Стихотворения и поэмы для 11 класса

«Ночь, улица, фонарь, аптека…»

Ночь, улица, фонарь, аптека,Бессмысленный и тусклый свет.Живи еще хоть четверть века —Всё будет так. Исхода нет.Умрешь – начнешь опять сначала,И повторится всё, как встарь:Ночь, ледяная рябь канала,Аптека, улица, фонарь.

10 октября 1912

«Река раскинулась. Течет, грустит лениво…»

из цикла «Па поле Куликовом»Река раскинулась. Течет, грустит ленивоИ моет берега.Над скудной глиной желтого обрываВ степи грустят стога.О, Русь моя! Жена моя! До болиНам ясен долгий путь!Наш путь – стрелой татарской древней волиПронзил нам грудь.Наш путь – степной, наш путь – в тоскебезбрежной,В твоей тоске, о, Русь!И даже мглы – ночной и зарубежной —Я не боюсь.Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострамиСтепную даль.В степном дыму блеснет святое знамяИ ханской сабли сталь…И вечный бой! Покой нам только снитсяСквозь кровь и пыль…Летит, летит степная кобылицаИ мнет ковыль…И нет конца! Мелькают версты, кручи…Останови!Идут, идут испуганные тучи,Закат в крови!Закат в крови! Из сердца кровь струится!Плачь, сердце, плачь…Покоя нет! Степная кобылицаНесется вскачь!

7 июня 1908

На железной дороге

Марии Павловне Ивановой

Под насыпью, во рву некошенном,Лежит и смотрит, как живая,В цветном платке, на косы брошенном,Красивая и молодая.Бывало, шла походкой чинноюНа шум и свист за ближним лесом.Всю обойдя платформу длинную,Ждала, волнуясь, под навесом.Три ярких глаза набегающих —Нежней румянец, круче локон:Быть может, кто из проезжающихПосмотрит пристальней из окон…Вагоны шли привычной линией,Подрагивали и скрипели;Молчали желтые и синие;В зеленых плакали и пели.Вставали сонные за стекламиИ обводили ровным взглядомПлатформу, сад с кустами блёклымиЕе, жандарма с нею рядом…Лишь раз гусар, рукой небрежноюОблокотясь на бархат алый,Скользнул по ней улыбкой нежною…Скользнул – и поезд в даль умчало.Так мчалась юность бесполезная,В пустых мечтах изнемогая…Тоска дорожная, железнаяСвистела, сердце разрывая…Да что – давно уж сердце вынуто!Так много отдано поклонов,Так много жадных взоров кинутоВ пустынные глаза вагонов…Не подходите к ней с вопросами,Вам всё равно, а ей – довольно:Любовью, грязью иль колесамиОна раздавлена – всё больно.

14 июня 1910

«О доблестях, о подвигах, о славе…»

О доблестях, о подвигах, о славеЯ забывал на горестной земле,Когда твое лицо в простой оправеПередо мной сияло на столе.Но час настал, и ты ушла из дому.Я бросил в ночь заветное кольцо.Ты отдала свою судьбу другому,И я забыл прекрасное лицо.Летели дни, крутясь проклятым роем…Вино и страсть терзали жизнь мою…И вспомнил я тебя пред аналоем,И звал тебя, как молодость свою…Я звал тебя, но ты не оглянулась,Я слезы лил, но ты не снизошла.Ты в синий плащ печально завернулась,В сырую ночь ты из дому ушла.Не знаю, где приют своей гордынеТы, милая, ты, нежная, нашла…Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,В котором ты в сырую ночь ушла…Уж не мечтать о нежности, о славе,Всё миновалось, молодость прошла!Твое лицо в его простой оправеСвоей рукой убрал я со стола.

