скачать книгу бесплатно
Дом Гвиневры Лекавалье располагается в фешенебельной части нашего города, в районе под названием Ривер Вудс. Только там нет ни леса, ни реки[1 - Ривер Вудс происходит от английских слов: river – река и wood – лес.]. Это что-то вроде открытого поля, усеянного огромными постройками размером с Белый дом.
Я обычно появляюсь тут только на Хеллоуин. У богатых самые лучшие конфеты.
Мы бродим в поисках дома номер 1418 – у мамы записано, что это адрес миссис Лекавалье. Но пока безуспешно. Элиза и Фрэнк проверяют дома на одной стороне улицы, а я на другой. Большой голубой дом. Белый. Коричневый. И ни один из них не тот, что нам нужен.
Фрэнк все время орет:
– ЭТОТ! НЕТ, ВОТ ЭТОТ! НЕТ, ВОТ ЭТОТ!
Он кричит просто ради того, чтобы пошуметь.
– Карлос! – внезапно произносит Элиза. – Посмотри сюда.
Элиза кивает в сторону желтоватого дома с большими белыми колоннами снаружи и странной лужайкой с живой изгородью в форме йоркширских терьеров.
– Эээээммм. Это он?
– Нет, – отвечает она. – Взгляни на окно рядом с входной дверью.
Я прищуриваюсь и смотрю на окно, однако из-за палящего солнца трудно что-либо разглядеть. Но вот я вижу его. Вернее – ее. Там стоит женщина и смотрит на нас в бинокль.
Я вздрагиваю:
– Она что, шпионит за нами?
Элиза пожимает плечами.
– И кто же это?
– П. Шноцледур, – говорит Фрэнк, глядя на надпись на почтовом ящике.
– П. Шноцлетон, – поправляет его Элиза.
– Мне стало скучно на середине ее фамилии, – объясняет Фрэнк. – Поэтому конец я придумал.
Я всеми силами стараюсь не закатывать глаза.
Элиза восклицает:
– Она ушла!
Теперь жалюзи на окнах опущены. Интересно, подглядывает ли женщина сквозь щелочки.
– Но кто такая П. Шноцлетон? Это она?
– Я не знаю, – отвечает Элиза, заметно нервничая. – Это было очень странно.
На другой стороне улицы мы наконец-то находим номер 1418 – дом Гвиневры Лекавалье. Подъездная дорожка длинная и извилистая, как червяк, а на другом ее конце находится большой, ГИГАНТСКИХ размеров дом из серого камня. У него четыре трубы и миллион окон, и он настолько хорош, что трудно смотреть на него без комка в горле. Надеюсь, когда-нибудь мы с мамой сможем себе позволить дом хоть на четверть такой восхитительный, как этот. Я даже согласен на двухэтажный. Или на дом с камином. Или на дом, в котором хотя бы нет странного запаха. Или, на худой конец, на дом, где можно пользоваться кондиционером.
Мама говорит, что деньги не растут на деревьях. Но, может быть, она ошибается. Потому что Гвиневра Лекавалье, похоже, нашла огромный денежный дуб.
– Карлос? – обращается ко мне Элиза. – Мы зайдем?
Нельзя допустить, чтобы она догадалась, что я сейчас чувствую. И мечтать о деньгах нельзя тоже – это не поможет раскрыть тайну. Нужно сосредоточиться на поиске улик. И тогда у мамы появится возможность спасти свое агентство.
Как говорит мой тренер младшей лиги, надо думать только об игре.
– Пошли, – говорю я Элизе и бегу к двери прямо по траве, чтобы срезать путь.
– Извините! – раздается вдруг голос, и кто-то выбегает из стоящего рядом с домом сарая для инструментов. – Что это вы делаете? – кричит этот человек с другого конца двора.
Он высокий и худой, с растрепанными светлыми волосами, ярко-голубыми глазами и ямочкой на подбородке.
– Нет-нет-нет! – восклицает он, подходя к нам на цыпочках по земле, посыпанной удобрениями. – Я только привел газон в порядок! Не топчите его ботинками! Вы помнете траву!
– Упс! – ойкает Элиза. – Простите!
– Все в порядке, – вздыхает мужчина. – Я не хотел кричать на вас, ребятки. Вы ведь просто не знали.
– А кто… – собираюсь спросить я, но Фрэнк меня перебивает.
– Простиииииииииите, пожааааааалуйста, – кричит он и тычет в незнакомца пальцем. – У вас подбородок в форме задницы, – констатирует Фрэнк и разражается истерическим хихиканьем.
Мужчина расплывается в улыбке:
– Меня зовут Отто Патерностер. Я ландшафтный дизайнер миссис Лекавалье.
– Кто такой лошадный дизайнер? – уточняет Фрэнк.
– Я помогаю ухаживать за ее прекрасным садом, огородом и лужайками. Сажаю овощи, выпалываю сорняки…
Отто продолжает говорить, но мои глаза стекленеют, и я пропускаю его слова мимо ушей. Я частенько проделываю этот трюк со взрослыми, особенно с учителями.
– Но вам, ребятки, это, наверное, неинтересно, – слышу я слова Отто.
– Что? Что вы! Конечно нет! – восклицает Элиза. – Очень интересно!
Но я понимаю, что это неправда, потому что она краснеет. Элиза не умеет врать.
