Во весь голос. Стихотворения и поэмы

Люблю

Обыкновенно такЛюбовь любому рожденному дадена,—но между служб,доходови прочегосо дня на́ деньочерствевает сердечная почва.На сердце тело надето,на тело – рубаха.Но и этого мало!Один —идиот!—манжеты наделали груди стал заливать крахмалом.Под старость спохватятся.Женщина мажется.Мужчина по Мюллеру мельницеймашется.Но поздно.Морщинами множится кожица.Любовь поцветет,поцветет —и скукожится.МальчишкойЯ в меру любовью был одаренный.Но с детствалюдьётрудами муштровано.А я —убег на берег Рионаи шлялся,ни чёрта не делая ровно.Сердилась мама:«Мальчишка паршивый!»Грозился папаша поясом выстегать.А я,разживясь трехрублевкой фальшивой,играл с солдатьём под заборомв «три листика».Без груза рубах,без башмачного грузажарился в кутаисском зное.Вворачивал солнцу то спину,то пузо —пока под ложечкой не заноет.Дивилось солнце:«Чуть виден весь-то!А тоже —с сердечком.Старается малым!Откудав этомв аршинеместо —и мне,и реке,и стовёрстым скалам?!»ЮношейЮношеству занятий масса.Грамматикам учим дурней и дур мы.Меня жиз 5-го вышибли класса.Пошли швырять в московские тюрьмы.В вашемквартирноммаленьком мирикедля спален растут кучерявые лирики.Что выищешь в этих болоночьихлириках?!Меня вотлюбитьучилив Бутырках.Что мне тоска о Булонском лесе?!Что мне вздох от видов на́ море?!Я вотв «Бюро похоронных процессий»влюбилсяв глазок 103 камеры.Глядят ежедневное солнце,зазна́ются.«Чего – мол стоют лучёнышки эти?»А яза стенногоза желтого зайцаотдал тогда бы – всё на свете.Мой университетФранцузский знаете.Де́лите.Множите.Склоняете чу́дно.Ну и склоняйте!Скажите —а с домом спетьсяможете?Язык трамвайский вы понимаете?Птенец человечийчуть только вывелся —за книжки рукой,за тетрадные дести.А я обучался азбуке с вывесок,листая страницы железа и жести.Землю возьмут,обкорнав,ободрав ее,—учат.И вся она – с крохотный глобус.А ябоками учил географию,—недаром женаземьночёвкой хлопаюсь!Мутят Иловайских больные вопросы:– Была ль рыжа борода Барбароссы?—Пускай!Не копаюсь в пропы́ленном вздоре я —любая в Москве мне известна история!Берут Добролюбова (чтоб зло ненавидеть),—фамилья ж против,скулит родовая.Яжирныхс детства привык ненавидеть,всегда себяза обед продавая.Научатся,сядут —чтоб нравиться даме,мыслишки звякают лбёнками медненькими.А яговорилс одними домами.Одни водокачки мне собеседниками.Окном слуховым внимательно слушая,ловили крыши – что брошу в уши я.А послео ночии друг о другетрещали,язык ворочая – флюгер.ВзрослоеУ взрослых дела.В рублях карманы.Любить?Пожалуйста!Рубликов за́ сто.А я,бездомный,ручищав рваныйв карман засунули шлялся, глазастый.Ночь.Надеваете лучшее платье.Душой отдыхаете на женах, на вдовах.МеняМосква душила в объятьяхкольцом своих бесконечных Садовых.В сердца,в часишкилюбовницы тикают.В восторге партнеры любовного ложа.Столиц сердцебиение дикоеловил я,Страстно́ю площадью лёжа.Враспашку —сердце почти что снаружи —себя открываю и солнцу и луже.Входите страстями!Любовями влазьте!Отныне я сердцем править не властен.У прочих знаю сердца дом я.Оно в груди – любому известно!На мне жс ума сошла анатомия.Сплошное сердце —гудит повсеместно.О, сколько их,одних только вёсен,за 20 лет в распалённого ввалено!Их груз нерастраченный – простонесносен.Несносен не так,для стиха,а буквально.Что вышлоБольше чем можно,больше чем надо —будтопоэтовым бредом во сне навис —комок сердечный разросся громадой:громада любовь,громада ненависть.Под ношейногишагали шатко —ты знаешь,я желадно слажен,—и всё жетащусь сердечным придатком,плеч подгибая косую сажень.Взбухаю стихов молоком– и не вылиться —некуда, кажется – полнится заново.Я вытомлен лирикой —мира кормилица,гиперболапраобраза Мопассанова.ЗовуПодня́л силачом,понес акробатом.Как избирателей сзывают на митинг,как сёлав пожарсозывают набатом —я звал:«А вот оно!Вот!Возьмите!»Когдатакая махина ахала —не глядя,пылью,грязью,сугробом,—дамьёот меняракетой шарахалось:«Нам чтобы поменьше,нам вроде танго бы…»Нести не могу —и несу мою ношу.Хочу ее бросить —и знаю,не брошу!Распора не сдержат рёбровы дуги.Грудная клетка трещала с натуги.ТыПришла —деловито,за рыком,за ростом,взглянув,разглядела просто мальчика.Взяла,отобрала сердцеи простопошла играть —как девочка мячиком.И каждая —чудо будто видится —где дама вкопалась,а где девица.«Такого любить?Да этакий ринется!Должно, укротительница.Должно, из зверинца!»А я ликую.Нет его —ига!От радости себя не помня,скакал,индейцем свадебным прыгал,так было весело,было легко мне.НевозможноОдин не смогу —не снесу рояля(тем более —несгораемый шкаф).А если не шкаф,не рояль,то я лисердце снес бы, обратно взяв.Банкиры знают:«Богаты без края мы.Карманов не хватит —кладем в несгораемый».Любовьв тебя —богатством в железо —запрятал,хожуи радуюсь Крезом.И разве,если захочется очень,улыбку возьму,пол-улыбкии мельче,с другими кутя,протрачу в полно́чирублей пятнадцать лирической мелочи.Так и со мнойФлоты – и то стекаются в гавани.Поезд – и то к вокзалу гонит.Ну а меня к тебе и подавней —я же люблю!—тянет и клонит.Скупой спускается пушкинский рыцарьподвалом своим любоваться и рыться.Так як тебе возвращаюсь, любимая.Мое это сердце,любуюсь моим я.Домой возвращаетесь радостно.Грязь выс себя соскребаете, бреясь и моясь.Так як тебе возвращаюсь,—разве,к тебе идя,не иду домой я?!Земных принимает земное лоно.К конечной мы возвращаемся цели.Так як тебетянусь неуклонно,еле расстались,развиделись еле.ВыводНе смоют любовьни ссоры,ни вёрсты.Продумана,выверена,проверена.Подъемля торжественно стихстрокопёрстый,клянусь —люблюнеизменно и верно!1922