30 декабря 1908

«О, весна без конца и без краю…»

из цикла «Заклятие огнем и мраком»О, весна без конца и без краю —Без конца и без краю мечта!Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!И приветствую звоном щита!Принимаю тебя, неудача,И удача, тебе мой привет!В заколдованной области плача,В тайне смеха – позорного нет!Принимаю бессонные споры,Утро в завесах темных окна,Чтоб мои воспаленные взорыРаздражала, пьянила весна!Принимаю пустынные весиИ колодцы земных городов!Осветленный простор поднебесийИ томления рабьих трудов!И встречаю тебя у порога —С буйным ветром в змеиных кудрях,С неразгаданным именем богаНа холодных и сжатых губах…Перед этой враждующей встречейНикогда я не брошу щита…Никогда не откроешь ты плечи…Но над нами – хмельная мечта!И смотрю, и вражду измеряю,Ненавидя, кляня и любя:За мученья, за гибель – я знаю —Всё равно: принимаю тебя!

24 октября 1907

«О, я хочу безумно жить…»

О, я хочу безумно жить:Всё сущее – увековечить,Безличное – вочеловечить,Несбывшееся – воплотить!Пусть душит жизни сон тяжелый,Пусть задыхаюсь в этом сне, —Быть может, юноша веселыйВ грядущем скажет обо мне:Простим угрюмство – разве этоСокрытый двигатель его?Он весь – дитя добра и света,Он весь – свободы торжество!

5 февраля 1914

Двенадцать

Поэма

1

Черный вечер.Белый снег.Ветер, ветер!На ногах не стоит человек.Ветер, ветер —На всем божьем свете!Завивает ветерБелый снежок.Под снежком – ледок.Скользко, тяжко,Всякий ходокСкользит – ах, бедняжка!От здания к зданиюПротянут канат.На канате – плакат:«Вся власть Учредительному Собранию!»Старушка убивается – плачет,Никак не поймет, что значит,На что такой плакат,Такой огромный лоскут?Сколько бы вышло портянок для ребят,А всякий – раздет, разут…Старушка, как курица,Кой-как перемотнулась через сугроб.– Ох, Матушка-Заступница!– Ох, большевики загонят в гроб!Ветер хлесткий!Не отстает и мороз!И буржуй на перекресткеВ воротник упрятал нос.А это кто? – Длинные волосыИ говорит вполголоса:– Предатели!– Погибла Россия!Должно быть, писатель —Вития…А вон и долгополый —Сторонкой – за сугроб…Что нынче невеселый,Товарищ поп?Помнишь, как бывалоБрюхом шел вперед,И крестом сиялоБрюхо на народ?..Вон барыня в каракулеК другой подвернулась:– Ужь мы плакали, плакали…ПоскользнуласьИ – бац – растянулась!Ай, ай!Тяни, подымай!Ветер веселыйИ зол, и рад.Крутит подолы,Прохожих косит,Рвет, мнет и носитБольшой плакат:«Вся власть Учредительному Собранию»…И слова доносит:…И у нас было собрание……Вот в этом здании……Обсудили —Постановили:На время – десять, на ночь – двадцать пять……И меньше – ни с кого не брать……Пойдем спать…Поздний вечер.Пустеет улица.Один бродягаСутулится,Да свищет ветер…Эй, бедняга!Подходи —Поцелуемся…Хлеба!Что впереди?Проходи!Черное, черное небо.Злоба, грустная злобаКипит в груди…Черная злоба, святая злоба…Товарищ! ГлядиВ оба!

2

Гуляет ветер, порхает снег.Идут двенадцать человек.Винтовок черные ремни,Кругом – огни, огни, огни…В зубах – цыгарка, примят картуз,На спину б надо бубновый туз!Свобода, свобода,Эх, эх, без креста!Тра-та-та!Холодно, товарищ, холодно!– А Ванька с Катькой – в кабаке…– У ей керенки есть в чулке!– Ванюшка сам теперь богат…– Был Ванька наш, а стал солдат!– Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,Мою, попробуй, поцелуй!Свобода, свобода,Эх, эх, без креста!Катька с Ванькой занята —Чем, чем занята?..Тра-та-та!Кругом – огни, огни, огни…Оплечь – ружейные ремни…Революцьонный держите шаг!Неугомонный не дремлет враг!Товарищ, винтовку держи, не трусь!Пальнем-ка пулей в Святую Русь —В кондовую,В избяную,В толстозадую!Эх, эх, без креста!

