Не бойтесь мечтать!

У кошки глаза

У кошки глаза, как оливки.

Большие. Зеленые. В нутрии косточка тоже.

Вон под столом, замурчала чертовка, от данной подливки,

пюре и тефтели, под хриплое «мур», осилила тоже.

И чё то подумал? А был бы я кошкой, но лучше котом.

Мышей бы ловил, и когти чесал о диван.

Ну, может, подрался б, для вида, с соседским котом,

зато к лешему деньги, и весь человечий бедлам.

Лежишь себе спишь, чтобы не лезли, покрутишь хвостом,

есть захотел – только муркни разок,

об ножку потерся, и в миске лучший кусок!

Чтобы такое наделать, чтобы в следующей жизни родится котом.

У кошки глаза, как оливки.

Большие. Зеленые. В нутрии косточка тоже.

Все хорошо, но где-то и кошек готовят с подливкой.

Так что побуду я человечком все же.

Рецепт радуги

Знаешь, как делается радуга?

На одно нет – не верю. Много, много – да!

Нить солнца. Взгляд в небо, от взгляда – слеза.

И главное улыбнуться, и заиграет цветом на небе вода.

А без смеха, восторга – это просто эффект,

Преломление луча. И магии, увы, в этом нет.

Хотя… я как-то искал на конце радуги клад.

И правда нашел, как и мой, верующий в чудо, взгляд.

Может для этого нам небо дарит этот секрет.

Искать счастье на конце радуги, почему бы и нет?

Ведь все великое – просто, и если по правде, невозможного нет.

И там, на конце радуги та, что верит в чудо, скажет: «Привет!»

Что будет, если мы разлюбим?

Что будет, если мы разлюбим?

Поверь, дождь всё равно пойдет,

А по утру, всё те же люди,

Как шли вчера, будут идти вперед.

День сменит ночь, лето – весну,

Всё будет так же, как всегда.

Не будет в мире дела никому,

Что вдруг расстались сердца два.

И я скажу: «О нас, природа плачет!»

Но это просто дождь пошел,

И понимая, что не может быть иначе,

Приму что есть, без слов в укор.

И это будет, если мы разлюбим.

Наша любовь просто пройдет,

И по утру всё те же люди

Не замедляя шаг, будут идти вперед.

Вот так бывает, проснешься ночью и поймешь

Вот так бывает, проснешься ночью и поймешь,

все кончилось, в мечтах усыпанное, детство.

И ты лишь старше стал на год, но не вернешь

до слез щемящей веры в чудо, возле сердца.

И ты, ты смотришь в небо и видишь холод звезд.

Уже не веря в то, что существуют феи.

А ссадины, они пустяк от слов бывает больше слез.

И снеговик уже не лепится как в детстве на аллее.

Не пахнет елка, волшебством той самой ночи,

и ты, ты знаешь от кого подарки в новый год.

И нет, не страшно, темной-темной ночью,

в том черном доме, черной комнате, где черный кот.

Все кажется таким пустяшным и не важным,

Ты весь в мирских заботах взрослых чудаков.

Спишь, ешь, работаешь и все по кругу дважды.

Все по серьезному, без смеха, без улыбок и порой без слов.

Да так бывает, в 30 а может в 40 ты поймешь.

Все кончилось, хранимое в душе тобою – детство.

И хоть ты старше стал всего на ночь, но не вернешь.

До слез щемящей веры в чудо, возле сердца.

Не надо, не взрослейте рано господа!

Держа за руку малыша в кроватке.

Не надо не взрослейте, никогда!

От кончика макушки до вечного мозоля пятки.

Мы все зависим от чего-то

Мы все зависим от чего-то: помады красной на рубашке, той самой в тон ногтей.

Мы все зависим от кого-то: под прикуп в мизер, два туза – в игре без козырей.

Мы все зависим от чего-то: газ в пол, пока зеленый цвет, разок моргнул.

Мы все зависим от кого-то: слез матери, отца – он посидел за ночь, глаз не сомкнул.

Мы все зависим от чего-то: смятой записки в руках другой, с первым признанием в любви.

Мы все зависим от кого-то: плача ребенка пока муж у друзей, а в мыслях, хоть часок бы тишины.

Мы все зависим от чего-то: от чая, табака, а поутру, так только от крепленого вина.

Мы все зависим от кого-то: от Бога, Дьявола в душе, и даже удивитесь от себя.