Про это

Про что – про это?В этой теме,и личнойи мелкой,перепетой не рази не пять,я кружил поэтической белкойи хочу кружиться опять.Эта темасейчаси молитвой у Буддыи у негра вострит на хозяев нож.Если Марс,и на нём хоть один сердцелюдый,то и онсейчасскрипитпро то ж.Эта тема придёт,калеку за локтиподтолкнёт к бумаге,прикажет:– Скреби! —И калекас бумагисрывается в клёкоте,только строчками в солнце песня рябит.Эта тема придёт,позвони́тся с кухни,повернётся,сгинет шапчонкой гриба,и гигантпостоит секундуи рухнет,под записочной рябью себя погребя.Эта тема придёт,прикажет:– Истина! —Эта тема придёт,велит:– Красота! —И пускайперекладиной кисти раскистены —только вальс под нос мурлычешь с креста.Эта тема азбуку тронет разбегом —уж на что б, казалось, книга ясна! —и становится– А —недоступней Казбека.Замутит,оттянет от хлеба и сна.Эта тема придёт,вовек не износится,только скажет:– Отныне гляди на меня! —И глядишь на неё,и идёшь знаменосцем,красношёлкий огонь над землёй знаменя.Это хитрая тема!Нырнёт под события,в тайниках инстинктов готовясь к прыжку,и как будто ярясь– посмели забыть её! —затрясёт;посыпятся души из шкур.Эта тема ко мне заявилась гневная,приказала:– Податьдней удила! —Посмотрела, скривясь, в моё ежедневноеи грозой раскидала людей и дела.Эта тема пришла,остальные оттёрлаи однабезраздельно стала близка.Эта тема ножом подступила к горлу.Молотобоец!От сердца к вискам.Эта тема день истемнила, в теменьколотись – велела – строчками лбов.Имяэтойтеме:……!1922–1933