3

Как пошли наши ребятаВ красной гвардии служить —В красной гвардии служить —Буйну голову сложить!Эх ты, горе-горькое,Сладкое житье!Рваное пальтишко,Австрийское ружье!Мы на горе всем буржуямМировой пожар раздуем,Мировой пожар в крови —Господи, благослови!

4

Снег крутит, лихач кричит,Ванька с Катькою летит —Елекстрический фонарикНа оглобельках…Ах, ах, пади!..Он в шинелишке солдатскойС физиономией дурацкойКрутит, крутит черный ус,Да покручивает,Да пошучивает…Вот так Ванька – он плечист!Вот так Ванька – он речист!Катьку-дуру обнимает,Заговаривает…Запрокинулась лицом,Зубки блещут жемчугом…Ах ты, Катя, моя Катя,Толстоморденькая…

5

У тебя на шее, Катя,Шрам не зажил от ножа.У тебя под грудью, Катя,Та царапина свежа!Эх, эх, попляши!Больно ножки хороши!В кружевном белье ходила —Походи-ка, походи!С офицерами блудила —Поблуди-ка, поблуди!Эх, эх, поблуди!Сердце ёкнуло в груди!Помнишь, Катя, офицера —Не ушел он от ножа…Аль не вспомнила, холера?Али память не свежа?Эх, эх, освежи,Спать с собою положи!Гетры серые носила,Шоколад Миньон жрала,С юнкерьем гулять ходила —С солдатьем теперь пошла?Эх, эх, согреши!Будет легче для души!

6

…Опять навстречу несется вскачь,Летит, вопит, орет лихач…Стой, стой! Андрюха, помогай!Петруха, сзаду забегай!..Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!Вскрутился к небу снежный прах!..Лихач – и с Ванькой – наутек…Еще разок! Взводи курок!..Трах-тарарах! Ты будешь знать,. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Как с девочкой чужой гулять!..Утек, подлец! Ужо, постой,Расправлюсь завтра я с тобой!А Катька где? – Мертва, мертва!Простреленная голова!Что, Катька, рада? – Ни гу-гу…Лежи ты, падаль, на снегу!..Революцьонный держите шаг!Неугомонный не дремлет враг!

7

И опять идут двенадцать,За плечами – ружьеца.Лишь у бедного убийцыНе видать совсем лица…Всё быстрее и быстрееУторапливает шаг.Замотал платок на шее —Не оправиться никак…– Что, товарищ, ты не весел?– Что, дружок, оторопел?– Что, Петруха, нос повесил,Или Катьку пожалел?– Ох, товарищи, родные,Эту девку я любил…Ночки черные, хмельныеС этой девкой проводил…– Из-за удали бедовойВ огневых ее очах,Из-за родники пунцовойВозле правого плеча,Загубил я, бестолковый,Загубил я сгоряча… ах!– Ишь, стервец, завел шарманку,Что ты, Петька, баба что ль?– Верно, душу наизнанкуВздумал вывернуть? Изволь!– Поддержи свою осанку!– Над собой держи контроль!– Не такое нынче время,Чтобы нянчиться с тобой!Потяжеле будет бремяНам, товарищ дорогой!– И Петруха замедляетТоропливые шаги…Он головку вскидавает,Он опять повеселел…Эх, эх!Позабавиться не грех!Запирайте етажи,Нынче будут грабежи!Отмыкайте погреба —Гуляет нынче голытьба!

8

Ох ты, горе-горькое!Скука скучная,Смертная!Ужь я времячкоПроведу, проведу…Ужь я темячкоПочешу, почешу…Ужь я семячкиПолущу, полущу…Ужь я ножичкомПолосну, полосну!Ты лети, буржуй, воробышком!Выпью кровушкуЗа зазнобушку,Чернобровушку…Упокой, господи, душу рабы твоея…Скучно!

9

Не слышно шуму городского,Над невской башней тишина,И больше нет городового —Гуляй, ребята, без вина!Стоит буржуй на перекресткеИ в воротник упрятал нос.А рядом жмется шерстью жесткойПоджавший хвост паршивый пес.Стоит буржуй, как пес голодный,Стоит безмолвный, как вопрос.И старый мир, как пес безродный,Стоит за ним, поджавши хвост.