Мы все зависим от чего-то, глупо завязывать, пытаться круг кармический – порвать.

Мы все зависим от кого-то: зла – нет, добро – размыто, и жизни не хватает – это понять.

А я люблю, в жару, фруктовый лед.

А я люблю, в жару, фруктовый лед.

Его мне не заменит летом газировка.

Фруктовый сок – замерший, палочка и вот!

Вкусняшка создана! Возьми и скушай только.

Когда детьми мы были – помню.

Стаканчики бумажные за несколько копеек.

Накупишь пару штук, зажмешь ладонью,

И ждешь, когда подтает, то есть поспеет.

В тянучку превратится мой фруктовый лед.

А если жарко, можно так – кусками,

Один, второй, на спор, под счет.

Наперегонки и кто быстрей, тот самый-самый!

Уверен, скажут: «Эх, лед уже не тот,

И вкус, и цвет, как было в детстве.»

Но я по-прежнему люблю фруктовый лед,

И главное не вкус, не цвет, а то, что в сердце.

И хоть взрослели мы, и вкус с годами он менялся,

А все равно люблю, под кофе, черного, глоток.

Горячее с холодным, мой вкус как был, так и остался.

Сок, фрукты, палочка и солнца жаркого чуток…

А я море, помню…

А я море, помню, таким тихим, спокойным.

Когда камни цветные перебирает волна.

Чуть подальше твой замок из ракушек, песка.

И ты руки расставила, так загар будет ровным,

Хотя толку, всё равно обгоришь, как всегда.

А я море, помню, изумрудно-прозрачным,

Крики чаек, и зазывал, что бродят по пляжу то туда, то сюда.

После шторма, оно кажется таким тихим, прекрасным,

Что ты и не веришь, а был ли шторм вчера.

А я море, помню, таким горько-соленым.

Когда в теплой воде, мы купались вдвоем

В лунном свете, я тобой околдованный

Мы смотрели на звезды, и всё это казалось нам сном,

А я море, помню, по ночному проспекту, его фонарям.

По шумным компашкам, в прибрежном кафе,

По холодной и колкой гальке, и теплой волне.

Море, море… как же тянет к твоим берегам.

Как же хочется снова к тебе…

Я бы хотел остаться

Я бы хотел остаться. В каждом грядущем дне.

В первом глотке воздуха. В капле росы на пальце.

В блеске крупинок золота на морском дне.

Я бы хотел остаться. В каждой твоей улыбке, отчасти.

В каждой слезинке от смеха. В каждой нашей весне.

В твоих колыбельных, растворившись в их звуке.

В ночной просьбе ребенка: «Дай ручку, мамочка мне.»

Я бы хотел остаться. В каждом, твоего сердца, стуке.

                                           В каждом его грядущем дне.

Дождь в январе

Какая оказия, пошел дождь в январе,

и почки сирен набухли у нас во дворе.

На небе напутал погоду создатель.

Он замечтался, пожалуй, но не он виноватый.

Дождь в новый год. Дождь в рождество.

Не веришь, но капли падают тебе на лицо.

Звучит и правда, для зим русских – нелепо,

но ты под зонтом, удивлен – ожидая ответа.

И тогда почему-то дождливый и мокрый январь,

а следом за ним холодный бесснежный февраль,

только грязью своей остается в сознание.

А небо? Небо молчит, словно это нам в назидание.

А так хочется снега, сосулек, катков.

Щёк чуть замерших и красных носов.

Хочется, мылить девчонок и паром дышать,

хочется в зиму из детства сбежать.

Промерзнуть от ветра, февральских ночей,

продрогнуть впервые дни весенних капель.

Согреться за чаем с малиной, в связанных мамой, носках

узоры на окнах топить, теплом пальцев, теплом на губах.

Так хочется в зиму из детства нырнуть,

но «кап-кап» по карнизу и окнам, мешая уснуть.

На небе напутал погоду создатель.

Идет дождь в январе. И в этом никто не виноватый.

Смешные они…

Мерзнет от стужи парня лицо,

пар застывает в снежинки.

Льдом покрылось у её дома крыльцо,

от труб водосточных, те льдинки.

И снег, словно пух, но он – кусает.

Голой рукой его трудно лепить.

Щеки горят и иней играет,

под луной. Город в инее. Город спит.

На чердаке жмутся поближе вороны.