– А что вы, ребятки, тут делаете? Вы родственники миссис Лекавалье?
– Нет, – отвечает Элиза.
– Мы дефективы! – заявляет Фрэнк, гордо выпятив грудь.
– Детективы, – поправляет его Элиза.
– Детективы? Что… Зачем…
– Мы здесь, чтобы выяснить, кто присылает миссис Лекавалье письма с угрозами. Вам что-нибудь известно об этом? – спрашивает Элиза.
У него глаза расширяются от удивления. Радужки становятся похожи на голубые блюдца.
– Нет! Явпервые об этом слышу! Что все это значит? Какие угрозы? Она в опасности?
Яне могу обсуждать подробности дела с первым встречным. Это, можно сказать… первое правило в профессии детектива.
– Не волнуйтесь, мистер Отто, сэр. Все под контролем.
Затем я хватаю Элизу и Фрэнка за руки и тащу их к бронированной входной двери Гвиневры Лекавалье.
– Это нехорошо, что меня распирает от восторга? – шепчет Элиза, пока я звоню в дверь.
Нам открывает высокий мужчина. На нем дорогой костюм, который, похоже, ему жмет – особенно в области рук и плеч. У мужчины проблески седины в волосах, на макушке лысина, и глаза с обвисшими веками, как у бассет-хаунда.
– Да? – роняет он и хмурится, глядя на нас, словно ему под нос сунули тарелку с тухлятиной.
– Здравствуйте, сэр, – начинаю я. – Мы из детективного агентства…
– ЗДРАААААААААААВСТВУЙТЕ! – раздается громовое приветствие.
За спиной великана по лестнице спускается пожилая дама. Волосы у нее серебристо-белые, а лицо худое и морщинистое. Она вся увешана жемчугами, брильянтами, рубинами, сапфирами и еще брильянтами, словно рождественская елка в человеческом обличье.
– В сторону, Смит! – требует старушка, и верзила бросает на нас свирепый взгляд.
– Здравствуйте, – приветствую ее я. – Вы Гвиневра Лекавалье?
– Ну разве ты не румяная сливка? Я могла бы съесть тебя прямо сейчас! – Она опасно близка к тому, чтобы потрепать меня за щеки.
Почему взрослые так любят щипать, тискать и слюнявить детей? Мерзость!
Я улыбаюсь:
– Мы из детективного агентства Лас Пистас.
– Вы намного моложе, чем я себе вас представляла.
Прежде чем я успеваю подумать, что ответить, вмешивается Фрэнк:
– Эй, вы злюка.
– Нам… Мы… очень болезненно переносим тот факт, что выглядим куда младше своих лет, – вступает в разговор Элиза.
И даже я ей не верю.
– Обещаю, что мы справимся с вашим делом, – говорю я твердо. – Верьте нам.
Гвиневра поднимает одну бровь:
– Возможно, вам удастся доказать, что вы достаточно взрослые для этого задания. Хмммм… Что там положено делать взрослым?
– Ходить на работу, которую ненавидишь, – ворчит мужчина у нее за спиной.
– Платить налоги? – роняет Элиза.
– Много беспокоиться? – предлагаю я.
– Быть скучными? – вступает Фрэнк.
– Делать колоноскопию? – говорит Элиза.
– Носить парные носки! – восклицает Фрэнк.
– Да, это звучит достаточно по-взрослому, – отвечает Гвиневра. – Заходите. Смит! – кричит она, хотя тот стоит рядом: – Приготовь нам чаю.
Внутри дом Гвиневры Лекавалье еще более навороченный, чем снаружи. Стены инкрустированы драгоценными камнями. В окнах витражные стекла. Потолки высотой пятнадцать футов[2 - Один фут приблизительно равен 0,3 метра.]. Тут даже есть бальный зал. И очень много лестниц.
– А что здесь? – интересуюсь я, когда мы проходим третью по счету лестницу.
Гвиневра Лекавалье взмахивает рукой:
– Ничего особенного. Моя большая спальня, кабинет моего последнего мужа, комната Смита, три ванных и спальня Айви.
– А кто такая Айви? – спрашивает Элиза.
Гвиневра приостанавливается на мгновение, и Фрэнк врезается ей прямо в зад.
– ГАДОСТЬ! – говорит он с улыбкой.
Он обожает всякие гадости.
– Айви – моя дочь, – отвечает Гвиневра.
– О! – удивляюсь я. – А она живет здесь?
– Она переехала. Теперь живет со своим мужем в Уичите, – в ее голосе появились холодные нотки. – Кстати, Айви приедет завтра. Навестить меня.
– И вы часто встречаетесь? – интересуется Элиза.
– Нет, – отвечает Гвиневра.
Она складывает руки на груди и надувает губы.
Мы проходим мимо библиотеки, где полки опрокинуты и повсюду валяются книги. На стене виднеется красная надпись, но издалека ее трудно прочесть.
Гвиневра быстро, не говоря ни слова, минует библиотеку, и Фрэнк шагает за ней. Я следую за ними, но замечаю, что Элиза приближается к красной размашистой надписи на стене, словно хочет прочесть смертельную угрозу. С того места, где я стою, красная краска напоминает кровь.
– Пойдем, Элиза, – шиплю я. – Если мы потеряем из вида Гвиневру, то можем навсегда заблудиться в этом огромном доме.