10

Разыгралась чтой-то вьюга,Ой, вьюга, ой, вьюга!Не видать совсем друг другаЗа четыре за шага!Снег воронкой завился,Снег столбушкой поднялся…– Ох, пурга какая, спасе!– Петька! Эй, не завирайся!От чего тебя упасЗолотой иконостас?Бессознательный ты, право,Рассуди, подумай здраво —Али руки не в кровиИз-за Катькиной любви?– Шаг держи революцьонный!Близок враг неугомонный!Вперед, вперед, вперед,Рабочий народ!

11

…И идут без имени святогоВсе двенадцать – вдаль.Ко всему готовы,Ничего не жаль…Их винтовочки стальныеНа незримого врага…В переулочки глухие,Где одна пылит пурга…Да в сугробы пуховые —Не утянешь сапога…В очи бьетсяКрасный флаг.РаздаетсяМерный шаг.Вот – проснетсяЛютый враг…И вьюга пылит им в очиДни и ночиНапролет…Вперед, вперед,Рабочий народ!

12

…Вдаль идут державным шагом…– Кто еще там? Выходи!Это – ветер с красным флагомРазыгрался впереди…Впереди – сугроб холодный,– Кто в сугробе – выходи!..Только нищий пес голодныйКовыляет позади…– Отвяжись ты, шелудивый,Я штыком пощекочу!Старый мир, как пес паршивый,Провались – поколочу!…Скалит зубы – волк голодный —Хвост поджал – не отстает —Пес холодный – пес безродный…– Эй, откликнись, кто идет?– Кто там машет красным флагом?– Приглядись-ка, эка тьма!– Кто там ходит беглым шагом,Хоронясь за все дома?– Все равно, тебя добуду,Лучше сдайся мне живьем!– Эй, товарищ, будет худо,Выходи, стрелять начнем!Трах-тах-тах! – И только эхоОткликается в домах…Только вьюга долгим смехомЗаливается в снегах…Трах-тах-тах!Трах-тах-тах……Так идут державным шагом —Позади – голодный пес,Впереди – с кровавым флагом,И за вьюгой невидим,И от пули невредим,Нежной поступью надвьюжной,Снежной россыпью жемчужной,В белом венчике из роз —Впереди – Исус Христос.

Январь 1918

Андрей Вознесенский

Тьмать

ПЛАBКИ БОГА

Пятидесятые

* * *

Памяти Б. и С.