В подвале щенки без мамки скулят.

Люди в квартирах под храпы и стоны,

ночь коротают, смешные не спят.

Ночью морозно, раз вышел во двор.

Слышны скрипы деревьев и зданий,

слышен даже ветра со снегом спор,

кто заморозит влюбленных, на свиданье.

Но смешные они, не поймут,

у влюбленных сердца согревают.

И чем больше ветер со снегом стужи дают,

тем крепче её руки, его обнимают.

Когда целуешь, закрывай глаза.

Когда целуешь, закрывай глаза.

Что можно разглядеть так близко?

Пусть губы наслаждаются сполна.

Позволишь прикоснуться? К Черту риски!

Шаг ближе. Рядом. И глаза открыты,

Без слов они тут не к чему.

Во взгляде все желанья скрыты.

Кто рискнет первым, ты иль я могу.

Прижму, и улыбнемся, встретившись носами,

Из-за желания первым в поцелуи быть.

Закрой глаза, пусть губы говорят с губами,

Тут не на что смотреть, надо любить.

Невинный поцелуй, но я, то себя, знаю,

О, как боюсь желаний я своих.

Любить нельзя! Я это понимаю

До первого прикосновения губ твоих.

Тебе идет, тёмно-синий цвет.

Тебе идет, тёмно-синий цвет.

Такие женственные изгибы у тела.

Возбуждённый, я забываю слово – «нет»

Целую губы твои, так смело.

Тебе идет быть не слишком скромной.

Играть в неприступность, желая страсти.

«Молодой человек, мы разве знакомы?

Я в сценах постельных, ну никак не участвую!»

Тебе идет, быть страстной, как в танце.

Обрекая разум, на сцены из фильма

Те что, щурясь смотрели сквозь пальцы,

Это потом «человеки» спалят у сердца – крылья.

Тебе идет быть просто счастливой.

Дышать, каждым, отпущенным вздохом.

Быть чужой, и тут же любимой.

И кто выдумал, что это неправильно, плохо?

Тебе правда идет тёмно-синий цвет.

Такие женственные изгибы у линий.

И не важно в чем тут секрет.

Тебе правда идет, цвет темно-синий.

Может быть, встретимся?!

Может быть, встретимся?! В месяц последний зимы.

Взглядом желанья – зацепимся, за стойкою у бара – мы.

Я предложу – закурить. Я не курю – ты мне скажешь.

Хмельным от вина нам не быть, в тот вечер наших рассказов.

Мы обнулим на часах циферблат, позабыв этикет и приличия,

Каждый, скрывая, что рад, как много у нас различий.

Я предложу вам – влюбиться. Я и люблю, уже ты – мне ответишь.

Я предложу на утро, нам не простится. Вместе со мной, утро – встретишь?

Я не одна, без улыбки, прошепчешь с печалью.

И ты не один. И да – ночь. И да – домой опоздали.

Может и встретим, то самое утро, когда уходит зима.

Но после тридцатого, скажешь ты – мне, после тридцатого – февраля.

Не бойтесь мечтать

У воображения, есть свой нехитрый секрет.

Оно воображает, порою то чего нет.

Рисует нам замки из цветного стекла.

Просто до губ прикоснулся, и любовь пришла.

И кажется «взрослому», ну не нужно оно.

Ну, зачем разглядывать мир, через цветное стекло.

Нам твердят «мозгоправы», снимайте скорее очки.

Не строй иллюзий, здесь и сейчас, только живи.

Дают «мотиваторы» нам, на каждый грядущий день.

«Улыбайся! Желай лучшего. Прочь хандру и лень.»

Только мир из реала, можно потрогать рукой.

Купить и продать. А пожелай, завернут и часть мира с собой.

Всему ценник приставлен. Всё продается «в миру».

Живем под девизом: «Я хочу! Я куплю!»

Продайте, со скидкой, мне тот поцелуй в темноте.

Тот самый первый, когда я случайно прикоснулся к тебе.

Но нет ценника, в магазине с товаром таким.

Дешевая копия есть. «Хотите её продадим?

Темнота. Поцелуй. И женщина будет похожа на ту.

Берёте не дорого, если сейчас, то хорошо уступлю.»

У воображения, есть свой нехитрый секрет.

Оно воображает порою, то чего нет.

Просто до губ прикоснулся, а позабыть, то нельзя.

Вот она магия воображения. Берегите её друзья.