутый рот Щелкунчика. Она, впрочем, быстро берет себя в руки, но улыбка все равно выходит кривая.
– Правда? – удивленно тянет Зина, переводя взгляд на яркий маникюр Алены.
Алена уже стащила с себя черные перчатки и зачем-то машет нам с Зиной правой рукой, хотя стоит в каком-то шаге от нас. Свет ламп вдруг преломляется на кольце на ее безымянном пальце.
Раньше этого кольца не было.
Желудок скручивается тугим узлом. Ароматы бергамота с лимоном теперь вызывают только тошноту и отвращение, когда я с шумом втягиваю в себя воздух.
Он сделал ей предложение.
Николай играет желваками, а его брови сведены к переносице. На счастливого жениха он сейчас похож даже меньше, чем на руководителя экспедиции.
– Не ожидала, что поездка в Уганду станет моим медовым месяцем, но что поделать? Такой уж он у меня, – звонко смеется Алена, повисая у него на руке.
И тогда же натыкается на грозу в сапфировых глазах Одинцова. Сначала с ее лица сползает улыбка, затем, немного помедлив, она и сама отпускает его локоть.
– Ну, где я должна подписаться?
Зина выдает Алене такую же стопку документов и брошюр, какие уже есть у меня, и принимается объяснять о прививках и медикаментах, одновременно с этим указывая, где она должна поставить подпись.
Смотреть на это больше нет сил, поэтому разворачиваюсь, чтобы уйти, но в спину летит холодное:
– Александра, останьтесь. Я подвезу.
Чертов ресторан!
Ну да, у Одинцовых сегодня весомый повод для семейных посиделок.
Индивидуальный инструктаж Алены продолжается, хотя она несколько раз пытается прервать Зину игривым тоном, что Николай и сам ей все разъяснит, но натыкается на строгий взгляд организатора, который не оставляет вариантов.
– У Николая Евгеньевича хватает своих забот, – отрезает Зина и продолжает пытать Алену о наличии у нее нужных прививок.
Николай Евгеньевич – черта с два я буду обращаться к нему просто Николай – тем временем зачем-то медленно и неумолимо идет к моему ряду, где я почти запихнула блокнот, очки и ручку обратно в рюкзак. Бесшумной поступью он напоминает мне хищника, и я, как перепуганная импала, отчаянно хочу сорваться с места и просто умчаться куда глаза глядят.
– Вас спина не беспокоит, Александра?
От неожиданности совершаю непоправимую ошибку – резко разворачиваюсь и напарываюсь на внимательный сапфировый взгляд.
Ох, не хотела же смотреть ему в глаза!
Дыхание тут же учащается, как при лихорадке. Бюстгальтер вдруг кажется тесным, а на голом плече, которое привлекло его внимание, торжественно маршируют мурашки.
– Простите?
– У вас какие-то проблемы с осанкой?
– Нет. С чего вы взяли?
– Уверены? Заметил, что на вас совершенно не держится одежда. Если у вас какие-то проблемы со спиной, рекомендую озадачиться лечением перед тем, как мы улетим. Жить мы будем в походных условиях и, если у вас начнутся проблемы со спиной…