Эх, Россия!Эх, размах…Пахнет псинойв небесах.Мимо Марсов, Днепрогэсов,мачт, антенн, фабричных трубстрашным символомпрогрессаносится собачий труп.1959ПЕРBЫЙ СНЕГНад Академией,осатанев,грехопадениемпадает снег.Парками, скверамисчастье взвилось.Мы были первыми.С нас началось —рифмы, молитвы,свист пулевой,прыганья в лифтывниз головой!Сани, погони,искры из глаз.Все – эпигоны,все после нас…С неба тяжёлого,сном, чудодейством,снегом на головувалится детство,свалкою, волей,шапкой с ушами,шалостью, школой,непослушаньем.Здесь мы встречаемся.Мы однолетки.Мы задыхаемсяв лестничной клетке.Автомобилямимчатся недели.К чёрту фамилии!Осточертели!Разве Монтеккии Капулеттилоконы, веки,лепеты эти?Тысячеустымчетверостишиемчище искусства,чуда почище.1950-еОСЕННИЙ BОСКРЕСНИККружатся опилки,груши и лимоны.Прямона затылкипадают балконы!Мимо этой сутолоки,ветра, листопадамчатся на полуторкевёдра и лопаты.Над головоломнойка —та —строфоймы летим в Коломнуубирать картофель.Замотаем платьица,брючины засучим.Всадим заступ в задницыпахотам и кручам!1953КОЛЕСО СМЕХАЛетят носы клубникой,подолы и трико.А в центре столб клубится —ого-го!Смеху сколько —скользко!Девчонки и мальчишкислетают в снег, визжа,как с колеса точильщикаиль с веловиража.Не так ли жизнь заноситтоварищей иных,им задницы занозити скидывает их?Как мне нужна в поэзиисвятая простота,но мчит меня по лезвиюкуда-то не туда.Обледенели доски.Лечу под хохот толп,а в центре, как Твардовский,стоит дубовый столб.Слетаю метеоромпод хохот и галдёж…Умора!Ой, умрёшь.1953* * *Меня пугают формализмом.Как вы от жизни далеки,пропахнувшие формалиноми фимиамом знатоки!В вас, может, есть и целина,но нет жемчужного зерна.Искусство мертвенно без искры,не столько Божьей, как людской,чтоб слушали бульдозеристынепроходимою тайгой.Им приходилось зло и солоно,но чтоб стояли, как сейчас,они – небритые, как солнце,и точно сосны – шелушась.И чтобы девочка-чувашка,смахнувши синюю слезу,смахнувши – чисто и чумазо,смахнувши – точно стрекозу,в ладони хлопала раскатисто…Мне ради этого легкилюбых ругателей рогатиныи яростные ярлыки.1953ГОРНЫЙ РОДНИЧОКСтучат каблучонкикак будто копытцадевчонка к колонкесбегает напитьсяи талия блещетувёртливей змейкии юбочка плещеткак брызги из лейкихохочет девчонкаи голову мочитжурчащая чёлкас водою лопочетдве чудных речонкик кому кто приник?и кто тутдевчонка?и кто тут родник?1955* * *Не надо околичностей,не надо чушь молоть.Мы – дети культа личности,мы кровь его и плоть.Мы выросли в тумане,двусмысленном весьма,среди гигантоманиии скудости ума.Отцам за Иссык-Кули,за домны, за пескине орденами – пулямисверлили пиджаки.И серые медалидовесочков свинца,как пломбы, повисалина души, на сердца.Мы не подозревали,какая шла игра.Деревни вымирали.Чернели вечера.И огненной подковойгорели на заревенки колючих проволокнад лбами лагерей.Мы люди, по распутьюведомые гуськом,продутые, как прутья,сентябрьским сквозняком.Мы – сброшенные листья,мы музыка оков.Мы мужество амнистийи сорванных замков.Распахнутые двери,сметённые посты.И ярость новой ереси,и яркость правоты.1956ДАЧА ДЕТСТBАИнтерьеры скособоченыв оплеухах снежных масс.В интерьерах блеск пощёчин —раз-раз!За проказы, неприличностии бесстыжие глаза,за расстёгнутые лифчики —за-за!Дым шатает половицы,искры сыплются из глаз.Этак дача подпалится —раз-раз!Поцелуи и пощёчины,море солнца, птичий гвалт, —задыхаемся, хохочем —март!1950-еФЕСТИBАЛЬ МОЛОДЁЖИПляска затылков,блузок, грудей —это в Бутыркахбреют блядей.Амбивалентнодобро и зло —может, и Лермонтованаголо?Пей вверхтормашками,влей депрессант,чтоб нового «Сашку»не смог написать…Волос – под ноль.Воля – под ноль.Больше не выйдешьпод выходной!Смех беспокоен,снег бестолков.Под «Метрополем»дробь каблучков.Точно косули,зябко стоят.Вешних сосулекгрешный отряд.Фары по рожехлещут, как жгут.Их в Запорожьематери ждут.Их за бутылкамине разглядишь.Бреют в Бутыркахбедных блядищ.Эх, бедоваясудьба девчачья!Снявши голову,по волосам не плачут.1956B. Б.Нет у поэтов отчества.Творчество – это отрочество.Ходит он – синеокий,гусельки на весу,очи его – как окуниили окно в весну.Он неожидан, как фишка.Ветренен, точно март…Нет у поэта финиша.Творчество – это старт.1957ПЕРBЫЙ ЛЁДМёрзнет девочка в автомате,прячет в зябкое пальтецовсё в слезах и губной помадеперемазанное лицо.