Во весь голос

Первое вступление в поэмуУважаемыетоварищи потомки!Роясьв сегодняшнемокаменевшем г….,наших дней изучая потёмки,вы,возможно,спросите и обо мне.И, возможно, скажетваш учёный,кроя эрудициейвопросов рой,что жил-де такойпевец кипячёнойи ярый враг воды сырой.Профессор,снимите очки-велосипед!Я сам расскажуо времении о себе.Я, ассенизатори водовоз,революциеймобилизованный и призванный,ушёл на фронтиз барских садоводствпоэзии —бабы капризной.Засадила садик мило,дочка,дачка,водьи гладь —сама садик я садила,сама буду поливать.Кто стихами льёт из лейки,кто кропит,набравши в рот —кудреватые Митрейки,мудреватые Кудрейки —кто их к чёрту разберёт!Нет на прорву карантина —мандолинят из-под стен:«Тара-тина, тара-тина,т-эн-н…»Неважная честь,чтоб из этаких розмои изваяния высилисьпо скверам,где харкает туберкулёз,где б… с хулиганомда сифилис.И мнеагитпропв зубах навяз,и мне быстрочитьромансы на вас —доходней онои прелестней.Но ясебясмирял,становясьна горлособственной песне.Слушайте,товарищи потомки,агитатора,горлана-главаря.Заглушапоэзии потоки,я шагнучерез лирические томики,как живойс живыми говоря.Я к вам придув коммунистическое далеко́не так,как песенно-есененный провитязь.Мой стих дойдётчерез хребты векови через головыпоэтов и правительств.Мой стих дойдёт,но он дойдёт не так, —не как стрелав амурно-лировой охоте,не как доходитнумизмату стёршийся пятаки не как свет умерших звёзд доходит.Мой стихтрудомгромаду лет прорвёти явитсявесомо,грубо,зримо,как в наши днивошёл водопровод,сработанныйещё рабами Рима.В курганах книг,похоронивших стих,железки строк случайно обнаруживая,выс уважениемощупывайте их,как старое,но грозное оружие.Яухословомне привык ласкать;ушку девическомув завиточках волоскас полупохабщиныне разалеться тронуту.Парадом развернувмоих страниц войска,я прохожупо строчечному фронту.Стихи стоятсвинцово-тяжело,готовые и к смертии к бессмертной славе.Поэмы замерли,к жерлу прижав жерлонацеленныхзияющих заглавий.Оружиялюбимейшегород,готоваярвануться в гике,застылакавалерия острот,поднявши рифмотточенные пики.И всеповерх зубов вооружённые войска,что двадцать лет в победахпролетали,до самогопоследнего листкая отдаю тебе,планеты пролетарий.Рабочегогромады класса враг —он враг и мой,отъявленный и давний.Велели намидтипод красный флаггода трудаи дни недоеданий.Мы открывалиМарксакаждый том,как в домесобственноммы открываем ставни,но и без чтениямы разбирались в том,в каком идти,в каком сражаться стане.Мыдиалектикуучили не по Гегелю.Бряцанием боёвона врывалась в стих,когдапод пулямиот нас буржуи бегали,как мыкогда-тобегали от них.Пускайза гениямибезутешною вдовойплетётся славав похоронном марше —умри, мой стих,умри, как рядовой,как безымянныена штурмах мёрли наши!Мне наплеватьна бронзы многопудье,мне наплеватьна мраморную слизь.Сочтёмся славою —ведь мы свои же люди, —пускай намобщим памятником будетпостроенныйв бояхсоциализм.Потомки,словарей проверьте поплавки:из Летывыплывутостатки слов таких,как «проституция»,«туберкулёз»,«блокада».Для вас,которыездоровы и ловки,поэтвылизывалчахоткины плевкишершавым языком плаката.С хвостом годовя становлюсь подобиемчудовищископаемо-хвостатых.Товарищ жизнь,давайбыстрей протопаем,протопаемпо пятилеткедней остаток.Мнеи рубляне накопили строчки,краснодеревщикине слали мебель на́ дом.И кромесвежевымытой сорочки,скажу по совести,мне ничего не надо.Явившисьв Це Ка Каидущихсветлых лет,над бандойпоэтическихрвачей и выжигя подыму,как большевистский партбилет,все сто томовмоихпартийных книжек.Декабрь 1929 – январь 1930

Примечания

1

Площадь Согласия (фр.).

2

Левый берег (фр.).

3

Красные и белые звезды (англ.).

4

Между нами (фр.).

5

«Ничто» (лат.).

6

Такси (фр.).