Дышит в худенькие ладошки.Пальцы – льдышки. В ушах – серёжки.Ей обратно одной, однойвдоль по улочке ледяной.Первый лёд. Это в первый раз.Первый лёд телефонных фраз.Мёрзлый след на щеках блестит —первый лёд от людских обид.Поскользнёшься, ведь в первый раз.Бьёт по радио поздний час.Эх, раз,ещё раз,ещё много, много раз.1956СBАДЬБАГде пьют, там и бьют —чашки, кружки об пол бьют,горшки – в черепки,молодым под каблуки.Брызжут чашки на куски:чьё-то счастье —в черепки!И ты в прозрачной юбочке,юна, бела,дрожишь, как будто рюмочкана краешке стола.Горько! Горько!Нелёгкая игра.За что? За горкус набором серебра?Где пьют, там и льют —слёзы, слёзы, слёзы льют…1956ТОРГУЮТ АРБУЗАМИМосква завалена арбузами.Пахнуло волей без границ.И веет силой необузданнойот возбуждённых продавщиц.Палатки. Гвалт. Платки девчат.Хохочут. Сдачею стучат.Ножи и вырезок тузы.«Держи, хозяин, не тужи!»Кому кавун? Сейчас расколется!И так же сочны и вкусны:милиционерские околышии мотороллер у стены.И так же весело и свойски,как те арбузы у ворот,земля мотаетсяв авоськемеридианов и широт!1956ПОЖАР B АРХИТЕКТУРНОМ ИНСТИТУТЕПожар в Архитектурном!По залам, чертежам,амнистией по тюрьмам —пожар, пожар!По сонному фасадубесстыже, озорно,гориллой краснозадойвзвивается окно!А мы уже дипломники,нам защищать пора.Трещат в шкафу под пломбамимои выговора!Ватман – как подраненный,красный листопад.Горят мои подрамники,города горят.Бутылью керосиновойвзвилось пять лет и зим…Кариночка Красильникова,ой! Горим!Прощай, архитектура!Пылайте широко,коровники в амурах,райклубы в рококо!О юность, феникс, дурочка,весь в пламени диплом!Ты машешь красной юбочкойи дразнишь язычком.Прощай, пора окраин!Жизнь – смена пепелищ.Мы все перегораем.Живёшь – горишь.А завтра, в палец чиркнувши,вонзится злей пчелыиголочка от циркуляиз горсточки золы……Всё выгорело начисто.Милиции полно.Всё – кончено!Всё – начато!Айда в кино!1957ПЕСНЯ ОФЕЛИИМои дела —как сажа бела,была черноброва, светла была,да всё добро своё раздала,миру по нитке – голая станешь,ивой поникнешь, горкой растаешь,мой Гамлет приходит с угарным дыханьем,пропахший бензином, чужими духами,как свечки, бокалы стоят вдоль стола,идут делаи рвут удила,уж лучше б на площадь в чём мать родила,не крошка с Манежной, не мужу жена,а жизнь, как монетка,на решку легла,искала —орла,да вот не нашла…Мои дела —как зола – дотла.1957МАСТЕРСКИЕ НА ТРУБНОЙДом на Трубной.В нём дипломники басят.Окна бубнойжгут заснеженный фасад.Дому трудно.Раньше он соцреализма не видалв безыдейном заведенье у мадам.В нём мы чертим клубы, домны,но бывало,стены фрескою огромнойсотрясало,шла империя вприпляспод венгерку,«феи» реяли меж насфейерверком!Мы небриты, как шинель.Мы шалели,отбиваясь от мамзель,от шанели,но упорны и умны,сжавши зубы,проектировали мыдомны, клубы…Ах, куда вспорхнём с твоихавиаматок,Дом на Трубной, наш Парнас,alma mater?Я взираю, онемев,на лекало —мне районный монументкажетноженькулукаво!1957РУССКИЕ ПОЭТЫНе пуля, так сплетняих в гроб уложила,не с песней, а с петлейих горло дружило.И пули свистали,как в дыры кларнетов,в пробитые головылучших поэтов.Их свищут метели.Их пленумы судят.Но есть Прометеи.И пленных не будет.Несётся в поверьяверстак под Москвой.А я подмастерьев его мастерской.Свищу, как попало,и так и сяк.Лиха беда начало.Велик верстак.1957ЕЛЕНА СЕРГЕЕBНАБорька – Любку, Чубук – двух Мил,а он учителку полюбил!Елена Сергеевна, ах, она…(Ленка по уши влюблена!)Елена Сергеевна входит в класс.(«Милый!» – Ленка кричит из глаз.)Елена Сергеевна ведёт урок.(Ленка, вспыхнув, крошит мелок.)Понимая, не понимая,точно в церкви или в кино,мы взирали, как над пеналамишло таинственноео н о…И стоит она возле окон —чернокосая, синеокая,закусивши свой красный рот,белый табель его берёт!Что им делать, таким двоим?Мы не ведаем, что творим.Педсоветы сидят:«Учтите,вы советский никак учитель!На Смоленской вас вместе видели…»Как возмездье грядут родители.Ленка-хищница, Ленка-мразь,ты ребёнка втоптала в грязь!«О, спасибо, моя учительница,за твою высоту лучистую,как сквозь первый ночной снежокя затверживал твой урок,и сейчас, как звон выручалочки,из жемчужных уплывших странокликает меня англичаночка:«Проспишь алгебру,мальчуган…»Ленка, милая, Ленка – где?Ленка где-то в Алма-Ате.Ленку сшибли, как птицу влёт…Елена Сергеевна водку пьёт.1958* * *

Б. А.

Дали девочке искру.Не ириску, а искру,искру поиска, искру риска.искру дерзости олимпийской!Можно сердце зажечь, можно – печь,можноземлюк чертямподжечь!В папироске сгорает искорка.И девчонка смеётся искоса.1958* * *У речки-игруньиу горной глазуриберёзыв Ингуриберёзыв Ингурикак портики храмаколонками в рядпрозрачно и прямоберёзы стояткак после разлукия в рощу вхожураскидываю рукии до ночилежусумерки сгущаютсянадо мнойбелыкачаются смещаютсяпрозрачные стволывот так светло и прямопо трассе круговойстоятпрожекторамисалюты над Москвой1958НЕМЫЕ B МАГАЗИНЕ

Д. Н. Журавлёву

Немых обсчитали.Немые вопили.Медяшек медаливлипали в опилки.И гневным протестом,что всё это сказки,кассирша, как тесто,вздымалась из кассы.И сразу по залам,по курам зелёным,пахнуло слезами,как будто озоном.О, слёз этих запахв мычащей ораве!..Два были без шапок.Их руки орали.А третий, с беконом,подобием матаревел, как Бетховен,земно и лохмато.В стекло барабаня,ладони ломая,орала судьба мояглухонемая!Кассирша, осклабясь,косилась на солнцеи ленинский абрисискала в полсотне.Но не было Ленина.Всё было фальшью…Была бакалея.В ней люди и фарши.1958* * *Сидишь беременная, бледная.Как ты переменилась, бедная.Сидишь, одёргиваешь платьице,и плачется тебе, и плачется…За что нас только бабы балуют,и губы, падая, дают,и выбегают за шлагбаумы,и от вагонов отстают?Как ты бежала за вагонами,глядела в полосы оконные…Стучат почтовые, курьерские,хабаровские, люберецкие…И от Москвы до Ашхабада,остолбенев до немоты,стоят, как каменные, бабы,луне подставив животы.И, поворачиваясь к свету,в ночном быту необжитом —как понимает их планетасвоим огромным животом.1958ТАЙГОЙТвои зубы смелыв них усмешка ножаи гудят как шмелизолотые глаза!Мы бредём от избушкинам трава до ушейты пророчишь мне взбучкуот родных и друзейты отнюдь не монахиняхоть в округе – скитыбродят пчёлы мохнатыенагибая цветына ромашках росакак в буддийских пиалахкак она хорошав длинных мочках фиалокВ каждой капельке-мочкеотражаясь мигаяты дрожишь как Дюймовочкатолько кверху ногамиты – живая водана губах на листкеты себя раздалавсю до капли – тайге.1958СИБИРСКИЕ БАНИБани! Бани! Двери – хлоп!Бабы прыгают в сугроб.Прямо с пылу, прямо с жару —ну и ну!Слабовато Ренуарудо таких сибирских «ню»!Что мадонны! Эти плечи,эти спины наповал —будто доменною печьюзапрокинутый металл.Задыхаясь от разбега,здесь на ты, на ты, на тычистота огня и снегас чистотою наготы.День морозный, чистый, парный.Мы стоим, четыре парня,в полушубках, кровь с огнём, —как их шуткойшуганём!Ой, испугу!Ой, в избушкукак из пушки, во весь дух:– Ух!..А одна в дверях задержится,за приступочку подержитсяи в соседа со смешкомкинеткругленьким снежком!1958ТУЛЯКругом тута и туя.А что такое – Туля?То ли турчанка —тонкая талия?То ли речонка —горная,талая?То ли свистулька?То ли козуля?Т у л я!Я ехал по Грузии,грушевой, вешней,среди водопадови белых черешней.Чинары, чонгури,цветущие персикио маленькой Тулесвистали мне песенки.Мы с ней не встречались.И всё, что успели,столкнулись – рассталисьна Руставели…Но свищут пичугив московском июле:«Туит —ту-ту —туля!Туля! Туля!1958* * *По Суздалю, по Суздалюсосулек, смальт —авоською с посудоюнесётся март.И колокол над рынкоммотается серьгой.Колхозницы – как крынкив машине грузовой.Я в городе бидонном,морозном, молодом.«Америку догонимпо мясу с молоком!»Я счастлив, что я русский,так вижу, так живу.Я воздух, как краюшкуморозную, жую.Весна над рыжей кручей,взяв снеговой рубеж,весна играет крупоми ржёт, как жеребец.А ржёт она над критикойиз толстого журнала,что видит во мне скрытоепосконное начало.1958ТБИЛИССКИЕ БАЗАРЫ

…носы на солнце лупятся,

как живопись на фресках.

Долой Рафаэля!Да здравствует Рубенс!Фонтаны форели,цветастая грубость!Здесь праздники в будни,арбы и арбузы.Торговки – как бубны,в браслетах и бусах.Индиго индеек.Вино и хурма.Ты нынче без денег?Пей задарма!Да здравствуют бабы,торговки салатом,под стать баобабамв четыре обхвата!Базары – пожары.Здесь огненно, молодопылают загаромне руки, а золото.В них отблески масели вин золотых.Да здравствует мастер,что выпишет их!1958ОДА СПЛЕТНИКАМЯ сплавлю скважины замочные.Клевещущему – исполать.Все репутации подмочены.Трещи,трёхспальная кровать!У, сплетники! У, их рассказы!Люблю их царственные рты,их уши,точно унитазы,непогрешимы и чисты.И версии урчат отчаяннов лабораториях ушей,что кот на даче у Ошанинасожрал соседских голубей,что гражданина А. в редискенакрыли с балериной Б…Я жил тогда в Новосибирскев блистанье сплетен о тебе.Как пулемёты, телефоныменя косили наповал.И точно тенор – анемоны,я анонимки получал.Междугородные звонили.Их голос, пахнущий ванилью,шептал, что ты опять дуришь,что твой поклонник толст и рыж,что таешь, таешь льдышкой тонкойв пожатье пышущих ручищ…Я возвращался.На Волхонкележали чёрные ручьи.И всё оказывалось шуткой,насквозь придуманной виной,и ты запахивала шубкуи пахла снегом и весной.Так ложь становится гарантиейтвоей любви, твоей тоски…Орите, милые, горланьте!..Да здравствуют клеветники!Смакуйте! Дёргайтесь от тика!Но почему так страшно тихо?Тебя не судят, не винят,и телефоны не звонят…1958БАЛЛАДА ТОЧКИ«Баллада? О точке?! О смертной пилюле?!»Балда!Вы забыли о пушкинской пуле!Что ветры свистали, как в дыры кларнетов,в пробитые головы лучших поэтов.Стрелою пронзив самодурство и свинство,к потомкам неслась траектория свиста!И не было точки. А было – начало.Мы в землю уходим, как в двери вокзала.И точка тоннеля, как дуло, черна…В бессмертье она?Иль в безвестность она?…Нет смерти. Нет точки. Есть путь пулевой —вторая проекция той же прямой.В природе по смете отсутствует точка.Мы будем бессмертны. И это – точно!1958БАЛЛАДА РАБОТЫ

Е. Евтушенко